Под звуки дождя

Он как будто не замечал всего этого. Словно он был не в этом мире, а в том, в котором ничего не изменилось. В мире, где он свободно бороздил моря и океаны. Где его тело было словно в свободном полёте в этих тёмных глубоких водах земли. Он наблюдал за морскими животными, которые в страхе расплывались от него из-за его размеров, а он лишь провожал их взглядом уставших золотистых глаз. Правда, находились и очень любопытные особи. Кажется, человеческая раса называла их «дельфины». Эти морские млекопитающие никогда не уплывали от него, наоборот — они с любопытством кружили вокруг его тела, огибая его шипы, скользя по хвосту и потираясь о его морду. Навязчивые, но очень смелые ребята. Часто его сопровождали просто из любопытства или желания пообщаться, а иногда — прятались в его тени от хищников, которые по сравнению с ним выглядели мелкими сошками и даже не пытались нападать. Дельфины всегда благодарили его издавая странные стрекочущие звуки и делая разные пируэты в воде, а он лишь молча плыл дальше принимая их благодарность, но с холодом в глазах. Он не привык к вниманию и доброте — в его мире, в отличие от мира людей не было места каким-то чувствам или привязанности. Исключение была «Мать» — они были схожи и она всегда старалась отыскать его, где бы они не родилась. Единственный титан, к которому Годзи испытывал настоящие тёплые чувства, но сейчас… Сейчас мир совсем другой, а он остался прежним. Стоя под стеной дождя, он неподвижно смотрел наверх. Его одежда давно промокла, но этого, как и холода — он не замечал. Он снова лишился всего подпустив к себе слишком близко кого-то. Человеческие ощущения ему были чужды, но с изменениями в мире Монстров — они сами настигли его. Он часто задавался вопросом: «Может, ему стоит измениться?» Мир вокруг стал другим. Он был не нужен для защиты планеты — все монстры оказались здесь, а какие-то навсегда покинули поверхность планеты спустившись в Полую Землю, где они могли бы быть сами собой. Он оказался бесполезным. Он больше не был Годзиллой, которым был на протяжении миллионов лет… он теперь ничто. Где-то наверху сверкнула молния и раздался громкий гудящий звук, от которого даже земля под ногами содрогнулась. Даже в новом мире ему нет места — он лишился работы, остатков доверия к себе, навредил кому-то. Его организм продолжал бороться и не принимать эту новую жизнь… у него ничего не осталось — даже собственного рассудка он почти лишился. Может… ему стоит уйти? — Годзи. Ну вот. Кто-то ещё хочет ему высказать какой он кусок дерьма, что напал на гражданку. Ящер медленно обернулся и замер. Его взгляд немного изменился от удивления, но тело было всё таким же поникшим. Даже с тем чувством, которое на него накатило, он не собирался что-то предпринимать. Он устал бороться. Он просто хочет умереть. — И долго ты будешь тут стоять? — Конг также стоял под проливным дождём. Форма офицера полиции, которую он так любил и сдувал с неё пылинки — была насквозь промокшая, а его брови опущена почти к самым глазам. — Где-то я это уже видел. — Спокойно сказал ящер. — Знакомая картина… что ты тут делаешь, шеф? — Увидел тупую ящерицу под дождём. — Твои шутки ещё кого-то смешат? — Ну не плакать же мне? — Уходи. — Ящер снова развернулся спиной к Конгу и замер. В лужах под своими ногами он пытался рассмотреть своё отражение, но вместо этого видел лишь искажение. — Опасно поворачиваться к кому-то спиной. — Ящер слышал, как огромная обезьяна шагает босыми ногами к нему. — А мне есть чего бояться? — Спокойно выдал ящер медленно поднимая голову и снова смотря в серое небо позволяя тысячам капель омывать его морду. — То, что мне пришлось сделать… я думаю, ты понимаешь, что другого выхода у меня не было. — Конечно. Защита граждан превыше всего… я же бешенный, а? — Не говори чушь, — Обезьяна скрестила широкие лапы на груди. — Я тебя отстранил на время. — Выставив меня за дверь. Что тебе сказали, шеф? — Ящер повернулся к Конгу и теперь они стояли так близко, что каждый из них мог почувствовать дыхание другого на себе. — Что им страшно находиться со мной под одной крышей? Конг продолжил молча смотреть на него суровым нахмуренным взглядом. — Я так и думал. — Никто этого не говорил. Это я решил, что тебе нужно уйти. Ящер молчал. — Я не хотел, чтобы тебя считал кровожадным монстром, который хочет… — А я не монстр? — Смотря с какой стороны посмотреть. — Пожал плечами Конг. — Я тоже монстр Годзи. Такой же опасный, как и ты. — И как давно ты хотел кого-то убить? — Ящер опустил морду так, чтобы их головы были на ровне. — Сейчас хочу. Не убить, но дать по твоей хмурой роже как раньше. — Может ещё топор пойдешь найдешь? Конг злобно выдохнул, но продолжал сохранять самообладание. — Тебе тяжело приспособиться Годзи. Ты не один такой. Думаешь, мне легко? Не забывай тот факт, что я близок к человеческой расе, и ко мне уважение намного меньше, чем к тебе. Я не привык быть ответственным за кого-то, кто мне не нравится, и тем не менее я это делаю. Злоба и гнев, что копятся внутри меня находят выход в чем-то. Тебе нужно выпускать пар и приступы сойдут на нет. Никакие препараты тут не помогут — человеческая медицина бессильна в нашем случае. Только дать волю этому. — Это ты меня так подбадриваешь? — Мелисса отказалась писать на тебя заявление. — Конг ткнул пальцем в грудь ящеру. — Даже с учётом того, что ты её практически убил. Она говорит каждому, что так она хотела тебя спасти. Она тебя любит. Искренне. Одна из немногих, кто готов принести себя в жертву лишь бы ты стал прежним. Признаёт в тебе альфу. — А я не хочу этого. Мне чужды эти ощущения. Они делают меня… — Человеком. Хоть это раса и странная, но они не такие, какими наши предки их видели. Они бояться нас, но многие хотят жить с нами в мире. Их ощущения… я знаю, что это такое. Если бы не они… не знаю, ради чего бы я жил. Ящер молча отвернул морду в сторону. — Я не могу вернуть тебя сейчас на работу, Годзи. Я не хочу разборок и драк, а тебе нужно подумать о смысле своей жизни. Он у тебя перед носом практически, просто дай хоть чему-то проникнуть в твоё сердце, которое у тебя есть. Обезьяна развернулась и стала медленно скрываться за пеленой дождя. Напоследок он лишь крикнул: — Ты был отличным соперником, Годзи. Но ящер промолчал. Всё перемешалось в голове. Каша из информации и странных чувств, которые медленно росли в его теле. Всё, о чём он помнил сейчас, это о маленьком мохнатом существе, которое ему пришлось отдать Ти из-за того, что его выгнали из квартиры. Пегги была единственной радостью в его серых буднях, а теперь… ни дома, ни тепла. Один сплошной холод, и лишь крохотный огонёк надежды, что он ещё способен что-то изменить или же навсегда пропасть. Выбор только за ним. Наконец, ящер медленно поплёл на главную улицу, а оттуда свернул в один из «мелких сосудов» город. Он вёл в ту часть города, в которую он старался никогда не заходить — улицы Красных Фонарей.