Если бы оно случилось так?

В разрухе, пламени, дыму

Предстал на гибельном одре.

Горели пламенем надежды

И слезы были не слышны…

После попадания в рабство Риксу правда казалось, что его жизнь кончена. Он убеждал себя не сдаваться, через силу, стиснув зубы поднимал себя с колен, не позволяя себе пасть — и всё ради Дареи. Родителей. Прежней жизни, которой уже никогда не будет. Ночами он изнывал от боли — и далеко не физической. Хотя тяжёлые раны иногда перетягивали вес на себя, ничто не могло избавить его от бесконечной, неискоренимой тоски. Ни братья по оружию, ни друзья из старой жизни, ни слова поддержки. Он был уничтожен, и жизнь его рассыпалась в прах: понемногу, словно в кровь ему пустили медленный яд. Так бы и оставалось. На одной из тренировок Хотч подбросил ему меч, который был слишком тяжелым для новичка. Смеялся, наблюдая, как Рикс пытается его поднять, и только когда тот с трудом поднялся, сказал: — Ты не будешь драться с этим мечом. Ты будешь умирать с ним, если не научишься быть сильнее. — Он был предельно серьёзен, даже когда на губах сияла ухмылка. Рикс готов был сдаться. В тот момент, когда встретил насмешку, или в любой другой — его ничего не держало, а получить пару увечий было уже не страшно. Но в глубине души он знал, что не может. Он противился и как лишённое воли животное бежал без остановки в колесе: каждый день несмотря на издевательства тренировался, учил технику, пытался стать сильнее. Он не был идеальным гладиатором — безжалостным и циничным, харизматичным и с безумной волей к жизни. Но он был человеком чести и долга. И у него была цель. Шли месяцы, он продолжал бежать свой бесконечный круг. Но теперь, кажется, не один. Он совсем ничего не ожидал от этих людей и тем более от одного конкретного гладиатора с полным багажом тайн и бесцеремонных фраз на все случаи жизни. Но… вот они здесь. — Ты держишь меч, как старуха метлу, — сказал Хотч однажды, наблюдая за тем, как Рикс пытался отработать удары. — Если хочешь выжить, придется быть быстрее, сильнее. — Следующую фразу он без всякой надобности шепнул ему на ухо. — Или хотя бы не выглядеть, как мешок с костями. Рикс хотел огрызнуться, но вместо этого стиснул зубы и продолжил. Хотч не лез, как делал это обычно (не в силах, видимо, смотреть на такую халтуру), а просто стоял рядом, покачивая головой — и в какой-то момент его руки легли на меч Рикса, направляя движение. — Вот так. Теперь попробуй еще раз. Он попробовал. Вышло так себе. Затем ещё, и ещё, и ещё. В конце тренировки ему на плечо неожиданно опустилась тяжёлая ладонь и побадривающе сжала. «Ты хорошо справляешься, чертяка». Рикс замер, тяжело дыша от напряженной тренировки, и не двигался до тех пор, пока шаги за спиной не стихли. Скоро он снова стоял на краю круга, сжимая в руках деревянный тренировочный меч. Пальцы дрожали, в груди бился страх. Очередная спарринговая тренировка, и противником Рикса стал массивный гладиатор Мурций, известный лудусу своей жестокостью и непомерной силой. У него не было друзей, насколько Рикс знал, оттого ему всегда было не за что цепляться, не за что переживать. Однако сейчас вопрос морали мелькнул лишь на задворках. Куда больше Рикса волновало то, как он должен будет сравнять их габариты… — Не бойся, парень, — ухмыльнулся Мурций, поднимая меч. — Я постараюсь оставить тебя живым до нашей следующей встречи. Рикс проглотил комок в горле и встал в боевую стойку, как его учил Хотч. Тот наблюдал за происходящим, стоя неподалёку