Райская птичка

Тень падает на лицо Лайта, и он смотрит на Рюука из темноты, нахмурив брови, и изучая это пугающее, вечно улыбающееся лицо и ненасытные обезумевшие глаза. Волосы Бога смерти взъерошены и стоят столбом, словно так всегда и предполагалось. Лайт точно знает, что тот выдал не все свои тайны, и ему во что бы то ни стало надо узнать всё, ведь на кону уже не просто его жизнь, а всё то колоссальное наследие, что он планирует оставить после себя. — Ну так и что, Рюук, — неожиданно вставил Ягами, подперев рукой подбородок, — сегодня в кармане у тебя нет никаких новых сделок? — Ты о глазах смерти? — Хрипло выдохнул тот, — Нет, но послушай, пока у тебя находится эта тетрадь, ты всегда можешь заключить со мной такой обмен, я тебе глаза, ты мне половину оставшейся жизни. Этот план даже не рассматривался. Отдать половину того, к чему он шёл? Ведь когда с Эл будет покончено, а ему самому больше не будет необходимости прятаться, Лайт выйдет на мировую арену, и тогда все примут его позицию. Это будет идеальное общество, свободное от насилия во всех его проявлениях. — Эй, братишка, — послышался снизу голос сестры, и судя по шагам, она незамедлительно поднималась по ступеням. — Лайт? — Голова милой девчушки осторожно протиснулась в проем. Парень закатил глаза и повернулся к пришедшей. — После ужина поможешь с уроками? Пожалуйста, — последнее слово девочка пропела, и манерно натянула ангельскую улыбку. — Да, без проблем, — так же равнодушно, как и обычно, ответил Лайт. — С каждым разом замечаю, как ты холоден к своей семье, — в несвойственной себе манере высказался Рюук, вывернувшись на кровати Ягами, точно змея. — С чего бы такие суждения? — возмутился Лайт. — Да, это я так, просто наблюдаю. Ты же знаешь, вмешиваться в происходящее я не собираюсь, поэтому просто анализирую ваши действия, смертные. — Как красноречиво, — парень наиграно закатил глаза, а затем отвернулся, уткнувшись в гору учебников, под которыми была запрятана заветная тетрадь. Рюук потупил взор в спину своего неосознанного приемника и скучно выдохнул. Таскаться за Лайтом было не всегда интересно, пускай, события вокруг него частенько попахивали драмой, но в большинстве случаев это были однообразные, пассивные будни. А богу смерти хотелось хоть немножечко помпезного шоу. Чтобы бездействие наконец переросло в экшн, от которого адреналин внутри накипал в неограниченном количестве. А ещё ему хотелось яблок. Сочных, красных, которые он без спроса таскал каждый вечер со стола Лайта, и которых, как назло, именно сегодня здесь не было. — Слушай, Лайт, мы так и будем весь вечер сидеть в твоей темной комнатушке? Говорят, смена деятельности полезна для развития личности. Лайт, как бы не старался, не сумел привыкнуть к чрезмерной болтливости Бога, и частенько ему хотелось побыть действительно в тотальном одиночестве, но сейчас, его идея не показалось парню такой глупой, и спустя долгую паузу, он вернул тетрадь смерти в тайник, предварительно вырвав страницу. — Да, Рюук, пожалуй, я хочу пройтись. Холодный ветер нещадно трепал строгий плащ Лайта, а затем к этому погодному хаосу добавились ещё и ледяные капли, которые быстро затвердевали на ткани. Парень без эмоционально провожал взглядом пробегающих мимо прохожих, которые лелеяли надежду поскорее скрыться от ненастья. Их дёрганное поведение вызвали в нём какую-то раздражительность. И последней каплей в этом потоке человеческих жизней стала миловидная брюнетка, которая из-за безразмерного капюшона, натянутого на глаза, буквально врезалась в Ягами, снеся его с ног. Парень оставил комментарии при себе, но в душе разгорелся огонь, и даже промелькнула мысль, что ему захотелось внести ее имя в свой «список». — Простите, пожалуйста! — вслед крикнула девушка, продолжая опасную гонку уже по хорошо замершему асфальту. — Да ладно, у тебя прямо на лице написано, что ты о ней думаешь, — усмехнулся Рюук, которому ледяной дождь был нипочем. — Обычная дурочка, ничего особенного. — Разве не считаешь, что она милая? — Богу смерти нравилось провоцировать Лайта, это было его особым развлечением. — Не-а. — А зря, земные девушки