* * *
День за днём протекает жизнь. Прошлый месяц уже кажется лишь минутой, хотя ранее казался долгой, занудной, нескочаемой вечностью.
Очередной урок литературы ничем не отличался от остальных. Несмотря на любовь к этому предмету, О’оте иногда кажется, что ей стоило работать уборщицей. Проку от этого меньше, но таковое занятие казалось отчасти веселее.
Хацуки сидела на своем рабочем месте. В классе царила тишина, лишь слышались шорохи перелистываемых страниц книги. Младшеклассники читали. Удивительно, но вероятно это первый день такового гробового молчания.
Девушка незаинтересованно попятила взгляд на распахнутое окно. Подперла щеку и попыталась сдержать зевок. Очередной день, похожий на все прошедшие и явно на предшетсвующие. Желание напрочь забыть о детях и уйти в, уже успевший полюбиться, дом, нарастало с с каждой гребанной минутой. Уже стало чудитья, что время где-то нехило смеётся, намеренно замедляясь.
В помещении было ровно двадцать парт сделанных из недорогого дерева. За каждой партой сидит ученик. Бордовая форма ребят буквально радует глаза, родители следят за своими детьми, за что О’ота очень благодарна (ведь отвечает за это она). Канагава славится своими учениками и учителями.
— О’ота-сенсей, — К ней обратился мальчик. Кирои Шино достаточно любознательный и активный ребёнок, но такой же любитель попадать в неприятности. — А почему родители той девушки решили, что её волосы важнее их жизни?
Хацуки сложила руки на столе и на время призадумалась, как-бы помягче выразить мысли более понятным языком. Выдохнула и убедившись в том, что её слушают, начала:
— Родители всегда желают своим детям лишь лучшего. Они готовы пожертвовать своей жизнью ради вас. — О’ота на секунду остановилась. Перед глазами встал образ родителей.
Можно ли врать настолько чисто? — Даже за такую мелочь как волосы, они готовы отдать всё что угодно, в том случае, если это осчастливит их ребёнка.
— Но так ведь нельзя! — мальчик всё же настаивал на своем. — Она была убита горем! Никакие волосы не смогут заменить семью!
Хацуки сделала подобие ухмылки, смотря на ученика. Ведь… парниша в чем-то прав. Однако рассказывать более подробно о таких вещах им пока рано. Вся суть в жизни — жестокая иллюзия радости и наивности. Потому глупым людям живется намного проще.
— Они не желали своей смерти, но были не против умереть, зная что их дочь счастлива, а её оберегает богиня.
Японские рассказы идеально подходят для младших классов. Дети редко когда понимают смысл сказок, в котором сюжет довольно-таки странен для понимания. Впрочем, это не мешает программе пропускать несколько никчемных книжонок, дабы дети просто затуманили себе разум, живя в своих выдуманных мирах.
Кирои тяжело вздохнул, перелистывая учебник. Черные пряди челки закрывали его помутненный, ежели не потемневший сосредоточенный взгляд.
Глаза у него были красивые. Похожие на переливающуюся траву в солнечный день. Зелёные, яркие и зоркие. В будущем, он украдет не мало сердец. Особенно с его начитанностью. Он с самого первого дня был очень прилежным, хоть и отвечал на оскорбления со стороны буйной реакцией. Но Хацуки не ругала мальчишку. Она скорее оставляла его после уроков и разговаривала на все темы, стараясь как-то приободрить ребенка. Кажется, он сам себе на уме.
Шино почти всегда один. Он общительный и дружелюбный, но других детей отпугивала его заинтересованность к учебе. Родители мальчика слишком заняты работой, так что практически не уделяют ему внимание. Да и сложно не заметить постоянно терявшийся и потерянный взор ученика, когда его одноклассники оскорбляют своих родителей.
Пусть О’ота не имеет никакого отношения к семье Кирои, но она во многом старается ему помочь.
Звонок вырывает её из мыслей. Ученики благодарят её за урок и с чистой совестью уходят в коридор.
Хацуки собирает все учебники и тетради в достаточно удобную сумку, и накидывает бордовый пиджак.
Такого же цвета длинная юбка прекрасно сидит на бёдрах девушки. Угольные волосы как всегда в хвосте.
Вспоминая себя в детстве О’ота бы ни за что не сказала бы что вырастет такой.
Ей лишь двадцать лет. Любой человек, знающий её родителей сказал бы, что она похожа на мать. Но, таких людей наверное уже и нету.
Сапоги на небольшом каблуке стучат по полу средне-образовательной школы.
Девушка достала телефон из сумки и набрала знакомый номер доставки. Из трубки послышался приятный, женский голос. Мягкие порывы ветра окатили О’оту с головы до ног, заставив ту, поморщиться и сощурить глаза.
Переговариваясь с диспетчером, девушка направлялась на автобусную остановку. Гулять пешком сегодня точно не хотелось. Мало того, что спина сама собой округлялась от усталости, так еще и надоедливые туфли на каблуке натирают, уже давно погрубевшую, кожу на лодыжках.
Весенний ветер разносит лепестки сакуры по всей Йокогаме. Будучи немного младше, Хацуки часто наблюдала за цветением. Сейчас же, девушка даже не всегда замечает изменения во временах года, что для неё стало уже неудивительно. Частая нагрузка, натяжные отношения со знакомыми, трепка нервов — все это стало неким постоянным кругом, который не собирался заканчиваться.
