Перерождение.

Первые дни после начала обучения Ньют испытывал очень странные чувства. Сначала ему было неловко( даже несмотря на то, что он уже взрослый) и стыдно за то, что он занял чужое тело, не его тело, а совсем-совсем другое, то, которое принадлежало несчастному мальчику, который жил непростой и сложной, полной опасностей жизнью, но тем не менее он жил! Это была его судьба, судьба Гарри, а Ньют так бессовестно ворвался в чью-то жизнь. Но магозоолог не хотел этого! Нет! Так получилось и с этим ничего нельзя было поделать. Кроме того волшебник испытывал сильное волнение, которое обычно свойственно либо детям, либо очень впечатлительным людям, либо тем, кто давно уже потерял веру в то, что когда-нибудь вернется туда, куда хотел попасть больше всего. Но время шло, а выхода все не было. Ньют уже смирился с мыслью о том, что ему никогда не окончить Хогвартс, и тут ему вдруг дали шанс, хотя он, возможно, и не заслуживал этого. Ньют ходил по коридорам, которые не сильно изменились, разве что прибавилось много новых портретов, которых он не видел в своем времени. Магозоолог также часто встречал на себе взгляд первокурсников, шепотки за спиной, и от этого ему становилось неуютно. С преподавателями он сошелся довольно быстро, даже к преподавателю зелий - профессору Снеггу, который в первый же день стал задавать ему сложные вопросы, но Ньют был к ним готов и не стал скрывать свои знаний( он мог сказать, что прочитал все книги летом. Ведь прочитала же Гермиона! Так почему и он не может)? И Ньют стал отвечать. Ему очень повезло, что он хорошо знал свой предмет. В конце концов зелья - одна из важнейших дисциплин в магозоологии, с которой волшебник в свое время справился превосходно. Признаться честно, профессор сначала свирепствовал из-за того, что Поттер (который на самом деле был вовсе не Поттером) ответил на все его вопросы и тот не смог его завалить. Но в тайне Снегг оказался впечатлен знаниями мальчишки и понадеялся, что тот не станет таким же, как и его отец. Но первокурсник Гарри не знал об этом. А вот Ньют знал. В последнее время ему стали все чаще и чаще сниться воспоминания Гарри о его прошлой жизни. И пуффендуец узнал многое. Кстати, профессор зелий немного утихомирил свой гнев к Ньюту. Возможно, это было из-за того, что он все-таки не попал в Гриффиндор. Но сам магозоолог об этом не сильно парился. Он часами уходил в свой чемодан, особенно ночью, когда все спали, предварительно сделав свою кровать так, будто он там спит, и ухаживал за своими животными. Кстати о животных. Ньют нашел в Хогвартсе маленького акромантула и поселил в своем чемодане и назвал его Ариком. Арик был без лапы (ему кто-то ее оторвал и восстановлению она не подлежала, но пуффендуец смог облегчить страдания маленького существа). И ведь Арик привязался к нему. Он даже стал ходить за ним в классы, незаметно пробегая мимо студентов. Однако один раз его чуть не раздавили, и когда на него чуть не наступила одна когтевранка( которая, кстати, закричала при виде паука), Ньют решил засунуть его в карман мантии, обезопасив его заклинанием от того, чтобы его питомец случайно не порвал мантию и не потерялся в потоке людей. Так и шло. В общем и целом, все было довольно спокойно и хорошо, без каких-либо приключений. Единственное, с чем по-прежнему не справлялся Ньют, так это с полетами. Честно, он не любил летать, да и зачем, если он мог спокойно трансгрессировать(правда только вне стен школы и скрытно, потому как считается несовершеннолетним. Что касается друзей, то Ньют подружился с Роном и Невиллом( который любил травологию, именно этот предмет их и сблизил), а также с Джастином. И еще он подружился с Гермионой. Многие не понимали его дружбы с заучкой и только пожимали плечами, т.