Hiraeth

***

Сай недовольно поморщился и снова оглянулся вокруг, цепляясь за каждую мелочь. Этим утром он пересёк границу демилитаризованного городка, на самом входе его довольно грубо обыскали, но это быстро закончилось. Охранники что-то гнусаво пошутили про мальчика-куколку и о том, что у такого сахарного пацана из оружия может быть лишь кокетливый взгляд. Парень очень захотел сделать им пару замечаний, но вовремя прикусил язык и слащаво улыбнулся, радуясь, что его не стали тщательно проверять. — А зачем же такой, — бугай в форме охранника запнулся и туповато улыбнулся. — Такой "чудесный" молодой человек пожаловал сюда? — Мой отец торговец и живёт в столице, но через пару дней будет перебираться в командировку в страну Рек. Он попросил поспрашивать у людей тут о гостиницах и всяких мелочах, а ещё… — Ой, какой ты болтливый. Проходи-проходи, мне лень тебя слушать, — мужчина отмахнулся от Сая и вернулся на проходной пункт. Больше на брюнета не обращали внимания, поэтому он поправил свой рюкзак и неспешно прошёл в город. Конечно же, он больше походил на село. Оно находилось на стыке трёх не самых дружных территорий, верхушки которых хоть и подписали какие-то там соглашения, но у мирных жителей это вызвало лишь ироничные ухмылки. Какие там соглашения, если этот «город» был пристанищем всех преступников и моральных уродов, которые только и могли, что удовлетворённо отдыхать в зоне, где никто не рискнёт достать оружия. Это будет сродни официальному объявлению военного конфликта. Конечно, на границах этого городка находилось несколько проходных пунктов, где каждый из охранников был вооружён до зубов. Их целью было проверять входящих людей, спрашивать про цели визита и требовать сдать все предметы, которые хоть немного походили на оружие. Почему-то именно личности людей их не волновали, как и послужной лист в виде грабежей, убийств и ограблений, поэтому приток преступных лиц в этот населенный пункт был колоссальным. Просторные улочки, почти не было никаких торговых магазинов или лавочек, зато Сай заметил целую кучу баров и трактиров. Это было отличным вариантом для него, он точно сможет найти себе ночлег и послушать, о чём шепчутся местные после парочки рюмок чего покрепче. Простые жители выглядели озлобленно и холодно, держались статно и на прохожих даже не желали смотреть, всегда держали приличную дистанцию. На Сая не так обращали внимания, и он впервые за свою жизнь подумал, что может его внешность играет ему на руку? Парень присел на ближайшую лавочку и тихо зашептал. — Я прошёл в зону С, пока всё спокойно. До ближайшего убежища Орочимару несколько часов ходьбы, но отправлюсь я туда завтра на рассвете, — Сай замолчал и стал старательно копаться в своём рюкзаке, чтобы никто из прохожих не решил, что он говорит сам с собой. — Я прошла почти всю свою зону, всё абсолютно чисто. Через час спущусь в первое убежище, я еле его откопала, — в наушнике прозвучал бодрый голос Ино. — Сай, можешь заняться призывом своих этих животных. — Я начал проверку своей зоны, пока что всё тихо. Тоже обнаружил заброшенное убежище, — хрипло отозвался Какаши, но его сигнал был значительно хуже, чем у Ино. — Начну спуск после того, как вернётся Ино. В случае чего, смогу прийти на подмогу. — Что с вашим сигналом, сенсей? — Сай несколько раз ударил по своему наушнику, но всё ещё были слышны странные помехи и шуршание. — Потратил много чакры на длительное поддержание шарингана. Ничего такого. До связи, берегите себя. Какаши пропал, а Ино быстро буркнула что-то похожее на «лишь бы всё получилось» и тоже отключилась. Сай тихо выдохнул и достал из рюкзака небольшой комплект: совсем маленькую кисть, чернила и свой недавний рисунок. Если кто-то захочет поинтересоваться тем, что парень делает на лавочке в центре города, то он сможет предъявить свою картину и сказать, что он простой художник, которого настигло вдохновение. На самом же деле, он стал аккуратно вырисовывать трёх крохотных животных и выпустив немного чакры, оживил их. Одна лягушка залезла в карман штанов парня, остальные две пропали с листа. Как только Сай удостоверился, что его дзюцу работает, он взмахнул кистью и удовлетворённо осмотрел около трёх дюжин крохотных жучков. Брюнет сложил руки в быстрой печати и выдохнул на лист. Нарисованные жучки пропали так же быстро, как и появились. Сай ощущал, как они распространяются по всему городу, незаметно проползают в каждую щелочку жилого здания и за счёт минимального количества