Тяжело любить тебя

Тур начался чётко по плану, никаких задержек и переносов. Корейские концерты всегда открывают тур, поэтому к ним готовишься больше всего, на них сильно волнуешься, потому, что это та программа, которая пойдёт дальше по всему миру, им нужен фидбэк, пока есть ничтожно маленькая возможность всё поменять. Но дальше всегда самое сложное, после концертов в Корее идут концерты в Японии, группе дали лишь девять дней для того, чтобы вспомнить и повторить весь сет лист на японском, а заодно и подтянуть язык для живого общения. И если перед корейскими концертами выжатым лимоном ходил больше лидер, то перед японскими бледной тенью становился Джонхан. К сожалению, он был тем типажом, который очень пришёлся японской публике, ещё с периода длинных волос, поэтому японский промоушен решили свалить именно на его плечи. Никому не было дела, что лингвист из Джонхана такой себе, сказали отвечать за японский, значит, отвечаешь за японский. Для себя парень выпросил, чтоб от него взамен отстали с английским и хоть немного вздохнул спокойно. Если говорить про Джонхана, то он редко отличался ошибками в хореографии, расстановке или вокале, он был в меру одарён, но никак не гениален. Его ошибки носили скорее моральный характер. Хан всегда очень волнуется перед выступлением, как и все, собственно. Но когда на него возлагают ответственность, это как давать Мингю в руки хрусталь и сказать "Только не урони". Так никогда не работает. Он из тех людей, которым ответственность только вредит. Он прекрасно помнит MAMA 2017 года, когда он забыл подготовленную речь на японском и не смог банально сориентироваться и сказать хоть что-то. Даже Сынкван справился лучше, извинившись и поблагодарив фанатов за него. Помнит это чувство, что тянуло его на дно, в непроглядную тьму самокопания, пока они переодевались после премии. Он никому не мог посмотреть в глаза и ничего не мог сказать, потому что понимал, что в ту же секунду он заплачет от обиды на самого себя. Тогда ему никто ничего не сказал и не издевался, просто не смог бы, он же старший. Могли сказать что-то только Шуа и Сынчоль. Джису тактично промолчал, но не Сынчоль. - Почему так случилось? Из-за чего ты так переволновался? - спросил Сынчоль, когда они остались наедине. Джонхан потёр средними пальцами виски, чтобы избавиться от боли в них. - Я не знаю. Эта речь и ответственность... Не для меня. - Хорошо, я тебя понял. - сказал Сынчоль и ушёл в свою комнату. Так, чтоб нельзя было никак оспорить это окончание диалога. Джонхан испытал жуткую депрессию на фоне этого инцидента, а после того, как справился с ней, стал усиленнее учить японский. Чтоб не просто заучить речь, а понимать и разговаривать. Он очень хотел быть нужным своей команде. Но решение, которое тогда принял Сынчоль, обнаружилось при подготовке к MAMA 2019 года, когда речь, при согласовании с компанией, отдали Хоши. Джонхан присутствовал при этом и всё внутри него кричало: "А я? А как же я? Я же готовился! Я учил!" но виду он не подал, даже тогда, когда парочка глаз любопытных мемберов посмотрела на него. Он всё это время со злостью смотрел на Сынчоля, но стоило их глазам встретиться, как он понял, ему с ним не справиться. Если глаза Джонхана испускали злость, то взгляд Сынчоля прибивал тебя гвоздями к полу и мысленно говорил: "Заткнись, не рыпайся и прими наказание, ты его заслужил". И он принял, он заслужил. Хоши тогда тоже не справился и уже Джонхан помог ему успешно окончить речь. О, как он потом смотрел на Сынчоля! С нескрываемой гордостью, "Выкуси!" И Сынчоль принимал это, улыбаясь и кивая ему, мол "Молодец, молодец", но ничего не произносилось вслух. Они уже привыкли так разговаривать. Когда старшие ссорятся, младшие начинают волноваться, поэтому пусть так и непонятней, но спокойней. И сейчас Джонхан работает на износ, тренировки, вокал, практики, уроки японского, он даже не кушает с мемберами, а во время еды просто ставит записи с уроков японского или разные видео на ютюбе, благо в Корее этот язык активно изучается и материала у него много. По приезде в Японию у парней есть время прогуляться, но Джонхан остаётся дома, повторяя