со скрещенными руками на груди. — Давай, Рикс, — крикнул он, — покажи, что ты не просто мешок с костями! У Рикса вырвался нервный смешок, когда он повернул голову и выцепил взглядом то, как Хотч подмигнул ему. Мурций атаковал первым, удары были мощными и быстрыми. Рикс едва успевал защищаться, отступая шаг за шагом. Несмотря на работу чипа, каждая атака Мурция отдавала болью в руках, а каждое падение заставляло песок забиваться в раны. — Хватит пятиться! — раздался недовольный голос наставника. — Если будешь только защищаться, он тебя сожрёт. Атакуй! Рикс, собрав всю свою волю, сделал выпад, но Мурций с лёгкостью отбил удар, подметив: — Слабак. — Конечно, Мурций чувствовал свое превосходство, ведь не ему сейчас кричали советы. Хотч нахмурился и шагнул вперёд. — Стоп! — рявкнул он, заставляя всех замереть и закрыть рты. — Ты не учишься, Рикс. Ты думаешь, что это просто бой. Но это не так. — Его голос прогремел на всю площадку. — Это жизнь или смерть! — Хотч говорил это громко, как урок им всем, но Рикс чувствовал, что горечь в голосе предназначалась ему одному. Словно Хотч взял его за подбородок и кричал отчаянно прямо в лицо, не отводя глаз. Пока он не поймет, не сделает так, как надо. Он подошёл к Риксу, выхватил у него меч и встал напротив Мурция. — Смотри и учись. Хотч двигался быстро и уверенно, удары были точными и сильными. Он не давал Мурцию времени на передышку, каждый раз заставляя его ошибаться. В какой-то момент Хотч выбил меч из рук противника и, остановившись, повернулся к Риксу. — Видишь? Ты должен быть решительным. Если ты боишься, ты уже проиграл. Рикс не боится. Он сделает все, чтобы этого больше не повторилось. Это странно признавать, но он привязался к своему наставнику так сильно, что вряд ли бы смог добровольно покинуть это место. Ночь опустилась на лудус, тренировочная площадка опустела. Гладиаторы разошлись по своим местам, оставив Рикса сидеть на груде оружия. Тело ныло, руки дрожали от усталости, но сон не шел. В голове крутились слова Хотча: «Если ты боишься, ты уже проиграл». Шаги раздались так тихо, что Рикс заметил их только тогда, когда рядом с ним на землю опустился Хотч с бутылкой воды. — Что, не спится? — спросил он, не глядя на Рикса. — Нет, — честно ответил тот. — Думаю. — О чём? Рикс усмехнулся, обхватив колени руками. — О том, что ты прав. Я боюсь. Хотч хмыкнул, подавая ему бутылку. — Бояться нормально. Главное — не позволять страху управлять тобой. Рикс сделал глоток, ощущая, как прохлада остужает его пыл. — Ты когда-нибудь боялся? — спросил он, бросив на Хотча взгляд. Наверное, это слишком откровенный вопрос, но он чувствовал, что может задать его. На самом деле, он хотел узнать о Хотче так много. Тот на секунду замер, но быстро вернул себе привычную невозмутимость. — Каждый раз, когда выхожу на арену. Рикс удивленно поднял брови. — Правда? Хотч усмехнулся, повернув к нему голову. — Думаешь, я из камня? Нет, Рикс. Просто я научился делать так, чтобы страх работал на меня, а не против. Рикс на мгновение замолчал, а потом решился задать вопрос, который давно вертелся на языке. — Почему ты вообще здесь? Хотч поднял взгляд к звёздам, словно искал там ответ. — Потому что я сделал то, чего не должен был делать, — наконец сказал он, голос звучал тихо, но твёрдо. — И теперь расплачиваюсь за это. Рикс почувствовал, как внутри него разгорается любопытство. — Что именно? Хотч посмотрел на него, и в его глазах на мгновение мелькнула тень чего-то глубокого и