Геройские монологи

      Прутья клетки давят, сжимают, стесняют движения. Сандро глухо скрипит зубами, и свет в его глазницах предостерегающе вспыхивает.       Тюрьме под названием Асхан осталось недолго сковывать его и держать в своём плену. Но прежде чем она наконец-то рухнет, Сандро, ненавидящий творение Асхи даже сильнее её безумного братца, развлечётся как следует. Методично и хладнокровно он уничтожит всё, что было дорого этой мерзкой ящерице и на создание чего она отдала все свои силы.       Сандро не кровожаден. Не жесток и не беспощаден. Именно потому, где бы он ни появлялся, везде остаётся лишь пустота. Пугающая, тихая пустота, забвение, поглощающее всякую память, надежды и воспоминания.       Деревенька неподалёку Морской Гавани, на самом деле, не представляет для Сандро никакого интереса. Скучное поселение с приземлёнными нуждами и невежественными жителями — одно из многих, отравляющих Асхан своим бессмысленным жалким существованием. Оно — лишь очередной муравейник, заполненный слепыми и глупыми людишками, погрязшими в своих мелочных дрязгах, встречающийся ему по пути. Раздражает до скрипа зубов одним своим существованием, и несчастным людям, на самом деле, просто не везёт.       Ведь у Сандро, помимо всего прочего, в этот день просто отвратительное настроение.       Пустота в одночасье поглощает поселение, с благодарностью и жадностью пожирая его. Стирая его, оставляя на месте тихой деревеньки девственно чистое полотно, на котором Асхе ещё только предстоит сплести узор. Вот только…       Острый слух не сразу улавливает тихий детский всхлип. Лёгкое удивление волнует душу, прогоняя прочь раздражение, и Сандро оборачивается, осматриваясь по сторонам. Пока его взгляд не цепляется за тщедушненькую фигурку маленького ребёнка.       Чумазая девочка смотрит на Тень Смерти, возвышающуюся над ней леденящим душу страхом. Икает, не смея вытереть кулачками катящиеся по щекам слёзы, и словно прирастает к земле, не в силах отвести зачарованный взгляд больших болотно-зелёных глаз от голого черепа. Сандро скалится, щёлкает челюстью и вдруг ни с того ни с сего смеётся тихим скрипучим смехом.       Ведь лишь одной душе, когда-либо существовавшей в этом мире, суждено безвредно пройти сквозь его собственное проклятие. — Будь ты проклята, лживая богиня, — костяные пальцы могильным ветром перебирают тонкие светлые волосы напуганной девочки, и горечь внутри Сандро смешивается с гневом.       Как эта гнусная ящерица вообще посмела осквернить чистую и неповторимую душу Альмы новым перерождением?! Как она вообще посмела вновь свести дорогу Алехандро — давно уже не Алехандро — и Альмы, что никогда больше не будет Альмой.       Загробный Владыка скрипит зубами, а после снова смеётся тихим скрипучим смехом. Присаживается на корточки напротив застывшего в ужасе ребёнка и глазами Пустоты заглядывает в её разум. — Не бойся, дитя, — его голос обманчиво ласков, и дрожь, бьющая хрупкое тельце, становится явственней. — Мы ещё встретимся с тобой, — могильный холодный ветер гонит над проклятым забвением селом скрипучий голос, и девочка в страхе оглядывается по сторонам, не понимая, где же хрупкая грань между сном и реальностью. — И тогда, быть может, я расскажу, почему сохранил тебе жизнь...