чакры готовы слушать. Сай быстро убрал пергамент в рюкзак и встал, скорее уходя от лавочки. Ему показалось, что он остался абсолютно незаметным и никто даже не посмотрел в его сторону. Но он не заметил высокого мужчину в маске, напоминающей маску Какаши, с небольшим пакетом в руке и горящими глазами. Всего на одно мгновенье шаринган мужчины сверкнул, Сай будто почувствовал что-то и обернулся, но на улице уже никого не было. — Показалось? — Брюнет провёл по волосам и снова огляделся, но так никого и не смог обнаружить. Сай обошёл почти весь город за полтора часа и обнаружил, что в нём было всего лишь десять улиц, целая тьма кабаков, парочка торговых рядов и конечно же, очень подозрительные закоулки без освещения и намёков на фонари. В принципе было довольно чисто, аккуратно, но подозрительно тихо. Будто лишние звуки были кем-то запрещены на законодательном уровне, и люди общались короткими перешёптываниями, может даже выразительными взглядами. Саю удалось узнать у одной бабушки в торговых рядах про самый оживлённый бар в городе. Та зыркнула на него очень строгим взглядом, но в итоге лишь качнула головой. — Знал бы ты, малец, что прячется в этом проклятом городе. Трактир твой через две улицы отсюда, — она указала кривым пальцем куда-то в сторону. — Ты его увидишь, около него больше всего мразей с серьезными рожами. Она громко хихикнула и прикурила толстую коричневую сигарету. Брюнет немного смутился. — Может, мне стоит у вас что-то купить в знак благодарности? Никто кроме вас не решился со мной разговаривать, — он указал головой на её лавку, битком забитую прекраснейшими овощами и спелыми фруктами. — Да мне это ни к чёрту не надо. Думаешь тут кто-то продаёт что-то? У всех нас куча денег, а это так, прикрытие. Только для кого? Таких как ты, милых детишек? — Старуха скривила губы в недовольной ухмылке и глубоко затянулась. — Скорее бы сдохнуть, чем дальше гнить тут. — Почему вы так говорите? — Сай не сдержался, но он уже смог понять по очень «прозрачным» намёкам бабушки, что сможет найти тут много информации. — Не средь бела дня мне тебе такие ужасы рассказывать. Всё в своём трактире услышишь, только береги себя и голову, — она выкинула сигарету в сторону и криво улыбнулась. — Только помяни моё слово, однажды Коноха захлебнётся в той крови, что бессовестно проливает. Глаза брюнета расширились, но он быстро взял себя в руки и низко поклонился старухе. Та лишь вальяжно махнула рукой и отвернулась, продолжая заниматься своими делами. Сай поспешил в указанную женщиной сторону, на ходу прижимая два пальца к ошейнику. — Это не просто демилитаризованная зона. Тут явно что-то нечистое. Ино, постарайся узнать о ней как можно больше, — быстро зашептал парень, оглядываясь по сторонам. Старуха не врала. Никто из людей не работал, все они вальяжно ходили по улицам, не было ни грязных ободранных детишек, у всех подростков была идеальная одежда из дорогих тканей. Женщины курили дорогие сигары, которых в стране Огня невозможно было достать, это явно были очень дорогие заморские товары. Но только старуха постаралась, чтобы на её торговой лавке были свежие продукты, у всех остальных «торговцев» товар подгнивал, немного пах и никак не выглядел презентабельным. На улицах не было уборщиков, но царил идеальный порядок, а все дома были одинаково хорошими, крепкими. — Да они же из камня. Я никогда не видел дома из красного кирпича. Это же чертова роскошь. — Сай, что такое? Сай? Ответь, эй, — в наушнике брюнета звучал взволнованный голос девушки. — Даже если им платят крупные выплаты или субсидии, не может же каждая семья жить тут так хорошо. Откуда у них деньги? Сай говорил сам с собой, холодным взглядом осматривая обстановку вокруг себя. Он начал понимать, что преступники тут не ради безопасности в зоне, где нельзя иметь оружия. Они тут ради чего-то другого, очень выгодного. Он уже стоял около внушительного здания трактира, около которого и правда было много мужчин. От всех них веяло странной аурой силы и власти. Парень ощутил себя уязвлённо, на него никто не смотрел, но все следили за его действиями. Брюнет выдохнул и приоткрыл дверь в трактир, в нос ему сразу ударил терпкий запах алкоголя и жирной пищи. Он зашёл внутрь и хоть на улице ещё не наступил вечер, людей было очень много. Все они что-то пили, тихо обсуждали и иногда качали головами. Когда в заведении появилась тонкая фигура парня, все люди затихли на пару секунд, а потом спокойно продолжили о чём-то