Автобус наполнен людьми. Громкий гул начал барабанить по вискам, отдаваясь неприятной болью в голове. Уже вечер, люди спешат домой. Йокогама, хоть и достаточно опасный город, но безумно красивый. Где, как не в Портовом городе ещё можно увидеть огромные корабли, которые перевозят груз. Конечно, возможно это очередная поставка наркотиков от мафии, но хуже от этого не станет. Истерический хохот из-за фальшивого оптимизма так и по-немного подступал к горлу.
Люди в Йокогаме отдельный грубый и эгоистичный сброд. В особенности верхние шишки. Как-бы грубо не звучало мнение девушки, но она действительно много наблюдала за переделанными и вырванными из контекста словами из новостей. Справедливости этом мире нет и быть не может.
Преступность торжествует там, где есть деньги. А в Йокогаме за них готовы отчаянно грызть глотки.
«Недавний конфликт с чужеземной организацией и Портовой Мафией все же показал, что деньги решают многое. М-м… Если не ошибаюсь, та группировка спонсировала Мафию.» — девушка закусила губу, неоднозначно проходясь надменным взглядом по странице новостей.
Автобус и правда оказался забит людьми, так что О’оте пришлось стоять, держась об поручень.
Проезжая мимо ярких, неоновых вывесок, Хацуки бездумно глядела в окно. Весенняя духота сопровождалась ненавязчивой музыкой из кабины водителя. Кажется, эта группа совсем недавно начала проявлять себя в музыке и танцах. Однако, волновало это девушку в самую последнюю очередь. Усталость брала своё.
Пальцы держащие поручень сами собой начали отбивать незамысловатые ритм песни. Поётся на французском, но это не мешает О’оте приблизительно понять смысл песни. Что-то о запретной любви. Брюнетка хоть и не фанатка такого слащавого фарса, но ей всегда нравилась постановка припев таких композиций.
Когда Хацуки училась на педагога в Токио, она хорошо подружилась с одной одногрупницей.
Адриана Френс- коренная француженка, со смешными, каштановыми кудрями до плеч. Она не очень хорошо говорила по Японски, но это не мешало девушкам часто зависать вместе. О’оте пришлось немного подучить французский, чтобы помочь подруге освоить японский, но это даже пошло ей на пользу.
Иногда, девушки не совсем друг-друга понимали, но именно это и сближало их. Характеры их были абсолютно разные, что до кривой усмешки забавно. Они почти всегда были рядом и старались по-своему поддержать, хоть получалось это не всегда.
Френс — гиперактивный ребёнок в теле взрослой девушки. Она принимала участие абсолютно во всех авантюрах, за что потом ее отчитывали у директора, как маленькую девочку. И это она хочет быть учителем и следить за детьми? За ней самой нужен глаз, да глаз, хах. Несмотря на свою неусидчивость, Адриана всегда училась на отлично. Сдавала все экзамены на высший балл и частенько помогала Хацуки с заданиями.
О’ота же наоборот — более рациональная и сосредоточенная. В отличии от своей подруги, она никогда не была на ковре перед начальством, директором и педагогическим составом. До её знакомства с Адрианой, разумеется. Как только Хацуки связалась с Френс, она поняла какого это, когда отчитывают твоего ребёнка. Пусть О’ота была младше Адрианы, по каким то неизвестным причинам, чувствовала на себе ответственность за неё. Именно поэтому, вместо того, что бы отговаривать Френс от очередной заварушки, Хацуки шла в самое пекло вместе с ней же (ведь знала, что не сможет отговорить её), за что потом и получала пинки от старосты и выговоры от директора.
Хотелось бы вернуться в эти детские, беззаботные дни, но взрослая жизнь дает по лицу с разворота, выкривая яростное: «Тебе пора платить за коммуналку, перепроверить тетради и отдать наконец все долги!». Грубо, но все же реально.
Девушка тяжело вздыхает, осознавая, что люди ее возраста обычно ходят по клубам и напиваются до потери сознания. Конечно, это не особо интересовало Хацуки, но все же иногда хотелось пропустить пару стаканчиков в компании друзей. О’ота в свое время хоть и теоретически была поглощена учебой, пила алкоголь, разумеется, для подростковой развлекухи. Но сейчас же она, по сей чертов день, работает ради оплаты своей жизни в то время, как другие всё ещё сидят на шее у своих родителей свесив ножки.
О’ота вышла на своей остановке, посильнее укутываясь в пиджак. К вечеру становится немного холоднее, не смотря на достаточно тёплый климат Японии.
Яркие вывески магазинов немного слепили глаза. Недалеко от дороги играли маленькие дети. Радостные крики и вопли ребят, смешили сидящих на лавочке родителей.
О’ота с косой усмешкой на лице наблюдала за резвящимися детьми. Она любила абсолютно всех детей. Капризных, спокойных, веселых и грустных. Ко всем мелким особям она испытывала ответственность. Всем своим не очень то и большим сердцем, жаждала защитить всех детей от жестокого мира, но её мечтам вряд ли возможно сбыться. Ведь её скверный взгляд на сего гнилую житенку, как кислота едко расщепляет плоть.
Хацуки уже стояла возле подъезда, ожидая курьера и переминаясь с ноги на ногу. Уже предвещая на языке вкус холодной собы и онигири, девушка рассматривала проходящих мимо людей. Наконец она заметила молодого парня в ярко-синей форме, состоящей из белой футболки, синей спортивной кофты и такого же цвета мешковатых штанах.
* * *
