Тяжело любить тебя

- Я повторю вопрос, давно ты дрочишь на меня? - спросил Сынчоль, кладя руку на плечо вокалиста. В мыслях Джонхана была математика, аналитика, но никак не ответ на вопрос Сынчоля. Он всё никак не мог понять, откуда же он знает, как он догадался. Он не мог сам до этого дойти, да и это было один раз, а это значит только одно... Он видел. Осознание этого сильно ударило по Джонхану, он растерялся, глаза забегали, а сам он скукожился, кривя спину. Он уже набрался смелости хоть как то объясниться, как его попытку перебили. - Слушай, ну я же не ругаю тебя. Нам не по 15, мы взрослые люди, в этом нет ничего такого - По мере того, как Сынчоль говорил, глаза Джонхана открывались всё больше, а брови ползли наверх от удивления. - Нам не по 15, но ты считаешь это нормально? - он сказал это в тон ему, сам себя закапывая, но такое спокойное отношение Сынчоля к произошедшему несколько пугало Хана. - Прекрати - выдохнул старший - мы айдолы, про нас столько гейского контента, что ты, как будто, должен был привыкнуть... - Привыкнуть к чему? - спросил Джонхан, повышая голос. Раз Сынчоль решил поговорить на эту тему Джонхан не собирается ему помогать. - К постоянному возбуждению. В нашей профессии это неминуемо. Ты возбуждаешься, когда выходишь на сцену, когда слышишь рёв толпы, когда высвобождаешь всю накопленную энергию. Сынчоль невозможен. То насколько он заботится о команде, насколько в компании ему промыли мозги, что он должен решать все проблемы всех людей просто невыносимо. Но в этот раз он не сможет помочь Джонхану. - Сынчоль, - голос Джонхана стал холодным, как металл и глядел он на лидера с вызовом, - А ты дрочил на кого-то из участников? - Нет, но... - Тогда и не пытайся делать вид, что понимаешь меня. Как ты и сказал: "Нам не по 15", я сам разберусь со своими проблемами. - Джонхан так стремительно развернулся, что Сынчоль подумал, что тот сейчас убежит, но он остановился, опустил голову и, повернув её немного в сторону, обращаясь к Сынчолю, куда тише произнёс - За то что произошло, извини. Если ты на самом деле хочешь помочь, то просто забудь об этом. Как бы ни было противно, постарайся забыть. И он ушёл в сторону своей комнаты, уже не с тем огнём, с которым говорил до этого, скорее как догорающая спичка, почерневшая головка которой наклонилась настолько, что того и гляди упадёт. Тяжёлый вдох и глубокий выдох. Сынчоль взглянул на уже закрывшуюся дверь в комнату Джонхана и потянулся к ручке своей двери, потом сказал, тихо, скорее самому себе - Мне не было противно. А Джонхан сбежал. Позорно, поджав хвост сбежал в свою комнату. Весь этот разговор, казалось, будет преследовать его всю жизнь, не давая спокойно заснуть. Истерика накатывала, он запустил руки в волосы и начал покачиваться взад-вперёд. "Надо успокоиться, надо успокоиться". Сделав глубокий вдох, и на выдохе посмотрев вперёд, он увидел то, что не совсем ожидал. На балконе, на подоконнике стояла бутылка вина. Мозг снова начал усиленную работу, но в этот раз срастить факты было легче. Пока он шёл открывать балконную дверь, он уже понимал, что на самом деле произошло. Парни же хотели выпить вчера. Непонятно, как и зачем они оказались на балконе, но зато стало кристально ясно, откуда Сынчоль узнал о его ошибке. И вот почему он прислал то сообщение, прося его выйти на кухню. Ему самому надо было покинуть балкон, не привлекая внимания. Конечно, это была скорее догадка, но то, насколько в ней всё складывалось давало понять Джонхану, что он если не всё понял, то хотя бы большую часть. На балконе кроме бутылки вина, лежала ещё и тарелка с заветрившимися закусками, что было как раз кстати, так как он ничего не ел за ночь, сидя на одном лишь кофеине. Возможно, пить в 5 утра, когда через несколько часов вставать на расписание это не лучшая идея, но ему было необходимо успокоиться. За отвращением к себе было быстро распито, где-то полбутылки и настроение стало улучшаться. "Ну и что? В контракте не написано, что так нельзя! Я что теперь возбудиться не могу?" Разговор с самим собой настолько увлёк Джонхана, что он решил избавиться от стакана, глотая сразу из горла. "Вам