Геройские монологи

      Алехандро плохо помнит те дни. Воспоминания смазанные, расплывчатые и нечёткие, они обрываются на холодной воде, смыкающейся над его головой и отрезающей его от внешнего мира. Тёмная ледяная бездна, в объятия которой он летит во сне и наяву, поглощает в себя весь свет, тепло и звуки, и Сандро отчаянно пытается вырваться из неё. Прорваться сквозь липкое чёрное болото смолы, тянущей его вниз, и вернуться обратно, туда, где солнце и Альма, где тепло и... свет.       «Случай вашего сына уникален, милорд...»       «Мальчик обладает редчайшим даром...»       «Это битва лишь одного Алехандро...»       «... Отправить этого необычного юношу в священный город Фламмшрайн...»       Чьи-то слова невнятным шёпотом отбиваются от стен сознания. Разлетаются эхом, разбиваясь на бесконечное множество осколков. Множатся и повторяются — и это всё, что Сандро выносит в своей памяти и воспоминаниях из тёмных дней забытия, когда жизнь его висела на волоске, а дух застрял на пограничье между мирами.       Ссора с отцом, этим грубым, вспыльчивым и жёстким человеком, едва не отняла у Алехандро жизнь, но разом с тем предопределила всю его дальнейшую судьбу. Жрец Эльрата, которого граф позвал к угасающему отпрыску в последнем отчаянии, раскрыл ему глаза на то, что сын его всегда был необычным ребёнком. Тесная связь с Миром Духов была великим даром, и что ещё жрец Эльрата мог посоветовать приземлённому вельможе, как не отправить талантливого юношу в семинарию? Действительно, на что ещё он мог потратить свой дар, как не на служение Дракону Света?       Даже спустя множество лет Сандро не может сдержать ухмылку злого сарказма — пусть теперь, скорее, мысленно, чем физически. Его ещё с юных лет следовало звать еретиком и богохульником — если бы, разумеется, ненавистная родня да церковники умели читать те язвительные и циничные мысли, с которыми мальчишка взывал к Эльрату во время молитв. Дракон Света был для него не более чем золотым сияющим идолом, чей блеск просто ослеплял, не давая смотреть по сторонам. Божок, мнящий себя истиной в последней инстанции, ленивая жирная ящерица, что лишь требует подношений да восхваления своего раздутого эго — вот кем Эльрат был для Алехандро. Не богом, а паразитом; слепой и глухой, абсолютно бесполезной идеей, не приносящей ни помощи, ни утешения.       Ведь Эльрату никогда не было дела до человеческих молитв и просьб. Ведь каждый справлялся со своими бедами в одиночестве, и не надеясь получить поддержку божества. Ведь даже другие народы Асхана, и те получали больше отдачи от своих покровителей, чем люди, отвергнувшие Илата — достойная расплата для копошащихся в земле червей, способных предать хоть родную мать за обещания мимолётной выгоды.       Конечно, люди сами были виноваты в своих бедах, однако это не умаляло ненависть и презрение к Эльрату, которые испытывал Алехандро. И когда отец ультимативно поставил его перед фактом отправления в семинарию Фламмшрайна, Сандро просто хотелось громко рассмеяться. Какая ирония, в самом деле...       Он не собирался задерживаться в «святой» обители. Уж тем более он не собирался посвящать ещё и свою жизнь на алтарь божественного ублюдка. Наоборот, за все свои страдания и неудобства он был намерен спросить с зарвавшегося божка в полной мере. Дать испить ему горькую чашу ненависти и презрения и показать всем, каким на самом деле ничтожеством является Дракон Света.       Что ж... наконец-то у него появилась возможность воплотить свой план в жизнь.