Фэнтези: Подземелья и Драконы

      Нынче воины уже забыли о старых манерах представляться своему противнику, и теперь уже просто сыплют проклятиями и пустыми угрозами.       Тех, кто кажется мне интересным, я оставляю «на потом»: надо их немного вымотать, внушить уверенность, что у них есть какой-то шанс добиться успеха, которого не удавалось достичь другим. А когда я хочу уже закончить, я их просто испепеляю.       Слабых можно устрашить взглядом или взмахом хвоста. Либо я даже не собираюсь с ними церемониться и испепеляю сразу, потому что я не в том расположении духа.       Кто-то всё-таки был наслышан обо мне и был достаточно напуган: мне присылали «дары»: золото, еда, и посылали даже своих сородичей. Я не знал что с ними делать (с их сородичами, которых трусливо бросили свои же, видимо мне на съедение или ещё чего).       Я относился к ним как к питомцам, которые просто тряслись от страха и ничего интересного не делали: пару раз думал, что от них будет толк, как от еды, но, как оказалось, бесполезно. На вкус было отвратительно. И о чём можно говорить с этими «питомцами»? Они ведь сугубо уверены, что мне нравится слушать какие-то небылицы и сказки… Эти говорливые были ещё хуже: вызывали головную боль и понуждали меня просто сбрасывать их со скалы (я как бы нечаянно сдвигал хвост, и-и-и всё! Одним бесполезным даром меньше).       Мои же сородичи тоже оседали где-то ближе к горам и пещерам и при этом наслаждались «такой» жизнью.       У наших сородичей непринято часто навещать друг друга. Ну может только если хотелось перебраться кому-то в место получше: «у соседа трава зеленее». Но даже и этого не происходило.       Мне всё хотелось чего-то необычного: дара от этих запуганных «подданных», при этом такого дара, которого я ещё не видел…       Я был обречён на вечную скуку…

***

      На горизонте, будто пытаясь развеять мой унылый досуг появился ещё один «желающий попытать удачу» сразить меня. Что же, посмотрим из какого теста он слеплен…       Молчит и ждёт. Неужели ждёт когда представятся?! Даже не будет верещать о своих целях, принципах или что там ещё у этих немощных и тщедушных в голове? Ни угроз, ни проклятий? Или это такое дерзкое проявление самоуверенности?! Неужто меня считают ничего не понимающим животным? О, наивная человеческая натура…       Пришлось показать зубы и издать рык, — так для проверки, может даже и напрягаться не придётся.       Ух, ты! Твёрдо стоит на ногах и ничего. Что ж, стоит повозиться, пока не надоест.       Слишком проворно и быстро двигается, чем предыдущие, но удары значительно слабее, чем у остальных. И кто тут кого выматывает?!       Как назойливая муха вертится вокруг, «кусает железом», но до конца не пробивает. Я уже начинаю неистовствовать и закипать.       Ну всё! Сейчас выпалю огнём, быстро убежит!       Смеет ещё спрятаться за камень и снова выскочить! Надоело!       Может быть я оглох, но от воина я не слышу ни крика, ни визга… Что это за бой, если я не слышу страх и злость противника?!       Улавливаю момент и сбиваю хвостом — и вот воин лежит на земле без сознания. Шлем укатился. Волосы закрыли всё лицо. А мне всё-таки интересно знать такого назойливого упрямого противника в лицо…       Пропускаю воздух через ноздри, чтобы сдуть чужие волосы, и что же я вижу?       Кровоточащая рана на щеке и лбу лишь портят вполне понравившуюся мне картину.       Обладает ли слюна дракона лечебными свойствами — не знаю и доныне, но убрать лишнюю кровь хотелось чисто из эстетических соображений. Впрочем были и сумасшедшие, желавшие получить не только моего плевка ради своих снадобий…       Ещё дышит. Тело ещё тёплое.       И какой смысл в их железных обносках, это ведь не наша чешуя, которая не поддаётся ничему… А раны есть даже под всей этой «человеческой мишурой»… — Не трожь! Кыш! Сгинь! — появилось мясо посвежее.       Двое, нет трое, крупные люди, все обвешанные кусками железа. Такие важные… и бестолковые.       Они в них сварятся, если «подогреть» их как следует.       Кажется, они стремились забрать у меня то, что вызвало интерес.       Не хотелось с ними церемониться. Я просто подпалил их и столкнул вниз, к их мёртвым сородичам, которых когда они мне прислали в дар. Забавные они однако сами по себе эти люди…       Только я решил обернуться и посмотреть на воина без сознания, а тот в молчании уставился на меня прямо мне в глаза, не произнеся и слова. А потом взгляд человека упал куда-то вниз. А, теперь мне ясно, рядом с моей лапой было оружие. Я прикрыл ею этот кусок железа, а потом метнул к другой лапе. Потом решил уж совсем ошарашить воина: подхватил хвостом оружие и нарочно уложил хвост подле человека.       Воин уставился на меня всё в том же молчании. Потом взгляд снова начал бегать, будто он вновь решался меня атаковать: человек метнулся к оружию, а я, прекрасно это предвидя, отодвинул хвост чуть дальше. Меня это забавляло.       Кажется воин был оскорблён такими играми с моей стороны. Взгляд такой же решительный, но опять ни одного слова. Всё читается лишь в одном взгляде…       Человек повернул голову в сторону тропы, откуда и пришёл в моё логово, думает обратиться в бегство? Неплохой вариант, но на это я уже не согласен…       Я захватываю его в кольцо своим телом: путь преграждён.       Мне вдруг стало интересно: что будет делать воин? Как поведёт себя будучи без защиты, оружия и возможности к бегству или к самоубийству, прыгнув со скалы?       У меня осталась еда, в качестве даров, так что, человек не должен умереть так быстро от голода.