болезненного. — Это неважно. Рикс хотел возразить, но что-то в тоне Хотча заставило его замолчать. — Ты слишком много спрашиваешь, — сказал тот, но в его голосе не было раздражения. Скорее, легкая усталость. — Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. — Просто… мне кажется, ты знаешь, каково это. Потерять всё. — Рикс отвёл взгляд, чувствуя, как его слова повисают в воздухе. Хотч долго молчал, а потом тихо сказал: — Знаю. Это слово прозвучало как признание, но Рикс понимал, что больше он не услышит. Хотч был человеком, который прятал свои раны где-то глубоко, не позволяя никому к ним прикоснуться. Это он уже уяснил. — Спасибо, что ты здесь, — неожиданно для себя сказал Рикс. Хотч удивленно посмотрел на него, но ничего не ответил. Только легонько хлопнул по плечу и поднялся. — Иди спать, Рикс. Завтра будет тяжелый день. — Отойдя на приличное расстояние, он бросил следующую фразу через плечо, прежде чем скрыться во тьме. — Ты был хорош сегодня, чертяка. Он ушёл, оставив Рикса одного думать над этими словами. Над тем, почему он похвалил его, хотя Рикс крупно облажался. И в то же время он любил такие диалоги. Они случались так редко, что каждый заставлял ожидать следующего стократ сильнее. Хотч был загадкой, и это притягивало Рикса. А затем Хотч пропал. Просто исчез, и никто не говорил об этом, словно его никогда и не существовало. Молчали, надеясь, что никто не заметит или не посмеет выспрашивать об этом. Рикс узнал о том, что Хотч попал в операционную, лишь спустя неделю после исчезновения, за день до своего первого настоящего состязания. Он даже не смог попасть к нему, увидеть, поддержать. Весь тот день он был сам не свой, то и дело промахиваясь мимо элементарных целей и отвлекаясь на самых простых маневрах. Нужно было взять себя в руки. Наступившее сражение было ожесточенным. Арена бурлила от криков толпы, ярость и азарт витали в воздухе, а Рикс, сжимая меч, готовился к очередному бою. Он стал сильнее, ловчее, увереннее — во многом благодаря Хотчу. Но что-то в этот раз было не так. Он понял это, когда от очередного режущего выпада на теле проступила кровь и рана не затянулась. Им отключили чипы. Счёт шел на минуты. Внезапно над ареной раздался оглушительный взрыв. Взгляд Рикса метнулся вверх, и он увидел, как с одной из трибун взметнулось пламя. Толпа начала паниковать, люди кричали и бросались в разные стороны, но многим из них суждено было гореть вместе с ареной и всеми ее извращёнными ужасами. Рикс не мог не насладиться этим зрелищем хотя бы на секунду. — Что происходит?! — крикнул он своим, пытаясь перекричать шум. Его голос утонул в хаосе, но тут он услышал звук двигателя. Высоко в небе появился корабль. Рикс прищурился, не понимая, чего ждать в следующий момент: радоваться или опасаться? Судно зависло над ареной, и через несколько секунд к ним спустился трап. — Быстрее, поднимайтесь! — раздался голос Хотча из динамиков. Сердце пропустило удар. Рикс, не раздумывая, бросился к трапу, чтобы помочь подняться всем раненым, а сам забрался последним. Рикс знал, что Хотч сидел за штурвалом, и представлял, как сосредоточено его лицо и тверд голос, когда тот выкрикивал команды. — Держитесь крепче! Мы выходим из зоны боя! Корабль трясло, но он уверенно поднимался всё выше, унося их от горящей арены. Внутри было тесно, раненые гладиаторы сидели, лежали и дышали тяжело, словно задыхаясь; кто-то перевязывал раны, другие просто молча смотрели в пол. Отдышавшись, Рикс оглянулся на