У его погибели синие глаза

      В спертом воздухе тесного помещения пахло плесенью и куревом. Молодой Лидер сбился со счета, сколько сигарет он стопил за тот короткий период, что находился здесь. Перевалочный пункт, каких в Чикаго есть сотни, не отличался особым комфортом. Подвальная комната, ни коек, ни стульев, вообще нихрена, можно укрыться от погодных условий и нежелательных глаз, раскинуть спальники на промозглом полу. Вот, собственно, и все удобства.       Эрику не привыкать, он давно не тот изнеженный эрудит, да никогда им и не был.       Вентиляция работала из ряда вон плохо. Пелена сизого дыма никуда не девалась, а если и рассасывалась, то очень медленно. Подпирая спиной сырую, но при этом омерзительно тёплую стену, бесстрашный сделал очередной глоток огненного пойла из походной фляги и посмотрел на коммуникатор. Не в ожидании сигнала, он и близко сюда не пробивался, особенно, когда снаружи бушует стихия. Просто ему нужно было за что-то зацепиться взглядом, чтобы немного отвлечься. Отложив бесполезную вещь, Эрик достал пистолет и проверил патроны в патроннике — осталось по минимуму, разве что себе пулю пустить, а перед этим мальчишку пристрелить.       Слабое движение рядом вновь привлекло его внимание к спутнику. Вчерашний неофит лежал и едва подавал признаки жизни. Парень был цел, практически ни царапины, за исключением рассеченной брови, которую Лидер сам на удивление бережно обработал, как только притащил сюда его бессознательную тушку.       Одному Богу известно, что он испытал какие-то несколько часов назад.       Их разведгруппа из пяти человек, включая Эрика, попала в западню. Засада оказалась пустячной, так — жалкие потуги никчёмных проблядышей, возомнивших себя ангелами мщения. Все изгои, которых им удалось уложить, оказались бывшими их софракционниками. Они просто стащили их в кучу и подожгли огнеметом. Не оставлять же падаль на улицах. Уже собрались сворачиваться, когда один из парней заметил движение в здании рядом, и все, как один, рванули туда. Включая, конечно же, и самого Лидера. Тот просто отстал, буквально на пару шагов, перезаряжал на ходу штурмовик.       Эта задержка и спасла ему жизнь. Когда прозвучал оглушительный взрыв, его отбросило метров на пять, стены здания сложились, как карточный домик, под собой погребая бойцов. Хотя, если взять во внимание силу взрыва, то, скорее, их останки.       Когда звон в его ушах более-менее стих и вернулось нормальное зрение — всё уже закончилось. Бойцы остались лежать в братской могиле под развалинами старого дома. Но то, что он в тот момент ощутил, не имело ничего и близко общего с чувством потери командиром солдат. ОН тоже был среди них.       С самого своего перехода из Искренности и до конца инициации этот мальчишка не отходил от него ни на шаг. Его восторженный взгляд Эрик чувствовал всегда и везде, где только у парня представлялась возможность поймать его в поле зрения.       За годы службы в Бесстрашии он давно уже пообвыкся с подобными моментами, в особенности касаемо неофитов. На него смотрели либо с опаской, либо с ненавистью, либо же с восхищением. Но этот мальчишка смотрел по-другому, он проглатывал взахлёб каждое его слово, каждый жест или команду. Инициацию завершил первым в таблице, без единого взыскания и замечания. Хотя, Эрик пытался, он был требователен к нему едва ли не больше, чем ко всем остальным.       В какой момент он стал понимать, что странным образом привязался к мальчишке, он и сам не смог бы сказать. Да и старался об этом не думать. Мысль о том, что он может быть увлечён мужиком, претила всем его представлениям о здравомыслии и вызывала в нём внутренний диссонанс.       Но в тот момент, когда он уловил тихий, сиплый и полный отчаяния шёпот в наушниках, его сердце разом ухнуло в пятки и тут же подпрыгнуло к самому горлу.       — Командир… Скажи, что ты жив…       Эрик вскочил как ошпаренный. Внезапный приступ дурноты едва не свалил его с ног, но он быстро взял себя в руки. Лидер нашёл его почти невредимым, лишь немного потрёпанным и с явной контузией. Кровь из рассечённой брови заливала перепачканное пылью лицо и тонкой струйкой стекала из левого уха, но парень был жив. Перед тем, как отключиться, он так ему улыбнулся, что у грозного Лидера по спине побежали мурашки. Возможно, просто от облегчения… Хрен разберёшь. Но когда на тебя кто-то постоянно смотрит, как на божество, невольно начинаешь отвечать ему тем же. Изначально он успокаивал себя этой, якобы, истиной, закрываясь и не позволяя копнуть свои чувства поглубже.       