Ты мой глюк

-Ты такой теплый… Почему ты так редко приходишь? Арсений лежит на кровати, слезы льются из глаз, которые больше похожи на палитру художника, рисующего закат, настолько много в них полопавшихся сосудов… -Почему ты приходишь, только когда я не в себе? Он поджал под себя одеяло и поглаживает рукой по простыне. -Тебе нравится, да? Смотреть, как мне плохо, да? За окном разгорается рассвет, но в комнате еще темно. -Помнишь, как ты первый раз пришел? Мы с тобой тогда весь вечер гуляли по городу… А потом ты бросил меня в полицейском участке… Арсений попытался подняться на руках, но тело было словно каменное. -Потом ты пришел и долго просил прощения… Мы смотрели телек.....слушали музыку, которая пугала соседей… Первые лучи солнца начали проходить сквозь толстое стекло и забираться на кровать. -Помнишь, как мы стояли на балконе? И пели… Sweet dreams are made of this… Who am I to disagree… Travel the world and the seven seas… Everybody’s looking for something..... Тихое, хрипловатое пение поглощали тяжелые бетонные стены. -Мы тоже мечтали объехать весь мир… А потом… Потом… Почему ты теперь приходишь так редко? Почему?!!! Арсений, поднятым очередным приступом, вскочил с постели и стал кричать, ходя по квадратной комнате. -ПОЧЕМУ?!!! Он рвал и метал, поднос с лекарствами полетели на пол, как и тумбочка, на которой он стоял. Попов начал биться об стены, он как бешеный пес метался по вольеру, чувствуя, что его привели сюда, чтобы усыпить. -Почему!!!? В окне, которое было сделано для наблюдения за пациентом, появились медсестра и врач. Было понятно, что врач убеждает студентку в том, что приступ скоро пройдет и никаких уколов, а тем более рисков при входе в палату не нужно. Арсений сел на пол и заплакал. Его взгляд был устремлен прямо на медработников. Но он смотрел не на них. Он смотрел на парня под два метра ростом, с зелеными глазами и оттопыренными ушами. -Почему ты бросил меня здесь? Юноша молчал. Лицо его не выражало никаких эмоций и даже улыбка, взятая как будто с фотографии, не придавала ему тепла или, тем более, сочувствия. -Почему? Арсений шептал. Солнце встало и, проходя сквозь толстые стекла для особо буйных пациентов, освещало уже всю палату оранжевым светом. Попов снова устремил взгляд на парня. Его не было. Солнце как-будто растворило его в своих лучах, рассыпало в пыль, летающую по комнате. Превратило в прозрачные осколки, валяющиеся на полу. Арсений уткнул голову в колени и уснул, скрыв от мира замысловатые узоры художника, рисующего закат.