Машинисты

Он сплевывает в раковину, выкручивает холодную воду на максимум и подставляет под нее разорванные костяшки на пальцах. С носа течет, кровь крупными каплями падает на пальцы. Они с Рыжим опять подрались. Какой это уже раз? Седьмой? Девятый? Драться с одним и тем же человеком до кровавых соплей - дико тупо. С условием того, что знакомы они меньше месяца - так вообще пиздец. До этого они просто знали, что существуют в одном пространстве, не контактируя абсолютно никак, лишь пересекаясь взглядами пару раз за полтора года с начала средней школы. Тяня все знают, потому что он Хэ - отпрыск из богатенькой семьи, находящийся в топе по успеваемости, никогда не падая ниже третьего места. Рыжего все знают, потому что он.. Рыжий. Местная оторва, с выражением на вечно помятой роже "кого бы уебать следующим". Оба были по-своему знамениты, оба друг другу не интересны. Они были из слишком разных слоев общества, даже школа была слишком большой для того, чтобы они хоть раз столкнулись нос к носу. Дороги их никогда не пересекались и пересечься не должны были. Но что-то пошло не так. Как если бы стрелки на железнодорожных путях настолько заело, что в итоге два поезда на полной скорости летели бы навстречу - вот, на что была похожа их встреча. Они просто столкнулись плечами в коридоре, и вместо того, чтобы пройти мимо, оба резко повели головой назад и развернулись на сто восемьдесят градусов. Никто из них не успел сказать и слова, а их кулаки уже встретились. Ненависть вспыхнула моментально, ярким кострищем загораясь в глазах, взаимными синяками оставаясь на теле. Их не могли разнять в течение пяти минут. Если их отцепляли хотя бы на несколько сантиметров, и Тянь, и Рыжий стремились это мизерное расстояние уменьшить, вырываясь из чужих рук, кидаясь на противника, чтобы хотя бы еще один раз ударить. Они кусались, выцарапывали глаза, били головы о школьные полы и стены. Это была животная грызня, борьба за свободное существование. Растащить их в разные стороны смогли только тогда, когда за каждого из них взялось по несколько действительно крепких парней. Одежда была порвана в клочья, их лица и руки были в крови. И даже когда Тяня и Рыжего держали на более-менее безопасной дистанции, они смотрели друг на друга абсолютно безумными глазами, кажется, даже не моргая. Потом их по очереди отвели в лазарет, а затем на долгое разбирательство с директором. Рыжего отстранили на неделю, Тяня на три дня. Когда Тянь был допущен к занятиям и пришел в школу, его облепил собственный фан-клуб. Отвечать на расспросы излишне любопытных девчонок совершенно не хотелось, но Цзянь и Чжань довольно быстро его нашли и увели в курилку. Тянь присел на ограждение и достал сигарету. Цзянь, полный экспрессии и неугасаемой энергии, эмоционально размахивал руками, что-то ему кричал, назидательно тыкая пальцем в небо. Хэ ничего не отвечал, и к концу монолога уже докуривал вторую сигарету. Даже Чжэнси взбесился от такого равнодушия и уже набрал воздух в легкие, но Тянь просто поднял рукав футболки на левой руке до плеча. Сиамцы резко заткнулись. Цзянь и Чжань понимающе переглянулись. Они присели по разные стороны от него, положив локти на колени, наклонив корпус вперед и повернув к нему головы. Полная синхронизация. Из-за их идентичных действий у него порой дёргался глаз. Неразлучники сначала сверлили его двумя парами светлых глаз, потом почесали такие же светлые головы и вздохнули, громко и коротко сказав: “Пиздец” Тянь был согласен, никакое слово не пояснит случившееся более ёмко. Остаток недели Тянь чувствовал постоянную тошноту, к вечеру воскресенья желание выблевать внутренности превысило всевозможные лимиты. Желудок крутило, в висках начало ебашить