Съёмки / Acting

      Дженсену понадобилась вся сила воли, чтобы не назвать его Джаред.       Не только сила воли, вообще все силы…       С маячившим неподалёку микрофоном и направленной на них камерой, за которой стоял наблюдавший за ними народ, сцена казалась менее реалистичной. И Дженсен понимал, что это не взаправду. Сейчас он — это Дин, а Джей — Сэм, и они братья. Ножом — реквизитным ножом — убили Сэма… Дженсен всё это понимал, и всё же, когда он увидел, как Джаред замирает, кашляет и дрожа падает на колени, внутри него всё оборвалось. В сознании Дженсена нож, кровь — всё вдруг стало настоящим. И жизнь покидала глаза Джареда тоже по-настоящему.       — Сэм!       Джаред!       Дженсен подбежал к нему, отчаянно вцепляясь в него, чувствуя на его спине холодную бутафорскую кровь… настоящую, липкую и тёплую…       — Вот так, вот так… Дай мне посмотреть на тебя.       Кровь. Джаред. В моих объятиях. Слабеет.       — Х-хэй… Всё не так плохо. Всё не так плохо, слышишь? — Его голос на удивление звучал так спокойно. — Сэмми? Сэм!       Джаред! О, боже, пусть с ним всё будет хорошо!       Голова Джареда безвольно болталась из стороны в сторону, яркие глаза были полуприкрыты, с губ капала кровь. Джаред просто играл… и делал это чертовски хорошо… в отличие от Дженсена. Потому что в его объятьях находился не Сэмми Винчестер, не его младший брат. В его объятьях был Джаред Падалеки, раненый ножом, истекающий кровью, не похожий на себя без своей вечной улыбки и шуток. Джаред, его лучший друг, его партнёр.       — Эй, послушай меня, мы подлатаем тебя, хорошо?       Дженсен сглотнул, чувствуя, что горло сдавливает и он еле выговаривает свои реплики.       — Будешь как новенький.       Ему просто нужно не забывать: они актёры, и всё это постановка, декорации… Джаред просто играет.       Играет свою смерть. Он захлёбывается кровью. Кровью… Джаред. О господи…       — Я позабочусь о тебе. Я позабочусь о тебе. Я держу тебя.       Голос «Дина» дрожит, и в нём звучит всё больше ноток «Дженсена», поэтому он из последних сил пытается собраться.       — Это моя работа, так ведь? Заботиться о мелкой занозе, которая является моим младшим братом…       Другом, похожим на огромного лохматого пса.       Звучит сигнал, и глаза Джареда закрываются. Дженсен знает, что так нужно для следующего кадра, но всё же ощущает волну паники.       — Сэм? Сэм?       Джаред, с меня достаточно. Открой глаза, пусть с тобой всё будет хорошо. Дженсен зарывается пальцами в длинные волосы Падалеки и пытается держать прямо его тяжёлую голову.       И именно в этот момент тело Джареда полностью слабеет и оседает в его руках.       — Сэм? Сэм! Сэмми!       Дженсен вцепился в Джареда ещё крепче, прижимая его голову к своему плечу.       — Нет… Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! — Словно заведённый он повторял это слово, будто мантру. Дин молил бы о том же, но сейчас отчаянные слова срывались именно с губ Дженсена. Он чувствовал кожей, как Джаред еле слышно дышит ему в шею, как чуть улыбается, восхищённый его «игрой» — но уже ничто не могло остановить собравшихся в глазах Дженсена слёз. Он продолжал цепляться за спину Джареда, словно в надежде, что это каким-то чудесным образом исцелит ножевую рану.       Лицо Дженсена исказилось в жалкой попытке не расплакаться, и он обнял Джареда за талию, чтобы прижать его к груди ещё крепче. Момент тишины был необходим, чтобы сделать сцену ещё более драматичной, но в тот момент Дженсену было плевать на сценарий. Как они не понимают? Джаред умирает! Он истекает кровью! Он… Он не дышит!..       Дженсен в отчаянии сжал в кулаке его волосы.       Джаред!       — Сэм!       Он зажмурил глаза, позволяя течь слезам, и, продолжая рыдать, быстро спрятал лицо от камеры, уткнувшись Джареду в шею.       Откуда-то, будто издалека, донёсся звонок, возвращая Дженсена обратно в реальность. Но ничего не изменилось.       Он чувствовал себя так, словно Джаред действительно умер. Будто бы это случилось по-настоящему.       — Это было классно!       Дженсена чуть отпустило. Джаред всё-таки был жив и снова нормально дышал.       Режиссёр прокричал: «Снято!» — и Джаред, как ни в чём не бывало, начал выпутываться из объятий Дженсена. Но чёрта с два. Эклз был напуган и расстроен, и чёрта с два он даст Джареду вот так просто уйти сейчас.       — Дженсен? Эй… Режиссёр уже…       — Я знаю, что всё уже снято, — прервал он Падалеки, даже не думая ослаблять хватку. — Просто… Дай мне секунду, ладно?       Дай мне секунду, чтобы точно запомнить, что ты жив.       Дженсен слышал, как все вокруг с любопытством ждут, когда же они наконец расцепятся. Практически чувствовал, как в голове Падалеки крутятся шестерёнки, пока тот пытается понять, что же с ним не так. А потом Джаред удивлённо втянул воздух прямо над ухом Дженсена. Понял. Ничего удивительного. Джаред Падалеки — парень умный. А вот чего действительно не ожидал Дженсен, так это того, что Джаред тут же обнимет его за шею и сожмёт в нежных объятьях.       — Эй, я в порядке, чувак, — услышал Дженсен тихий голос у своего уха. Джаред говорил так, чтобы, кроме него, его больше никто не услышал. — Я в порядке. Слышишь? Со мной всё хорошо. И я пока не собираюсь уходить, так что придётся тебе меня терпеть.       В этот момент Дженсен осознал, что его лицо всё ещё мокрое от слёз, и он смущённо опустил его ещё ниже, к ключицам Джареда, пытаясь его высушить. Он расплакался над постановочной смертью. О, боже…       — Заткнись, — вот и всё, что он смог слабо выдавить. Джаред снисходительно хмыкнул, и у Дженсена потеплело на сердце. Он улыбнулся. Раз с Джаредом всё в порядке, то и не о чем волноваться. Пока что. Ведь скоро Падалеки снова станет Сэмом и для следующего эпизода будет лежать мёртвым на столе. Дженсен уже заранее ненавидел эту сцену. Поэтому сейчас он нежился в объятьях Джареда, слушал его привычное дыхание и глубокий смех. Эти звуки хотелось тщательно сохранить в памяти, «записать на плёнку», чтобы всегда иметь возможность проиграть их у себя в голове.       — По крайней мере, теперь я знаю, что ты будешь скучать по мне, когда я умру.       — Джаред, заткнись, я сказал.