Ты - моя идеальная жизнь

      «Привет, Чон Хосок, это Мин Юнги. Поясню тебе кое-что: я — один из близких тебе людей. Ты правда ничего не смыслишь в людях, даже не узнаешь мою личность после прочтения. Зачем я это говорю? Чтоб потом не было предъявлений, мол, я скрывался и тому подобное. Эта девушка была знакома с тобой, когда-то ты расследовал её дело. Помнишь? В твоих же интересах найти меня и извиниться. Я человек не терпеливый, ждать не умею, так что... Чем дольше ты идёшь ко мне — тем больше жизней я отберу. И каждая из них будет всё дороже и дороже тебе вплоть до самого любимого. Считай это началом игры, будь паинькой и играй по установленным мной правилами. Удачи!»       — Остальные…       — Они не в курсе. Я нашёл её и решил, что это будет лишним в списке улик.       — Пожалуй, так и есть. Спасибо.       — Твой выходной ещё не закончился, иди домой и отдохни к завтрашнему дню.       Хосок молча свернул письмо и, развернувшись, двинулся назад. Он заметно побледнел, будто только что узнал о смерти близкого человека, хотя, узнать о возможной опасности несильно отличается. По пути парень зашёл в отделение полиции, где Сонун оставил ему вещи, забрал пакет и решил не спеша пройтись. Дорога до дома неблизкая, Чон успел немного поразмыслить, накрутить себя чуть ли не до панической атаки и успокоиться. Сейчас ситуация кажется безвыходной. Только сейчас или она правда является таковой?       Еле слышный стук двери раздался из коридора. Аура Хосока, казалось, безмолвно говорила: «Я в шоке и понятия не имею, что, чёрт возьми, происходит». За окном глубокая ночь, а на часах 02:30. Квартира окутана мраком, даже свет луны не освещает её. «Я ужасно голоден. Думать ни о чём не могу, кроме еды», — с этой мыслью парень направился в кухню.       — Боже правый! Ты… ты с ума сошёл? Я не бессмертный, к твоему сведению.       Когда Чон включил свет, за столом сидел Пак Чимин, отстраненно смотря в одну точку, держа в руке кружку горячего чая, от которой исходил пар. Но как только люстра распространила свой свет на комнату, Чимин вышел из "транса".       — Да я от твоего крика сам чуть коньки не откинул. Там ещё кусок торта остался — присоединяйся.       Хосок заварил себе крепкий кофе и достал две тарелки, куда поровну наложил торт.       — Не люблю в одиночку есть перед кем-то. Не спится?       — Во время стажировки я часто тренировался ночами, теперь словно по будильнику встаю. Как-то не хватает этих ночных тренировок.       — Понимаю. Я уже столько лет работаю следователем, но времена стажировки были определённо лучшими.       — Ничего себе, господин "Убью, если заговоришь" поддерживает беседу.       — Не нравится — проваливай.       Ребята не заметили как перешли с раздражения на сарказм, а позже на шуточный диалог. Но чего уж точно никто не ожидал, так это то, что разговор примет статус "откровенный/по душам".       — Понимаю, что это не моё дело, но как дела обстоят на работе? Люди навели много шума своими слухами, а я хочу услышать всё из первых уст.       — Это не слухи — дело действительно очень сложное. Такое не обсуждается за чашкой чая. — Хосок достал бутылку соджу, купленную по дороге, и спустя пару глотков беседа продолжилась. — Я ни на слуху, ни на практике не сталкивался с подобным. Жертву отравили кофеином, не пытались скрыть следы насилия. Зачастую прикрепляют пластыри на маленькие раны, мол, сами поранились, идиоты, будто так просто можно утаить правду.       — Даже я лучше бы подчистил улики. Но мне не кажется дело серьёзным, а это значит, что ты что-то не договариваешь.       — Да, но я не думаю, что могу доверять тебе настолько.       — Обидно, вообще-то… Если серьёзно, то я сразу заметил, что ты бледнее стены и мрачнее тучи. Мы знакомы всего ничего, но я уже успел к тебе, засранцу, привязаться. Ты ведь тоже не считаешь меня посторонним? Даже господином Чоном не вынуждаешь звать. — Хосок, по правде говоря, много думал об этом. Чимин единственный человек, к кому он так быстро привык. Нет — моментально. Будто всю жизнь его знал. Сначала пытался придерживаться своему образу "мне плевать на всё и всех", но не понял, в какой момент всё пошло не так.       — Слишком уж ты надоедливый, вот и пришлось свыкнуться.       — Это радует, но ты уходишь от вопроса.       Следователь поначалу замешкался, а позже достал лист, сложенный в кармане. Его взгляд вновь стал холодным.       — Прочти это.       Чимин был не просто ошеломлён — он находился в ступоре. Прочитав лишь половину, он нервно сглотнул, а дойдя до конца, его глаза покраснели от сдержанных слёз. Этот парень довольно восприимчивый.       — Хосок…       — Я не знаю кто и когда будет следующим. Я в тупике.       Разговор прервал внезапный звонок, номер собеседника которого оказался нераспознанным.       — Не поздновато ли для разговоров? — поинтересовался младший, пока приятель разыскивал телефон по всей кухни.       — Нашёл. Алло? Да, это я.       Телефон падает на пол, а ноги Чона предательски ослабели, от чего он и свалился на колени. Пак не сразу среагировал, но через пару секунд уже подорвался с места и помог другу сесть за стол, параллельно наливая стакан воды. Он ничего не спрашивал; ждал, пока дыхание Чона восстановится.       — Чимин, это из больницы. Моя сестра. Она...       — Ничего не говори, я сейчас разбужу Сонуна и мы поедем все вместе. Хён! Хён, вставай!       Зайдя в комнату, Пак никого не обнаружил. Он просмотрел оставшиеся комнаты, но кроме ребят в квартире никого не было, а телефон лежал на тумбочке.       — Где Сонун-хён? — с непониманием спросил Чимин. И в голову полезли всякого рода предположения: «вдруг он работает», «вдруг с ним что-то случилось», «а что, если... да ну — нет, это точно исключено, кажется, я слишком много думаю».