Ставка: моё тело

♥️♦️♣️♠️

— Дьявол тебя побери, какие люди соизволили спуститься до мелкого грешника и когда же он прибудет? — усмехнулся Хосок, стоя у окна своего особняка и лениво наблюдая за потоками дождя, который лил уже третий день подряд, натягивая на обладателя дома лёгкую тоску. Лишь телефонный звонок друга, который спешил поделиться не менее хорошей новостью, развеял лоскуты этой трёхдневной смуты. — Он прилетит сюда лишь на пару дней через неделю, это из-за каких-то проблем в компании. Когда я узнал, то решил тебе напомнить о его существовании. Предлагаю устроить нам встречу в неформальной обстановке и за не менее интересным делом как покер. К тому же мы давно не виделись, как никак бывшие одноклассники, ты не против? — насмешливый хриплый голос друга не мог не пропустить нотку издёвки, так как Чонгук прекрасно знал, что дай Хосоку даже самый ничтожный шанс на встречу с Намджуном, как тот, даже не обдумав ситуацию, соглашался. Эти двое стоили друг друга: постоянно задирались в старших классах, каждый из них норовился как-то навредить своему «врагу», и постоянно это заканчивалось как минимум громкой ссорой, как максимум — дракой и вызовом родителей в школу. Никому, даже самому Чонгуку, который, к всеобщему удивлению прошлых одноклассников, был их общим другом — другом двух взаимно ненавидящих людей, — не знал, с чего всё это началось. Изначально, ещё с начальных классов, они втроём были не разлей вода, в средней школе с началом пубертатного периода их взаимоотношения с Джуно и Хо поменялись. Тогда они начали часто спорить, странно поглядывать друг на друга и грубить. Как бы не старался Чон примирить этих двоих, у него ничего не получалось, а после школы они разъехались по разным городам и контактировали не так часто. Инициатором всех встреч был именно Чонгук, а Хосок с Намджуном, находясь вместе, лишь так же смотрели друг на друга, как в старших классах, желая о чём-то высказаться, но не решаясь на это. За всем этим Чон начал замечать некую связь — эти двое, несмотря на обоюдную неприязнь, были не против встретиться и уже с долькой ненависти и сарказма продолжали общаться. Никто из них ни разу не отказывался от встречи, но каждый был настроен враждебно и пытался всяческими способами, без физической силы, показать своё превосходство. Порой такие отношения друзей сильно надоедали Чонгуку, но он продолжал верить, что всё наладится и они придут к общей договорённости. Уже когда Намджун собрался прилететь из-за границы по работе, Чон не упустил возможности и предложил старому другу встретиться и сыграть в покер с тем же Хосоком. Ким, услышав имя своего врага-друга, принял предложение, и дело осталось за самим Чоном, вот только и тот согласился так же быстро. — В покер, говоришь? Согласен, но только игорное заведение выбираю я, а не ты. Мне в прошлый раз хватило того криворукого, который даже карты не мог нормально раздать. — Просто ты бесишься, что тогда тебя Джун трижды обыграл. — А я его дважды, притом мой выигрыш был намного больше, чем его. — Сути не меняет, тебя всегда раздражали его победы. Деньги же тут совершенно не при чем, я прав? Может, прекратите вести это соревнование, которое уже давно вышло за рамки ваших школьных обид? — Это не школьные обиды, — усмехнулся Хосок, — это желание укротить и подрезать его самоуверенность, которую он постоянно демонстрирует. Он думает, что превосходит меня, но я ещё докажу, что это не так. — Бьёт обида, что он в чём-то лучше? — Чонгук закурил прямо в своём кабинете и, продолжая держать телефон у уха, ждал ответа. — Дело не в этом, — выдохнул Хосок, прикусывая нижнюю губу и вспоминая их последнюю встречу, которая была месяца два назад и на которой Чон понял, что его до сих пор не отпустило и продолжало тянуть к Намджуну. — А в чём? — Сам не знаю, — солгал мужчина, отходя от окна и возвращаясь к рабочему столу. Он достал из первой задвижки уже потрёпанную временем фотографию и, положив на стол, начал рассматривать. Там они были втроём ещё в начальной школе и, потеснившись, сидели за одной партой. Тогда с Джуном они были лучшими друзьями, но с годами Хосок начал замечать, что парень ему нравился далеко не как друг, и после неудачного признания в чувствах всё понеслось. После он ни разу не пытался пробовать снова, так как знал, что получит отказ, как и в прошлый раз. После Джун не упоминал эту ситуацию, да и никому не говорил о Чоне, лишь продолжал недолюбливать его и высказывать своё недовольство через ссоры или какие-то соревнования и пари. — Зато я, кажется, понимаю, в чём дело, — усмехнулся Чонгук, а Хосок замер, держа в руках ту самую фотографию. — И в чём? — не выдавая волнения в голосе, спросил шатен. — В том, что вы явно что-то не поделили в школе, а после этот клубок ссор и раздора начал закручиваться и стал большим спутанным комком, в котором вы погрязли по самые уши. Не пора ли его вам развязать? — Теперь он настолько запутан, что не найдёшь начала и конца. Не пытайся найти его, всё равно не отыщешь. Зря только время потратишь, Чон. — Тогда попытайтесь сделать это вдвоём, уверен, что из этого выйдет что-то не менее стоящее. — С Джуном? Даже пытаться не буду, — мужчина отбросил фотографию в сторону и откинул голову на спинку стула, прикрывая при этом глаза. — Мне это не нужно. По крайней мере, меня устраивают те отношения, которые у нас уже есть. — Полувражеские? — Вполне неплохо. «Это намного лучше, нежели продолжать по нему сохнуть», — подумал Хосок и тяжело вздохнул. — Тогда встретимся завтра, обсудим всё на месте и выберем более подходящее казино на твоё усмотрение. Джуну я позже позвоню, как только он приедет, к тому же ещё неделя ожидания, у тебя есть время подумать над тем, чтобы попытаться наладить с ним хорошие и дружеские отношения. — Принял всё, кроме последнего пункта. До завтра. — У меня, не забудь. До завтрашнего вечера, Хоуп, — Чонгук скинул вызов, а Хосок вновь устало взглянул на фотографию, вернее, на одного небольшого мальчика, который, закинув руку на другого шатена, невинно улыбался, поджав при этом губы. Рядом с ними сидел довольный брюнет со своей заячьей улыбкой и большими карими глазами — у Чонгука тогда у единственного из их тройки поменялись передние зубы с молочных на коренные, а те двое улыбались так, чтобы не было видно их отсутствие. Были когда-то такие времена, когда все они были счастливы вместе. И счастливы они были до тех пор, пока один не полюбил другого.