дверь кабины пилота. Он знал, кто за ней находится. Что-то было не так. Хотч всегда был на виду, контролировал ситуацию, но сейчас он словно прятался. Рикс не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Он подошёл к двери. — Хотч? Это я. Всё в порядке? Ответа не последовало. — Просто хочу убедиться, что ты в порядке. — Уходи, Рикс, — раздался голос из-за двери, глухой и резкий. — Я занят. Рикс нахмурился, не привыкший к такому тону. — Слушай, я просто хочу поговорить. Ты ведь спас нас. Тишина. — Что-то случилось? Ты ранен? — Рикс продолжал стучать. — Открой, чёрт возьми! — Оставь меня в покое! — прозвучал резкий ответ, но в голосе слышалась не только злость, но и что-то ещё. Страх? Рикс замер. Он прижался к двери, понизив голос. — Хотч, пожалуйста. Что бы там ни было, я хочу знать. Ты не обязан быть один. Долгая пауза. Затем послышался звук открывающегося замка. Дверь приоткрылась, и Рикс увидел. Хотч стоял спиной, его плечи были напряжены. — Ну здравствуй, чертяка, — пробормотал тот. — Ты не должен был сюда приходить. — Почему? — Рикс шагнул внутрь, закрыв за собой дверь. — Что ты скрываешь? Хотч нехотя развернулся, и Рикс замер. На половине лица была металлическая маска, закрывающая всё от скулы до виска. Она была грубо закреплена, словно спешно установленный имплант. Рикс не сразу нашёл слова. — Это… что это? — он шагнул ближе, но Хотч отступил. — Не спрашивай ни о чем, — холодно сказал он. — Пожалуйста, Рикс. — О чем ты… Ты спас меня, всех нас, и теперь думаешь, что я отвернусь из-за этого? — Рикс указал на маску. Хотч усмехнулся, но в его глазах была горечь. — Это не просто маска, Рикс. Это напоминание о том, кем я стал. Операция была… сложной. Половина моего тела теперь искусственная. — И что? — Рикс вскинул руки, подходя ближе. — Ты всё ещё тот, кто вытащил нас. Тот, кто научил меня выживать и дал мне надежду. Хотч отвернулся, но Рикс схватил его за плечо. — Думаешь, это что-то меняет? — спросил он, глядя прямо в глаза. — Потому что для меня ты всё тот же человек, который однажды сказал мне: «Если боишься, ты уже проиграл». Хотч долго молчал, затем тяжело вздохнул. — Ты упрямый, как всегда, — наконец сказал он, и на его губах слабо мелькнула печальная улыбка. Рикс чуть расслабился, но не отпустил. — Мы выберемся из этого. Вместе. Ты понял меня? Хотч лишь кивнул, но затем всё-таки указал Риксу на выход. — Иди к остальным, там ты нужнее. Мне нужно… сосредоточиться. Обещая себе поговорить с Хотчем сразу же по прилете, он покинул каюту и вернулся к остальным. Царил траур. По тем, кого не удалось спасти; по тем, кто умирал прямо сейчас. Корабль взмыл вверх, но внезапно его тряхнуло. Где-то снаружи раздался глухой удар, и судно начало крениться. — Нас подбили! — крикнул один из гладиаторов. — Они попали в двигатель. У нас мало времени. — В голосе Хотча из динамика была мрачная решимость. Корабль начал падать, и паника охватила всех. — Я делаю всё, что могу, но… Не держите на меня зла. — Нет! — выкрикнул Рикс, хватаясь за спинку кресла, хотя и зная, что его все равно не услышат. — Ты не можешь просто сдаться! Корабль неуклонно терял высоту, а огонь, вспыхнувший в одном из двигателей, разрастался. Гладиаторы внутри судна кричали, кто-то молился, кто-то прощался, а Рикс вцепился в ближайшую стойку. — Хотч, ты слышишь?! Ты справишься, слышишь?! — выкрикнул он, но его голос перекрывал шум тревожных сигналов и чужих голосов. — Я делаю всё, что могу, — раздался голос Хотча, спокойный, почти