говорить, создавая лёгкий гул. Сай прошёл через ряд столов к самому углу и сел туда, бросив рюкзак на соседний от себя стул. Он прикрыл глаза и затих, прощупывая каждого из своих жучков, но они смогли прощупать сухие повседневные диалоги, странные вопросы ни о чём и ничего действительно стоящего. К Саю подошла молодая официантка и тихо окликнула его. Она выглядела подозрительно тихой и зашуганной, какой-то болезненно худой, но брюнет свалил это на усталость, ведь обсуживать такое количество посетителей за раз — трудно. — Мне пожалуйста, воды и… — Бутылку саке, милая. И порцию рамёна молодому человеку, он наверняка устал с дороги, — Сай медленно повернул голову к месту, куда кинул свой рюкзак и обнаружил мужчину в маске, такой же, как у Какаши. У брюнета были идеально выточенные инстинкты, чудесный слух и острый нюх, он физически не мог не заметить кого-то за своим столом. — Тоби-сан, что-то ещё? — Девушка робко утонила, но по всему её виду можно было понять, что она чего-то боится, скованно переминается с ноги на ногу и прячет припухшие глаза. — М. Да, скажи своему хозяину, что я наведаюсь к нему. Интересно уточнить о природе некоторых твоих травм. Теперь иди, — мужчина махнул рукой и перевёл пристальный взгляд на Сая, которым будто пожирал парня. — Коноха не ищет её почти месяц, так почему ты здесь? Брюнет не ожидал такого количества неожиданностей за один раз, но ему хватило внутренней выдержки, чтобы собрать все свои моральные силы и успокоиться. Пару мгновений он укладывал в голове всё то, что происходит сейчас в режиме реального времени. О Харуно тут знают. Тут ненавидят Коноху. Местные жители очень богатые, им платят за долгое молчание и платят хорошо. А ещё, перед Саем сидит Обито Учиха, якобы убитый на войне. Скулы брюнета дрогнули, он до боли сжал челюсть и затих. — Некоторые люди не считают, что она умерла, — коротко изрёк брюнет, отводя взгляд в сторону от Тоби. — Видимо, мы были правы. — Вы подписываете себе смертную казнь, залезая в это, — хмыкнул Обито. — Малец, лучше беги к черту из этого города. Живее будешь. Перед ними поставили бутылку саке и две рюмки, а перед Саем появилась глубокая тарелка с рамёном. Он правда оказался голодным, но сейчас не мог нормально думать о еде. — Почему ты так говоришь? Что с этим чёртовым городом? — Сай тихо рыкнул, поднимая злые глаза на мужчину. — Видишь, твоя тарелка перед тобой. Этот ароматный рамён сварили тебе рабы, проданные люди. Девушка, которая принесла нам выпить, живая игрушка в руках своего хозяина, который, кстати, купил её по отличной скидке, — Обито откинулся на спинку стула, аккуратно укладывая на колени пакет с новыми вещами, которые так старательно выбирал для ещё одной пленницы. — Но, — может брюнет и хотел возразить, но винтики активно крутились в его голове, соединяли сложный механизм в одно целое. — Весь этот город? — Нет, что ты, когда-то он был правда просто безопасной зоной, но потом пару крупных сумм в карманы важных дядек и всё, никто не обращает внимания на то, что происходит на самом деле. Кстати, уже второе поколение ваших Хокаге тоже раскрывают карманы и закрывают рты, — Обито фыркнул и плеснул в рюмки немного прозрачного пойла. — Выпей. Сай хотел бы сказать, что не верит в это и всё это чушь собачья, но когда-то он работал на Данзо. Он понимал, на что готовы люди, в руках которых есть сила и власть, он знал, как легко купить их за сумму с парой нулей на конце. Он сам был свидетелем тех зверств, на которые были способны люди ради своих целей. — Я это к чему, пацан. Бери руки ноги и вали отсюда, тебе это не нужно, — закончил Тоби и залпом осушил свою рюмку. Мужчина отодвинул стул и встал, вполне себе довольный своим предостережением. По его мнению, он сделал и так больше нужного. — Не могу, — тихо отозвался парень за столом. Обито удивлённо приподнял брови и остановился, через плечо рассматривая молчаливого шиноби. — О чём ты? — Я люблю Ино. Она хочет вернуть Сакуру домой. Ты не знаешь, какая Ино рядом с розоволосой девушкой, они с самого детства были рядом и, — Сай запнулся и посмотрел в сторону. Перед его глазами стоял призрачный облик любимой блондинки, которая громко смеялась, её глаза нежно блестели, а губы были растянуты в хитрой улыбке. — Они друг другу родные люди, а я обязан вернуть возлюбленной то, что ей дорого. — О, любовь. Вот как, — в глазах Учихи мелькнуло что-то похожее на притупившуюся боль. Он когда-то знал, что такое любовь, но ему не досталось ни крупицы