***

       Я не смыкаю глаз, чтобы пленник не смог сбежать. Кажется их человеческая «броня» в разодранном виде не укрывает от холода в горах. Что ж, пусть воин жмётся к своему не поверженному врагу, чтобы отогреться и выжить. Я хочу иметь возможность наблюдать за всеми действиями существа в отчаянном положении.       А с рассветом, убедившись, что воин спит крепко, тащу зубами «свежие дары», когда-то предназначенные мне.       Опять выдыхаю воздух через ноздри в лицо человеку. Пусть просыпается: мне пришлось целую ночь страдать от скуки, ожидая, когда оно опять начнёт действовать.       Воин видит пищу. Дотрагивается до неё. Потом смотрит на меня, также молча, не отрывая взгляда.       Я бы тоже сомневался в добрых намерениях противника, возможно, думает, что еда отравлена. Я придвигаю себе часть и демонстративно откусываю и проглатываю. А потом придвигаю кусок пленнику.       Воин всё это время смотрел на меня. Задержал взгляд на мне перед тем как есть.       Обычно изъявляют благодарность. Но видимо это крепкий орешек, чью гордость так просто не сломить.       На следующий день пленник ведёт себя смелее: осматривает и гладит чешую на моём хвосте. И всё также молчит и смотрит в глаза. И снова ни слова. Даже не рассказывает ничего. Так и «разговариваем глазами».       Человек добрался до крыльев и вдруг настораживается.       Кажется он увидел, что у меня отчасти порвана мембрана на одном крыле. Воин положил ладонь на эту брешь и снова поворачивает ко мне голову уже с другим взглядом.       И что же мне сказать? Всё что я могу сделать, так это мотнуть головой в сторону тропы, откуда приходят все эти люди.       Взгляд снова изменился, но кажется не в лучшую сторону: пришлось склонить голову к пленнику, пустить воздух через ноздри и отодвинуть от моих крыльев подальше.       Слишком любопытный воин. Не стоит многого показывать поверженным, пусть он и в отчаянном положении.

