The Last Weapon (Последнее Оружие)

Первый июльский день был очень жарким, но Северус этого будто не замечал. На улице только подымалось солнце, а он стоял перед воротами Принц-мэнора. Брюкам и белой рубашке маг не изменял. За его спиной стояла юная выпускница Хогвартса в нежно-розовом сарафане и ждала действий мужчины. Северус прикоснулся палочкой к воротам Принц-мэнора, и они отворились, впуская истинного хозяина. На пороге мэнора стояло двадцать домовых эльфов. Самая старая эльфийка вышла вперёд. – Добро пожаловать, господин. – Спасибо, Динки, - эльфийка улыбнулась, ей было приятно, что господин знал её имя. – Вы наслышаны о героине войны Гермионе Грейнджер? – Конечно. Это честь для нас познакомиться с героиней войны. – Она моя возлюбленная, а значит, госпожа этого дома. Эльфы поклонились ей, а Гермиона только хмыкнула. Она всё ещё считала, что это рабский труд для домовых эльфов, но после того, через что она прошла, менять порядки совсем не хотелось. – Динки, проведи меня к портрету моего деда Тибериуса Принца. Эльфийка отворила дверь, пропуская хозяев. Северус боялся переступать порог мэнора, в котором сошёл с ума. Гермиона взяла его за руку, переплетя их пальцы. Северус хмыкнул и сделал шаг. Почувствовав скорее силу мэнора, чем зло, он улыбнулся. Динки привела его к трём портретам, которые висели на втором этаже сразу после лестницы. – Северус! – воскликнула Эйлин, радуясь сыну. – Северус Тобиас Снейп! – фыркнул дед. – Я изменил имя на Северус Тибериус Принц. Я вас хочу познакомить с той, кто изменила историю вместе с тобой, дед. Гермиона начала рассказывать историю с самого начала. Когда она её закончила, Тибериус был таким довольным, что даже Люциус Малфой не бывал таким, когда получал свои галеоны. – Раз это была сделка, возможно, моя душа тогда присутствовала. Закончи начатое, невестка. Гермиона улыбнулась, отодвинула имя на портрете и достала белый мешочек. Сразу проверила наличие маховика. Засунув артефакт обратно в мешочек, положила на пол. – Может, ты? – Это твоя клятва, дорогая. Гермиона тяжело вздохнула и направила палочку. – Надеюсь, больше это заклинание я никогда не произнесу. Тurn ut pulvis!– мешочек вспыхнул, и всё сгорело, оставляя только прах. – Портреты висят здесь. В твоём прошлом картины с мамой и дедом висели в кабинете, а портрет бабушки Катарины – в конце коридора возле моей спальни. Тут что-то не так. Катарина засмеялась и посмотрела на внука. – Видимо, тот Северус был угрюмым, раз я не сказала ему о проклятии портретов, - Гермиона и Северус переглянулись и уставились на Катарину. – Твой дед Тибериус любил менять портреты местами. Меня это бесило, а их ещё больше. После его смерти я повесила все портреты так, как они того желали. Я умерла через месяц после Тибериуса, не успев даже эльфам рассказать, что наложила проклятие на портреты: тот, кто изменит их местонахождение без разрешения портрета, будет проклят собственной магией, которая заставит его искать смерти. Северус посмотрел на ошарашенного Тибериуса, а Гермиона засмеялась. – Я в восторге от твоей бабушки! – Катарина улыбнулась. – Она прокляла меня. – Нет, Северус. Без этого проклятия мы жили бы в мире Волан-де-Морта, где все наши друзья погибли. Благодаря её проклятию он сошёл с ума, а Тибериус пожалел меня и рассказал о маховике. Это лучшее заклинание в мире. – Хозяева не желают позавтракать? – спросила Динки. – С удовольствием, - ответила гриффиндорка. – Северус, задержись на минуту, - попросила Катарина. Гермиона улыбнулась и пошла за Динки, а Северус остался возле бабушки. – Ты любишь эту волшебницу? – Люблю. – Я не видела кольца на её пальце? – Я не делал пока предложения. Хотел разобраться с проклятием. В прошлом я надел на её палец кольцо матери деда Тибериуса, но теперь оно ненавистно для Гермионы. – А как на счёт кольца, которое было на моей руке? Это кольцо было подарено основателем рода Принцев своей невесте. – Где оно? – Отодвинь моё имя. Северус отодвинул имя и увидел серебряное кольцо с зелёным