Тоже самое, но другое

За последний год или около того, Гарри привык время от времени испытывать странные чувства. Не все из них были связаны с Волан-де-Мортом, хотя их было много, потому что Мерлин запретил ему быть нормальным, но и обычные подростковые чувства. По большей части Гарри не обращал на них внимания, в конце концов, у него на уме были более важные вещи. Не похоже, чтобы он собирался что-то делать с этими чувствами. Не так, как беспокоились Дурсли — с пронзительным требованием Петуньи, чтобы он «держал свои причудливые руки подальше от любой из хороших нормальных девочек по соседству», если бы он знал, что хорошо для него — и, конечно, не в том, что они узнали через мадам Помфри. Наиболее мучительно неловко за весь третий год он испытывал себя, когда она говорила им об изменениях в их телах. В любом случае, суть была в том, что Гарри довольно хорошо научился игнорировать странные эмоции и ощущения в животе. Даже когда он приехал в Нору во время подготовки к чемпионату мира по квиддичу и впервые встретился с двумя старшими братьями Уизли. Пожимая руку красавцу Чарли Уизли, Гарри старался не обращать внимания на клокотание в животе и молился, чтобы Чарли не заметил, что он покраснел. Если Чарли и заметил это, то ничего не сказал. Все это изменилось, когда Гарри поднялся на холм Стотсхед позади слегка запыхавшегося Мистера Уизли, поймав силуэт человека в медленно восходящем солнце, которое, когда он приблизился, превратилось в улыбающееся лицо и сверкающие серые глаза Седрика Диггори. Он уже не в первый раз видел старшего мальчика. Это был даже не первый раз, когда он испытывал покалывание, скручивающее живот ощущение, увидев его. До того, как дементоры прервали матч по квиддичу в прошлом году, Гарри искренне беспокоился, что может проиграть матч из-за того, что его отвлекли сильные плечи Седрика, низко склонившегося над метлой. И на этот раз он поразил Гарри. Ему удалось не споткнуться о собственные ноги, когда он и остальная группа подошли к портключу. Седрик поймал его взгляд, улыбаясь ему, и сердце Гарри пропустило удар. — Привет, Поттер, — тихо поздоровался он. Гарри прохрипел что-то похожее на «эм». Его щеки покраснели, но, к счастью, или к несчастью, Седрик отвлекся от ответа, услышав, как отец хвастается мастерством хаффлпафца в квиддиче. От этих слов улыбка Седрика дрогнула, он раздраженно нахмурился, а лицо Гарри вспыхнуло совсем по другой причине. Мистер Уизли сбил Амоса с толку, напомнив ему о портключе, и вскоре Гарри обнаружил, что крепко вцепился в старый ботинок, а его плечо прижалось к бицепсу Седрика, когда они все собрались вокруг него. У него мелькнула короткая нелепая мысль о том, что его руки стали такими липкими, что он поскользнулся, отпустил портключ и остался позади. А потом ощущение спазма в животе стало совсем другим. Ему казалось, что его тянут вверх за пупок, его мир был размытым пятном цветов и огней, пока внезапно его ноги не оказались на твердой земле, а колени не подогнулись. Он слабо застонал, растянулся на траве и посмотрел на остальных членов группы, которым все же удалось удержаться на ногах. — Первый раз пользуешься портключом? — спокойный голос был знаком, и Гарри моргнул, когда перед ним протянулась рука. Седрик был едва взъерошен, его волосы лишь слегка развевались на ветру после путешествия, что делало его еще более привлекательным. — Пожалуйста, скажи мне, что мне становится лучше, — ответил Гарри, подавляя свои чувства, когда он взял теплую руку Седрика в свою, парень легко поднял его на ноги. Седрик усмехнулся. — Вероятно. Хотя не могу сказать, что это «путешествие» когда-либо доставляло удовольствие, — признался он. Он оглянулся через плечо, где его отец уже прогуливался по полю. — Мне пора идти. Наслаждайтесь игрой, она будет великолепной. Ещё увидимся. — Да, и ты тоже. Пока, Седрик. — ни один из них не пошевелился, и потребовалась минута, чтобы они поняли, что Седрик все еще держит руку Гарри в своей. — Ну же, Гарри! Пошли! -нетерпеливый оклик Рона заставил их оторваться друг от друга, и Гарри опустил голову, пытаясь скрыть пылающие щеки. Поспешив прочь от хаффлпафца, Гарри догнал остальных Уизли и Гермиону, пристроившись рядом с пышноволосой девушкой. Она с любопытством посмотрела на него. — Все в порядке, Гарри? — спросила она, и он кивнул, прочищая горло. — Да, прекрасно. Почему ты не упала с портключа? — в его голосе послышалась нотка раздражения, и она хихикнула. — Честное слово, Гарри, то, как ты обращаешься с камином, тебя удивляет? Гарри открыл рот, чтобы возразить — он уже не так плохо разбирался в камине, — но когда они повернули за угол и увидели раскинувшиеся перед ними палатки, он не смог оторвать челюсть от земли. Боже, как же он любил магию.