***

      Сейчас брачный сезон: драконихи прилетают вить гнездо и давать потомство.       Надо и мне не упустить шанс оставить после себя отпрысков. Но пленника не оставишь здесь одного: сбежит…       Одна уже выцепила меня и всячески зазывает. Хочется прорычать от нетерпения и досады, — я не смогу улететь. Я вытяну на одном крыле пусть и немного, но вытяну долететь поблизости.       Меня травят и прямо зовут за собой, но тут показывается мой человек. Меня эта «новоприбывшая» оглядела с таким уничижением и полетела дальше.       Я был в ярости, нетерпении и непонимании… Почему?       Я чувствую прикосновение к своему правому боку, чувствую как его оглаживают.       Мой гнев сменился недоумением.       Опять молчание и этот взгляд. И что мне прикажете делать? Теперь у меня уже не получится оставить ту затею, которая когда-то у меня вдруг возникла только из-за скуки.       Меня «раздраконили» этим прилётом, и ничего не остаётся, как спуститься по глубже в пещеру. Там есть два булыжника, об которые всегда можно усмирить свои попытки к совокуплению. Грубоватые и жёсткие, я трусь об них всегда до ссадин, пока мне не полегчает. В последнее время мой орган «изнывает» от таких частых позывов из-за брачных (и к сожалению, безрезультатных для меня) игр. А новый запахи, пришедшие в мою пещеру ещё больше сводят с ума. Я мучаюсь прямо перед носом моего поверженного пленника, благо так далеко в пещеру воин не заходит и не видит дракона в таком отчаянном положении.       Запах усилился, запах не просто железа. Я иду к нему, чувствуя что нагоняю какую-то добычу.       Неужели мой человек ранен? Он, видимо перевязывает себя… или что? Я был так занят другим, что недоглядел за воином… Отрывает свои обноски и прикладывает к кровоточащему месту…       Тогда ведь раны на лице воина затянулись, может и сейчас получится?       Воин дёрнулся от неожиданности и пытался отползти подальше. Пришлось приблизить свою голову к лицу человека: снова пускаю воздух через ноздри и смотрю в глаза. Пусть довериться, когда-то и есть воин боялся от моих даров в первый день, пусть и сейчас доверяет…       Да это кровь. Но этот запах совсем другой. Не просто раны…       Дыхание сбито: грудь воина часто поднималась. Губы сжаты. Глаза закрыты.       Неужели так больно? Я пытаюсь замедлиться, может язык нанёс только больше повреждений? Кровь не уходит и я медленно проталкиваю язык глубже, к источнику раны.       Когда мне показалось, что кровь уже остановилась, я отстранился, но маленькие, по сравнению с моей головой, человеческие руки притянули меня обратно. Воин прижимался грудью к моему носу. Да, сильнее ещё я этот запах никогда не чувствовал. Он прямо ударил мне в ноздри. Мои инстинкты подсказали мне продолжить начатое, а потом… потом…       Пришлось спускаться мигом к двум булыжникам. Несколько раз подряд я тёрся об них, мне казалось, я их вот-вот раздавлю.       Как только я успокоился, я вернулся к человеку.       Взгляд моего человека был испуганным при виде меня… Воин подошёл ко мне и с нерешительность дотронулся до самого болезненного места. Всё было в ссадинах.       Я выглядел отчаянным в глазах когда-то поверженного врага и пленника.       Я утерял все свои преимущества, я перестал быть угрожающим и страшным. Но воин не отходил, смотрел с таким же сочувствием, с каким я смотрел на него, когда пытался остановить человеку кровь.       Вне пещеры вдруг послышался шум. Походило на звуки, которые обычно издают сородичи моего пленника.       За раз их пришло так много!       Эти «гости» мне были ни к чему. Я зарычал на них, но толпой они чувствовали себя сильнее. Хвостом я отбивался уже с трудом. А огонь только набирал силу в моей утробе, чтобы вырваться.       Вдруг из пещеры выскакивает мой пленник с мечом. И бросается не на меня, а на эту кровожадную толпу. Те сначала опешили, а потом, стали окружать моего человека. Они ранили его. Стоит ли теперь звать моего человека пленником, если он по доброй воле пошёл против своих же сородичей? Он признал мою силу, или сжалился надо мной в момент моей слабости перед ним? Что же им движет? — Это женщина! — слышу я странный возглас из этой дикой толпы. — Убейте Дракона, а потом позабавимся с этой «валькирией»! — самонадеянные решили забрать мою добычу, мой трофей, который однако рвётся в бой, чтобы меня защитить…       Вдруг на тропе я завидел, как вот-вот прибегут на место ещё «вторженцы».       Я с яростью невиданной мне доныне обдаю огнём их доспехи и сталкиваю хвостом часть из них вниз со скалы. Больше у меня нет сил продолжать такое подлое и неравное сражение!       Я подхватываю своего человека и расправляю крылья, которые так давно не летали!       Воин крепко вцепился в меня, в мою спину, и я падаю в обрыв…       Какое-то время я лечу головой вниз, но потом, я чувствую, как взмываю в небо.       На секунду меня даже ослепляет солнце. Я взмахиваю крыльями снова и теперь лечу как можно дальше от этой пещеры, пленниками которой мы так долго были с моим человеком.

***

      Место, куда мы спустились — это не горы. Это луг. Бескрайний и зелёный. Я залечиваю раны своему человеку: обычные раны, которые кровоточат на теле. Человек всё не выпускает меня из своих рук. Сильное беспокойство. Я понимаю без звука и слов.       Я выдыхаю воздух через ноздри в лицо воину. Мой человек неохотно выпускает мою голову из своих рук и смотрит мне в глаза. Глаза были сырые, и каждый окружён солёным «озером».       Спустя столько времени молчания, стало ясно что слова вовсе не нужны, чтобы что-то понять…       Может это новое место будет достаточно тихим, чтобы свить гнездо без надменных взглядов моих сородичей и диких жадных воплей сородичей моего человека?..

***

The End