бывают очень хорошенькими. Лайт резко остановился, продолжая смотреть вникуда. — Говоришь так, будто делаешь свои выводы не из воздуха. Рюк понял, что вся эта словесная битва загнала его в небольшой тупик, и ему очень хотелось поддаться, капельку проиграть, чтобы добавить новых ощущений в это странное общение. И он поддался. — Ага, знаю, так сказать, не понаслышке. Такая короткая, но очень значимая фраза, которая заставила загореться ореховые глаза Лайта ярким пламенем. — Расскажешь? Разумеется. Пускай эта тема была скрыта Рюуком внутри так глубоко и он никогда не освещал ее никому, но сейчас это был вызов самому себе. — Жизнь Богов смерти не всегда была скучна, и иногда мы позволяли себе, скажем так, некоторые вольности. Пару десятилетий назад, я наблюдал за одной девушкой, хорошенькой донельзя. Рюук замолчал. Только сейчас его голову просверлило осознанием, что лицо той самой девушки до сих пор живо стоит в памяти. Она была человеком, обычной смертной, и выделяла её разве что красота и скромность. Она была словно хрупкая и нежная роза, шипы которой были жестоко обрезаны обстоятельствами ее жизни. Бог смерти нарочно сбросил свою тетрадь, именно ту, которую носил всегда при себе, и девушка подняла загадочный предмет. Вот тогда на сцену и явился он. Его пугающий облик не вызвал в ее лице ни капли страха, а она, словно почувствовав божественную силу рядом с собой, трясущейся рукой протянула тетрадь ему. Их вечера были бесконечно долгими, и жизнь каждого заметно поменялась. Ее навсегда, а его… все же, он был Богом смерти, и в один прекрасный момент, просто не прилетел. — И? — Голос Лайта вывел из коридоров памяти Рюука. — И нарушил некоторые правила, последствия были достаточно неординарными для моего мира. — Например? Настойчивые вопросы заставили Рюука на долю секунды пожалеть о сказанном, и пусть он умел мастерски скрывать любой факт на свете, здесь он не мог быть нечестен. — Слышал, что случалось, когда греческие боги спускались на землю к смертным женщинам? — Ага, согласно мифам, от этого союза рождались полубоги, смертные люди, но гораздо сильнее прочих. — Лайт как всегда блеснул своей эрудицией. На его лице заиграла презрительная улыбочка. — Быть того не может. Хочешь сказать, что у тебя здесь есть ребёнок? — Ну, ребёнком эту особу уже не назовёшь, но по крови да, я её, как это у вас говорится, биологический отец. — Не повезло бедняжке, — иронично протянул Лайт, явно обескураженный такими подробностями жизни Бога смерти. Взяв себя в руки, парень понял, что все эти истории о детях богов и их способностях, возможно, были неспроста. — Получается, твоя дочь обладает каким-то похожим даром? Что это? Крылья? Или, может… «Спокойно. Если я смогу узнать все детали этого известия, подобрать правильный подход, то возможно, смогу получить на свою сторону необычайно сильного союзника, и уже благодаря собственной хитрости, заставлю ее делать так, как угодно мне. И если я все правильно понимаю, то дар у этого странного полубога именно тот, который я мог бы получить, отдав Рюуку половину оставшейся жизни». Рюук не сдержал своего смешка, потому что знал, какие мысли накрывают голову этого надменного юноши. Пусть так, это даже интересно. — У неё много особенностей, Лайт. — И за все это время ты ни разу не выходил с ней на связь? — Нет. «Поздно сводить с темы, Рюук, я все равно вытащу из тебя то, что нужно». — Было бы странно узнать, что все это случилось в Японии. — Разумеется, нет. Это американский город. Их разговор напоминал игру в шахматы. Каждый делал ход, чтобы в итоге насладиться своеобразной победой. — И глупо спрашивать у тебя её имя напрямую, — скорее утвердил Лайт. — Да, почему. К твоему сведению, записать её имя в тетрадь смерти тебе не удастся. Напомню, она все же на половину Бог смерти. А живет она в Детройте под другим именем. Руби Бейкер. «Слишком уж просто он выдал мне эту информацию, поэтому, следует быть начеку.» Лайт сделал резкий разворот, решив вернуться домой. Теперь ему во чтобы то ни стало надо разыскать этого странного персонажа, способного изменить сложившуюся ситуацию в нужное ему русло.