♥️ ♦️ ♣️ ♠️

      Не успев пройти охрану, Намджун сразу же у входа встретил довольного приездом друга Чонгука. — Месяца два не виделись, а ты ни капли не изменился, будто никуда и не уезжал от нас. Пойдём, Хоуп заждался тебя, даже полбутылки ликера успел выпить и промыть мне все мозги по поводу твоего опоздания. — Возникли небольшие проблемы с документацией. Какой-то придурок додумался снять копию с важных документов и уже хотел передать их не тем людям. — Крыска, крыска, крыска, не удивлюсь, если это твой бывший помощник, — Чонгук сделал упор на слово «бывший» и с усмешкой на своём красивом лице продолжал идти рядом с Намджуном. — Он самый. — Тогда он не только твой бывший помощник, но, похоже, и без вести пропавший человек, — усмехнулся брюнет. — Не слишком резко, Чон, мне он ещё понадобится. Нужно же знать, кому он хотел их передать и для какой цели. — Для какой цели? Слить тебя, и дело с концом. Хорошо, что ты ещё успел вовремя перехватить его, а то огреб бы по полной. Хотя огребешь ты от Хоупа, он ведь реально затрахал мне мозги с тем, что ты не пунктуален и постоянно наебываешь со встречами. — Он всегда был таким, — хмыкнул Намджун. — Кстати об этом, мне тоже с тобой нужно быстро переговорить, — Чонгук закинул свою руку на плечо Кима. — Я о том, что, может, уже завяжете? Столько лет — и всё на какие-то обиды, нет бы взять это дело в руки и по-человечески разобраться, а не продолжать эту детскую игру в обидки. Раньше же вы были неразлучны, так почему после так изменились? — На то были причины, но предпочту оставить их без обсуждения. — Ладно, возможно, это и вправду не моё дело, поэтому больше не буду затрагивать эту тему, но взамен пообещай мне, что вы будете не как враждующие псы, готовые перегрызть друг другу глотки, и будете вести себя подобающе своему положению. — И когда мы вели себя подобным образом? — улыбнулся Намджун. — Два месяца назад, когда ты в третий раз выиграл у Хоупа, — пояснил брюнет. — Ну это начал не я, а Хо, к тому же он всегда был ревнив к моим достижениям. — И ты туда же? Хотя ладно, всё равно мы уже пришли. Мы подумали с Хоупом накануне и решили, что лучше снять отдельную комнату, чтобы нам не мешали, ты же знаешь его неприязнь к курению. — Поэтому я специально взял сигареты. — Тогда ты норовишь получить за это от нашего некурящего друга. Чонгук, засунув руки в карманы своих штанов, кивнул стоящему возле той самой заветной двери человеку, после чего тот уважительно поклонился и открыл её, где было немного приглушённое освещение, а в центре комнаты находился стол для покера. Там же был и подвыпивший Хосок, который сидел на чёрном кожаном диване, держа в руках полупустой бокал с ликёром. — М-м-м… господин Ким, Вы всё же соизволили явиться в это бренное место и к не менее падшим людям, достаточно великодушно с Вашей стороны, — усмехнулся мужчина, допивая остатки из бокала и вставая с дивана. — Было бы крайне грубо с моей стороны не навестить своих друзей, — Намджун прищурился, смотря в эти карие глаза и отмечая, что с каждой такой встречей он теряет былой блеск жизни. Хосок постоянно выпивает, и Джун уже не мог вспомнить, когда в его присутствии этот человек был трезв. — Что ж, раз все в сборе, как в старые добрые времена, то, может, приступим к игре? — с широкой улыбкой произнёс Чонгук, а после кивнул дилеру на стол, тот занял своё место и начал ожидать мужчин. — Верно, а то что-то мы заболтались. Настала пора надрать тебе задницу за прошлую игру, Джун, — Хосок встал со своего места и, косо взглянув на бывшего одноклассника, а вернее, на свою бывшую первую любовь, сел на своё излюбленное место прямо напротив дилера. Нам лишь усмехнулся, и ответом ему послужил взгляд, выражавший, что не Хо разнесет его, а Ким вновь одержит победу. Чонгук без замедлений сел по правую руку от раздающего, а Намджун расположился слева.       Когда все игроки были в сборе, дилер взял колоду в пятьдесят две карты и начал раскладывать их рубашкой вниз на борде по мастям и рангу, чтобы все присутствующие убедились в полноте колоды. Собрав все карты, их раздвинули на столе рубашкой вниз. Джун с лёгкой усмешкой взглянул на Хосока, а тот вцепился в ответ и продолжил держать безмолвный зрительный контакт. Шатен пытался что-то разглядеть в этих предательски красивых карих глазах, но Нам, как и раньше, умел с превосходством скрывать все свои чувства, не давая Хосоку даже самой маленькой зацепки — ответа на свой вопрос: чувствует ли этот человек хоть одну жалкую часть того, что испытывает он сам? Чонгук, казалось, не заметил их действий и внимательно наблюдал за тем, как дилер собрал колоду в пачку и разделил её на равные части, а после разместил углы каждой из половин напротив друг друга, приподнял пальцами колоды и ослабил хватку — карты перемешались, и затем их сдвинули в единую колоду.       Хосок, всё же не найдя ничего, приподнял руку, подзывая к себе стоящего рядом с дверью человека, и заказал себе бутылку виски, пока дилер раскидывал карты. Получив свои две карманные, шатен с лёгким пренебрежением взглянул на них, — бубновая восьмерка и семёрка. По довольной улыбке Чонгука, который не умел хорошо скрывать свои эмоции, было понятно, что ему выпало, скорее всего, две одинаковых по достоинству карты, и, возможно, это два короля. По Намджуну, лицо которого никак не изменилось, было сложно судить, что у него на руках. Утвердив начальные ставки, дилер выложил три карты: червовый туз, бубновая двойка и дама пик. — Фолд, — Хосок скинул карты и, откинувшись на спинку кожаного кресла, взял свой тумблер и залпом выпил его содержимое. — Бет, — Чонгук, поджимая губы, чтобы не улыбаться во весь рот, увеличил ставку и из своей кучки фишек положил несколько вперёд. — Колл, — Намджун уровнял ставку. Дилер положил ещё одну карту — двойку крести. Чонгук вновь