до последнего всё, что знает, корректирует произношение и грамматику. С ним в гостинице остаётся Уджи, они даже думали спать в одной комнате, чтобы им никто не мешал, но у Джонхана уже есть договорённость, а комната Джихуна за счёт мемберов редко бывает пустой под вечер. После прогулки с детьми, Сынчоль возвращается в их с Джонханом номер и находит его за общением с учителем по видеосвязи. Он не смеет его отвлекать, выкладывает купленные вещи, ставит рядом с ним на стол пару снеков и уходит, аккуратно прикрывая дверь. Вся тусовка, как всегда у Джихуна, там устроили большой ужин, где-то человек на восемь, сидят, кушают и общаются. Волнения почти нет, оно появится завтра, перед концертом, а пока они отдыхают, некоторые даже позволили себе чутка пива. Сделав пару снимков для соцсетей, ближе к десяти вечера они начали расходиться, завтра у них тяжёлый день, всем надо выспаться. Сынчоль уходил последним, оставляя в комнате Джихуна и Вону, когда от первого ему прилетело: - Хён, всё в порядке? Он не уточнял "у него" или "у них", но Чолю это было не важно, на такой вопрос он просто не может ответить отрицательно. -Конечно, - он улыбнулся другу и махнул на прощание - Я ушёл, спокойной ночи. Джихуну не очень понравился этот ответ и Вону тоже, как он заметил, но об этом можно подумать и позже. Всё, что хотели эти двое сейчас - это спать, а не строить теории о странном поведении лидера. Сынчоль тихо зашёл в комнату, свет горел, но было подозрительно тихо. Джонхан заснул за маленьким столиком и так слился с комнатой, что с первого взгляда его и не заметишь. Сначала Сынчоль не хотел его будить, тот устал и беспрерывный отдых ему необходим, но и поза, в которой он спал сейчас, обещала ему боль в мышцах завтра, а может и несколько дней после, поэтому надо было переместить его на кровать. Подойдя ближе и присев перед столиком, он мог рассмотреть его лицо очень близко. Вроде настолько знакомый человек, но вблизи выглядит иначе. "Пугающая красота", вот как бы выразился Сынчоль. Лидер смахнул пару прядей с лица, на что Хан смешно поморщился, а потом принялся легонечко трясти его за плечи, пытаясь разбудить. Джонхан, сквозь сон, стал стонать о том, чтобы его оставили в покое, что только больше смешило Сынчоля. По итогу он просто взял его под руку, накинул на плечо и аккуратненько переместил на кровать. Благо, одежда у Хана была удобная, и переодевать его не пришлось, а вот сам Сынчоль пошёл в душ. Освежившись, он лёг под одеяло к Джонхану. Время было уже позднее и следовало бы спать, но Сынчоль смотрел на черты лица, гладил голову и поправлял волосы, делал всё, чему находил хоть какое-нибудь оправдание в своей голове. В один из моментов, когда Сынчоль решил поправить футболку Хана, тот зашевелился, притянул лидера ближе, сжал его руки в объятиях, двигая голову лидера к своей груди, и продолжил сопеть. И хотя Сынчоль больше не имел возможности смотреть на Джонхана и бессовестно трогать его то тут, то там, он на удивление быстро уснул. Проснулись они уже раздельно, Джонхан был на нервяке, но Чоль знал, что его отпустит после сегодняшнего концерта и так и произошло. Концерт прошёл чисто, было заметно, что японский Джонхана улучшился, он всё меньше прибегал к помощи переводчицы и мемберы, и Караты гордились им в этот вечер. Но самое главное, что наконец он сам смог гордиться собой и немного отпустил себя на вечерней посиделке после концерта. Хотя на следующий день им предстояло провести ещё один концерт, в этот вечер выпили почти все. У них не так часто бывают настолько чистые концерты вне Кореи, это стоило отметить. Как и в прошлый раз, наевшись и сделав снимки, парни начали просто отдыхать, болтая друг с другом. Сынчоль и Джонхан сидели напротив, часто переглядываясь друг с другом. В одну из таких игр в гляделки, Сынчоль маленькими кивками показал Джонхану на выход из комнаты и получил ответный положительный кивок. - Ладно, ребят, мы пойдём первыми - сказал Купс, вставая и передавая опустошенную тарелку с приборами Джонхану. Тот убрал их со стола, чтобы у парней стало чуть больше места. От младших тут и там посыпались: "Ага, давайте", "Спокойной