Приёмыш

Чес снова стоял у ворот детдома. В этот раз он был уверен в своём решении. У него не получилось спасти психику Глэма, получится спасти у неё. По крайней мере, он на это надеялся. Стоило ему ступить за порог, как на него устремились взгляды вчерашних кандидатов в его чадо. Среди них оказалась и Наоми. —Поехали? —спросил Чес, подойдя к ней.—Или сначала сообщить кому-нибудь надо? Тетке той, например? —Нет-нет, не стоит.—успокоила его девочка.—Она меня сегодня и так чуть за ворота не выставила.—она не весело усмехнулась. —А вещи? —удивился Чес. —Здесь ничего моего нет, кроме формы.—сказала Наоми. —Да она бешеная какая-то, тётка твоя.—заявил Чес.—Ладно, пошли так. Они прошествовали мимо изумнённых и завистливых взглядов прямо к воротам. Но у самого выхода их остановил пацаненок лет восьми. —А я Нине Андреевной расскажу, как вы её бешеной тёткой назвали! —похвастал пацан и высунул язык. Беспредельщика быстро уняли, пырнув его в сторону (АЙ!). Они сели в старый драндулет Чеса и поехали домой. —Слушай, чё за минута молчания? —неудачно пошутил Чес. —Почему вы выбрали именно меня? —спросила Наоми вместо ответа.— Было же много других ребят, получше… —А ты чем их хуже? —Вам в алфавитном порядке назвать, или по мере неадеквата? —улыбнулась девочка. Впервые за долгое время её лицо озаряла улыбка. —Не будь такого мнения о себе. Из них ты самая живая.—заявил Чес. —Живая? А остальные, что ли, мёртвые? —Нуу… Дальше они разговаривали. О чём? Обо всём. Наоми рассказывала о своей жизни в детдоме, Нина Андреевна превратилась в «Ту-тётку-из-детдома». Чес рассказывал о своей юности и о ЧёЗаУродахНаСцене. Когда они доехали, произошло неожиданное. К Наоми на плечо сел белый голубь. Обычно голуби боятся даже приближаться к людям, а тут такое. Не удивительно, что Чес офигел. —Да, ещё одна моя чудинка…—оправдывалась Наоми. —Ничего, это очень круто! —успокоил её Чес.—Голубей не так просто приручить. —Я и не приручала. Я его вообще впервые вижу.—сказала девочка.—У меня с голубями с детства особая связь. —Бывает.—улыбнулся Чес. Хотя всем было понятно, что так не бывает. Дома Наоми потерялась. Видимо, в приюте не было такого обилия комнат. —Я провожу тебя в твою спальню.—сказал Чес. —Ага… Спасибо…—протянула Наоми. —А я пока съезжу за старой одеждой семьи Глэма, —проговорил Чес.—У них двое детей, найдут чего-нибудь. А то в форме места, где ты уже не живешь… —Да, вы правы.—согласилась Наоми. —Можно на ты.—сказал мужчина —На ты…—девочка повторила это как заклинание.—На ты… На самом деле Чес поехал не за вещами. Вернее, не только за вещами. Пока Наоми осматривалась, Чес написал письмо. «Той-тётке-из-детдома». И содержало оно не самые приятные слова. Подъехав к детдому, Чес увидел рядом с забором мальчишку. Тот стоял и жевал травинку, всем своим видом показывая, что жизнь прекрасна. —Передай Нине Андреевне.—попросил Чес, протягивая конверт. Мальчонка немного поколебался, но кивнул и убежал с письмом. Дело было сделано. Завтра Чес и Наоми поедут к Глэму и его семье. Но вернёмся в детдом.

***

Нина Андреевна Итоник, или просто Нина сидела в своём кабинете. Сегодня произошла очень приятная и, в то же время, удивительная вещь. Забрали самого проблемного ребёнка в детдоме. В самом деле, никто не хотел брать рыжую девчонку, которая разговаривает с птицами. А спустя двенадцать лет вдруг объявился этот… Чес… Странный мужик со странным именем. Они с Наоми определённо подходили друг другу. Теперь не придётся выслушивать жалобы от остальных по поводу «Наомин голубь опять насрал». Но вдруг раздался стук в дверь. Следом последовал скрип, и вот из-за двери выглядывает кудрявая голова Дениса. —Вам письмо! —произнес обладатель головы и скрылся, передав помятый конверт. По мере того, как она читала письмо, её брови ползли вверх и вверх. Наконец, она порвала письмо на две части. Потом на четыре. Потом на восемь. И каждую часть она по очереди стала бросать в камин. Потому что писал как раз Чес. И не самые приятные отзывы о детдоме. —Не… На… Ви… ЖУ!!! —кричала она, кидая последние кусочки бумаги огонь. Больше Наоми сюда не вернётся. И мы не станем. Пусть история продолжится у Чеса дома.