поднял ставку, а Ким уравнял её. Хосок, прищурившись, сверлил мужчину справа от себя ненавидящим взглядом и не отрывал от него глаз, изучая каждую черту когда-то горячо любимого лица. Намджун, как и в прошлый раз, играл на эмоциях, вернее, на полном их отсутствии. Из-за этого невозможно было прочитать, какие у него карты или же какая складывается комбинация в техасском холдеме. По нему никогда ничего не прочтешь, если он сам того не захочет, и Хосока это порой раздражало — и дело было совсем не в картах, а в чувствах… — Олл-ин, — когда выпал туз крести и Ким сделал ставку, Чонгук спокойно выдохнул. Намджун прищурился, смотря на брюнета, а тот прикусил губу, опуская глаза и понимая, что, по всей видимости, уже спалил свои тузы. — Фолд, — Ким скинул свои две карты, осознав, что Чон в первой же игре собрал одну из трёх возможных в его случае комбинаций с тузами — каре, если у него было четыре туза, фулхаус, с тремя тузами и другими двумя картами одного достоинства, и уже немного попроще — сет. У Кима выходило две пары, и поняв, что эта игра осталась за Чоном, мужчина решил попробовать удачу во втором розыгрыше карт, но для начала достал свои излюбленные сигареты и зажигалку. Прикурив, он махнул всё тому же человеку в спецформе и дождался, пока ему принесут пепельницу. Он уже улыбался, когда Хосок, почувствовав раздражающий его едкий дым, начал морщиться. — Проиграл и решил подпортить мне нервы и следующую игру? — шатен вновь запрокинул свой алкоголь и поморщился, когда мужчина, глубоко втянув в своих лёгкие дым, выдохнул, наклоняясь немного вперёд, прямо к нему. — Будешь прикрываться тем, что не можешь сосредоточиться на картах из-за меня? — У меня куча фишек и терпения, чтобы вырвать у тебя победу, причём не раз, Ким, — Хосок брезгливо отвернулся к Чонгуку и, положив локоть на стол, приложил тыльную сторону ладони к своему носу. Дышать было невозможно, а вот Намджуну показалось это забавным, но почему-то не докурив сигарету, он потушил её и больше не брал пачку в руки, продолжая играть и каждый раз отвечать на быстрый и мимолётный взгляд сердитого соперника слева от себя.

♥️♦️♣️♠️

      Очередная шестая игра закончилась победой Чонгука, а Хосок и Намджун взяли лишь по одной победе. Хосок уже начал злиться, когда в очередной раз ему попали никудышные две карты, и сразу же после установления ставки и вскрытии трёх карт скинул их со словами «фолд». Он уходил так уже четвертый раз и с каждой такой игрой выпивал свой виски. Половина бутылки была уже пуста, но шатен не выглядел пьяным, разве что у него дрожали руки и немного косили глаза, а так он продолжал играть. После того, как у Чонгука вновь была собрана сильная комбинация, а Намджун скинул карты, в их полумрачное помещение зашёл человек. Он быстро подошёл к брюнету и, наклонившись, начал что-то быстро говорить. Чонгук нахмурился, о чём-то задумываясь, а после кивнул, соглашаясь со словами незваного гостя. Когда этот человек покинул помещение, Чон, облизнув губы, посмотрел на своих друзей, которые уже были готовы к следующей игре. — К сожалению, мне придётся вас покинуть — сегодня удача обернулась для меня только в картах, но не в жизни. Оказывается, моя ненаглядная вновь подрезала чью-то машину. Это уже второй случай за неделю, вот я и думаю, не отобрать ли у неё автомобиль, — усмехнулся Чонгук. — Да найми своей возлюбленной уже личного водителя, иначе ненароком попадёт ещё в аварию, — покачал головой шатен, добавляя в себя ещё виски. — Ты же знаешь её неприязнь к этому. Но теперь, со вторым таким случаем, поставлю ей новые условия: либо личный водитель, либо отсутствие машины. Уверен, что выберет она первый вариант. Но даже несмотря на скорое решение этой проблемы, мне нужно уйти. Намджун, завтра перед твоим вылетом мы ещё встретимся. Не раздеритесь тут без меня. — Фишки? — Не переживай, останутся до следующей игры, — вздохнул Чонгук, поднимаясь со своего места. — Тогда теперь твою удачу беру я, — усмехнулся Ким. — Потом вернёшь мне половину своего выигрыша, удача сегодня у меня отборная и редкая, но зато ужасно действенная, Хосоку надоест проигрывать. До завтра, — махнул рукой брюнет, открывая дверь. — Это не он, а я его ещё обыграю, — нахмурился шатен, когда закрылась за другом дверь. — С твоей сегодняшней удачей у тебя в руках будет от силы сет, не выше. — Ещё посмотрим. Так как мы играем в безлимитный холдем, то я предлагаю увеличить ставки. — Не боишься, что карта не ляжет так, как нужно? — Намджун приподнял голову, смотря на него высокомерным взглядом и дерзко ухмыляясь. — Со старшей картой и одной парой далеко не уйдёшь. — Карта ляжет так, как я её положу, — спокойно выдохнул шатен. — Посмотрим, посмотрим, — Ким облизнул сухие губы и в ту же секунду заметил, как Хосок слегка дёрнул головой, смотря на них жадным взглядом. Больше всего удивило то, что он сглотнул и отвернулся, слегка краснея при этом. Мужчина вновь улыбнулся, принимая две карты и замечая, как всё тем же прилипчивым взглядом уставились на его руки. Джун левой кистью прикрывал рубашку карт и слегка барабанил указательным и средним пальцами по зелёному столу. Когда они устанавливали ставку, Хосок постоянно отвлекался на них, а от выпитого его начало потихоньку развозить — руки дрожали сильнее, а сам шатен начал елозить на месте и всё чаще смотреть на Джуна. Закинув одну ногу на другую, Чон шумно втянул воздух. Из-за хорошей вентиляции помещения сигаретами практически и не пахло, вот только Хосоку всё равно было дурновато. Из-за своего дерганого состояния он проиграл три игры подряд, но уже три других взял двумя сетами и одним каре. Поняв, что удача начала потихоньку передаваться и к нему, Хосок стал повеселее и уже с неким азартным огоньком в глазах сверлил своего соперника. — Снова увеличиваем ставку? — спросил Джун, не смотря