ночи", "До завтра" и подобные высказывания и только Джихун смотрел на них непонимающим взглядом, заражая настороженностью и Вону. "То остаётся до последнего, то самый первый уходит, оба какие-то тихие в последнее время..." Закончить какую либо из мыслей им не дали дети, которые решили поиграть в алкогольные игры. "Наверное, не так уж и важно" Джонхан и Сынчоль добрались до своего номера, оба понимали, что это тот самый момент для разговора. Не сбежать, не спрятаться. - Если честно, я даже не знаю с чего начать - сказал Сынчоль, садясь на кровать, - Помнишь, нас учили, что делать, если кто-то из мемберов признается в чувствах к другому? Как будто не совсем подходит к нам, да? - Ты про "Всё хорошо, это нормально, никто тебя не осудит. Кого бы ты ни выбрал, мы, как твои друзья, примем это" - пародируя их гендиректора, произнёс монотонно Джонхан, - Ну, я определённо одобряю твой выбор. Они оба рассмеялись. Всё, что они могут и умеют - переводить такие моменты в шутки, это их защитная реакция, выработанная с годами совместного проживания. Без этого они бы давно переубивали друг друга. - А если серьёзно? - уже подуспокоившись, спросил Купс. - А если серьёзно, что? Мы вроде не собираемся встречаться друг с другом. Ну, "отдохнули" разок, другой. Не думаю, что остальным стоит об этом знать. - То есть ты не собираешься продолжать это? - Я этого не говорил... - Джонхан глубоко вздохнул, опять их аккуратный разговор, где они стараются не задеть ничьих чувств и выйти сухими из воды - Я скажу тебе честно, что думаю и прошу от тебя того же. Если мы решим продолжить, то и ладно, а если закончить, то забудем всё, что наговорили, идёт? Сынчоль на это лишь кивнул. Он пока не принял никакой стратегии, раз Джонхан вызвался говорить первым, Чоль будет исходить из его слов. Пусть это мелочно, но другого выхода для себя он пока не видит. - Тот вечер, с вином, это было в первый раз, - Хан приостановил повествование, поняв, что завуалированно называя секс, они запутаются в край, - когда я мастурбировал на тебя, - он специально выделил это слово, как бы объясняя правила своей игры - Я тогда впервые возбудился из-за тебя. Смотрел на твои фанкамы и добавил немного из головы. Вышло горячо. Джонхан сам своим мыслям улыбнулся, вспоминая тот момент, и это не ускользнуло от Сынчоля. - Я понял, что меня возбуждает то, когда ты грозный, ну, знаешь, весь из себя "лидер". На самом деле, я тогда очень устал, и мне хотелось просто выкинуть всё из головы и следовать за кем-то, отпустить себя и быть уверенным, что все будет хорошо. Ты подошёл как нельзя лучше. После того, как закончил, Джонхан поднял глаза на Сынчоля. Тот с интересом слушал его, совершенно не пытаясь перебить. - А когда я оттянул тебя за волосы это...? - Сам не знаю... - и Джонхан не врал, у него никогда не было таких наклонностей, но в моменте, его это очень возбуждало - Может алкоголь, а может что-то другое, не знаю. Джонхан вскрыл свои карты, и ему стало легче. Он уже расслабленно откинулся на руки, приготовился внимательно слушать Сынчоля. Джонхан сказал ему слишком много и слишком честно, теперь и Сынчоль должен быть откровенен, но сложно быть таковым, когда ты сам не до конца всё понимаешь. - Я... Я не думал о тебе в сексуальном плане. - Ему тяжело давались такие разговоры, поэтому паузы, чтобы обдумать следующие слова были ему необходимы, - Когда услышал твои стоны и понял, что они из-за меня, мне было очень приятно. Сынчоль откинулся, как и Джонхан, немного назад опираясь на свои руки, и смотрел в потолок, будто пытаясь именно в этот момент разобраться, что он чувствует. - Я потом ушёл из общаги, гулял. Думал об этом, о том, как дальше быть, что я должен сделать. - Он снова принял сидячее положение, наклонил голову ближе к коленям, обхватив её руками, и приглушенно произнёс - И ближе к часу ночи я пошёл в какой-то клуб. Прости, я не хотел! - последние слава он произнёс очень быстро, будто в панике, сам не понимая, зачем он их говорит. Глаза Джонхана до смешного округлились. - Ты же не... Переспал с кем то? - с ужасом уточнил Джонхан, потому что это потенциально могло стать огромной