***

Лето продолжалось, и Гарри не находил себе места. Рон и Гермиона списали это на Пожирателей смерти на чемпионате мира, ну, Гермиона это сделала. Гарри был почти уверен, что это было что-то другое. Он не мог точно определить, что это было за чувство, но оно заставило его почувствовать, как что-то пузырилось под его кожей, как будто его мышцы зудели, чтобы сделать что-то. Помогла игра в квиддич на заднем дворе. Тайком ходить с близнецами и их изобретениями помогало. Но по ночам Гарри лежал в постели с широко открытыми глазами, вцепившись пальцами в одеяло и недоумевая, почему он не может расслабиться. Это был Волан-де-Морт? Этот сон приснился ему еще летом, с Петтигрю, стариком и жутким домом. Что, если Волан-де-Морт был в его голове, делал что-то с его разумом, заставляя его чувствовать себя таким образом? Он ничего не сказал остальным. Рон не заметил, что Гарри почти не спит. Он был почти уверен, что все остальные знают, но никто не спрашивал прямо. Одно из преимуществ Гарри Поттера заключалось в том, что люди могли простить ему некоторые странности. Наконец они добрались до Кингс-Кросс, и пульс Гарри забился сильнее, словно он приближался к чему-то, чем было это нечто. Нервы спутались в животе, но Гарри отогнал их прочь. Он ничего не мог с этим поделать. Он даже не знал, что это такое. Это отвлекло его достаточно, чтобы не покраснеть, когда Билл взъерошил ему волосы и обнял на прощание, и вскоре Гарри обнаружил, что его ведут к поезду. — Здесь пусто, Гарри, — сказал Рон, указывая на купе, мимо которого они только что прошли. Гарри покачал головой, по какой-то причине ему нужно было идти дальше. — Нет, давай продолжим. Позади него Рон и Гермиона пожали плечами, но продолжили. Гарри следил за приливом крови, пока тот не утих, прямо перед купе, в котором находился только один человек. — Привет, Гарри, — весело поздоровался Невилл Лонгботтом, держа на коленях книгу со странным растением на обложке. Гарри нахмурился: почему это чувство заставляло его искать Невилла? Он не задавал вопросов, отвечая на приветствие и шаркая в купе, убирая свой чемодан. Рон и Гермиона с радостью последовали за ним, и вскоре все четверо уже сидели и радостно делились историями о своих летних каникулах. В основном Рон описывал весь чемпионат мира по квиддичу и все, что было после — бабушка Невилла не хотела, чтобы он туда ходил. Гарри был довольно спокоен, но его глаза постоянно возвращались к Невиллу, как будто этот мальчик был загадкой, которую он не мог полностью разгадать. Он выглядел почти так же, как и всегда: его подбородок немного заострился, как будто он наконец начал терять свой щенячий жир, но в остальном просто обычный старый Невилл. Только его колено подпрыгивало почти непрерывно, достаточно маленькое движение, чтобы остаться незамеченным, за исключением того, что Гарри делал то же самое практически все лето. Гарри пристально посмотрел на мальчика: неужели то, что коснулось его, коснулось и Невилла? Что, черт возьми, происходит? Стараясь изо всех сил отбросить мысли о странных чувствах, Гарри сумел немного расслабиться, когда они приблизились к Хогвартсу. Когда дама с тележкой вышла из их купе, Гарри и Невилл вскочили на ноги, вытаскивая кошельки с деньгами и направляясь в узкий коридор. Гарри даже не был голоден, ему просто нужно было двигаться. Отдавая деньги за закуски, Гарри уже собирался вернуться в купе, когда краем глаза уловил какое-то движение. — Привет, Невилл Лонгботтом. — Едва слышный мелодичный голос донесся до него, когда женщина с тележкой отошла. Оба мальчика обернулись и увидели девушку с длинными светлыми волосами, еще светлее, чем у Малфоя, уже одетую в форму Когтеврана. Из ушей у нее свисали маленькие редиски, а серебристые глаза почти сияли.