на две свои карты. — Деньги. Слишком скучно на их играть, даже на то количество, которое мы имеем не только сейчас на руках, — с пьяной усмешкой и блестящими глазами протянул Хосок, расстёгивая две верхние пуговицы своей белоснежной рубашки. Чёрный пиджак был давно небрежно отброшен на диван за его ненадобностью, а каштановые волосы зачесаны рукой назад. Только по этим глазам и уже припухшей нижней губе, которую мужчина часто прикусывал, можно было понять, что он желал сделать новую, но иную ставку. — И что же ты предлагаешь? — Джун откинулся на спинку стула, а после скрестил руки на своей груди. Чёрная рубашка плотно обхватывала его подтянутое и стройное тело, поэтому Чон старательно избегал смотреть на его открытые шею и ключицы, ограничиваясь только насмешливым взглядом карих глаз. — Ну же, Ким, разве у тебя нет фантазии и азарта? Удача разделена. Три победы мои и три твои. Карты на руках, а ставки ещё не сделаны. Предложи то, что могло бы меня заинтересовать, и я предложу не менее стоящее. Дерзай, дай волю воображению и раздели всё то, что испытываю сейчас я. — Безумие и жажда чего-то особенного? — мужчина продолжал сдержанно сидеть на месте, когда Хосок, тяжёло дыша, то и дело поправлял волосы, старался сесть как-то поудобнее и уже допил бутылку алкоголя. Джун слегка наклонил голову в бок, изучая человека, сидящего рядом, и прекрасно понимая, чего именно тот хочет от него. Он долго не думал и решил сделать ставку, которая точно заинтересует этого неспокойного шатена, нетерпеливо хлопающего по своим карманным картам. Он так же, как и Нам, ещё не заглядывал в них, поэтому обстановка накалялась с каждой минутой. Хосок уже чувствовал, как его всего трясёт от этого тянущегося ожидания, бурлящая в жилах кровь вперемешку с алкоголем только сильнее распаляла его тело. Когда Джун уже был готов озвучить свою ставку, Чон прикрыл глаза, вслушиваясь в этот басистый и такой до боли любимый голос. — Как тебе такая ставка? Я предлагаю тебе… — Хосок прикусил язык, жмурясь чуть сильней и задерживая дыхание. Было слышно, как бьётся его измученное и разбитое тем же человеком, который сидел рядом, сердце, — …свою жизнь. Джун не мог не заметить довольной и пьяной усмешки на его искусанных губах. Хосок выдохнул, а затем медленно приоткрыл глаза. Его рука, лежащая на картах, немного сжалась, прижимая карты плотнее к бортику. — Какова твоя ставка, Чон? — Джун уже знал её, но ради формальности решил озвучить свой вопрос. — Моё бренное тело, — не отводя глаз, лишь губами произнёс Хосок. — Пора вскрываться, — только он успел сказать это, как дрожащая от выпитого рука дёрнулась, переворачивая за собой две карманные. Бубновый и червовый тузы. Усмешка. Превосходящий взгляд. — Пара тузов, Ким, боюсь, ты проиграл себя, — шатен откинулся на спинку стула и начал смеяться. — Показывай свои, — Джун так же вскрыл их. Пара двоек. Хосок начал смеяться громче, пока дилер не выкинул три карты: девятка крести, четыре пики, туз крести. — Три туза! — вскрикнул шатен, смеясь всё громче и громче. — Не ты ли говорил, что я не смогу обыграть тебя сетом? Ты сам проиграл этому сету! — но это были лишь три карты. Дилер подложил четвёртую — двойка пик. Хосок перестал смеяться — побить сет может только… — Каре, — дилер положил пятую карту — бубновую двойку. Джун улыбнулся, замечая, как улыбка угасла на глазах, а во взгляде было неверие. — Не может быть, — качая головой, прошептал мужчина. — Тебе не могло так повезти… — Ты забыл? Со мной чонгукова удача, а с ней теперь и твоё тело, — Джун поднялся с места и, не трогая фишек, свысока посмотрел на шатена. — Думаю, мы засиделись здесь. Не пора ли мне забрать мой выигрыш? — Ты собираешься… — пьяно пролепетал Хосок, продолжая сидеть за столом и держать в руках свою пару тузов. — Взять то, что принадлежит мне, — кинул на последок Нам, прежде чем взял свой пиджак, направляясь к выходу. — Жду тебя через пару минут на улице. Не заставляй меня ждать.       Когда дверь закрылась, Хосок ещё раз взглянул на свой сет и его каре. Шатен скинул карты на стол с фишками, а дрожащими руками опёрся о подлокотники, отодвигая тяжёлый стул назад. Он, не веря, что так проигрался, немного покачиваясь от смешанного алкоголя, дошёл до дивана, где сидел раньше, и взял свой чёрный пиджак. Не надевая его, а просто перекинув через руку, он поплёлся вслед за Джуном, но руки и ноги дрожали, а голова кружилась от осознания своего поражения. Весь путь он думал о Джуне и, когда вышел на улицу, увидел, как он, опершись спиной о свою чёрную машину, курил. Откинув окурок в сторону, Нам выдохнул белый дым, а после, усмехнувшись, заметил: — Уже жалеешь, что предложил сыграть мне? — Нет, игра есть игра, но есть и карточный долг, который покерист должен отдать без капли сожаления, ибо он сам делал ставку. — Раз это твой долг, то садись в машину, — Намджун открыл ему дверь, а после сел за своё водительское. Хосок не посчитал нужным пристегнуться, лишь прикрыл глаза, откинул кружащуюся голову назад и ехал так больше половины пути. Намджун приехал лишь на пару дней и остановился в своей квартире, которая была недалеко от казино, в котором они играли. Ехали они пятнадцать минут и, доехав до подземной парковки, припарковались, а после Хосок, не дожидаясь приглашения со стороны Нама, вышел из машины и дождался его. Джун лишь молча взглянул, а после, кивнув в сторону лифта, направился туда, Чон последовал за ним. У шатена сильно билось сердце, а ноги были уже ватными. Хотелось остановиться, встать на месте и никуда не идти, потому что неизвестность и пульсирующее предчувствие пугали, но мужчина продолжал следовать. Он знал, что проиграл, знал, что будет дальше, но не знал, что испытывает сам Джун и о чём думает в этот момент. К тому же выпитый алкоголь усугублял всю ситуацию, и, оказавшись в