нельзя встречаться с девушками! Вот до чего доводят ваши глупые правила! К чёрту вас!" Удивительно, но из горла пьётся даже как-то быстрее. Последние глотки он делал, уже подходя к кухне, чтобы сразу поставить бутылку к мусорному ведру. Выйдя в коридор, до своей комнаты ему оставалось сделать шагов шесть, но он стоял у другой двери. Тупо пялился в неё, а в голове пустота. Нет ни мыслей зайти внутрь, ни мыслей отойти подальше. Джонхан проваливается в сон, после бессонной ночи буквально только коснувшись головой подушки. И ему снится, как день сурка, что он снова с Сынчолем, вот он будит лидера на рассвете, приглаживает сбившиеся волоски, смотрит за его лицом так близко, что кожей ощущает его дыхание. Сынчоль открывает глаза, смотрит удивлённо, но после улыбается самой нежной своей улыбкой и Джонхан думает "Ещё не привык, что его так будят" и целует, просто клюёт в губы, начинает смеяться ещё сильнее и утягивает лидера в глубокий поцелуй, залезая к нему на кровать. Устроившись на накаченных бёдрах и не прерывая поцелуя Джонхан подлез своими прохладными руками под домашнюю футболку Купса. Сынчоль, ещё толком не проснувшись, не отвечает на ласки, но когда тонкие пальцы Джонхана проходятся по низу подтянутого живота из него вырывается вымученный стон. Смирившись с тем, как его решили разбудить, он принимает правила игры, начинает отвечать на поцелуи, позволяя юркому языку проникнуть за пределы зубов, встречаясь с его собственным и поглаживая талию Хани, приподнимая его безразмерную футболку. Джонхан входит во вкус, начинает водить бёдрами, становясь всё твёрже, постанывая между поцелуями, переходя от губ к щекам, ушам и шее. Огромная ладонь Сынчоля ложится на голову Хана и поглаживает, доходя до шеи. Ханни переходит на шею, он прикусывает и посасывает тонкую, немного солоноватую кожу, когда Сынчоль хватает его за волосы и с силой оттягивает от себя. Чоль хочет извиниться за столь резкий жест, но стон который он слышит не даёт ему произнести ни слова. Джонхан смотрит на него сверху вниз, взгляд полностью затуманен похотью и властью над лидером, он ухмыляется и возвращается к шее. Испытывая терпение Чоля снова, он пытается оставить отметину на его теле и тот снова тянет его за волосы, отстраняя от себя. На этот раз стон куда более тихий и не выразительный, но сама реакция завораживает. На этот раз Джонхан ухмыляется и подбирается к уху. Сынчоль уже думает, что тот понял, что к шее ему приближаться нельзя, пока не слышит у уха тихое "Можешь тянуть сильнее" и снова спускается вниз, но на этот раз скорее утопая между телом Сынчоля и кроватью, целуя где то сзади и это чертовски приятно. Хани спускается ниже, и сильно кусает чуть выше лопаток, за что ожидаемо, его оттягивают за волосы назад, только теперь Сынчоль сам следует за ним, полностью садясь на кровати с Джонханам на своих бёдрах. Плюсом безразмерных футболок абсолютно точно можно назвать непомерно широкую горловину, которая открывает новые площади, для исследования. Губы Сынчоля перемещаются от губ Джонхана к его шее, оставляя мокрые следы на всём участке пути, а руки с головы перемещаются на талию, двигая бёдра Джонхана ближе к себе, давая почувствовать своё возбуждение. Руки стали скользить ниже, к бёдрам, они не такие объёмные, как женские, но когда под прикосновениями Джонхан стал выгибаться, это было совсем незаметно. Сынчоль не хотел быть грубым с ним, но вспомнив реакцию на оттягивание волос, ему стало интересно. Он сжал руку, на мягком месте ягодиц Джонхана и услышал еще один жалобный стон, прямо в поцелуй. Джонхан отстранился и Чоль уже подумал, что он ошибся, сделал ему больно, но Джонхан толкнул его обратно на кровать и продолжил ласкать, при этом копошась одной рукой со своими штанами. От поцелуев губы уже начали немного дрожать и Сынчоль хотел перевести дыхание, отстраняя от себя Хана, но потом увидел, что именно он делал со штанами. Его спортивные штаны и нижнее бельё остались лишь на одной ноге, другая же была оголённой, как и стоящий колом член. Сынчоль посмотрел Джонхану в глаза, они оба тяжело дышали, но будто некоторая осмысленность действий всё