К тому моменту, когда ему удалось притащить парня на себе в перевалочный пункт, Чикаго накрыла стихия. Город не видел дождя уже несколько месяцев, и небо решило вдоволь побаловать своим благосклонным вниманием иссохшую землю.       Как только Лидер принёс его и уложил на свой спальник, первым делом расстегнул, а потом и вовсе снял с него пыльный китель, оставив мальчишку в футболке. В подвальном помещении было на удивление душно, сказывались многие дни палящей жары. Он полил антисептик на рану, потом заботливо обработал и остальное лицо, убрав с него пыль и копоть от взрыва. Делал это медленно, словно в каком-то кататоническом ступоре, не пропустив ни миллиметра, ни капельки крови не оставляя на его гладкой мальчишечьей коже. И почти не дыша.       В тот момент, когда он наконец обнаружил, что словил стояка, его отшвырнуло от парня к стене словно какой-то невидимой мощной рукой, о которую он неслабо приложился затылком. Эрику потребовалось минут десять, чтобы окончательно унять тахикардию, и вся его выдержка — чтобы не пустить себе пулю под череп. Осознание обрушилось на него, словно удар в чревное сплетение, не позволяя свободно вздохнуть: он хочет этого мальчишку. И не просто (не только) в эротическом плане, Эрик хотел его ВСЕГО.       Молодой Лидер сделал очередной глоток самогона и посмотрел на бойца. Его грудь поднималась и опускалась размеренно и спокойно. Это уже не было болезненное забытье, парень спал, мирно посапывал, перевернувшись на бок, предусмотрительно лицом к командиру.       Эрику вдруг почувствовал, что ему нестерпимо жарко. Тесное помещение стало душить, а стены совокупно с выпитым алкоголем давили на плечи. Веки словно гравитацией потянуло вниз, и ему не осталось ничего другого, кроме как стащить с себя взмокшую от пота футболку и растянуться рядом с мальчишкой на спальнике.       Видимо, он сразу же рубанулся. Пробуждение оказалось столь странным, что он даже не сразу смог догнать, что с ним происходит. Несколько мучительно долгих и сладких мгновений молодой Лидер пребывал в полной уверенности, что всё ещё спит. И сон был прекрасен. Тёплые руки ласкали так нежно, выводили круги на его мощной груди, легонько цепляя чувствительные на удивление соски. И дыхание, горячее, терпкое, прямо у шеи. Оно щекотало, заставляя покрываться мурашками и желать более тесного контакта с его обладателем.       И наконец он ощутил это: мягкие губы стали касаться его то в одном месте, то в другом. Сначала почти невесомо, так робко, что хотелось скулить и просить продолжать. Горячий язык оставил влажный след от ключицы, медленно двигаясь к затвердевшему от вожделения соску.       Не сумев задавить в себе блаженный хрип, расслабленный сладкой истомой Эрик слегка выгнулся, когда чужая ладонь легла на ширинку, накрывая собой внушительный бугорок. Крепкие пальцы сжали возбуждённую плоть через грубую ткань, сорвав с его губ глухое рычание, и потянули молнию вниз. Только в этот момент ему наконец удалось разлепить свинцовые веки, и постепенно начало приходить осмысление того, что происходит.       — Блять! Какого чёрта ты… — его слова прозвучали так хрипло, что едва ли он смог бы узнать свой собственный голос. Эрик вскочил и попятился к стене за спиной. Пистолет, как по волшебству, оказался в руке, а большой палец рефлекторно взвёл курок.       Мальчишка, перепуганный насмерть, подорвался и застыл, словно окаменевший. Без того огромные щенячьи глаза теперь стали выглядеть ещё больше, и в них было столько тоски, что у Эрика сразу засосало под ложечкой.       — Прости! Прости! — парень выставил перед собой раскрытые ладони, но вместо того, чтобы пятиться, двинулся в его сторону.       — Ты совсем ахуел?! — возбуждённый до края, растрёпанный и полусонный, с расстёгнутой ширинкой, молодой Лидер отчетливо воображал, какое жалкое зрелище сейчас представляет.       Ярость в купе со жгучим стыдом не позволяла более произнести ни слова, а палец непроизвольно ложился на спусковой крючок. В то же время ниже пояса всё жило своей собственной жизнью. Член стоял так, что Эрик чувствовал вполне ощутимую боль. При этом странное нечто сжималось в груди, скрутив все внутренности в тугой узел. Ему нестерпимо хотелось завыть.       А глупый мальчишка, кажется, совсем сбрендил. Инстинкт самосохранения, блять, куда подевался? Со взрывом вышибло, что ли? Подошёл и упёрся лбом в дуло его пистолета. И уставился своими невыносимо синими глазищами:       — Просто скажи, что потерял меня вместе со всеми. Я больше так не могу. Это больно!       — ТЕБЕ, говоришь, больно?! — переместив холодную сталь с покрытого испариной лба парня, Эрик ткнулся дулом ему в подбородок и, поменявшись местами, прижал его к стене.       Мальчишка был совсем немного ниже его ростом, поэтому ему оказалось достаточно совсем чуть-чуть приподнять пистолетом его лицо, чтобы их губы оказались на одном уровне.       Да и пошло оно всё!       С обречённым рычанием Лидер впился в вожделенный и такой сладкий рот. Его жадный язык исследовал каждый уголок этого влажного тепла. Аромат возбуждения парня сводил с ума, а сознание медленно, но верно уплывало в астрал. Он хотел его так, как никогда в жизни не желал ни одну женщину. Мальчишка тем временем осмелел и настойчиво, но осторожно запустил ему руку в боксеры. Его сильные пальцы сомкнулись на напряжённом стволе, и Эрик рефлекторно толкнулся бёдрами навстречу сильной и желанной ладони.       Парень всё понимал, он чувствовал его на нейронном уровне, улавливая каждый рваный вздох. И вот уже не нежные руки, а мягкие губы обхватили набухшую головку. Член Эрика дёрнулся, передавая вибрацию по всему натренированному крепкому телу. В затылке стало нещадно саднить, а дыхание окончательно сбилось и стало таким частым, что всерьёз грозило мужчине гипервентиляцией лёгких. Чтобы хоть как-то удержать равновесие, пришлось опереться на стену руками, в одной из которых он по-прежнему бессознательно сжимал пистолет.       Мальчишка ласкал его совершенно неумело, неопытно, скорее интуитивно, но подобного наслаждения Эрик не испытывал ещё никогда. Эти руки — сильные, нежные, горячий язык и дыхание, обжигающее распалённую кожу. Возбуждённый член так сильно вырос в размерах, что кожа натянулась до боли. Сил себя сдерживать почти не осталось.       — Постой, — выдохнул Лидер, язык еле ворочался, напрочь отказываясь подчиняться хозяину. — Остановись.       — Почему? — парень с недоумением смотрел на него сквозь пелену возбуждения. — Я хочу, чтобы ты кончил.       — Я тоже, малыш, — Эрик коротко ухмыльнулся и достал презерватив из заднего кармана штанов. У него могло не оказаться с собой дополнительной пачки курева, но эти резинки, как носовые платки, были распиханы по всем его формам и гражданской одежде. — Сейчас всё у нас будет. Иди ко мне.       Стараясь преодолеть жуткий тремор в купе с рваной одышкой, он разорвал упаковку зубами и натянул на изнывающий член латекс в скользкой силиконовой смазке. Мягко развернул мальчишку за плечи, толкнул его на спальник ничком и пристроился сверху. Тот лишь судорожно вздохнул и помог поскорее избавить себя от штанов перед тем, как Лидер плотно сжал его бёдра коленями.       Парень делал тяжёлые судорожные вздохи, а Эрик не соображал уже ровным счётом ничего. Ему хотелось лишь одного: почувствовать членом его горячее, тесное тело и двигаться, пока не кончит или вовсе на нём не отключится. Он обильно смочил свои пальцы в слюне и прошёлся ими по сжатому анусу, который трепетал и вздрагивал от страха и предвкушения.       — Будет немного больно. Придётся тебе потерпеть.       — Нестрашно. Любить тебя больнее.       «Любить! Господи! Этот мальчишка наверняка свихнулся», — пронеслась в голове последняя связная мысль, но стоило Эрику только прижаться головкой к напряжённому входу, как тут же по его телу прошла волна нетерпеливой истомы.       — Постарайся расслабиться, — прохрипел он на выдохе и осторожно, но с лёгким напором толкнулся. Парень под ним застонал, но Эрик был уже не в состоянии распознать точную причину этого стона. Всё происходящее казалось настолько бредовым, насколько же возбуждающим до исступления, до гулкого стука в висках. — Чёрт! Чёрт! — зашептал он отчаянно, когда почувствовал, как тугое кольцо поддалось и стало медленно впускать его изнывающий член.       В ушах от возбуждения звенело, и совершенно не было сил себя сдерживать. Он подался бедрами вперёд, проникая все глубже в горячую плоть, заполняя её собой. Мальчишка застонал громче и выгнулся, словно пытаясь улизнуть из-под него, но был тут же нещадно придавлен мощным телом молодого Лидера.       — Тише, тише… Спокойно, мальчик, — Эрик упёрся лбом парню в затылок и на секунду прижался губами. — Всё хорошо. Сейчас всё пройдёт. Ты ведь сам меня хотел, — он потерся щекой о короткий ёжик темных и пыльных волос и толкнулся сильнее до самого основания, вызвав короткий вскрик. Объект его вожделения неуютно поёрзал, распластанный на спальнике, но тут же замер, прислушавшись к своим ощущениям.       — Я и сейчас хочу, — прошипел парень сипло и, поняв, что боль начала отступать, приподнял для удобства бёдра.       — И я хочу, малыш, — выдохнул Лидер и начал медленно двигаться. — Не представляю, что за дерьмо со мной происходит, но я ахуеть как хочу тебя.       Спина парня покрылась испариной, как и весь Эрик с головы до ног. Даже с взъерошенной чёлки капали горячие капли, стекая между лопаток мальчишки по крепкой рельефной спине. Тот уже вовсю стонал, теперь точно от наслаждения, и каждый его стон выбивал воздух из лёгких, распаляя ещё сильнее и толкая всё ближе к краю. Возбуждение было таким сильным, что даже пугало. Но поддаться панике Эрику мешало только одно: дикое желание кончить.       Тесные мышцы сжимали в себе его член с такой силой, что темнело в глазах. Тело сотрясали одна за одной волны наслаждения и мелкой горячечной дрожи. Осатанев от экстаза Эрик уже буквально вколачивал парня в твёрдую поверхность пола, тратя последние капли разумности на то, чтобы контролировать силу толчков и не навредить ему ненароком.       Мальчишка под ним исступлённо скулил, подмахивая бёдрами. Опираясь на локоть и уткнувшись лбом в спальник, он освободил одну руку. Парень судорожно сжал восставшую плоть, требующую ласки, но Эрик тут же с глухим рычанием заменил его ладонь своей огромной лапой.       Каменный член в руке Лидера уже весь истекал вязкой смазкой. Где-то на задворках сознания Эрик даже пожалел, что напялил на себя презерватив. Ему так нестерпимо хотелось ощутить его кожей так как он ощущал его сладкий рот. Но все сожаления испарились так же быстро, как и возникли. Перед глазами плыло, прокуренный воздух с шумом врывался и вырывался из грудной клетки.       Рука двигалась на чужом члене, а в паху всё натягивалось сильнее с каждым толчком. Сквозь мутную пелену Эрик смотрел на мальчишку и понимал, что млеет от вида его под собой, такого податливого, мокрого и возбуждённого. Спину Лидера пронзали разряды один за одним, яйца пошло шлёпали парня по упругим ягодицам по мере того, как его самая большая любовь неистово втрахивала его в мокрый от пота спальник.       Когда Эрик кончил — едва смог удержать рвущийся наружу вопль. Нещадно прокусил при этом губу, позволив себе лишь зарычать, и продолжил надрачивать каменный член мальчишки, пока тот в его руке тоже не взорвался горячим фонтаном. Его руки разъехались окончательно, и они оба распластались на спальнике, заходясь хриплой одышкой.       Стараясь привести в порядок сердцебиение, Лидер разрешил себе немного понежиться от тесного контакта кожа к коже. Потёрся напоследок колючей щекой о затылок мальчишки и прикусил участок кожи на шее. Отвалился к стене, поправил штаны и закурил.       Парень ещё с минуту лежал, натянув обратно штаны и спрятав лицо, пока Эрик изучал его сквозь вновь повисшую пелену белёсого дыма. Потом наконец он осмелился и поднялся, подполз к Лидеру и прислонился спиной к стене рядом. Мужчина не спрашивая, вынул сигарету из пачки и вставил мальчишке прямо в губы.       — Учись курить, — прорычал Эрик и чиркнул зажигалкой. — В Бесстрашии пригодится. Да и вообще в жизни, — как-то неопределённо даже для себя вздохнул и откинул голову на стену.       Мальчишка осторожно сделал затяжку и закашлялся, но совсем ненадолго. Эрик одобрительно улыбнулся. Даже тут он ему угодил, чёртов способный сучёныш.       — Ты всё ещё можешь… — парень запнулся и кинул короткий взгляд на пистолет, который всё так же валялся в дальнем углу.       Эрик раздражённо хмыкнул, затушил сигарету и пристально уставился на парня, сузив при этом глаза.       — Я не пойму, ты чего так сдохнуть торопишься?       — Не тороплюсь, — парень поник и весь сжался, но тут же заполошно задышал, когда на его плечо легла крепкая мужская рука.       — Вот и не торопись, — притянув парня к себе, Эрик взъерошил на его макушке короткие волосы и прижался губами к виску. — Нам с тобой сегодня смерть удалось наебать, — сказал, откинувшись затылком обратно к стене и опустив вновь тяжелеющие веки. — Мне это невпервой, а ты… — он на секунду затих, почти задремал, но тут же тряхнул головой и посмотрел на мальчишку. — С тобой мы ещё не закончили.       Боец тут же весь просиял и даже залился почти здоровым румянцем, подарив ему обожающий взгляд, синий как небо глубокой весной. «Чёртов засранец, красивый», — мелькнуло в голове Лидера, и он ухмыльнулся самой странной мысли, которая когда-либо посещала его больную отбитую голову.