лифте, Чон опёрся о серебряную зеркальную стенку рукой, чтобы стоять прямо и случайно не упасть. Джун нажал на кнопку нужного этажа и продолжал молчать. Хосок сглотнул и косо взглянул на мужчину, но тот не ответил. Всё это напополам с быстро бьющимся сердцем и слабостью в теле делало шатена каким-то пугливым мальчишкой перед любимым человеком. Да, любимым. Мужчина после того отказа в средней школе всеми силами старался забыть все чувства, но видеть его каждый день, притворяться, что они просто друзья и что у него нет к Наму никаких чувств, кроме дружеских, было невыносимо, поэтому постепенно любовь начала перерастать в ненависть, а между ними появились разногласия. С помощью этой агрессии было намного проще скрывать свою любовь, но это никак не меняло его настоящее отношение к Джуну. Прошло столько лет, они уже давно выросли, но, даже несмотря на это, Хосок продолжал любить только его, только Намджуна. За все быстрые встречи он цеплялся как за последний шанс и попытку увидеть его хотя бы краем глаза. В душе ещё теплилась совсем крохотная и практически убитая надежда, что он как-то поймёт, что он ответит взаимностью, но, видя этот холодный взгляд, даже ничтожная кроха веры уже погрязла в алкоголе. Только эта горькая жидкость ослабляла, а порой и полностью забирала те чувства, которые сгрызали его заживо в особенно тяжёлые моменты жизни. Ни с кем другим Чон не чувствовал ничего подобного, старался полюбить и забыться в другом, но всё возвращалось только к Намджуну. Маленький шанс был только благодаря тому, что он был свободен. У Джуна не было девушки, не было жены, как у Чонгука. У него, как и у Хосока, никого не было, поэтому шатен со своим разбитым сердцем мог ещё существовать, жить надеждой и заливать свое горе алкоголем.       Выйдя из лифта, Хосок на тех же дрожащих ногах, немного покачиваясь, шёл за Джуном. Мужчина не оборачивался назад, не смотрел на Чона и, взяв свои ключи, дважды провернул дверной замок, открывая дверь и чуть ли не заталкивая силой растерявшегося шатена внутрь. Дело близилось к одиннадцати, в квартире царил полумрак, а Хосок, находясь в его доме, чуть не упал без сознания прямо у двери, но, захлопнув её, Нам взял его за руку и, не включая света, повёл вглубь большой квартиры. — Если бы ты всё же выиграл, то как бы распорядился моей жизнью? — хриплый шёпот прорезал глушь тёмной квартиры, а Хосок непроизвольно вздрогнул. — Разве теперь это имеет значение? — только Чона успели втолкнуть в какую-то комнату, как его резко прижали к стене, держа рукой за шею и опаляя щёку горячим дыханием. — Теперь никакого, — Джун подался вперёд, прикасаясь к его искусанным припухшим губам и впиваясь в них страстным поцелуем. Хосок широко открыл глаза и уже положил руки на крепкую грудь, чтобы отстранить мужчину, но тот сильнее сжал пальцы на его горле и свободной рукой убрал его ладони, сильно сжимая запястья. Истерзанную губу сильнее прикусили, от чего Чон поморщился. Он до сих пор не верил в реальность происходящего, скидывая всё на своё нетрезвое состояние. Этого не могло быть — Джун не мог его целовать, а Хосок не мог быть здесь, всё это лишь плод его пьяного воображения, сладкий, терзавший его слабое сознание, сон, который никогда не сбудется и который никогда не станет реальностью. Это всего лишь сон. Всего лишь сон… Но почему всё так чувственно, почему Хосок так остро чувствует парфюм своего возлюбленного, почему чувствует пальцы на своей глотке и прыткий язык во рту? Почему, если это всего лишь сон? Если так, то тогда нужно быстрее проснуться. Хотя нужно ли вообще разрушать это виденье?       Комнату прорезал несдержанный громкий стон, когда Чон почувствовал колено между своих дрожащих слабых ног, которое медленно приподнялось чуть выше. Джун довольно улыбнулся, отстранился и ослабил пальцы на чужой шее. Запястья отпустили, но пьяное тело тут же швырнули на постель. Хосок вскрикнул и хотел приподняться, но его обратно прижали к мягкой поверхности, заводя руки за голову и удерживая их. В комнате был полумрак, но свет от полной луны, попадавший из панорамного незашторенного окна, позволил разглядеть яркий озорной блеск в глазах удерживающего мужчины. Хосок вновь вскрикнул, когда его ноги грубо развели, а Джун удобно расположился между ними и, положив руки на его промежность, через ткань несильно сжал его полувозбуждённый член. — Ты всегда такой несдержанный? — Джун наклонился ниже, находясь лишь в нескольких сантиметрах от его лица. Хосок стал чаще дышать и даже немного приподнял голову, чтобы вновь почувствовать вкус их совместного поцелуя, но ему не дали желаемого, начиная быстро расстёгивать эту белоснежную рубашку, постепенно обнажая его горячее тело. — А как же твоя неприязнь к мужской любви, о которой ты пел мне ещё в средней школе? — сладко выдохнул Чон, когда начали ласкать его голый торс и грудь. — Кто же мог подумать, что уже в старшей школе твои чувства будут взаимными? — Намджун быстро спустился рукой к штанам и начал расстёгивать ремень, кусая и оттягивая при этом чувствительные соски. — Даже при этом ты продолжал отталкивать меня? — громко проскулил шатен, сильно выгибаясь в спине, навстречу новым укусам и засосам на груди. Ремень выдернули и отбросили в сторону, ширинку расстегнули, а штаны приспустили вниз. Чон продолжал держать руки за головой, когда Нам отпустил его запястья, позволяя Джуну самому распоряжаться его телом — своим выигрышем, как только тому вздумается. — Ты не подпускал к себе близко, постоянно огрызаясь на меня, — Джун, с тяжёлым дыханием, резко приподнялся, безжалостно срывая с себя чёрную рубашку и откидывая за ненадобностью куда-то в сторону. Разобравшись с пряжкой ремня, мужчина вынул его из штанов, а после, приподняв Чона, снял с его плеч расстегнутую рубашку. Хосок уже хотел выдохнуть, но почувствовал, как