же промелькнула межу ними. Сынчоль с улыбкой выдохнул, будто соглашаясь на неозвученный вопрос, и приспустил спортивные штаны, в которых спал. Откинувшись, Сынчоль стал смотреть за шоу, которое проводилось для него, лучи раннего солнца, проходящие через окно, так красиво играли на лице Джонхана, пока он размеренно тяжело дышал, обхватив рукой оба их члена. Он ласкал не быстро и с небольшой амплитудой, немного сжимая головки, делал так, как обычно было приятно ему самому. Сынчоль видел, как ему неудобно, но ему нравилось. Видеть, как Джонхан старается, не только для себя, но и для него, прилагает усилия, как трясется, пытаясь угнаться за оргазмом и всё равно не может его достичь. Сынчоль протягивает руку помощи, накрывает своей ладонью, чуть ниже, чем рука Джонхана. Рука Сынчоля больше и лучше обхватывает их обоих, поэтому Джонхан убирает свою руку, вместо этого используя её как опору и начинает толкаться вверх, создавая дополнительное трение. Но вид, который открывается Сынчолю, просто невероятен. Джонхан выглядит так, будто прыгает на нём и он жалеет, что упускал возможность наблюдать за этим раньше. Стоны Хана, такие просящие и капризные, звучат как музыка, которой так давно не хватало Сынчолю, чтобы почувствовать себя живым, но из-за трения становится сухо, смазки не хватает и это причиняет дискомфорт обоим. Джонхан ничего не спрашивая берёт руку Сынчоля и облизывает ладонь, затем языком перемещается к пальцем и обхватывая сразу два пальца заглатывает их. Сынчолю приходится закрыть глаза, потому что только от одного вида на это, он может кончить, но даже не смотря, он чувствует, как тепло, влажно и мягко во рту друга. Язык Джонхана проходится между двумя пальцами, играется, перекатывая их в своём рту. Сынчолю всё это интересно, с девушками себе такого не позволишь, они хрупкие, им может не понравится, а тут такой податливый Джонхан сам подставляется под него. Сынчоль двигает пальцами, то очерчивая нёбо, то немного надавливая на язык. Он снова решается открыть глаза и, Боже, как же это прекрасно. Джонхан смотрит на него пьяно, надолго закрывая глаза, но открывая, всегда смотрит прямо на него и от этого взгляда возбуждение Сынчоля немного дёргается. Он оттягивает руку от лица Джонхана возвращая её вниз и вот теперь становится хорошо, слюна даёт им то нужное скольжение, которого так не хватало. Хани продолжает толкаться в руку лидера, буквально прыгая на его бёдрах, но теперь он стонет чаще. Приглушенное мычание, которое долетает до ушей Сынчоля кружит голову и выбивает все мысли из нее и он начинает постанывать вместе с ним. Джонхан еле слышно из-за тяжелого дыхания говорит  "Какой же ты...", не выдерживает и увеличивает темп. В ответ на это Сынчоль то сжимает ладонь сильнее, то ослабляет хват и смотря на то, как оба их члена трутся друг о друга, слыша приглушенные стоны и чувствуя нарастающее трение, кончает первым с вымученным криком. Белые капли попадают на его футболку и немного оголённый низ живота, в уши будто попала вода и силы покинули его. Сквозь эту усталость он слышит сверху "Блять. Охуенный", перехватывает своей рукой уже только член Хана и в быстром темпе надрачивает его. Джонхану много не надо было, не прошло и минуты, как Сынчоль переводит его через эту тонкую грань и Хан выплёскивается, пачкая свою домашнюю футболку и руки Купса. - Как же хорошо... - выдыхает Джонхан, ложась на Сынчоля сверху и немного скатываясь к нему под бок. Чоль дико устал, но понимает, что надо убрать весь тот беспорядок. Немного полежав и выровняв дыхание, он зовёт Джонхана, но тот не отвечает. Можно конечно разбудить его, но откровенно говоря, он сделал всю работу за них, поэтому Сынчоль не будет его будить.  Проснувшись, Хан понял, что ещё не время, так как звона будильника он не слышал и никто из младших его не будит. Тело после сна немного ломило, но простыни так приятно тёрлись о тело, что хотелось зарыться в них и полежать ещё немного. Глаза он не открывал, сначала из-за накатившей неги, а после из-за осознания, что простыни ощущаются так приятно, потому что он спал голый и по ощущению и запахам, далеко не в своей комнате.