В тебе красиво все

Антон не считал себя красивым. «Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны». «За собой следят только пидоры». «Максимум, что может делать настоящий мужик — использовать дезодорант, и то только по праздникам». Эти и многие другие похожие по смыслу фразы Антон слышал с самого детства. Отца он помнил плохо, ведь из семьи он ушел, когда маленькому Антону было всего семь лет. Однако слова Андрея Шастуна, а также дядь и дедушки про «настоящих мужиков» засели в голове будущего импровизатора надолго. Даже с приходом популярности, когда стилисты поработали над его имиджем, сделали более современную стрижку, подсказали, как лучше подбирать и сочетать вещи, Антон все еще не очень любил это дело. Хоть теперь он и вынужден следить за тем, чтобы всегда выглядеть опрятно, но на что-то большее его просто не хватало. Он даже брился лишь перед съемками или в начале гастролей. На любые комплименты от поклонниц Антон просто мило улыбался. А если на каких-то интервью затрагивали тему его внешности, он всегда отшучивался, или говорил что-то по типу: «Мужики уродливые. Я мужик». Да, Антон определенно не считал себя красивым. Но он лукавил, когда говорил, что все мужчины уродливые. Потому что у него перед глазами ежедневно был пример человека, который действительно красивый. Арсений. Буква «а» в имени которого приятно катится по языку, перетекая в приятное рычание*. Арсений Попов — один из самых близких людей Антона, и единственный человек, которого он считает действительно красивым. Да, Антону нравилось шутить над Арсением и его тщеславием, постоянным желанием устраивать фотосессии и манерой вести себя на публике. Но Антон, наверно, был одним из тех немногих людей, которые знали, что за всей этой мишурой скрывается человек, которому пришлось долго работать над своей самооценкой. Который принимает участие во всех этих фотосессиях, чтобы смотреть на себя не с отвращением, а восхищением. И на Арсения действительно стоит смотреть сейчас лишь с восторгом во взгляде. Особенно, если посмотреть на фотографии его, так сказать, криминального прошлого, где он носил ту ужасную прическу и зализывал ее гелем так, словно корова решила пососать его голову, а потом выплюнула. Да и в целом тем образом Арсений напоминал извращенца, который бегает по парку и показывает всем свои причиндалы. Но все равно был красив. По-своему, по-арсеньевски, но красив. «Это была такая мода!» — всегда отвечал Арсений на подколы по поводу его амплуа несколько лет назад. «В девяностых. Но не в двадцать первом веке», — говорил Серëжа Матвиенко, показывая очередную, найденную в лишь ему известных закромах, фотографию Арсения. На нём какая-то нелепая красная мастерка, волосы собраны в какое-то подобие хвоста и покрыты гелем, чтобы никакая прядь не вылезала. И то ли из-за освещения, подобранного фотографом, то ли из-за взгляда Арсения, но Антон почему-то сразу вспомнил порно-журналы девяностых, которые втихую от родителей читали все одноклассники. Там, конечно, в основном были фото обнажённых девушек в разных провокационных позах, но мужчины тоже встречались. И вот Антон, глядя на такое фото Арсения, прям видел его частью такого журнала. Только он куда красивее всех мужиков из порно вместе взятых. Антон бросил взгляд на Арсения, который вместе со всеми смеялся над «оригинальной» шуткой Серёжи. Но было видно, что Попову немного неловко от происходящего. Прям как на «Плохих песнях», когда речь зашла про гей-фанфики. Но если тогда Антон не мог сказать что-то, дабы не испортить кадр и не сорвать съемки, то сейчас ему так и хотелось отвлечь всех от подколов Арсения. И он не придумал ничего другого, кроме как ответить Матвиенко тем же. «Зато вот кто-то раньше выглядел как нормальный человек, а сейчас носит хвостик, чтобы казаться выше. И потом удивляется, почему у него так мало секса. Я бы тоже не дал такому мужику», — высказался Антон, получив в ответ недовольное выражение лица Серёжи, на которого тут же все переключились. Все, кроме Арсения. Попов смотрел лишь на Шастуна. Улыбался. А Антон просто не мог оторвать взгляд и избавиться от мысли, какой же Арсений все-таки красивый. И неважно, как он выглядел. Как недо-модель из журнала для взрослых или как сейчас — с лёгкой щетиной, с ужасными синяками под глазами из-за вечного недосыпа и в футболке из собственной коллекции. Для Антона он самый красивый.