тепла и нежности. Обито знал, что Рин всегда любила Какаши и до последнего своего вздоха она думала о другом. Тоби готов был взорвать весь чёртов мир, чтобы положить его к ногам той малышки, но этого было бы мало. Он качал на руках её холодное тело, но она умерла, видя перед глазами своего любимого и она была рада смерти от руки Какаши. Обито хотел такого простого, такого важного для него — взаимности, а не леденящей пустоты в ответ. Сейчас ему улыбалась другая и ему было тепло, странно и волнительно. Харуно думала о нём и это радовало Обито так, будто он маленький мальчик. Может это потому что он ей помогает? Или может впервые за всю его тошнотворную жизнь ему выпал крохотный шанс на счастье, который он никак не может упустить. — Да, любовь. Может всё моё представление о Конохе и было неправильным, но я всё ещё верю, что любовь сможет победить всё, — тихо кивнул Сай, всё же выпивая рюмку саке. — Так ведь говорил Наруто Узумаки? Но, где же он сейчас, почему он не ищет свою подругу? — Тоби хмыкнул и направился к выходу из трактира. — У него тоже любовь, но теперь другая, — почти что шёпотом ответил брюнет. Этого Учиха уже не слышал, он уже скрылся за дверьми заведения. Сая дёрнуло и он подорвался со своего места, направляясь за мужчиной. В его голове промелькнула мысль, сообщить обо всём Ино, но он решил, что сначала проследит за своим новым знакомым, а позже уже выложит всё, что ему удалось выяснить. Парень аккуратно приоткрыл дверь и вышел на улицу, едва успев заметить заворачивающего за угол мужчину в чёрном. Брюнет невидимой тенью проследовал за своей целью, стараясь выдерживать достаточную дистанцию, параллельно он прощупал всех своих жучков и перенаправил к улицам, на которых сам сейчас находился. Обито измученно выдохнул и лишь качнул головой. В его мыслях роились странные сомнения, ведь если он позволит пареньку преследовать его дальше, то тот конечно же обнаружит вход в подземные коридоры. Значит, он сможет забрать Харуно? Девушку, которая стала для Обито странным стимулом к каким-то действиям. Но с другой стороны, она наконец-то станет свободной и счастливой. Она больше не будет плакать. Почему ему просто не применить технику и перенестись сразу в камеру? Почему он идёт пешком? Он же видит, что за ним хвост. Но мужчина лишь неспешно шагал в сторону небольшого лесочка в стороне от города. В душе противно царапалось самобичевание за то, что он сам сейчас показывает путь человеку, который хочет забрать его единственный оплот, единственного человека, который пробудил в нём что-то кроме скуки и ненависти. Но может тогда Сакуре не будет больно. Может тогда это стоит того?

***

Харуно притихла настолько, насколько вообще это возможно. Чакра начала понемногу расходиться по её телу, и хоть её было совсем немного, Сакура решила скрыть её полностью, рассредоточив мелкими волнами по всему телу. Девушка тихо шагала за Обито, опустив голову вниз. Ей не стоило лишний раз показывать своё лицо, поэтому она пыталась быть тенью мужчины. Ещё несколько часов назад начались их своеобразные приготовления к показу товаров. Харуно даже пошутила о том, что это какой-то рынок. Они шли по извилистым коридорам уже довольно долгое время, девушка успела отвыкнуть от таких прогулок, поэтому довольно быстро вымоталась. Месяц в сырой камере не прошёл бесследно. — Там будет много охраны, так что будь аккуратнее и не поднимай головы, — шепнул мужчина Сакуре. Та послушно кивнула и ускорилась, догоняя своего проводника. — Когда они поймут, что товара нет, начнётся цирк. — Почему всё так крутится вокруг меня? Я какой-то особый товар? — Ох, долго придётся объяснять, но смотри, никогда ещё не смели выкрадывать людей из самой Конохи. Это какая-то особая дерзость, — Обито слегка улыбнулся, заметив, как девушка не поспевает за его широкими шагами. Он немного сбавил ход. — Но это вызывает недовольство у крупных шишек, которым нужны отборные люди и появляются вопросы, к главе чёрного рынка. Они естественно начинают сомневаться в главе рынка, который за огромные деньги не хочет выполнять свою работу. Начинаются перешёптывания, репутация главного просто рушится. — Но как-то же раньше они обходились без людей из Конохи? — Сакура нахмурилась и поравнялась с Тоби. Впереди был лишь слабо освещённый коридор, от темноты у девушки начали ныть глаза. — Ну, сначала всё валили на то, что оттуда почти нереально достать людей, но на кону стояли миллиарды рё. Тут уже речь пошла о жадности. Люди