к. не хотели ссориться с великим Гарри Поттером. Сам же Ньют довольно быстро разговорился с гриффиндоркой. Гермиона была впечатлена его знаниями во многих областях и сама с интересом рассказывала ему много нового и интересного. Они вместе ходили в библиотеку, делали домашние задания (Ньют затащил Рона в библиотеку, и хотя сам не был большим фанатиком по учебе, все же любил иногда посидеть в уютной школьной библиотеке). Однажды они в четвером (к ним иногда присоединялся Невилл) зашли в пустынный коридор, где услышали жалостливый голос. Ньют сразу признал в нем Квирелла. Он с кем-то разговаривал, но ребята никого не видели за стеной. Они лишь решили послушать, что тот будет говорить. – Ты должен пробраться туда сегодня ночью, – говорил шипящий голос. – я надеюсь, что в этот раз ты меня не подведешь. – Д-да, хозяин, пожалуйста, не мучьте меня, – жалостливо взмолился профессор ЗОТИ. – Ты знаешь, что я должен тебя наказать. Ты подвел меня, Квирелл, и я не допущу подобной ошибки. Если я не буду наказывать за проступки, слуги перестанут меня бояться и уважать. Неужели ты хочешь, чтобы я нарушил принцип? – Н-нет, хозяин, – почти плача прохрипел когтевранец. – Вот и славно. А теперь иди и принеси то, что мне нужно или этот день станет последним, что ты увидишь в своей жизни. Слуга, не исполняющий свои обязанности, бесполезный слуга. Значит, ненужный. Ты понимаешь, что это значит? – Да, да, конечно, – залепетал профессор. – Можешь идти, – приказал голос. Квирелл тут же вылетел из коридора и едва не налетел на четверку первокурсников, но они вовремя отскочили и спрятались за статуями, а профессор был так напуган, что, похоже, даже их не заметил, зато они все отметили, что у Квирелла тряслись руки, а сам он был какой-то нервный и дерганный. – Ишь ты, – прошептал Рон Гарри. – даже не заикается, а мы терпели его заикания и никак не могли нормально писать лекции. Выходит, он нам лгал. С чего бы ему это делать? – Чтобы это ни было, это нас не касается, – заявил Ньют. – я не собираюсь впутываться ни в какие авантюры, тем более в подобные. – Да ладно тебе, Гарри, – возразил Рон. – тебе что, совсем неинтересно узнать? Ну ни капельки? Кажется, у Рона открылся инстинкт гриффиндорца, благо, рядом оказалась Герминона, которая тут же оборвала Уизли. – Гарри прав, мы не должны в это вмешиваться. Нужно сообщить обо всем Дамболдору! Профессор скрывает, что он может не заикаться, разговаривает с каким-то "хозяином" и хочет что-то украсть, это ясно! – Но что он мог украсть? – выгнул бровь Рон. – Рон, не тупи, он еще ничего не украл. Если бы ты вслушивался в разговор, то понял бы это! Хозяин им не доволен, значит, его постигла неудача, а значит то, что он хотел забрать, еще лежит на нужном месте. Нужно сообщить обо всем директору! – с пылом возразила гриффиндорка. – Но мы тогда ничего не узнаем! – запротестовал Рон. – И не надо. Гарри, Невилл, пойдемте. Рон, ты с нами? – Конечно, куда уж я без вас денусь, – пробурчал рыжий. – Рон! – Что?! Что я такого сказал?! – Ничего. Ребята ринулись к кабинету директора. Когда они добрались до его кабинета, то остановились. Дверь была заперта. Уизли начал барабанить по двери, но Ньют его остановил. – Не поможет, Рон, – сказал Ньют. – тут нужен пароль, а мы его не знаем. – И что ты предлагаешь? Подбирать все слова, какие мы только знаем? – вспыхнул гриффиндорец. – Нет, мы пойдем спать. Проводим Гарри до гостиной и пойдем сами, – сказал Невилл, молчавший до сих пор. – Молодец, Невилл, – сказала Гермиона, отличная идея, пошли, Рон. Ребята снова повернули назад. Они старались идти бесшумно, чтобы их никто не заметил. Они почти добрались до прохода в гостиную пуффендуя, когда вдруг к Гарри подлетела Букля и села на одну из бочек. Сова тихо ухнула и подняла лапку с письмом. Ньют нахмурился и, отвязав письмо, прочел следующее: "Гарри, приходи в хижину. Можешь взять Рона и Гермиону. Постарайтесь не попадаться. Идите срочно! Хагрид".