Меконопсис

      «Во фразе «Картины Пикассо — это мазня» — о Пикассо не сказано ничего, зато о говорящем — всё.» — Жан Кокто       После бессонной ночи у Мобэя под глазами образовались темные круги. Приближаясь к своему кабинету, он очень надеялся, что протеже Бинхэ все же опоздает, а лучше и вовсе не придет, но судьба решила все иначе.       Оперевшись спиной о стену, за пятнадцать минут до начала рабочего дня, уже стоял невысокий парень в дешевых кроссовках, коричневых брюках, огромном свитере, больше самого парнишки на несколько размеров, такого же, как и штаны, неприятного цвета. Поверх этого безобразия надета мешковатая куртка. Каштановые волосы небрежно собраны в пучок, а несколько прядей выбиваясь кудряшками падали на лицо, глаза спрятаны за большими круглыми очками, а в руках огромная папка с бумагами.       Оценив масштабы бедствия, Мобэй глубоко вдохнул и шагнул вперед к неизбежности.       — Доброе утро! Вы Мобэй-цзюнь? — парень отлип от стены и неловко переминался с ноги на ногу.       — Проходи в кабинет и присаживайся, — открыв дверь, альфа сделал пригласительный жест рукой, не желая говорить о чем-то лишнем.       Бета? Омега? Пропуская в кабинет вперед себя потенциального помощника, Мобэй глубоко вдохнул и попытался почувствовать его запах. В носу неприятно засвербило от огромного количества подавителя. Значит, омега… Настроение Мобэя стало еще хуже. Омеги эмоционально нестабильны, а еще им нужно давать отгулы во время течки, если тем тяжело переносить её, что приносило немало неудобств работодателям. А в альфа коллективе тем более недопустимо было пускать на работу течного омегу.       — Я принес рекомендации и некоторые документы по моим работам, — парень положил на стол папку и немного двинул ее вперед, привлекая к ней внимание.       — Нет нужды. Меня не интересует, чем вы занимались ранее. Вас рекомендовали как первоклассного специалиста. Докажите на деле, — открыв настежь окно, Мобэй глубоко вдохнул свежий воздух, мельком отвлекаясь на крыши высотных зданий напротив.       Собравшись с мыслями, альфа достал из цифрового сейфа свитки и положил перед парнем две старые картины.       — Какая работа является оригиналом, а какая подделкой? У вас есть ровно двадцать минут на их изучение, — Мобэй был уверен на все сто процентов, что это юное дарование не справится ни за двадцать минут, ни за двадцать часов.       — Это обе подделки, — тихо, но уверенно прозвучал голос омеги спустя несколько минут.       Вот так рушится последняя надежда и все стереотипы. Этот несуразный парень только развернул свитки и сразу озвучил правильный ответ. Заинтересованность и растерянность слишком очевидно читались в глазах Мобэя.       — Если вас интересует факт возраста картин, то правая была продублирована с оригинала примерно сразу же в 950-960х годах, а значит, она имеет чуть большую ценность и достоверность. Гу Хучжон прекрасно владел техникой гунби и единственный человек, которому он доверял, был его учитель Чжу Фань. Сделав точную копию картины, учитель спрятал оригинал, а дубликат был представлен во дворце семи лун. После трагической смерти Гу Хучжона картина «Отражение солнца в капле росы» была украдена и почти тысячу лет ее считали потерянной безвозвратно, пока в конце прошлого века не нашли сразу две картины. Археологи сделали неверное заключение, что одна из них оригинал — именно вот эта, — парень выдвинул вперед правый свиток, — а вторая ее копия.       — То есть ты считаешь, что, проведя тысячи исследований, десятки ученых ошиблись и ни одна из картин не является оригиналом? — Мобэю очень нужна была надежда, а она стремительно утекала от него, словно песок сквозь пальцы.       — У каждой вещи есть своя память и свой характер. Если мы посмотрим на более свежую копию, которой максимум полвека, то увидим погрешность в третьем цветке справа — полутона на лепестке сделаны в обратную сторону, и линии — вот в этом иероглифе чуть больше. Что-то отвлекло копииста во время работы и это стало его фатальной ошибкой.       — Почему же тогда эта картина не является подлинной? — мальчишка вызвал у Мобэя неподдельный интерес.       — Потому что обе эти картины были написаны правой рукой, в то время как Гу Хучжон был левшой.       — Это единственный аргумент?       — Нет. Есть еще один, — парень поправил очки и посмотрел прямо в глаза Мобэя.       — Я знаю где находится оригинал этой картины, и могу вас уверить, что ни один музей и ни один коллекционер никогда ее не получат.       Мир Мобэя рушился на сотни осколков. Этот парень не просто хороший специалист, казалось, нет вообще таких вещей, о которых он чего-то не знал и то, что он знал у кого оригинал картины Мобэй почему-то даже не сомневался.       Чудаковатый парень, покрытый пеленой тайн.       Картины были не единственной проверкой и Мобэй буквально засыпал парня вопросами.       — Кто является первым из четырех основателей традиционной живописи? — альфа не собирался так просто сдаваться. Должно быть то, на что юный омега не сможет ответить.       — Гу Кайчжи, — мгновенно парировал парень, поправляя на переносице очки.       — Состав похоронной маски правителя Пакаля?       — Более трехсот мозаичных плиток жадеита, альбита, космохлора и жильного кварца.       — За что был уволен и посажен в тюрьму Ло Биньван?       — Из-за критики У Цзэтянь в своих стихах, — на каждый вопрос мальчишка очень быстро находил ответы.       — Вы приняты, — Мобэй, от злости, чуть не сломал шариковую ручку в руках, — заполните в отделе кадров все документы и завтра приступайте к работе. Надеюсь, Бинхэ предупредил, что работа будет сложной и весьма разноплановой?       — Я справлюсь с любой работой. Благодарю вас, Мобэй-цзюнь! — парень поднялся со стула, собрал все свои папки, поклонился и поспешил к выходу.       — Шан Цинхуа.       Мобэй вопросительно посмотрел на говорящее недоразумение возле двери.       — Мое имя — Шан Цинхуа. Спасибо, что приняли меня на работу.       Не дожидаясь ответа, юноша скрылся за дверью, оставляя Мобэя наедине со своими бушующими эмоциями.