падки на такие суммы и совсем забывают о последствиях, которые их могут настигнуть. — Этими последствиями стану я, — тихо шепнула Сакура, холодным взглядом замечая широкие ставни огромных дверей. Внутри неё завертелось волнение с жаждой, жаждой понять и узнать. Жажда мести. Губы девушки растянулись в хитрой улыбке. Обито не мог не заметить значительных изменений в девушке, она уже не была той зашуганной девочкой, которую нагло забрали из собственного дома. Конечно уже не было и тех нежных огоньков в глазах, как и грусти в голосе при упоминании о родной деревне. Её психика заметно пошатнулась, нервы были прилично расшатаны, но взгляд кардинально отличался. Никакого страха, лишь закалённая уверенность. То ли это от того, что чакры в теле Харуно становилось всё больше, то ли от мытья и новых вещей, но её распирало ледяное спокойствие и сладкое предвкушение. Смерть Юнги стала катализатором сильного переосмысления всего, что должна делать Сакура. Желание смерти переместилось на второй план, но никуда не уходило, что было её личным плюсом: так Харуно избавилась от переживаниях о ранах, повреждениях и о законе. Она хмыкнула. Закон, в стране, где про тебя забывают молниеносно, а подпольная продажа людей происходит как нечто абсолютно обыденное. О да, закон. Они уже скоро добрались до широкого прохода, двери были распахнуты настежь. Картина, представшая перед их глазами, была поразительной. — Это не просто рынок, — шёпотом сказала Сакура. Обито лишь закатил глаза и прошёл в зал. Зал был колоссальных размеров, по бокам виднелись чёртовы колонны, освещение было немного приглушённым: факелы просто не могли осветить такое пространство. Весь зал был уставлен небольшими платформами, они были расставлены на дистанции не больше метра друг от друга. В самом центре помещения была особая платформа, немного выше и шире других, но на ней был установлен вырезанное из камня подобие трона. Многие постаменты уже были заняты людьми, это были худые и вымученные люди, но в хороших и чистых одеждах. Они смирно стояли, будто восковые куклы, на лицах многих застыло выражение чистейшего испуга, при каждом из них стояли «работники», так же смирно, но они о чём-то разговаривали, смеялись и могли двигаться. Масштабы этого были просто поразительными и Харуно шокировано мотнула головой, отказываясь верить в то, что это — реальность. — Тот каменный трон для главы рынка, но он должен появиться. Подыщем местечко поближе к нему, — Обито сжал руку девушки и коротко кивнул ей. — Веди себя подобающе, ладно? Сакура лишь кивнула и на мгновение в её голове мелькнула мысль, что прикосновение Обито поразительно успокоило её. Они пробирались через огромное количество людей, Харуно уже успела насчитать более двухсот «работников», про самих людей на постаментах она вообще не хотела думать. В углах зала она смогла заметить высокие тёмные фигуры поразительной комплекции: они выглядели устрашающими, большими и сильными. — После того, как опустели убежища Орочимару, его пленникам некуда было податься. Никто не хотел думать о генно-модифицированных людях с покалеченными жизнями, которые даже не могли найти работу. Их находили и вербовали сюда, — тихо шепнул Учиха, глазами выискивая удобное место за импровизированным троном. — Даже не знаю, зло это или добродетель. По-другому, они бы всё умерли с голода или стали бы разбойниками. Сакура лишь зажмурила глаза, понимая как много всего не замечала, когда жила в своей деревне. Действительно, они избавились от разработок Орочимару, но почему никто не хотел думать о людях, которые пережили сущий ад и остались одни, никому не нужные. Обито наконец-то нашёл подходящее место, с правой стороны от главного постамента. Он подал руку девушке, помогая ей подняться на своё место, на что получил тёплую улыбку. Учиха опустил голову и перевёл взгляд на небольшую бочку рядом с одной из колонн. — Там лежат приборы, видимо для клейма, — Харуно одними глазами проследила за указанием мужчины и увидела длинные ручки какого-то металлического прибора. По коже её прошёл холодок. — Я надеюсь, что мы сможем обнаружить твоего продавца раньше, чем начнётся церемония проставления клейма. — Но ведь, — Сакура старалась говорить максимально тихо. — Ты говорил, что не всегда заказчик появляется. — Да, тогда человека клеймят так, чтоб понять, что от него уже отказались единожды. Если откажутся ещё раз или вообще больше не захотят брать — товар убивают. Харуно внимательно смотрела на