Останется один(а)

30 лет почти конец молодости. Как же хорошо когда доживаешь до этого времени: у тебя есть дети, дом, муж или жена, машина, дача и что-то ещё. Свадьба Антона и Романа произошла 10 августа XXXX года когда им исполнилось по 26 лет, но не так красочно, как хотелось бы: — Мам, пап, я собираюсь жениться. — прозвучали слова со рта альбиноса, удоряясь о стенки старого дома. — Ого, мой мальчик теперь мужчина! — восхваляла его мать. — Неа, он настоящий мужик! — загоготал отец, захлопав в ладоши. — Я ведь так и сказала. — воротя носом, пробубнила мамочка, — Так кто твоя суженная? — глаза заискрились с вопросом, отражая блеск лампочки. — Это… Я… Я… — сжался Тошик под давлением. — Я! Я его суженная! — пронеслось из-за спины Тохи и сразу приблизилось. — Это ведь шутка? — проговорила мать, поднимаясь со стула, на котором сидела, с лицом недопонимания. — Нет, мам. Мы правда же… — в милое личико Антошки влетела звонкая пощёчина, после чего слова: — Как ты можешь позорить нас?! Ты весь в отца! Никогда меня не слушаете! Вот что ты вырастил! — взбесилась мамаша, все время крича и топчась на месте. — Антон, ты правда хочешь этого? — строго проговорил папочка, скрещивая руки на столе. — Уху… — пронеслось по комнате. — Хорошо, я даю согласие. Но, Антон, запомни! Никогда не поздно уйти, понял? — повел бровью Петров старший, демонстрируя, чтоб они ушли, — Пока мама не начала. — Спасибо вам, господин Петров. — поклонился, стоящий рядом с Тохой и ставящий руку на его плече. На свадьбе присутствовали мало людей: лишь друзья, т.е. Игорь; родители Антона, которые и сказали, что они не должны собирать всех родственников; отец Ромки, что пришел лишь за едой и всю церемонию он ехидно улыбался. На этом все, они устроили только ЗАГС, а вместо свадьбы сделали вечеринку, на которую был приглашен каждый кто захочет. Все соседи были на этой вечеринке, но немногие знали почему состоялась вечерняя тусовка. В одном из комнат твориться вот это: — Рома, Тох, поздравляю, на! Странно, но я рад за вас. Вот мой подарок. — протягивал красавчик коробку к молодожёнам. — Спасибо, Бяш. Надеюсь мы будем друзьями всегда. — обрадовался Тоха, забирая подарок. — Ну… Никогда в жизни команда Вольтрона не распадеться! Ха-ха. — подшутил Роман, пока другой открывал. — Это то верно, ха-ха. — добавил Будаев. — Это парные пижамы? — спросил Тошик, вытаскивая один из костюмов. — Да, верно. Я ведь знаю какие у вас размеры. Так что они будут вам как раз. — сказал Бяша, отводя и размахивая рукой. — Хорошо. А я ведь сам собирался их купить. Эх, ну ты и, Бяш. — раздражился Роман, скрестив руки и хмурясь. — Знал бы, что не понравиться не купил бы. — обиделся Бяшка, надувая свои прелестные губки. — Все хорошо, Бяш. Этому ничего не нравится. Ты же знаешь. — подбодрил Тоха, стоящего рядом, схватив его за голову и поцеловав в лобик. Тут сердце бедняги забилось сильнее в три раза, но не от Антохи, а от Ромы, на которого он сразу повернулся. Глаза Романа засверкали в лучезарной улыбке, он невольно потянулся к карману. — Я всегда буду тебе рад. Мы ведь Вольтрон, да? — наклонил голову Антошка. — Тоха, мы с Бяшой хотели поговорить. Пошли выйдем, Бяш. — проговорил Роман с мерзкой улыбкой на лице. Будаев не стал спорить и молча пошел за Пятифановым, уже предвкушая, что его ждёт. Секунды превращались в минуты, а минуты в часы, коридор же был бесконечен. — Игорь, мы с тобой очень хорошие друзья. Мы прошли сквозь огонь и воду. И дружим с детства, но ты сделал ошибку. — проговорил Роман на улице возле дороги. — Ром, Антон мне не нравится. Поцеловал меня он, а не я его. — говорил Бяша, смотря прямо в глаза другу, — Ты убьешь меня? — … — — Если собираешься… Сделай быстро по старой дружбе, на. — выдохнул Игорёк, подходя к Роме, — Только у меня есть одна просьба. Можешь считать последняя воля или воля мертвеца. Помнишь Екатерину Смирнову? Так вот, скажи, что я влюбился в нее. Ха-ха, звучит смешно, да? Я никак не мог ей признаться. Я специально каждый божий день к маме ездил, чтоб ее увидеть. — Хорошо, Бяш. По старой дружбе… — Роман обнял Будаева, захлебываясь в слезах, — АААААААААА… Рома бросил его под огромный грузовик, который ехал по дороге. От неожиданности водитель свернул и опрокинул грузовой отсек прямо на Игоря, раздавя сначала голову, от чего на мгновение показались осколки черепа, а потом и тело, давя позвоночник, ставя на колени уже труп и вся кровь, что находилось в нем растекалась по асфальту, а водитель в итоге был взорван. Да, грузовик взорвался. Так и умер Будаев Игорь. Раздавленный, кости которого были переломаны и смешаны с внутренними и внешними органами, а также приправяты его алай кровью. — АААААААААААААААААА… — на этот крик Романа вышли уже все кто был дома и неподалеку, — *БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! ЗАЧЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕМ?! ЗАЧЕЕЕЕЕЕЕЕЕМ?! АААААААААААААААА! Я