его запястья сводят вместе, а после плотно сжимают и обтягивают чёрной кожей, чтобы ограничить действия. Разобравшись с руками, Джун вновь вернулся к полуспущенным брюкам и резко дёрнул их вниз, обнажая чёрные боксёры. Свои Намджун не снимал, предпочитая для начала обнажить шатена под собой. — Не подпускал, потому что не знал о твоих чувствах. Ты всегда умел скрывать эмоции и не давал мне даже намека, ни разу. Я бы понял его, Джун, я бы понял даже самый маленький намек… агх… — его член вновь сжали через боксёры, а после ткань приспустили вниз. — Их было достаточно, — Намджун вновь отстранился, поднимаясь с постели и быстро направляясь к комоду, стоящему прямо напротив постели. Он взял лубрикант и презерватив, а после вернулся обратно к полностью обнажённому и с завязанными руками Хосоку. — Один. Скажи хотя бы один намёк, — выдохнул Чон, когда его грубо перевернули на живот и, дёрнув за бёдра, поставили в коленно-локтевую. — Я никогда больше не говорил о твоём признании ни с тобой, ни с другими, боясь тебе навредить и сделать больно, я постоянно хотел быть рядом, отказываясь, если нужно, от встреч с другими друзьями. Всегда, если ты был на горизонте, я стремился только к тебе, и пусть всё это заканчивалось ссорами, придирками и драками, я всегда хотел быть рядом с тобой. Я даже хотел тебе признаться прямо в выпускной вечер, хотел рассказать обо всём и даже был готов к тому, что из-за прошлого ты откажешь. Я видел тебя, видел, что ты ушёл от общей, веселящейся под музыку, массы. Я пошёл за тобой, чтобы поговорить один на один, чтобы нам не мешали, но стоило мне завернуть за угол, как я увидел тебя с нашей одноклассницей, вы целовались, — Джун взял смазку и, густо смазав два пальца и сам анус, засунул сразу обе фаланги внутрь. Хосок вскрикнул, сжимаясь и пытаясь ссадиться с пальцев, но его вернули обратно, просовывая их прямо до костяшек и начиная торопливо растягивать узкий проход. — Джун, — тихо выдохнул Чон, жмурясь и стараясь привыкнуть к скользкому инородному телу внутри себя. — Не только ты захотел мне признаться в тот вечер, но и эта девушка тоже хотела рассказать о своих чувствах ко мне. Она постоянно смотрела на меня, пыталась так же быть рядом и сидела со мной за одной партой, когда вы с Чонгуком были за другой, позади нас. В тот вечер она позвала меня. Я думал, что ей нужна помощь с музыкой, она же была главной по установке вечера, но оказалось, что она хотела поведать о своей любви. Я впал в ступор, когда она потянулась и сама поцеловала меня, — Намджун добавил третий палец, и Хосок прогнулся в пояснице, сильнее оттопыривая ягодицы и получая звонкий болезненный шлепок. — Именно тот момент ты и увидел, но ты не видел, как я отстранил её, а после сказал, что она мне не нравится и люблю я совершенно другого человека. Она заплакала и убежала, а потом мы больше не разговаривали с ней об этом. И этот любимый человек был ты, Джун, — всхлипнул Чон, когда пальцы грубо, хлюпая, проникали глубоко внутрь, а после разводились, когда мужчина их вынимал. — Я любил тебя, — снова всхлип, — и сейчас люблю, — шатен болезненно вскрикнул, когда пальцы быстро вынули, а его резко перевернули обратно на спину. Смазанные пальцы вновь сомкнулись на его шее, а искусанными губами завладели, властно приоткрывая его челюсти и требуя отвечать с таким же жаром на поцелуй. Хосок обронил одинокую слезу, приподнимая связанные по запястьями руки и обнимая ими шею Джуна, притягивая чуть ближе и углубляя поцелуй. Они дышали тяжело и поочередно, кусая и терзая губы друг друга, разделяя слюну и борясь за лидерство языками. Продолжая держать горло Чона, Намджун спустился свободной рукой к своим штанам и, расстегнув ширинку, начал спускать их. Чтобы раздеться, потребовалось отстраниться и приподняться, но уже через полминуты они были оба обнажены, возбуждены до предела и вновь соединились в жарком поцелуе, крепких объятиях и интимной близости. — Настала пора взять свой выигрыш и свою любовь. Ты ответишь за все эти одинокие года, Чон, — Намджун вновь отстранился, шелестя блестящей обёрткой и открывая презерватив. — Виноваты оба, а закончился этот вечер так же, как если бы я выиграл, — рвано выдохнул Хосок, с нетерпением ожидая Джуна внутри себя. — Значит, ты бы так распорядился моей жизнью? — Намджун, достав презерватив из упаковки, надел на себя, а после, добавив к разработанному анусу ещё больше лубриканта, вновь засунул три фаланги, чтобы позже было легче войти внутрь своего любимого. — Увидев твои карты, мне нужно было уходить в фолд? Знаешь, сейчас мне кажется это более заманчивой идеей. Не хочешь переиграть? — Прямо сейчас? Может, лучше взял бы меня прямо там, на столе, за которым мы играли, чем тащиться сюда? — Хосок с дрожащей нижней губой откинул голову назад в немом крике, когда Джун прикоснулся к его простате. Связанные руки он вновь завёл за голову и прогнулся в спине, а Джун, вынув пальцы, за накаченные и упругие бёдра придвинул его ближе к себе, прижимаясь головкой к его пульсирующему и сжимающемуся анусу. — Думаю, даже при таком раскладе наш дилер вряд ли бы оценил такое представление, — Намджун увеличил давление на его задний проход и с гортанным стоном вошёл наполовину. Хосок сразу расслабил мышцы, открываясь для мужчины, и, не сдерживая стонов, пустился во все тяжкие, не ограничивая и не затыкаясь ни на минуту. Когда Джун вошёл в него полностью, Чон, вскинув связанные руки за шею, обнял и притянул его ближе, вновь увлекая в поцелуй. От первого грубого толчка Чон не сжался, наоборот, приподнял ноги, скрещивая их за спиной Джуна и позволяя двигаться ему в своё удовольствие и со своей скоростью. Хосок лишь требовал быть как можно ближе к нему, плотнее, так, чтобы между их потными телами не осталось даже одного сантиметра. Член Чона был между ними, поэтому благодаря такому трению он получал куда больше удовольствия, чем если бы к нему прикасались и начали надрачивать. Благодаря лубриканту Джун двигался быстро и размашисто, руками он обнял мужчину под собой и не отстранялся от его губ, продолжая вбивать его в мягкую постель. Все стоны были приглушены поцелуем, а от такой близости было безумно жарко. Они продолжали шумно дышать и наслаждаться телами друг друга. Хосоку нравилось, как его немного грубовато целуют, нравилось, что его с таким удовольствием трахают, и ему нравилось нравиться Джуну.       