бочку, пытаясь понять, как именно это происходит. — А что именно клеймят? — Знак клана заказчика или то, что он пожелает, тут уже на его усмотрение. Всё, тихо, скоро начнётся, — Обито встал ровнее и огляделся по сторонам. — Заказчики прибывают. Харуно замерла, невидящими глазами всматриваясь в раскрытые двери, в дали которых виднелись странные тени, при том, что их было очень много. Её съедало любопытство, она наконец сможет увидеть того, кому понадобилось владеть её жизнью. Обстановка была накалённой, кто-то из стоящих рабов начинал плакать, многие из них давно не ели и казались потерянными, будто вообще не понимают, что тут происходит. Сакура понимала, как сильно вытаскивал её из ада Учиха, он добывал ей хорошую и горячую еду, он приносил ей воду, без этого она бы за месяц превратилась в живой труп. Тем более, с её ранами, которые обрабатывал тоже он. Он решил, что она будет жить и девушка не могла понять, почему именно он так решил, за какие такие заслуги он вытаскивал её, утешал. «Чёрт, он даже гладил меня по голове.» Девушка перевела взгляд на него: спокойного и очень красивого, он стоял рядом с ней, готовый поставить всю свою жизнь под угрозу, но помочь ей. — Тоби, почему ты помогаешь мне? Почему не даешь умереть? Её шёпот был едва различим, но он конечно же услышал и вспомнил, как едва успел подобраться к своему укрытию в потолке камеры Харуно, когда туда пришёл тот мужик. Учиха планировал занять свой вечер выпивкой и какой-нибудь красивой женщиной из города, но едва он выбрался в город, его нутро заорало, а интуиция била странную тревогу. Он очень быстро вернулся обратно, но всё, что успел сделать: бросить девушке кунай, а дальше, она всё сделала сама. Даже Обито стало не по себе от того, что стало с когда-то милой Юнги, его внутренности неприятно сжались и какая-то жалость будто снова проснулась в нём. Он спрыгнул к Харуно когда понял, что чем дольше она использует свою жизненную силу в виде чакры, тем быстрее опускается в могилу. Тоби приложил руку к её затылку и тихо шепнул одно из своих дзюцу, погружая девушку в глубокий сон. Сакура уже давно молчала, решив, что Учиха не ответит на её вопрос. Но он тихо выдохнул и посмотрел на неё. — Сначала мне стало интересно, кого это решили похитить из Конохи. Так как я единственный из неё, мне разрешили следить за тобой, а потом, — он замолчал, размышляя, то именно случилось потом. Он увидел глазами Какаши его смешанные чувства и дикую тоску по розоволосой девушке, он увидел фото, где Харуно ещё совсем ребёнок, который улыбается как когда-то улыбалась Рин. Может это просто синдром спасателя или желание что-то изменить, сделать лучше, сделать что-то полезное? А потом это желание стало робкой заботой, настолько обволакивающей и искренней, что Обито хотел сделать девушку счастливой, даже если для этого она захочет убить его или уничтожить весь мир. — А потом, я подумал, что могу быть полезным тебе и что ты — отражение меня. Забытая, оставленная, но ни в чём не виноватая. Этих слов было достаточно, чтоб Харуно сморгнула пару капелек слёз с ресниц. Больше она ничего не спрашивала у него, лишь спокойно доверяла каким-то странным доверием. В дверях показалось большое количество людей, в большинстве своём это были взрослые мужчины в дорогих костюмах, иногда среди них виднелись статные женщины в блистающих платьях, совсем редко попадались люди в традиционных костюмах, что-то типа кимоно в стиле страны Огня. «Чёртовы патриоты. В каком кошмарном мире мы живём.» Эти люди выглядели очень счастливыми, они хихикали и что-то обсуждали, некоторые строили из себя статных и гордых, шли с высоко поднятыми носами. Из темноты колонн стали появляться бугаи, которые со всех сторон подходили к толпе покупателей, планируя быть их защитой. Харуно повела руками и ощутила лёгкое колыхание: накануне она смогла закрепить на тыльной стороне предплечий обеих рук самые длинные кунаи, которые будут обнажены только когда длинные рукава мантии спадут. Это позволит девушке усилить её навыки рукопашного боя, пока чакра недоступна. Обито оценил идею девушки, удивившись её подготовленности. Все люди в зале притихли, громко общались меж собой лишь покупатели, которые обходили каждого из похищенных людей, разглядывая их как настоящие предметы: хорошие ли руки, кости, травмы и повреждения, болеет ли. В Сакуре теплилась ненависть. Богачи постепенно начали подходить к своим «заказам» и о чём-то общаться с надзирателями. Среди всех постаментов