так, будто у него над ухом со всей мощи били по бас-бочке. Курить он тоже не мог - вязкий, горький ком подступал к горлу даже от запаха табака. Вторая их драка произошла в тот же день, когда Рыжий вернулся в школу. Забавно, но они опять неудачно столкнулись. Тяня просто в шутку толкнул Цзянь как раз в тот момент, когда из-за угла вышел Рыжий. Он влетел головой ему в грудь, моментально получив кулаком в макушку. Зубы сжать не успел, они щелкнули и сомкнулись на кончике языка, откусив этот самый кончик нахуй. Изо рта потекла кровь, но боли в тот момент не существовало, Тянь взял замах ногой и ударил Рыжего в левую голень, по большеберцовой кости. Тот потерял равновесие, но схватил его за шиворот и повалил за собой. И хорошо, что он додумался так сделать, иначе, лежавшего на полу Рыжего, Тянь бы просто отпиздил своими новомодными ботинками, с риском убить этого уёбка. Взял голову Рыжего в локтевой захват и смог хорошенько рассмотреть его лицо: на губе красовалось три параллельные ярко-красные линии - недавно снятые швы. Тянь злорадно улыбнулся, расквашенная губа хуже, чем бровь. В процессе этой возни по полу, Хэ разбил ему губу ещё раз, Рыжий же прицельно ударил в бровь, еле зажившая кожа там моментально разошлась, заливая левый глаз кровью. Тошноты в тот день как не бывало. Их опять с трудом растащили, но снова от занятий отстранить не смогли. Рыжему поручили мыть туалеты, Тяню разбирать бумажки студенческого совета. “От меня хотя бы не будет вонять дерьмом” - весело думал он, пытаясь хоть как-то приободриться. Как оказалось, от Рыжего никогда не пахло плохо. Выяснилось это на их третью или четвертую драку: кровавая бойня произошла на баскетбольной площадке. Никогда у них не было совмещенных занятий, но в тот день последние уроки почему-то поменяли местами. Когда после распределения все увидели, что Рыжий и Тянь будут играть в одной команде, повисла напряженная атмосфера. Однако, на удивление, все пошло как по маслу, на мгновение взаимная неприязнь угасла. Они почти не контактировали, ведь между союзниками нет сильного физического взаимодействия, их команда даже заняла лидирующую позицию. Но Рыжий случайно, при перехвате паса, мимолетом задел его пальцы. Баскетбольный мяч полетел Рыжему в живот. Они били друг друга по скользким от пота рукам. Внезапно, в этом угаре снова упали наземь и извернулись так, что Тянь основательно прилип носом к чужой шее и застыл. От потных мужиков воняет - простая истина. Рыжий не вонял. Он пах то ли порошком для стирки, то ли дешевым мылом. В голове щелкнуло, Тянь широко повел по нему носом от предплечья до самого уха. Вот тогда он впервые ощутил это: всеобъемлющий восторг, о котором так визгливо рассказывали ему парочки. Рыжий в восторге не был, он зарычал и чуть не размазал его голову о корт. С тех пор их переклинивало не только от прикосновений. Взгляда было достаточно. Они дрались в столовой, кидаясь подносами, разбивая тарелки и вымазываясь в еде; у школьных ворот, когда уроки даже не успели начаться; в курилке, туша сигареты о чужое тело. Да что там взгляда, даже когда стояли спиной, даже когда один другого вообще не видел, они как дикие животные тут же чувствовали присутствие, в следующую секунду безошибочно срываясь навстречу. Цзянь и Чжэнси крутили пальцем у виска, наблюдая за тем, как обычно спокойный Тянь выходит из себя ежедневно. Двойняшки не то, чтобы не пытались предпринять меры, но остановить этих двоих было нечто невыполнимым. Тянь и сам не прочь был бы остановиться, но это было не в его власти. Мозги разъедало, им двигал лишь инстинкт. “Растоптать! Уничтожить! Убить!” - маячило в его дурной башке красными таблоидами, не давая даже задуматься над логичностью