Хосок держался долго, но от такого трения он быстро кончил, поэтому Джун ненадолго вышел из него, чтобы дать своему любимого передохнуть, а после вновь продолжил начатое. Хосок уже чувствовал себя мягкой глиной в руках мастера — его всячески переворачивали, заставляли прогибаться в спине, глубже принимать член и выгибаться. Когда Джун после очередного оргазма выбросил уже третий презерватив, то перевязал руки Чона и закрепил их сзади. Вспотевший и покрасневший Хосок с растрепанными влажными волосами и исцелованными губами разместился между ног Намджуна и, тяжело дыша, расставил колени, чтобы было удобнее взять его член в рот. В лунном свете покрытое капельками пота тело Чона было безупречным, а его блестящие и покрасневшие глаза затягивали. Джун прикрыл веки, отдаваясь этой сладкой неге и припухшим губам любовника, который, взяв в свой рот чувствительную головку, начал активно посасывать и языком играться с крайней плотью. Чону самому нравилось приносить Джуну такое удовольствие, поэтому, совсем расслабившись, он начал опускать голову всё ниже и ниже, и аккуратно, чтобы не причинить ему дискомфорта, плотно обхватил член губами, не замечая, как их начало саднить. Он продолжал активно двигаться, вновь посасывать головку и громко стонать, когда орган был глубоко в его глотке. Наму это нравилось больше всего, так как его глубокие гортанные стоны ласкали слух и заставляли опустить руку на его каштановые волосы, принуждая опуститься ещё ниже, почти под самые яйца. Хосок послушно заглатывал, иногда останавливался, принимая член как можно глубже в себя, вновь издавая стон, чтобы вибрации отдавались его возлюбленному, который сильнее и сильнее сжимал его волосы в кулаке и так же гортанно стонал. Чон продолжительное время удовлетворял желание мужчины, позволяя излиться прямо в глотку густой порцией спермы. Только через минуту Хосок смог отстраниться и облизнуть свои влажные губы, но даже после этого его притянули в крепкие объятия и вновь начали целовать, только на этот раз нежно и легко, со всей любовью и заботой, одновременно расстёгивая и убирая ремень, чтобы дать Чону отдохнуть от минета. Прижимая одной рукой к своей груди уставшего мужчину, Джун продолжал целовать его, а второй поглаживал пальцами покрывшуюся капельками пота спину, рисуя своеобразные и сложные узоры, от чего тело Хосока покрылось мурашками. — И всё же как хорошо, что я предложил тебе поменять ставку, — хрипловатым голосом тихо прошептал шатен, отстраняясь и довольно прижимаясь к крепкой груди Джуна. Он спокойно выдохнул и удовлетворённо прикрыл глаза, так же поглаживая его грудь и торс кончиками пальцев. — Когда Чонгук уходил, он сказал, чтобы за его удачу я отдал ему половину своего выигрыша, — протянул Джун. — Думаю, он обойдётся деньгами, а своё я оставлю себе, — руки Нама сомкнули шатена в кольцо и ещё сильнее прижали его ближе. — Говоря о Чоне… что мы ему скажем? — Скажем, что свершилось то, чего он так долго ждал — мы помирились. — М-м-м… только вот ты уезжаешь завтра, хотя нет, уже сегодня, — Хосок приоткрыл один глаз, замечая на тумбе подсвеченные цифры электронных часов. Было уже три часа и пять минут. — Что тебя держит здесь? — немного отдалённо поинтересовался Джун. — Бизнес. — К чёрту его, предлагаю переехать ко мне. — За границу? — Да. Думаю, теперь я долго без тебя не протяну. — Но как я, по-твоему, быстро расправлюсь с компанией? — приподнял голову Чон, смотря в полумраке на лицо мужчины. — Поставить надёжного человека, а там управлять дистанционно. Я сам так работаю и приезжаю по поводу встреч и ещё каких-нибудь неполадок. — Зачем тебе вообще здесь компания? У тебя разве там их мало? — Ты забываешься. Из-за компании я приезжал сюда, а Чон предлагал встретиться. А это, между прочим, хороший повод, чтобы увидеть тебя. Вот тебе ещё одна подсказка, о которой ты спрашивал раньше, — Джун немного ослабил хватку и начал поглаживать его влажные каштановые волосы, лениво перебирая пряди между пальцев и чувствуя приятный и ненавязчивый запах шампуня, которым он пользовался. — Но мне потребуется на всё время… — Я не смогу быть здесь дольше положенного срока, мне придётся уехать сегодня, но когда ты расправишься с компанией, то я заберу тебя к себе. Может, тебе лучше продать его? — Нужен покупатель, а оформление документов займёт кучу времени. — С этим я помогу, а после устрою тебя у себя. Только знай, как только ты со всем этим покончишь, я не отпущу тебя больше никуда и никогда, я слишком долго ждал эту сладкую заблудшую душу, — Нам, смеясь, поцеловал Хосока в лоб и погладил его по упругим ягодицам. — Я ждал тебя намного дольше, — сонно протянул Чон, удобнее устраиваясь на тёплой груди любимого. — Как и Чонгук нашего примирения. — Мгх… но примирились мы через постель, — заплетающимся языком буркнул Хосок, чувствуя как его клонит в сон. — Причём всё выяснили мы тоже в постели. — Так намного лучше, — пролепетал шатен, а после, глубоко вздохнув, совсем расслабился. — Полностью согласен, — Джун взглянул на Хосока и убедился, что тот уже сладко посапывает и спокойно дышит. Он не стал его тревожить и, продолжая нежно поглаживать его обнажённую спину, прикрыл глаза, вспоминая, как они впервые встретились, будучи совсем маленькими и беззубыми детьми.