пустовало всего несколько, но один, стоящий ровно перед троном, привлекал всеобщее внимание. Харуно предположила, что он был отведен для неё. Некоторые из покупателей вызывали дикое отвращение даже у Обито: они были громкими, сальными и наглыми, считая, что могут себе позволять абсолютно всё. Парочка мужиков хитро осматривали Харуно и о чём-то шептались, но это вымораживало Учиху до того, что он хотел заставить их глотать собственные зубы. Тоби мотнул головой, успокаиваясь. Его взгляд упал на одного мужчину, который выглядел немного озадаченно. Он что-то спрашивал у охранников, но те лишь пожимали плечами. — Скорее всего, тот что на три часа от тебя, твой покупатель, — тихо шепнул Обито. Харуно кивнула и немного опустила голову. — Чёрт, глава опаздывает. С ним придут и все продавцы, тогда будет производиться оплата. Харуно понимала к чему он клонит, когда некоторые из «работников» направились к бочке и что-то стали делать с приборами: они по очереди прикладывали два пальца к губам и шептали, видимо накладывая дзюцу. — Клеймо, блять, — бушевал Обито. — Придётся ставить клеймо, прости. — Почему нельзя просто не ставить его? — Тут определённое количество приборов для них и сейчас эти ребятки наложили своё дзюцу. Все рабы в зале должны быть заклеймены, иначе это может стать угрозой безопасности для рынка, — Учиха внимательно осматривался по сторонам, кому-то из людей уже начинали их ставить: человек корчился от боли на земле, а его «хозяин» довольно улыбался и подсчитывал купюры в кошельке. — Эти работники видят каждую форму клейма, провести их не выйдет. Возможно у Сакуры мог созреть другой план или они могли бы обойти эту неприятную процедуру, но сейчас голова девушки отказывалась работать, напряжённая отсутствием главы и непосредственно её продавца. Харуно тихо выдохнула и кивнула в сторону бочки, Обито молча пошёл в ту сторону и выудил один прибор. Девушка уже ощущала то, как это будет больно. Мужчина вернулся на место и приложил пальцы к губам в уже известном жесте, на кончике металлического прибора завиднелся поток чакры. — Тут нет выбора, что ставить, к сожалению, — Обито помог девушке спуститься с постамента и грустно указал на прибор. Чакра принимала облик формы клана Учих. Харуно тихо охнула и замерла. — Прости. Мы можем поставить его в самое незаметное место на твоём теле и тогда… — Сюда, я думаю, — шепнула девушка, аккуратно оттягивая горло водолазки вниз. — Прямо под адамовым яблоком? Это же очень видно, зачем? — Тоби удивлённо смотрел на участок бледной кожи, обнажённый для него. — Я хочу помнить, что именно ты спас меня. Ты решил, что я буду жить, мой долг перед тобой огромен, — губы девушки растянулись в лёгкой улыбке. Она уверенно указала на грудину, но Обито мялся. Его съедали странные ощущения, он смотрел на прибор и лихорадочно думал о том, как обойти эту ситуацию. — Ты не понимаешь, это знак раба, — рыкнул он, поднимая глаза на лицо девушки, но её это абсолютно не заботило, она лишь мотнула головой. — Ставь быстрее и покончим с этим. Мужчина поднёс металлический прибор вплотную к коже девушки, та поморщилась от неприятных ощущений, но лишь кивнула, призывая Обито к действиям. Он выдохнул. Зажмурился и прижал прибор к грудине максимально сильно, налегая всем своим телом, в уши неприятно отдавал звук шипения, а нос учуял лёгкий аромат горелой кожи. Сакура прикусила губу так сильно, как могла, сдерживая тихий вскрик: жгло безумно сильно, горячая чакра прожигала кожу, доходила до костей, но девушка пыталась терпеть. Она всё же дрогнула и отшатнулась назад. Обито спешно убрал кусок металла и кинул его в сторону, хватая девушку за руку. — Всё в порядке, правда, — Сакура слабо улыбнулась, но не смогла скрыть того, как ей больно. Место клейма горело, по краям ранки проступили крохотные капельки крови, от которых было ещё противнее. Тоби смотрел на знак Учих, красовавшийся на груди Харуно и ему было странно, но возможно, немного приятно. — Смотри, Тоби, — девушка кивнула в сторону, за спину мужчины, где виднелась новая группа людей. Во главе шла тёмная фигура, полностью завёрнутая в одежду. — Они ждали, пока всем поставят метки? Процессия прошла до центра зала и все новоприбывшие люди глубоко поклонились фигуре в центре. После того, как глава склонила голову в лёгком кивке, они поспешили разойтись по залу, ища своих покупателей и свой товар. Харуно внимательно вглядывалась в фигуру главы, которая оказалась женщиной: совсем невысокая, довольно