Перерождение.

На следующее утро Ньют проснулся очень рано. Настолько рано, что даже тетя Петунья еще не проснулась и сейчас спала вместе со своим мужем. Солнце еще не встало, а на Тисовой улице все небо заволокло плотным одеялом из облаков. Тем не менее, несмотря на то, что погода сейчас была пасмурной, Ньют с энтузиазмом принялся за дело. Еще вчера его посетила мысль о том, что ему просто необходимо помириться со своими родственниками, если он хочет с ними выжить. Кроме того Ньют верил, что с Дурслями можно хорошо общаться, и даже если они не станут друзьями, то по крайней мере он сможет найти с ними общий язык. Ньют также знал, что самому Гарри в свое время это не удалось, и сейчас он собирался все исправить. Первым делом он бесшумно перешел в ванну и вымылся. Он постарался пригладить свои вихры волос, но с этим ничего не получилось. Однако Ньют не расстроился: в конце концов что-то остается неизменным. Тогда мальчик( будем называет его мальчиком, поскольку он все же в его теле) нашел у себя достаточно приличную, насколько это было возможно, футболку из своего ящика и штаны, погладил их и, одевшись, пошел на кухню. На столе все как всегда было абсолютно чисто, и вся комната сверкала от блеска. Включив свет, Ньют приготовил все необходимое, включил плиту и начал готовить яичницу с беконом( сам он хоть и не умел пользоваться маггловской плитой, но воспоминания Гарри и привычка молодого тела, которое так часто готовило завтрак, что магозоолог смог без труда с этим справиться). К тому времени, как Ньют заканчивал с готовкой, встало солнце и на кухню вошла тетя Петунья. Увидев тетю, Ньют повернулся и лучезарно улыбнулся ей. – Доброе утро, тетя Петунья, вы сегодня чудесно выглядите, – сказал Ньют совершенно искренне, перекладывая яичницу на тарелку. Миссис Дурсль изумленно застыла в дверном проеме и глазела на Гарри, который, казалось, нисколько не смутился. Он выключил плиту, взял тарелки и разложил их на столе вместе с остальными приборами. Тётя Петунья уже успела оправиться от изумления, охватившего ее на несколько минут, после чего взвизгнула: – Что ты такое говоришь, мерзкий мальчишка! Думаешь, я поведусь! Знаю я тебя: хочешь напакостить снова и пытаешься ввести меня в заблуждение! – Может, вы и правы, тетя Петунья, – легко согласился Ньют. По своему опыту он знал, что ссора с человеком или волшебником ни к чему не приведет, а только настроит против себя спорщика, поэтому он постарался перевести разговор в другое русло. – Знаете, сегодня такое чудесное утро, что я только сейчас заметил, насколько здесь все чисто и аккуратно. Должно быть, вы действительно так много трудитесь, чтобы привести все в порядок, что забываешь, как это тяжело. – Я...ну я... – заикаясь, ответила тетя Петунья, изумленно и растерянно смотря на племянника. Пожалуй, такое обстоятельство было с ней в первый раз в жизни, когда Гарри поблагодарил ее НАСТОЛЬКО искренне. Это стало для нее совершенной неожиданностью, но она улыбнулась ему в ответ, поскольку была очень довольна тем, что кто-то придал ей значительность. – спасибо, Гарри. – Пожалуйста, тетя Петунья. Вы что сегодня будете: чай или кофе? – К..