♥️♦️♣️♠️

      Чонгук снял свои солнцезащитные очки и, улыбаясь своей заячьей улыбкой, шёл вместе с красивой брюнеткой прямо навстречу Намджуну и Хосоку, которые стояли рядом и что-то бурно обсуждали. Рейс у Кима задержали, что позволило Чонгуку успеть как раз вовремя, за десять минут до посадки, так как он со своей супругой застряли в пробке. — Я вижу, что вчера вы не разодрались, поэтому другой вопрос: ну что, Джун, разнёс в пух и прах нашего друга? — Чонгук, улыбаясь, кивнул на Хосока, а тот, усмехнувшись, переглянулся с Кимом. — Ещё как, — улыбнулся Намджун, — четыре часа играли, даже помириться успели, а как вы? — Ну, на этот раз была виновата не я, а другой водитель, который не включил поворотник, — мило улыбнулась брюнетка, прижимаясь к Чонгуку. — Кстати, поздравляю с вашим скорым разрешением ссоры, которая длилась несколько лет. — Я и говорю, моя удача самая ценная, — брюнет посмотрел на Хосока. — Ну, твоя удача — это я, — девушка улыбнулась, целуя мужа в щёку и стирая остатки своей губной помады. — Твоя удача, что ты цела осталась. Как ни крути, рисковать тобой я больше не буду и теперь у тебя будет личный водитель, — девушка тяжело вздохнула, закатывая глаза, но всё равно ничего не сказала против. — Давно пора, — засмеялся Хосок. — Ну, Хоуп, и туда же? — надула губы брюнетка. — Ли, зная, как ты гоняешь, лучше обезопасить не тебя, а других водителей. — Джун, но ты-то чего? Я нормально езжу, вот вы все сговорились против меня, да? Мужская солидарность, блин. Вам повезло, что я свою женскую не подключила, а то Сан от вас и мокрого места не оставила бы, — брюнетка усмехнулась. — О нет, вот что-что, а с Сан я дел иметь не хочу, — отмахнулся Хосок. — Она постоянно норовит мне найти девушку и всегда лезет в личную жизнь, нет, вот я теперь точно хочу уехать как можно быстрее… — Ты уезжаешь? — встрепенулась Ли. — Хоуп, это правда? — Чонгук начал смотреть то на Джуна, то на Хосока. — Как только разберусь со своим бизнесом, то уеду за границу. — А я ему помогу, — добавил с улыбкой Намджун. — Подождите, а когда вы это решили? — Ли нахмурилась. — И Джун? Не думала, что за один вечер вы вообще сможете помириться и уже что-то решить. — Моя удача, — усмехнулся Чонгук. — Возможно, — Джун быстро взглянул на Хосока. — К тому же о компании Хосока… Чонгук, у нас есть два выбора. Первый — я помогаю Хосоку найти покупателя и оформить договор, а после забираю его с собой за границу, и второй — ты можешь сам взять бразды правления компании в свои руки, и нам не нужно будет искать посредника и тратить столько времени. — Неужели вам так быстро нужно избавиться от этого бизнеса? — брюнетка удивлённо приподняла брови. — Хотя Чону недавно поступало предложение о покупке его бизнеса, но зайчонок отказался, может, тогда тому человеку и предложите? Контакты у зайки остались, поэтому одной проблемой меньше. — Тогда предлагаю сразу же после аэропорта отправиться ко мне, я дам тебе возможность связаться со своими потенциальными покупателями, — кивнул Чонгук. — Ну вот, а ты переживал, что придётся потратить кучу времени, осталось дело за договором… — не успел Ким договорить, как голос диспетчера озвучил номер его рейса и объявил посадку, — …я наберу тебя сразу, как приземлюсь, а вы свяжитесь с покупателями. — Не успели помириться и уже всё распланировали… Не много ли вы там мирились? — прищурился Чонгук, замечая под воротом рубашки у Хосока маленький синяк, похожий на… — Джуну уже пора, — вскрикнул Хосок, поправляя рубашку и обращая всё внимание на Кима. — Ах да. Ну что ж, не успел приехать, как вновь уезжаешь. — И так уже два года подряд, — подметила Ли. — Причём на этот раз ты превзошёл все предыдущие… — Верно, притом в этот раз, можно сказать, я сорвал джекпот, — Джун косо взглянул на Хосока. — Тебе пора, — Ли улыбнулась, подходя ближе и крепко обнимая Кима за плечи. — Удачи с ним, — совсем тихо прошептала брюнетка, чтобы слышал её только Намджун, а после, отстраняясь и кивая на шатена, она заговорщицки подмигнула. Ким приподнял брови, а Ли понимающе кивнула. Хосок и сам уже понял, что брюнетка всё знала, но только как? Это осталось для него загадкой. — Как говорится, в добрый путь. Удачи, Ким, — Чонгук с улыбкой крепко пожал его руку. — К чёрту, — усмехнулся Джун. — Мне твоя удача вчера помогла, а теперь я своими силами как-нибудь разберусь. — Давай я с чемоданом помогу, — Хосок уже схватился за ручку, но Джун улыбнулся и покачал головой. — Не нужно, он не тяжёлый. К тому же идти здесь немного. Надеюсь, всё пройдёт гладко, и уже совсем скоро ты будешь лететь в самолёте, а я буду ждать, — Ким попятился назад, чтобы хоть как-то сократить путь и уже оторваться от Хосока. Уходить и разлучаться совсем не хотелось, но у него была там работа. В последний раз взглянув на Чонгука с Ли и своего любимого, Ким кивнул им на прощание, а после, развернувшись, направился на посадку и уже достал билеты. Когда все документы проверили, Джун ещё раз взглянул на всех троих и, подмигнув своему шатену, помахал рукой.       Когда Джун скрылся из виду, Хосок приобнял себя руками и продолжал улыбаться. Его не пугала эта короткая разлука, разве что только на душе осталась лёгкая грусть. Ли понимающе погладила его по плечу и, приобняв, напомнила, что им пора.