Не переб(ж)ивай

      Тускло горела одна лампочка из пяти. Лёша бы поменял лампочки, да только, он в этой квартире по сути то и не живёт теперь. Ну возможно, теперь уже опять живёт.       Послышались тяжёлые шаги, которые Щербаков не услышал, плывя в своих мыслях. Он почувствовал знакомое тепло, которое по ощущением сидело прямо перед ним. Не прогадал. Напротив сидел хмурый казах, откинув спину, он прожигал блондина хмурым взглядом.       Не смотря на ситуацию, обоим было комфортно сидеть на тусклой и холодной кухне. Раз в 6 секунд, капал кран, напоминая что пора бы его починить. Но хозяину квартиры как-то было не до этого. Это было странно, сидеть вот так и чувствовать тепло и комфорт. Так должно быть? Это любовь?       Щербаков сравнивал Нурлана с коньяком. Голубоглазый никогда не пил, но всякий раз пьянел в объятиях казаха. Сабуров был горький. Он не обзывался нежными словами, не любил сюсюканья. У него была грубо-подьебистая забота. Он не целовал больного Щербакова в лоб, он ворчал "а нехуй ходить без шапки", но всё равно заваривал больному лекарство. Казах казался грубым похуистом. Друзья Щербакова желали им скорейшего расставания, думая, что бедный, несчастный Лёшенька страдает. -Поехали домой. Хриплый, грубый голос. Приказывает, не просит. Щербаков тяжело вздохнул и отрицательно поматал блондинистой шевелюрой. Сабуров сильнее нахмурился и громко отодвинув стул, подошёл к Лёше, грозно надвисая. -Щербаков, я не попугай. Я два раза повторять не буду, - почти что прорычала Сабуров. -А я не прошу, - сказал не громко Лёша, поднимая глаза на мужчину. Сабуров был ходячий алкоголь. Глаза цвета самого дорого коньяка затягивали в свой омут. Своими огромными щупальцами, Сабуров хватал Щербакова и тянул ближе к себе, на самое дно. Неожиданно, Нурлан отпустился на колени и положил голову на чужие колени. Щербаков хотел возмутиться, но его перебил казах. -Не перебивай. Лёш, мне пиздец как сложно показывать или высказывать свои чувства, эмоции. Я не самый романтичный мужчина. Я не знаю, как показать тебе, что люблю тебя. У меня не получается, мне сложно, мне очень сложно, - на одном дыхание произнес Сабуров, утыкаясь носом в чужие колени. Его не волновал холодный кафель под ногами, не волновала как это жалко выглядело. Его волновал только Лёша. Чужие пальцы коснулись затылка, мягко массируя кожу головы. Сабуров поднял голову и встретился с голубыми океанами Лёши. Сабуров хорошо плавал. В школе он выигрывал все соревнования по плаванию. Он два раза переплывал озеро у бабушки в деревне. Он был как рыба в воде. Но тонул в этих голубых глазах, не в силах выбраться. Он захлёбывался и барахтался, не в силах плыть хотя-бы по-собачьи. Поцелуй получился смазаным, нелепым.

***

      Машина остановилась возле подъезда. Нурлан посмотрел на соседние сидение, где сопел Щербаков. Телефон в его руке издал оповещение, что кто-то прислал сообщение. Осторожно забрав у Щербакова телефон, казах положил его к себе в карман и принялся будить блондина. -Лёш, вставай, мы уже приехали, - мягко, не громко говорил казах, немного толкая в плечо Лёшу.       Лёша ели как раздевшись, упал на мягкую, большую кровать и сразу же уснул. Нурлан засмотрелся на спящего, такого уютного Лёшу. -Нур, мне там сообщение пришло, ты не смотрел кто написал? - в подушку пробурчал Лёша. -Нет, не читал, - ответил мужчина и лёг на кровать, повернувшись спиной к Щербакову. Нурлан сказал правду. Да, ему было интересно, кто же так поздно пишет его парню. Он ревновал, Сабуров был диким собственником. Но казах уважал личное пространство Лёши. Он понимал, что это не правильно, нельзя читать чужие переписки. -Прочитай пожалуйста, мне так лень, - пробурчал Лёша, сворачиваясь в клубок. Сабуров замялся. Глубоко вздохнув, Лёша лёг лицом к казаху и мягко улыбнулся. -Не переживай. Нур, я знаю, что ты беспокоишься о моём личном пространстве, но всё в порядке. Если что-то будет не так, я скажу тебе об этом, хорошо? - нежные пальцы коснулись тёмной чёлки и зачесали её назад. Сабуров улыбнулся и буквально замурчал, подаваясь ласке.       Они уснули в объятиях друг друга. На утро, каждый из них должен был разойтись по своим делам, втекая в свои реки. Но этим утром, две маленькие речки соединились, создавая огромную реку, способную пробить любую плотину.       С этого дня, они спускали с цепей грусть, вместе разделяя её. Они стали настоящей гармонией. Они стали друг для друга крепким плечом и опорой, которая никогда не рухнет.       И порой кажется, что можешь вывезти всё сам. Но как только начинают подкашиваться ноги, думаешь, что всё, этот мир сожрёт тебя. Хромая, ты пытаешься убежать от самого себя, думая, что можно просто взять и оторвать от себя кусок. Даже сильным иногда нужна помощь, понимаете?       Каким бы сильным не казался Нурлан, но глубоко внутри, ёжик в его груди падал пузом вверх, видя Щербакова. Да, иногда приходилось натыкаться на колючие иголки и острые зубы, но Щербаков смог. Забота и терпение, вот что главное было в их отношениях.