и гуманностью всей этой ебатни. Хэ посмотрел на себя в зеркале: губы красные, искусанные, на шее вспухшие царапины. Сегодняшняя драка была в туалете. И это был полнейший пиздец, хотелось уже самолично вбить свою голову со скисшими мозгами в стену. Начиналось все как обычно. Было время урока, Рыжий в туалете мыл руки, Тянь пришел покурить. Грызня началась, как всегда, без единого слова. Рыжий взял его за грудки и кинул в дверь туалетной кабинки, та открывалась во внутрь, Тянь больно приземлился копчиком на унитаз с опущенной крышкой. Пока он вставал, Рыжий уже подошел к нему вплотную и поднял правую ногу, целясь пяткой ему в нос. Тянь перехватил щиколотку, дернув ее влево. Рыжий полетел в стену, корпусом захлопывая кабинку. Хэ прижал его руки и ноги к холодной кафельной плитке и посмотрел вглаза. Янтарной радужки было практически не видать, зрачок расползся почти по всему диаметру. Когда тот дышал, его крылья носа подрагивали, бледные губы были плотно сжаты. Рыжий уже размыкал их, чтобы что-то сказать, но что-то опять внутри Тяня щелкнуло, заставляя податься вперед. Он сразу же засунул язык в его рот. Диким импульсом прошило от ног до макушки. Рыжий взбрыкнулся в сопротивлении, пытаясь сомкнуть зубы, Тянь отпустил одну из рук в захвате и сжал пальцами его щеки. Рыжий пинался ногами, использовав освободившуюся руку, ударил ладонью плашмя по тяневскому уху. Все вокруг зазвенело, закружило, Хэ пошатнулся и облокотился об унитазный бачок. Не успела карусель остановиться, его схватили за волосы и потянули обратно. Они вновь оказались лицом к лицу. В этот раз уже Гуань подался вперед, облизывая с опаской его губы, тут же отстранившись. Хэ уже перестал понимать абсолютно всё, только спустя какое-то время он осознал, что они опять лижутся. Гуаня не хотелось целовать, его хотелось сожрать. Тянь до этого много раз целовал девчонок, на вкус они сладкие, как конфеты. Гуань не сладкий ни разу, он чувствовал привкус ополаскивателя для рта и черного чая. Тянь как безумный гладил его по волосам, лицу, все его тело горело огнем. После того, как они вскользь притерлись членами, оба сошли с ума окончательно. Гуань заплакал, одной рукой бил его по плечам, отталкивая как можно сильнее, другой царапал шею и притягивал за затылок. Колотило Рыжего будто в припадке, он терся о Тяня, проталкивая язык до глотки, кусая губы до мяса, рыдая и не отрывая от него красных глаз. Хэ опустил корпус вниз, положил ладонь Гуаню на поясницу и проехался по его паху своим снизу вверх. В поцелуй всхлипнули как-то совсем жалобно, а потом Тянь полетел в противоположную сторону от Гуаня. Не успел он среагировать, ему разбили нос кулаком и вылетели из кабинки. И вот сейчас он стоит с мокрым пятном на брюках, смотрит на свои обдолбанные глаза в отражении и желает сдохнуть. С этих пор они избегали встречи с таким же рвением, с каким совсем недавно неслись навстречу. Срывались как можно дальше, чтобы даже мимолетом чужую тень не уловить. Тактика работала, за одну спокойную неделю даже шепотки об их отношениях слегка уменьшились в количестве. На вторую неделю - с той лизни около сортира - Рыжий перестал появляться в школе. Грудину у Тяня драло как-то совсем не милосердно, нервы начали сдавать, конечности наливаться киселем. Таблоиды в его голове все еще горели красным, однако на них были совершенно другие надписи. Рыжего хотелось увидеть настолько сильно, что он не мог спать три дня подряд и видел какие-то мутные его образы наяву. Крыша ехала капитально: с нематериальный “Рыжим” Тянь начал разговаривать. “Рыжий” молчал, что неудивительно, Хэ даже ни разу не слышал его голос. Только вздохи, всхлипы и стоны боли. На седьмой день он не выдержал, позвонил