равнодушный, но в нём чувствовалась боль. Не за себя, а за корабль и всех, кто на нем находился. — Приготовьтесь к жёсткой посадке. — Ты вытащишь нас, Хотч! Как и всегда! — кричал Рикс, пытаясь перекричать хаос. Корабль накренился ещё сильнее, и Рикс почувствовал, как земля становится всё ближе. Он закрыл глаза, мысленно проклиная всё на свете, но внезапно ощутил резкий рывок. Судно выровнялось. — Держитесь крепче! — снова раздался голос Хотча. — Мы идём на посадку. Корабль, дымящийся и трещащий, начал снижаться. Рикс видел, как деревья мелькают за окнами, как земля приближается всё быстрее. Он затаил дыхание, когда судно врезалось в землю, проскользив по ней несколько сотен метров, пока, наконец, не остановилось. Внутри всё было в хаосе, но главное — они были живы. Кашляя от дыма, Рикс стал подниматься на ноги и осматриваться. Люди вокруг приходили в себя, помогали друг другу выбраться. Он опрометью бросился к кабине пилота, выламывая заклинившую дверь. — Хотч! — крикнул он, врываясь внутрь. Кабина была наполнена дымом, приборы искрили, а Хотч сидел привязанный ремнем к креслу. Его руки всё ещё крепко сжимали рычаги управления. — Хотч, мы сделали это! Мы… — Рикс замер. Друг не реагировал. Он бросился к нему, пытаясь расстегнуть ремни, но через пару секунд ошарашенно застыл. Металлическая маска покрылась копотью, тело обмякло. Лобовое стекло было разбито, а рядом валялся кусок обшивки, запачканный кровью. — Нет… нет-нет-нет! — Рикс тряс его за плечи, надеясь на чудо: что зияющая дыра в груди, которую он поначалу не заметил, сама собой затянется. — Хотч, очнись, ну! Ты обещал вытащить нас! Хотч не отвечал. Рикс замер, чувствуя, как его горло сжимается. Он спас их всех, но сам не выбрался. Не смог. Он закрыл глаза, крепко сжал зубы и прошептал: — Ты не не должен был… — Умереть. За спиной раздались шаги. Кто-то из выживших вошёл в кабину. Рикс не хотел слышать ни чьих слов, видеть их живые лица. Израненные, покрытые копотью — но живые. Никто из них и представить не мог, как много Хотч для него значит. Значил. Он прижал ладонь к груди Хотча, рядом с раной, пытаясь найти хоть какой-то признак жизни, но ожидаемо не почувствовал ничего, кроме холода. Вдруг раздался знакомый голос из-за спины: — Рикс… Он мёртв. Рикс резко обернулся. Перед ним стояла Сторция, всегда невозмутимое лицо которой исказило горе и сочувствие. — Нет, ты не понимаешь! Он не мог умереть! Он же… он же спас нас… — Рикс говорил всё быстрее, его голос дрожал от ярости и боли. Тяжело дыша, Сторция подошла ближе и ненадолго присела рядом. Она не знала, как утешить Рикса, но в глазах ее колебалась решимость. — Нам нужно идти, Рикс. Иначе рванем вместе с ним. — А в голосе холодная сталь. Рикс сжался с такой болью, будто кто-то вырвал у него сердце. Он снова повернулся к Хотчу, в последний раз вглядываясь в его лицо, и на мгновение ему показалось, что безжизненные веки дрогнули. Но нет. Хотч оставался неподвижным, и его маска, испачканная копотью, оставалась всё такой же холодной и мёртвой. Он ещё несколько секунд сидел рядом с телом Хотча, а затем поднялся. — Мы должны двигаться, — превозмогая тошноту, нахлынувшую от собственного бессилия, сказал он; его голос дрожал, но был полон решимости, перебивающей подступающие слезы. И, отдав последний взгляд человеку, ставшему для него всем, направился к выходу, помогая остальным выбраться из обломков.

…лишь треск истлевшего поленья,

Покрытой копотью машины

И погребенного внутри.