проблемой. - Нет! Ты что? Нет! - От таких слов Сынчоль даже смог поднять голову на Джонхана, правда, ненадолго. - Я просто смотрел там, на девушек и парней, знаешь, присматривался. Пытался узнать, кто меня привлекает больше... - И каков итог, если не секрет? - Ты. - Короткое слово, сказанное с такой уверенностью, что сомнения во вранье отпадают мгновенно. - Я смотрел на парней, оценивал, и понимал, что ты лучше, потом смотрел на девушек, оценивал и понимал, что хочу прямо сейчас ещё раз услышать твой стон. Так и пошёл домой. Комната была окутана тишиной. Вот вроде и всё сказали, а легче по итогу не стало. И нет никаких планов действия на такой случай и помощи ждать неоткуда. - Я хотел узнать, как давно я тебе нравлюсь, насколько глубоко засел у тебя - сказал Сынчоль. - И зачем тебе эта информация? - Чтобы понять стоит ли впускать тебя к себе. Джонхан ухмыльнулся и лёг на кровать, закрыв глаза. - Впусти - пробормотал Хан, - А если придёт кто-нибудь лучше, я сам уйду. - А если не придет? А если придёт к тебе кто-то лучше? - Сейчас, когда у Джонхана глаза прикрыты, Чоль мог спокойно смотреть на него - Я не тот человек, который легко сдаётся, ты это знаешь. - Если не придёт, будем жить весело вдвоём, а если кто-то постучит в мою дверь, то я выйду к этому человеку голый, но в ошейнике с длиной цепью. - Джонхан хихикнул, но глаза не открывал - А если этот человек всё же войдёт, то проведу его к человеку который будет держать эту цепь. И если он не испугается тебя, то так уж и быть, будет третьим. Сынчоль тоже стал посмеиваться вместе с ним. Он находил эти изощрения Джонхана говорить витиевато очень милыми. - А если парни узнают? - Расскажем откуда берутся дети и отмажемся тем, что хотим добить число участников до названия группы? - Хорошо, но вот эту чушь, точно будешь ты говорить им - Сынчоль аккуратно двигался по кровати в направлении Джонхана. - Узнают и узнают, объясним как-нибудь. - Джонхан почувствовал как матрас рядом с ним прогнулся и пока на него не напали, решил поднять ту тему, которая беспокоит его куда сильнее мемберов - Ты возможно ошибочно решил, что я буду снизу... Сынчоль уже буквально был в районе пупка, двигаясь к губам Хана, как его будто ледяной водой окатило. Потому что он думал именно так. Но он прекрасно знал Джонхана и его нрав. Милым и добрым мальчиком его никак не назвать. Джонхан поднял веки и посмотрел в глаза, которые горели желанием. - Я ставлю тебе условие, Чхве Сынчоль. 50 на 50. На меньшее я не соглашусь. И вот с одной стороны можно было бы поторговаться, хотя бы 70 на 30, но Чоль уже предвкушал интересный вечер, и договориться прямо сейчас ему было куда важнее, чем дальше молоть языком. Да и считать эти проценты они явно не будут. - Согласен - рыкнул лидер и одним быстрым движением оказался у губ сразу касаясь их, требуя поцелуя. И Джонхан впускает его, отвечает на такие приятные ласки и сам проникает руками под футболку, очерчивая пресс Чоля. - Тогда сегодня моя очередь - выдыхает Джонхан, отлепившись от губ Сынчоля, и переворачивает их обоих на кровати. Теперь Хан видит, что Сынчоль возбужден и его очень сильно ведёт с этого. Руки всё ещё под футболкой, легонько мнут расслабленный животик. Он сползает к коленям Сынчоля, параллельно стягивая джинсы вместе с нижним бельём, оставляя их чуть выше колен, ограничивая движения лидера. Джонхан сразу заглатывает возбуждение Сынчоля чуть больше, чем на половину и начинает на полной скорости сосать. А Сынчоль стонет, так сладко, руками в волосы вплетается и поджимает пальцы на ногах от желания перехватить инициативу и толкнуться посильнее, чувствуя тёплый и влажный рот на своём члене. Джонхан умеет делать минет, он помогает руками, добавляет слюну, втягивает щёки, работает языком и стимулирует головку, периодически толкаясь языком прямо в расщелину. Сынчоль ловит чистый кайф, ему настолько хорошо, что уже плохо. Он часто закатывает глаза и сглатывает скопившуюся слюну. - Вот так, мой хороший. Глубже, давай. Я знаю, что ты можешь. У тебя чертовски хороший рот, Джонхан-а. Он очень быстро подбирается к концу, но заканчивать всё это ему не хочется. Рука