рубином. Мужчина спрятал кольцо в кармане брюк и поклонился бабушке. – Твоя бабушка любила это кольцо, а я любил её. Надеюсь, твоя любовь к этой девочке такая же сильная, как и её к тебе. Северус улыбнулся. Когда он спустился вниз, Гермиона ждала его у камина. Она хотела, чтобы Северус первым сел за стол, ведь он хозяин древнего поместья и последний наследник крови Принцев. Они изучали мэнор весь день. Гермионе очень понравился летний сад, который в сентябре вызывал не такой восторг, а Северус любовался её реакцией. Она не боялась мэнора, будто её пытали не здесь, но, возможно, так и было. После ужина они вошли в спальню Северуса, которая была в чёрно-зелёных тонах. Гермиона хмыкнула и сразу набрала для них ванную. Когда они искупались, девушка засмотрелась на кровать. – Что-то не так? – обнажённый мужчина обнял обнажённую девушку со спины, нежно целуя в шею. – Я впервые в этом доме в твоей спальне. – Как и я. Мы будем всё делать вместе. Гермиона улыбнулась, развернулась и прильнула к губам мага. Северус нежно отвечал на поцелуй, укладывая девушку на кровать. – В этом доме ты найдёшь только счастье. Никакой боли, Гермиона. Волшебница улыбнулась и снова прильнула к губам мага. Северус опускался всё ниже, целуя шею гриффиндорки, затем грудь и только потом пробовал её на вкус. Гермионе всегда нравилась эта ласка, которую он дарил ей, вылизывая промежность, доводя до оргазма. – Северус, постой! – он внимательно посмотрел на неё. – Думаю, я готова повторить. Он ухмыльнулся и лег на спину. Гермиона расположилась меж его ног, опустилась к члену и провела по нему языком. Северус не торопил любимую, помня, как она отреагировала в прошлый раз. Девушка провела языком по стволу, а затем обхватила губами головку, сжимая яйца мужчины второй рукой. С губ Северуса слетел стон. Гермиона взяла член любимого глубже, и он невольно дёрнул бёдрами. Ей нравилось доставлять ему удовольствие, а тот Северус и вовсе исчез из памяти. Гермиона насаживалась на член, а дыхание мага становилось всё отрывистей. Просунув язык в щёлочку члена, она заставила снова его простонать. Гермиона ухмыльнулась и резко оседлала его бёдра. Она накрыла губы мага своими, и он с удовольствием ей ответил на поцелуй. Пока он наслаждался нежностью Гермионы, она приподняла бёдра и насадилась на член Северуса. С губ обоих слетел стон. Похоть и любовь читались в глазах обоих магов. Гермиона начинала двигаться медленно, не разрывая зрительного контакта, но постепенно ускорилась. Руки мага легли на её бедра и задали темп побыстрее. Гермиона не скрывала стонов, как и Северус. Закрыв глаза и откинув голову, ведьма кончила, а Северус прикрыв свои, извергся в ведьму. Гермиона рухнула на грудь мага, всё ещё не выпуская член из своего плена. Северус поглаживал её спинку, волосы и шептал: «Люблю». Гермиона приподнялась, и член выскользнул из неё, но набольшее у неё сил не было. Она уснула на груди мага, который накрыл их покрывалом, проваливаясь в сон. Северус проснулся один рано утром. Не застав Гермионы, он надел брюки, но рубашки не нашёл. Не обуваясь, решил поискать по дому. Дверь, ведущая в сад, была открыта. Гермиона наблюдала, как подымалось солнце, одетая лишь в рубашку мага. Северус обнял её со спины, а ведьма улыбнулась. – Ты прав, рассвет – прекрасен. Первый лучик солнца коснулся их ног, и Северус развернул её к себе, нежно целуя в губы. – Ты была права – я не безумен. – Конечно, нет. И никогда таким не будешь, пока я рядом, любимый. – Я хочу, чтобы ты была рядом всегда. Гермиона Джин Грейнджер, - он вынул из кармана брюк кольцо с зелёным рубином, - ты выйдешь за меня замуж? – Конечно, да, Северус! Она едва сдерживала слёзы радости. Он надел кольцо на палец и прильнул к губам любимой, заключая в крепкие объятия. Солнце осветило целующихся магов, которые были поглощены друг другом настолько, что позабыли о красоте рассвета, хотя их любовь могла бы с ним конкурировать. Новый день нёс в себе новое будущее с большими надеждами и великой любовью!

The end