кофе. – сказала она. Ньют лишь улыбнулся и сделал ее просьбу. К этому времени в комнату вошли дядя Вернон и Дадли. – Доброе утро, дядя Вернон, привет, Дадли, – сказал Ньют и заставил Дурслей застыть на месте. Про себя мальчик наслаждался произведенным им эффектом, и все же старался быть осторожным в подборе слов, поскольку не хотел портить утро. – ЧТО??? – удивленно спросил мистер Дурсль. –Доброе утро, дядя Вернон, – дружелюбно повторил Ньют, но лицо дяди лишь побагровело от злости. – Думаешь меня учить? Считаешь, что я совсем глухой?! Я слышал, что ты сказал, – рыкнул Дурсль. – Извините, дядя Вернон, я нисколько не хотел вас обидеть, – быстро поправился Ньют. Он нисколько не хотел усугубить ситуацию. Мистер Дурсль удивленно застыл на месте и снова уставился на Гарри. Это мальчишка-то не хотел его обидеть?! Да он же все время старается его одурачить и перечить ему?! – Думаешь ввести меня в заблуждение! – рявкнул он, думая, что испугает племянника. – Нисколько, дядя Вернон, но если вы настаиваете, то можете остаться при своем мнении. Тут уж все застыли в полном смятении. Никто не мог себе и представить нечто подобное. – Я...я... – мистер Дурсль хотел подобрать какие-то слова, явно грубые и не самые приличные, но не смог. –Вернон, Вернон, садись завтракать. Яичница уже стынет, – сказала тетя. – Да, хорошо, Петунья. Я сейчас. – сказал он, садясь за стол. Напоследок он сказал Ньюту: – Учти, парень, я слежу за тобой и если окажется, что ты тут нас разыгрываешь, то я с тебя шкуру спущу. – Конечно, дядя Вернон. После этого Дурсль повернулся и стал есть. На удивление в этот раз никто не помешал Ньюту спокойно поесть, а когда он закончил, то поблагодарил Дурслей за то, что они позволили ему позавтракать в такой приятной компании и сам вымыл за собой посуду и сковородку, после чего отправился в свой чулан читать книгу о волшебных тварях. Вскоре к нему пришел дядя Вернон и сказал: – Ну, ты это...мы тут подумали и решили, что тебе тут уже тесно, – замявшись, произнёс дядя, – и что ты уже вырос, поэтому можешь отправиться в комнату Дадли. – Большое спасибо, дядя Вернон, –сказал Ньют и, быстро собрав вещи, перебрался наверх. Весь день он старался вести себя тихо и вежливо, изредка замечая какую-нибудь вещь и говоря приятные слова одному из Дурслей, так, мимолетом, но эти слова приходились так кстати, что даже обычно хмурый дядя повеселел и поговаривал, что племянничек наконец-то стал проявлять уважение к тем, кто столько для него сделал. Ньют соглашался со словами дяди, сказав, что, наверное, жил бы сейчас в приюте или на улице, а не в таком чудесном и приятном доме. Дурсли совсем загордились, даже Дадли не бил его сегодня и не оскорблял. Так продолжалось неделю. Постепенно у них стали складываться более или менее дружественные отношения. Ньют действовал осторожно, так как знал, что одно неверное слово может все испортить. Наконец, за день до отъезда он подошел к дяде и попросил его отвести на вокзал, чтобы он смог поехать в школу. Самого слова "Хогвартс" он не произнес ни разу, поскольку знал, что Дурсли ненавидят это слово, и на удивление Ньюта, дядя согласился. После этого на следующий день Ньют уже шел по платформе, таща перед собой тяжелую тележку с Буклей. Дядя Вернон, как и обещал, довез его до вокзала и уехал, оставив его в одиночестве. Ньют быстро нашел нужный барьер, к которому как раз подошло большое рыжее семейство. Порывшись в памяти, мальчик понял, что перед ним стоят Уизли - семья лучшего друга Гарри - Рона. Именно по этой причине Ньют решил остановиться и подойти к ним поближе, чтобы еще раз познакомиться. В конце концов, он знал, что это хорошие люди и что на них можно положиться. Тем более, что друзья ему тоже не помешают. –Извините, не подскажите, через этот барьер нужно пройти, чтобы попасть на платформу 9 и три четверти? – спросил он, хотя точно знал ответ. Все-таки он сам когда-то проходил через этот барьер да и Макгонагл ему рассказывала, но тем не менее он решил спросить. У Ньюта на это было две причины: во-первых, он хотел познакомиться с волшебниками из