худая, всё её тело и даже лицо были прикрыты плотной тканью. Женщина вальяжно дошла до трона и опустилась в него, а вокруг снова всё загудело, покупатели стали передавать деньги, снова что-то громко обсуждать, некоторые из них подходили к женщине и бурно благодарили, расхваливали качество товара. Она лишь кивала, ничего им не отвечая, но Сакура смогла заметить, как тело главы напряглось, когда к ней подошёл тот самый покупатель. Скорее всего, покупатель самой Харуно. Лицо его было скривлено в крайнем недовольстве, он стал что-то тихо спрашивать у главы. — О да, смотри, — фыркнул Обито, когда женщина начала оглядываться, выискивать кого-то среди большого количества людей. — Начинается суета. — Но кто тогда меня продавал? — Сакура ерзала на месте, одной рукой зажимая ноющую грудь. — Где продавец? — Глава — женщина из Конохи, — тихо отозвался Обито. Харуно стала понимать, что скорее всего её продала самая главная женщина этого рынка и что тот, кто решил распоряжаться жизнью девушки, сидит в чёртовом троне, как настоящая королева. Охранники начали шевелиться, подходить к каждому постаменту, дёргать только проданных людей и их покупателей, грубо что-то спрашивать у «работников». Постепенно несколько бугаев пробирались и к Учихе. — Надо стянуть с неё эту блядскую штору, — тихо рыкнула девушка, начав осматриваться по сторонам. — Прикрой меня и не дай им добраться до меня. К Сакуре вплотную подошёл один из охранников и грубо схватил её за подбородок, заставляя поднять лицо. Он удивлённо нахмурил брови, когда увидел широкую улыбку на лице девушки и недобрый взгляд. — Ты чё лыбишься, су- Он не успел договорить. Всё произошло за считанные секунды: мантия на руках Харуно задралась и всё, что успел увидеть бугай — блеск клинков, уже через мгновение Сакура сделала резкий выпад вперёд, всаживая кунаи так глубоко, как только хватило их длины. Глаза Обито блеснули красным, он оттолкнулся от земли и в кувырке сложил печати, создавая излюбленный огненный шар. Дыма и жара от него хватило, чтоб охранники потеряли девушку из виду. Началась паника. Торговцы и продавцы ринулись бездумным стадом к дверям, они отталкивали друг друга, топтали таких же как они, не поворачивались на крики о помощи. Сакура резко развернулась на пятках и побежала в сторону трона, ускоряясь за счёт небольшого количества чакры в ногах, уже через пару секунд она была перед главным постаментом. Её покупатель повернулся, на его худощавом лице застыло сильное удивление и своеобразный кошмар, но оно длилось недолго: кунай, закрученный в воздухе от мощного броска, вошёл очень аккуратно и метко, ровно в шею мужчине. Он пошатнулся и рухнул на пол, кашляя кровавой кашей, но вскоре затих. Фигура женщины подскочила со своего нагретого места и попыталась сложить руки в какой-то печати, но просто не успела, Харуно перенеслась прямиком к её лицу и в размахе кровавых мечей прошлась по ткани, прикрывающей лицо главы. Фигура согнулась напополам и взвыла, но рук от лица не убрала, отчаянно скрывая свою личность до последнего. На кончиках кунаев Сакуры блеснули капельки крови, она мягко, словно хищница, приземлилась перед троном. Женщина, по всей видимости, плакала навзрыд. Харуно улыбнулась, занося руку для очередного удара, но фигура оказалась умнее, чем девушка ожидала — глава сделала резкий выпад ногой вперед, выбивая у девушки почву из-под ног. Удар пришёлся по голени и даже был немного болезненным. Конечно, Сакура не упала, но это помешало ей вонзить кунай в главу. — Уходим, — раздался громкий крик Обито, тот отбивался от толпы бугаев и «работников» рынка и ему уже приходилось нелегко. Учиха параллельно пытался сбивать на лету кунаи и сюрикены, летящие в сторону девушки. Харуно оглянулась и решила не рисковать жизнью Тоби, поэтому послушно развернулась и направилась в его сторону. Они уже навели шуму. Они уже пошатнули эту систему, но она глубоко пустила корни и им потребуется больше времени, чтобы полностью вытащить её. Прирезав несколько человек на своём пути, девушка за минуту добралась до мужчины и кивнула ему. Они отступали. Когда они бегом добрались до ворот, Сакура всё же оглянулась в сторону трона, где фигура всё ещё стояла на коленях, но уже с поднятой головой. Глаза её были полны слёз, на лбу красовался кровавый порез, оставленный бывшей пленницей, но Харуно едва не споткнулась, когда поняла, что в этих глазах активирована какая-то знакомая техника. — Я готова поклясться, что у неё бьякуган.