в волосах Джонхана сначала легонько тянет, предупреждая о том, что сейчас будет, а после с силой отстраняет голову Джонхана. Но даже тогда слюна обрывается не сразу и Джонхан весь такой возбужденный, просто "валить и трахать", но раз сегодня план другой, значит это Сынчоль прибережет для следующего раза. - Ну и что дальше, мистер, "Я сегодня сверху"? - пытается дразниться Чоль. Сейчас ему немного страшно и отшутиться для него - защитный механизм. - Повернись ко мне спиной и наклонись. - говорит Джонхан и одновременно с этим помогает руками Сынчолю встать в ту позу, которую он хочет - Мы сегодня не самые подготовленные, так что, считай, тебе повезло. Сомкни-ка бедра, Чоль-а. Сынчоль сводит колени ближе и чувствует, как по спине рассыпаются маленькие поцелуи, где-то даже он умудряется прикусить ему кожу и Чоль выгибает спину, когда Джонхан уже приближается к лопаткам. Пальцы Джонхана надавливают на губы Сынчоля, пока сам он исследует его шею. Сынчоль отключает мозги и включает в голове лишь одну мысль "Хочу, чтобы сегодня ему было хорошо". Он обхватывает пальцы Джонхана, сразу два, пока он сам ещё не успел сориентироваться и заглатывает, делая поступательные движения головой. Возможно, он не рассчитал, что тело тоже будет двигаться, что возбуждение Джонхана через штаны и нижнее белье будет тереться об его бёдра, как и не рассчитал, что Хан выругается и начнёт вдавливать его в кровать, преследуя это самозабвенное трение. Сынчоль буквально выплевывает пальцы, поворачивается настолько, на сколько позволяет его поза, а движения Джонхана останавливаются. - Давай уже, я на грани, Хан-а. Джонхан спускает свои штаны вместе с бельём, а рука, увлажненная слюной Сынчоля смазывает на скорую, парой движений, его собственный член. Сынчоль видит эту картину и сам сжимает бедра сильнее, чтобы обеспечить Джонхану лучшие ощущения и Джонхан медленно начинает проталкиваться между бёдер Чоля. - Как же хорошо, как же... Джонхан выдыхает и начинает двигаться на комфортной для него скорости, правой рукой обхватывая член Чоля, а левой надавливая на поясницу, вызывая глухие слабые стоны. Рука на члене подстраивается под фрикции Джонхана и Сынчоля начинает мотать по кровати - Давай, я хочу, чтобы ты кончил. Будь послушным мальчиком и двигайся быстрее, сделай мне приятно, давай же. Это действует как красная тряпка для быка, Джонхан начинает вбиваться куда быстрее, синхронизируя движения с рукой и постанывая от того, как приятно сжимают бёдра Сынчоля его член. Теперь уже Джонхан упивается полным контролем над своим лидером, обе руки на бёдрах Сынчоля, контролируют каждое движение старшего. Сынчоль кончает первый, от рук Хана, струйки попадают на его живот, но большая часть падает на кровать и ему уже немного стыдно перед горничными. Рука Джонхана перемещается на талию Сынчоля, мнёт её и поглаживает, будто применяет кнут и пряник, а Сынчоль опускает голову от переизбытка эмоций, пуская все силы на то, чтобы удержаться в такой позиции как можно дольше. Стоны Джонхана становятся всё громче, хоть он и старается их приглушить, и через несколько секунд он кончает, а брызги попадают как раз на опущенное лицо Сынчоля. Ему бы было интересно и пробовать её, но облизнувшись Сынчоль понимает, что она слишком далеко ото рта. Джонхан помогает Сынчолю улечься, старательно избегая места, где могут быть их следы и заметив белые капли на щеках Сынчоля, поддевает их пальцами. Смотрит глаза в глаза, собирает на себе всё внимание, которое способен дать ему Сынчоль и облизывает пальцы, заметно немного играя ими у себя во рту. Ему нравится возбуждать Сынчоля, видеть блеск в его глазах, понимать, что так он смотрит только на него. А Сынчоль будто дикий зверь, у которого украли добычу и спрятали во рту у Джонхана, вгрызается ему в губы, его язык настолько юркий, что кажется, за секунду проверяет весь рот, разделяя этот вкус на двоих. Они долго не могут оторваться друг от друга, постоянно перехватывая инициативу, пока ближе к одиннадцати, их не одолевает усталость и они абсолютно довольные, немного грязные засыпают, обнимая друг друга и деля одну половину кровати на двоих.