этого времени, во-вторых, выглядело крайне подозрительно, что один маленький мальчик смог бы так легко пройти через барьер. Конечно, ему объясняли, как туда добраться, но на словах одно, а на деле другое. В такой толпе, да еще и одному растеряться совершенно легко. Так решил Ньют и потому решил подойти к большому семейству волшебников. И оказался прав. Не думаю, что есть надобность рассказывать в подробностях весь разговор, ведь он практически полностью переплетался с тем, который был у Гарри. Как и ожидалось, к нему в вагон подсел Рон, который также спросил у Ньюта, действительно ли он Гарри Поттер, на что тот утвердительно кивнул. – Вот здорово! – воскликнул Рон. – Знаешь, я слышал, что ты живешь у магглов. Мой папа восхищается магглами и интересуется все,что их касается. А какие они? – с интересом спросил он. – Ну, разные. До этого у меня были не очень хорошие отношения с родственниками, но сейчас вроде все наладилось, – ответил Ньют. – Ясно, – и разговор продолжился почти так же зеркально, как и тогда, когда настоящий Гарри в первый раз поехал в Хогвартс. К ним также зашла Гермиона, а его новый друг попытался превратить крысу в желтый цвет, но у него, как всегда, не получилось. Увидев Коросту, магозоолог прищурился. Что-то с этой крысой было не так, но он не мог сказать пока точно, что. У него возникло какое-то неприятное ощущение, вызванное взрослым сознанием Гарри, который давно у него него не появлялся. Ньют также почувствовал неопределенную ненависть к крысе и решил быть с ней настороже. Он спросил у Рона, сколько его крысе лет и когда узнал, что одиннадцать, то очень удивился. – Слишком много для обычной крысы, – пробормотал магозоолог, но Рон его услышал и беспечно махнул рукой. – Ой, да ладно тебе, Гарри. Она просто долгожитель. Некоторые животные тоже живут по многу лет и ничего. Но крыса и правда очень старая. Она мне досталась еще от Перси. – Крыса? – удивился Ньют. – Как он может называться Коростой, это же крыс! – Крыс? Ты уверен? – озадаченно спросил Рон. – Да, как знаток тебе говорю. В маггловских районах полно крыс даже в городе, так что крысу от крыса я отличу. – Так как же тогда ее...его назвать? – озадаченно спросил рыжий. – Назовем его Корост. –А что, хорошая мысль. Корост, – ухмыльнулся Рон. – Кстати, скажу Перси об этом. Будет потом в чем его упрекнуть. Тоже мне, отличник: крыса от крысы отличить не смог. – хохотнул Рон, и через секунду оба мальчика смеялись во весь голос, даже Ньют, так как нашел смешным называть крыса крысой. Вскоре они приехали в Хогвартс. На озере все было как и раньше, только первокурсников встретил Хагрид, которого Ньют не видел в своем времени. – О, привет, Гарри, – поздоровался Хагрид с Ньютом. – Как дела? Ты ведь меня помнишь? Мы встречались в Гринготтсе с Макгонагалл. – Привет, Хагрид, конечно, помню. Тебя невозможно забыть, – улыбнулся Саламандер. – Ну, я и рад, – обрадовался лесничий. – Ну, ну, первокурсники, все сюда! – прогрохотал он. И вот они поплыли на лодках. Ньют сидел в одной лодке с Роном и Невиллом, достаточно пухлым и неуклюжим мальчиком, но лишь дружелюбно улыбнулся ему. В его сердце что-то радостно встрепенулось: он и представить себе не мог, что когда-нибудь снова вернется в Хогвартс с тех самых пор, как его исключили. Ньют был очень рад, что ему дали еще одну возможность, еще один шанс войти в эти ворота не как знаменитый ученый и магозоолог( он однажды посещал Хогвартс еще будучи в своем времени по своим делам), а как обычный школьник, которому снова выпала чудесная возможность пройти все сначала и завести новых друзей. И Ньют не упустит этот шанс.