Геройские монологи

      В шёпоте теней, вызванном наркотическим дурманом, он слышит голоса. Они вырываются наружу из его головы и сводят с ума. Их звучание повсюду, их истеричный смех и шипение, стенания и яростное рычание. Они взывают к Соршану, молят его об избавлении и проклинают самыми страшными проклятиями. Всё это твоя вина.       Он бежит от них. Он пытается избавиться от них. Но они обступают его бесплотными призраками, которых рисует его воображение, и тянут к нему свои руки, от которых расходится холод могилы. Соршан бессилен перед ними, жалкий червяк, что может лишь всхлипывать и беспомощно закрывать голову руками.       Самые жестокие призраки — самые родные. Мучительная вина пожирает сердце Соршана, и разум играет с ним злую шутку. Сам себя он загоняет в угол, и сам себя пожирает с потрохами. Он так отвратителен...       Высокомерный ублюдок — он не имел ничего, кроме самого факта своего рождения. Ни одного достижения, он не сделал ничего и ничего же не добился, но сколько спеси в нём было и эгоизма! На всех вокруг он взирал свысока так, словно они были его должниками, насмехался и злословил, задирая нос так сильно. Он был богат, знатен и красив, но ничто из этого не было его заслугой.       Долгожданный и единственный ребёнок — он был избалован, купался в любви матери и никогда не знал отказа. Оттого считал эту женщину мягкотелой и недалёкой, в открытую насмехался над ней и позволял себе хамить ей, демонстрируя своё превосходство. Щенок... Но мать всегда молчала, и Соршан в глубине души презирал её.       Отцу же он откровенно завидовал, хоть и прятал это чувство в глубине своего сердца. Благородное спокойствие и выдержка, волевая стать и харизма — отец был могущественным лордом, другом самой королевы, любимец дам и приятный собеседник в любой компании. Ему не нужно было даже прикладывать особенных усилий, чтобы привлечь к себе внимание и вызывать расположение практически у любого эльфа. Соршан наблюдал за отцом и завидовал ему.       Он хотел быть похожим на него, но получалась лишь какая-то дешёвая пародия. Из-за этого он злился и вёл себя с родителем непозволительно вызывающе. Глупый высокомерный щенок, мнивший себя владыкой мира. Кем бы ты был, если бы не покровительство родителей? Где бы ты был, если бы не их заступничество? Ничтожество, которое не добилось абсолютно ничего, — и тебе хватало наглости вести себя с ними как со слугами?!       Свою ошибку Соршан понимает лишь тогда, когда ничего уже изменить не может. Вина пожирает его так сильно, потому что только утрата, которую он приблизил собственными руками, открывает ему глаза. Самые близкие и родные существа, которые терпели его и принимали даже в самых худших проявлениях и до конца были на его стороне — и он отплатил им чернейшей неблагодарностью. Ему так стыдно и больно...       Голоса родителей звучат эхом, которое рожает его подсознание. В них Соршан слышит укор и немой вопрос «как ты мог?». И он позволяет им терзать себя, полный мучительной вины и раскаяния, бессильный исправить что-либо. Лишь всхлипывает, пряча лицо в руках и закрывая голову, впиваясь пальцами в волосы — он так жалок и отвратителен... И он не может ничего изменить, и он несёт на себе бремя памяти и вины, испивая горькую чашу до самого дна.