Ненавижу цветы

— Джинс, мне хуёво. Это было первое, что услышал герой номер четыре под именем Топ Джинс, когда один из лучших героев его агенства переступил порог его кабинета спустя недельного отсутствия. Граунд Зиро не отвечал на звонки, не открывал дверь и не выходил на работу: слишком нетепичное поведение. — Этим ты хочешь объяснить свой недельный прогул? — спросил прохладным тоном Джинс. — Я не знаю, что со мной, — Катсуки опустился в кресло для посетителей и запустил пятерню в свои жёсткие волосы, — я пытался найти информацию в Гугле, но там одни сомнительные статьи, которые толком ничего не говорят. Со мной творится что-то странное. Возможно, это действие чьей-то причуды. — Что произошло? Это случилось во время вашей последней с Красным бунтарём миссии? — Джинс слегка забеспокоился. В груди неприятно заныло, но Бакуго постарался это проигнорировать, тупо пялясь в одну точку. — После этого. Меня начал мучить кашель, хотя никаких признаков простуды нет. В груди ноет и болит. А недавно начали вместе с кашлем выходить лепестки каких-то цветов. — Попал под причуду, говоришь? — Джинс развернулся вместе с креслом лицом к окну и задумчиво нахмурился. Помолчав какое-то время, он повернулся снова. — Тебе надо к врачу, определённо. И лучше попасть к Исцеляющей девочке. — Она же в ЮЭЙ. — Если я её попрошу, она согласится осмотреть тебя.

***

Казалось, что тут не изменилось ничего с того момента как Катсуки ходил по этим коридорам в последний раз. Вот он прошёл мимо подоконника, на котором они с дерьмоволосым сидели и лопали суперкислые жвачки, а пикачу пытался флиртовать с рогатой. Вот в этом спортивном зале они с Киришимой тренировались, а в этом коридоре Киришима навернулся прямо на ровном месте, чем вызвал у Бакуго приступ неконтролируемого смеха. Буквально каждый кабинет, спортзал, коридор или окно напоминали о дерьмоволосом, с которым Катсуки решил оборвать все контакты. Тот терроризировал его звонками и несколько раз пытался вломиться в квартиру. Бакуго захлёбывался кашлем, но дверь ему так и не открыл. — Чего стоишь, Граунд зиро? — услышал Катсуки старческий голос школьной медсестры. — Здравствуйте, — блондин поклонился и зашёл в медкабинет. — Ну, давай тогда попробуем разобраться, что с тобой. Спустя час они всё так же сидели в её кабинете. Бакуго был заёбан во всех смыслах этого слова. Голова шла кругом, хотелось оказаться подальше от этого места, вернуться на две недели назад, когда жизнь шла своим привычным руслом, без каких-то тупых приступов кашля. Когда можно было жрать с Киришимой якисобу на перерывах, готовить для него его любимые таяки и дораяки, потому что он обожал сладкое, получать нагоняи от Джинса за разъёбанные здания на миссиях и при этом быть абсолютно счастливым. Лицо Исцеляющей девочки было печальным, из-за чего её морщины как будто сильнее залегли на лице. — То, что с тобой происходит — не следствие причуды, — она упорно старалась не смотреть Катсуки в глаза. — В каком смысле? — у блондина под ложечкой неприятно засосало. — Это болезнь. Очень редкая и плохо изученная. Настолько, что я с ней не сталкивалась уже очень давно. Катсуки бросило сначала в жар, а после в холод. — Эту болезнь называют ханахаки. — И что это такое? — Ты в кого-то безответно влюбился, вот что это значит. Бакуго проглотил тугой ком и сжал руки в кулаки. — И как от этого избавиться? — Если этот человек полюбит тебя в ответ, то болезнь пройдёт. Если нет, то… Сдохнуть на пике карьеры? Какая потрясающая перспектива.