***

Когда они наконец-то вернулись домой и остались наедине, Антон, разглядывая спину Арсения, который что-то усердно искал в шкафу, вдруг спросил: — Вот как тебе это удаётся? — Что? — не оборачиваясь, подал голос Попов. — Быть таким… красивым, — наверное, за все пять лет, что они вместе, Антон впервые вслух назвал Арсения красивым. Обычно это было лишь в шутку, на какой-нибудь передаче. И то чаще это какие-то синонимы. Просто мозг Антона работал настолько странно, что признаться в любви другому мужику куда легче, чем назвать его красивым. В этот момент Арсений наконец-то решил повернуться к Антону. Хитрый взгляд голубых глаз и ухмылка на губах делали Попова похожим на лиса из мультфильма «Зверополис». — Чего это ты вдруг? Антон вздохнул, пытаясь понять, как бы выразиться так, чтобы избежать того самого слова. Будто это одно из запрещённых заклинаний, ей-богу. — Просто вдруг стало интересно, как ты можешь каждый день выглядеть так хорошо? Даже когда с утра у тебя на голове черт знает что. Даже с синяками под глазами и отросшей бородой. Ты всегда… — Красивый? — закончил за него Арсений. Антон закрыл рот и просто кивнул. Арсений подошел к Антону и взял за руку, заставляя встать с кресла. Они стояли слишком близко друг к другу, с такого расстояния Шастун мог увидеть в глазах Попова вкрапления, которые ни одна фотография не передаст. Только вот так, стоя настолько близко, буквально соприкасаясь носами, можно было увидеть эти детали, делающие Арсения ещё красивее. Хотя казалось бы, куда ещё больше? — Антон… — голос Арсения такой теплый и успокаивающий. А когда он так ещё произносил его имя, у Шастуна просто подкашивались ноги. Как у тринадцатилетних девочек**. — Хочешь, чтобы я сказал, в чем мой секрет? — Хочу. — Просто я люблю тебя. И твоя любовь делает меня красивее. Для тебя и для окружающих. — Фу, как приторно-сладко, Попов, — засмеялся Антон. — Я тоже тебя люблю, но тебе пора прекращать по ночам смотреть мелодрамы. Все эти шутки были лишь защитной реакцией, хотя сам Антон этого не признавал. Но ему очень льстило, что Арсений считал его, а точнее его чувства, причастными к тому, как тот выглядит. Но, казалось, Попов даже не обратил на его ответ внимание, продолжая: — И, знаешь, что я еще тебе скажу? Ты красивый, Антон, — настолько нежно произнес он, что Шастун в тот момент подумал, а как его сердце ещё не остановилось? Столько любви было в одной этой фразе, такой банальной, но такой согревающей каждую клеточку сердца. — Все в тебе красиво, начиная от ушей и заканчивая размером ноги. Ну ладно, лапы могли бы быть и чуть поменьше, но все равно. Ты красивый. Антон даже не знал, как будет правильнее отреагировать на эти слова. И пускай он не верил в то, что красив, не мог же он Арсению так прямо и сказать: «Я чмо, ты о чем?» — Но к чему это… Вот ты действительно… красивый. Пиздец какой красивый, — Антон сделал паузу, прикрывая глаза. — А притом. Я ведь вижу, что ты не веришь мне. И очень даже зря. Антон открыл было рот, но так ничего и не сказал. Не мог придумать, что на это ответить. Спасибо детству, спасибо человеку, который вбил в голову маленькому Антону, что все мужики некрасивые. И если парень считает себя красивым, то это ненормально. Все-таки фразы, услышанные в далеком детстве, очень влияют на то, кем ребенок станет, как будет воспринимать себя и окружающих. Ответа Арсений так и не дождался. Антон услышал лишь его вздох. Попов просто взял его за руку и заставил подойти к зеркалу, а сам встал позади Шастуна. — Я очень хочу помочь тебе. Хочу, чтобы ты понял, какой ты красивый, — все это Арсений говорил Антону на ухо, опаляя горячим дыханием мочку уха. — И не только потому, что хочу услышать от тебя: «Арс, ты пиздец какой красивый, но я куда симпотнее». В шутку, конечно, но это было бы классно. Для меня важно, чтобы ты понял, что мужчине считать себя красивым — нормально. И считать других мужчин красивыми — нормально. И говорить им об этом — нормально. Все это нормально. Антон смотрел на свое отражение в зеркало. Смотрел на Арсения, на его руки на талии. На губы, которые оставили короткий поцелуй на шее Антона, заставивший мурашки бежать по спине. — Как бы я хотел, чтобы ты увидел себя моими глазами, — сказал Антон. — Чтобы понял, насколько ты красив. — А чего мне на себя смотреть? Я знаю, что я красивый… — начал Арсений, но Антон его перебил: — А, главное, скромный. — Да нет, я здраво оцениваю себя и свою внешность. А тебе бы как раз не помешало увидеть себя моими глазами. Тогда бы ты понял, что красив. Правда. И я на все готов, чтобы ты это наконец-то осознал. Антон развернулся в руках Арсения, чтобы вновь встретиться с ним взглядом не через зеркало. Любовь, которую Антон испытывал к Арсению, ему не доводилось испытывать ещё ни к кому. А после этой фразы, казалось, что он любит его ещё больше. И Шастун ему почему-то поверил, каждому его слову. — Неважно, считаю я себя красивым или нет. Это вообще не имеет значения, когда ты смотришь на меня так, — еле слышно произнес Антон. — Все это для меня неважно, пока безумно красивый Арсений Попов любит меня таким. Арсений хотел что-то сказать, но Антон не позволил, втягивая его в поцелуй. Он понимал, что Попов теперь точно не успокоится, пока не заставит его поверить в то, что он красив. Он понимал, что будет отговаривать его от всех безумных идей, приходящих ему в голову. Он понимал, что и ругаться они будут, долго и громко, а потом мириться в спальне. Но также Антон понимал, что просто не сможет противостоять Арсению. И тот, конечно же, добьется того, чтобы в одно прекрасно утро Антон посмотрел на себя в зеркало и сказал: «Охуеть, вот это я красивый».