брату и впервые попросил у него то, в чем была полезна чэновская профессия. Хэ Чэн не задавал глупых вопросов, к вечеру Тянь имел нужный адрес на руках. Еле найдя искомый дом в лабиринтах одинаковых зданий на отшибе, он остановился у деревянной, чуть скошенной калитки, зеленая краска на которой начала облупливаться. Со второго этажа слышались тяжелые басы какого-то немецкого рэпа, с балкона виднелись горшки с рассадой и плетенный стул. В доме было четыре квартиры, но Тянь бы понял, в какую надо было стучать, даже если бы на дверях не висели порядковые номера. Ему открыл, на удивление, не Рыжий. На пороге стояла невысокая женщина в фартуке и футболке с надписью “Nirvana”. Она держала силиконовую розовую лопатку, кудрявые медные волосы были заплетены в короткую косичку, державшуюся на слоне-заколке. Мама Рыжего смотрела на него напряженным и подозрительным взглядом, что-то спрашивала про долги. Тянь не вслушивался, ему безумно хотелось войти внутрь, он даже знал в какой стороне этой квартиры находится Рыжий несмотря на то, что внутри он не был ни разу. Что-то ляпнул про то, что они подготавливаются к экзаменам вместе. Смолол чушь про не возвращенные тетрадки. Тянь не понимал, как эта женщина решилась впустить его, он был уверен, что выглядит как малолетний наркоман. Может, сработала улыбка на миллион. Тяня посадили на кухне, поставив на стол кружку с чаем. Он разговаривал с ней, постоянно косив глаза на арку, ведущую в коридор, прислушиваясь к шуму воды из ванной. Госпожа Мо, видя с каким нетерпением он ждет появления ее сына, неловко говорила, что Гуань Шань скоро выйдет. Когда тот наконец появился на кухне, сердце забилось, кажется, прямо в горле. Не контролируя себя, Тянь резко встал, уронив стул и разлив чай по столу. С губ слетело чужое имя. Гуань попятился назад. На нем не было футболки, и Хэ увидел повязку на его животе и мелкие царапины, которые рассыпались по его предплечьях и бицепсах. На левом плече метка с тяневским именем. Теперь было понятно, почему его впустили в дом. Наверное, в бессвязном потоке той чуши, что он нёс, Тянь успел представиться, а Рыжий метку-то и не скрывал перед матерью. Может, сразу поставил её перед фактом, что такой избранник ему нахуй не сдался, а с учетом их незабываемых пиздиловок, госпожа Мо вряд ли была против. Гуань быстро подошел к нему, привычно схватив за шиворот, потащил к выходу и выкинул в подъезд, выйдя вместе с ним, с громким хлопком закрыв дверь. Уши Гуаня были красные, руки дрожали, голос тоже: - Если я хотя бы тень твоей ебланской рожи здесь увижу, тебе пиздец, ты понял? Не приходи ко мне домой, не разговаривай с моей матерью. Со мной тоже, блять, не разговаривай и имя мое не произноси, богатенький уебок. Съебал отсюда! И Тянь тогда действительно съебал. А когда в понедельник Гуань опять не пришел в школу, он пришел снова. В этот раз дома тот был один. Все снова произошло без слов, но боли не было. Были губы на губах, вкус черного чая во рту и рукирукируки. Гуань больше не плакал, жался жарким телом, гладил его по шее, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Член у него был покрасневшим, и смазка с него обильно текла, марая одежду и капая на коврик. Когда Гуань сжал его прохладной ладонью, проводя большим пальцем по стволу, Тянь, кажется, отрубился на секунду, ткнувшись мокрым лбом в лоб. Их имена не должны были появиться друг на друге. Их пути не должны были пересечься. Но имена появились, пути пересеклись. Когда два поезда летят друг другу навстречу, никто не выживает, а машинистов размазывает в кашу в первую очередь. Эта связь их когда-нибудь убьёт, сожжет кишки, расплавит кости, и они развеются прахом по ветру. Когда-нибудь, но не сегодня.