Приёмыш

Неполная луна светила достаточно ярко, прикрывшись за тучами, однако она не сильно освещала улицы. Словно компенсируя ночной мрак, один за другим зажигались фонари. Девятое марта, одиннадцать вечера. Двое подростков бегут по крышам домов и гаражей, перепрыгивая с крыши на крышу и время от времени переходя по веткам или заборам. — Ди, на дворе двенадцатый час, а мы шуруем хрен знает куда. А нам, между прочим, завтра к восьми. — сказала Наоми, отдышавшись после очередного прыжка. — Это точно нормально? — Точнее только швейцарские часы, уж поверь. — ответил блондин, слезая с дерева. — Кстати, мы пришли уже в твое «хрен-знает-куда». «Хрен-знает-куда» оказалось забытым богом заброшенным домишкой. По словам Ди, раньше тут жила мега-религиозная бабка. А потом… То ли померла, то ли поехала кукухой, то ли ее посадили, или вообще фуллкомбо — уже спятившая бабка откинула копыта за решеткой — неизвестно. А дом с тех пор стоит заброшен. Уже под двадцать лет как. И теперь по этой халабуде может бродить призрак этой старушенции. Ну, исходя из легенд. Что ж, так даже круче — не так скучно будет хлам искать. Под хламом подразумевались раритетная одежда со времен Союза, или еще круче — со времен Империи. Также это были разные цепи, кружки, альбомы, книжки — в общем, самое разное барахло. — Ди! — радостно воскликнула черноволосая красноглазая девушка, отдаленно напоминавшая кошку. Наоми наконец опомнилась. Оказалось, они уже под дверью заброшки, и ее сейчас будут знакомить с сектой Ди. Девушку-кошку она уже знала — это была Лиф, девушка подруга блондина. А вот тощего высокого брюнета и веснушчатого парня с серьгой в ухе Наоми видела впервые. Впрочем, сейчас и познакомятся. — А это та девчонка, про которую ты говорил? Которая еще обратила Суслика в христианство? — Она самая. — ухмыльнулся Ди. — Наоми, это Гвоздь и Денис. А Лиф ты знаешь. Народ, это Наоми. — Наслышан, наслышан! — высокий Гвоздь двинулся по направлению к рыжей. — Мое уважение. Денчик, сюда иди! — Та че сразу Денчик-то? — Денис хмуро поглядел на Наоми. — Добро пожаловать в дурку! Наконец компания зашла в дом. И Денчик сразу же куда-то вышел… — Ничего, придет. — отмахнулся Ди. — Не тупой. Затем ребята решили обыскать хату. Чего там только не было… Фотоальбомы, ржавый тазик, граммофонные пластинки, пустые баночки от лекарств… Тонны и тонны икон… И настоящая находка — старые кассеты. Нет, фотоальбомы и пластинки, конечно, были тоже неплохими, но достать взаправдашние СССР-овские видеокассеты… — У Лиф дома есть проигрыватель, старый телик, все в том духе, — сказал Гвоздь. — Потом глянем. Потом из кухни раздался визг. Оказалось, Лиф случайно задела выключатель и долгое время не работавшая лампа заискрила. А потом задымилась. Начал разгораться огонек. Потому ребята благополучно свалили. И вспомнили про Дениса лишь у порога дома Лиф. Десять минут бегом — и они уже видят догорающий дом, а рядом — перемазанного в чем-то с ног до головы Дениса, в руках у которого были настоящая советская кукла-как из фильма ужасов! — и какое-то фото. На нем были изображены бородатый мужик лет сорока и девочка в пионерском галстуке, улыбающаяся во весь рот. «В гостях у дяди Вани. — гласила подпись в углу. — Питер, 1923 год» — Денчик, ты клад! — восхищенно протянула Наоми. — Это ж фото… Оно старше чьей-то прабабки! Ден самодовольно ухмыльнулся. Мол, да, такой вот я крутой. Посмотрев еще немного на огонь, друзья отправились смотреть кассеты, разглядывать и слушать те пластинки. А потом Наоми напишет биографию той бабки, составит психологический портрет, попробует найти еще какой-нибудь инфы, напишет некролог — и вот, вся жизнь человека — в одной тетрадке на 12 листов. А все потому, что рыжей А: нечего делать, и Б: интересно узнать историю призрака. И только засыпая, она наконец поймет… У нее появились друзья. Друзья-люди. Не голуби. А по-настоящему понимающие ребята.