— Гарри Поттер. Гарри казалось, что он знает эту девушку, но он никак не мог вспомнить ее имя. Наверное, он просто видел ее где-нибудь в школе. — Привет, — осторожно ответил он, искоса взглянув на Невилла. Другой гриффиндорец казался немного ошарашенным, и Гарри мягко пнул его в лодыжку. — О, э-э, привет. Луна, верно? Луна Лавгуд?— Он закашлялся, покраснел, но девушка, казалось, ничего не заметила. Она кивнула, безмятежно улыбаясь. — Это я. Я рада, что вы знаете мое имя. — Ну, э-э, ты же знаешь мое. Это справедливо, — ответил Невилл, глядя куда-то поверх левого плеча Луны. Гарри подумал, не так ли он выглядел, когда разговаривает с Седриком Диггори у портключа. Мерлин, он надеялся, что нет. — Приятно познакомиться, Луна, — вмешался он, пытаясь спасти друга. — Ты… э-э… не хочешь посидеть с нами? — Глаза Невилла тревожно расширились, но Луна покачала головой. — Нет, спасибо. Для этого еще не пришло время. Но это очень мило с вашей стороны предложить это. — Её улыбка стала ярче. — Увидимся в школе. — С этими словами она повернулась, вприпрыжку побежала по коридору и исчезла в купе. Гарри повернулся к Невиллу, подняв брови. — А что это было? — спросил он, наблюдая, как Невилл покраснел еще сильнее. -Я… э-э… понятия не имею, — признался Лонгботтом. — Она учится на одном курсе с Джинни. Я иногда видел ее на окраине леса. Она всегда ищет каких-нибудь существ. Она… интересная. — Похоже на то, — понимающе согласился Гарри. Он сделал мысленную заметку, чтобы в будущем не спускать глаз со стола Когтевран — возможно, он сможет немного помочь Невиллу с его увлечением. Это было бы хорошо для него. Они вернулись в свое купе, и Рон поймал шоколадную лягушку, которую Гарри кинул ему, бросив на него странный взгляд. — Почему ты так долго? — спросил Рон, умело откусывая голову лягушке, прежде чем та успела вырваться из его рук. Гарри сел, обменявшись коротким взглядом с Невиллом. — Просто не мог решить, что взять, — небрежно ответил Гарри. Он не хотел смущать своего друга упоминанием девушки из Когтеврана, Рон не очень хорошо разбирался в эмоциях, да и вообще в тонкостях. И Гермиона тоже, если честно. Рассеянно покусывая тыквенный пирог, Гарри позволил своим мыслям блуждать до конца путешествия: сначала он думал о том, как заставить Невилла побольше разговаривать с Луной, а потом о забавной, но нелепой мечте произвести такое впечатление на Седрика своими квиддичными навыками, о том, что Поттер не мог не поцеловать его. Очнувшись от изумления, когда Гермиона толкнула его в бок, Гарри понял, что поезд остановился на станции Хогсмид. Теперь его кровь забурлила быстрее, но в этом не было ничего необычного, Хогвартс был первым домом, который Гарри когда-либо имел, и он всегда радовался возвращению. Вчетвером они нашли повозку, и пальцы Гарри забарабанили по бедру, когда колеса начали катиться, в то время как колено Невилла напротив него снова подпрыгнуло. Он не обращал внимания на суету Гермионы над их летним домашним заданием, беспокоясь, что она не вложила достаточно подробностей в свое эссе по чарам. Внезапно спина Гарри напряглась, а по коже побежали мурашки. Нога Невилла остановилась в тот же миг. Так или иначе, Гарри просто знал, что они пересекли палаты в Хогвартсе — беспокойная энергия в нем прекратилась, сменившись теплым, успокаивающим ощущением, как будто сама школа приветствовала его. Он не был уверен, что происходит с Невиллом, но Гарри, казалось, тоже расслабился. Он взглянул на Рона и Гермиону, которые все еще спорили о школьных заданиях, очевидно, для них ничего не изменилось. Нахмурившись, Гарри стряхнул мысли, глядя на замок впереди. Теперь он был дома, и только это имело значение.