НЕ ВИНОВАААААААААААТ! Я НЕ ХОТЕЕЕЕЕЕЕЛ! БЛЯЯЯТЬ! БЛЯЯЯТЬ! * — барабанили мысли по Роману, который упал на колени и ревел, но он все задержал в себе. — Дорогие граждани, грузовик, что перевозил кирпичи взорвался прямо на трассе, что осложнило вам жизни был убран, а так же найдены остатки трупа некого Будаева Игоря, который и вызвал аварию, выбежав на дорогу. Просим граждан быть аккуратнее на дорогах. Утеря прекрасного принца трудно далась всем кто знал его: его поклонницам, которые бегали за ним, но они быстро нашли замены (продажные сучки); его родителям, которые лились горем из-за утери единственного сына; Антону, знавшего его, как очень хорошого друга и товарища по жизни; другим друзьям и знакомым. Особенно трудно далось Роману, который его же убил, они были лучшими друзьями с самого младенчества — с детского садика, они были, словно братья: — Ром, я твой друг, на! Рома, я здесь, снова отец? Ромка, выходи, а то не покажу что принес. Рома, Полина… Она не понимает, что теряет. Рома, я видел Антона на речке, давай, пошли. Роман Пятифанов, быстро придите в себя иначе нас Антон закидает снежками! Бля буду, на! Даю зуб за него, на! Ром, сможешь быстрее? Рома, ну ты даёшь, на! Беге, беги, козел, ха-ха-ха! Ого, пивасик, а откуда? Есть сигарета? Рома, эта чмошница — Катька вообще за языком не следит, на! Не обращайте внимание. Ром, мы типо волки, понял, ха-ха-ха? Я настоящий робот, на! Ромка, теперь то что? Я боюсь! Ромка, не надо, нееееееет! Ну, я его как — раз, на! Убежал сломя голову, на! Ромка, меня опять старшои с группы обижают. Можешь разобраться? Я больше не могу, на. Как вообще так долго бежать? Чую я — дело не чисто, на! Рома, кажется, надо прекратить говорить «на». Я же ведь теперь товарищ полицейский. Это непрофессионально, на! Ой, ну нет. Рома тебе нравиться Тоха, да? Влюбился, влюбился, на! Все мой рот на замке! Ха-ха-ха. — мелькали воспоминания. После этого Роман закрылся в себе — не подпускал никого ближе чем на два метра. И единственный кому Пятифанов показывал свои светлые чувства был Антон. Дом у них был прекрасен два этажа на каждом по пять комнат. Что не хватало в этих комнатах, то это детей. Ромка даже и не думал кого-то заводить, пока это не предложил Тоха: — Ром? — сказал Петров, который лежал на диване. — Да? — проговорил Роман, закручивая лампочку. — Это ты не думал, что… Нас может быть… Больше… — сказал Антошка, а Роман окаменел, — Ну… Знаешь… — Антон. Ты изменяешь мне? — Рома повернулся к объекту с лицом серьёзного отца. — Что? Я не это имел ввиду! Я хотел сказать… — Тоха опять запнулся. — Ну? Что? — с тем же голосом. — Давай заведем… Ребенка? — Тошик приподнялся с дивана, сев на него, — Рома? — Ты же, если память мне не изменяет, парень, как и я. Как? Или ты на самом деле девушка, ха-ха-ха? — засмеялся Рома, слезая со стула, на котором стоял. — Не смешно! Может усыновим или удочерим? Кого ты хочешь? Мальчика или девочку? — Они будут не родные и как-то это странно. — хмурился Пятифан младший, скрещивая руки и надувая уже большие губки, — Давай лучше ты мне родишь кого-нибудь, ха-ха-ха. — Опять шутишь? Не смешно! Если хочешь сам и рожай! — отвернулся Тошка от стоящего. — Ладно, ладно. Будет тебе ребенок. Завтра же пойдем и выберем. Как тебе? — Ромка сел рядом и обнял беленького, — А чем ты заплатишь? — ехидно улыбнувшись, Роман схватил подбородок Тошки и вцепился поцелуем, — Как насчёт играть целую ночь? — он начал расцеловывать шею, оставляя яркие пятна. — Рома, я не смогу. Ты же знаешь, что я не выдержу. Давай пару раз, мм? — улыбнулся Петров. — Хорошо, как скажешь. — Роман начал снимать с него одежду: белые носки, облизывая его лодыжки; шорты, в которых тот постоянно ходил; белую футболку, массируя грудь оппонента и дотягиваясь до шекотных точек; а далее и трусы, сдвинувшись вниз и массируя дидройдный орган. — Ахм… — вздыхал Тошик. — Подожди немного, я сейчас. — проговорил Роман, уходя наверх. Немного подождя, Рома спустился вниз. В руке он держал тюбик со смазкой голубого цвета, как мираж неба. — Тебе ведь без этого будет больно, да? — пошутил Ромка, снимая черную рубашку и джинсы тёмно-синего цвета, а потом трусы — беленькие. — Давай лучше наверх на кровать. Только собирём вещи. — Антон сел на корточки подбирая свои вещи. — Тоха, я так долго ждать не могу. Отсосёшь мне? — ухмыльнулся Роман, подходя к Петрову и хватая за голову, а точнее за волосы. Антон вздохнул и снял очки, положив на диван. Он обхватил пальцами, стоящий колом, столб и нежно проводил по органу, пока не открыл рот. Он нежно облизывал кончик члена, а потом, приподняв, начал проводить языком по всей нижней части органа, не забывая про его орешки. Отстранился, раскрыв рот пошире, начал брать его в ротик. Головка легко вошла. Антон язычком водил по контурам члена, заставляя Романа легонько, но стонать: — Мммм… — издалось из больших губ. Он заглотнул ещё немного и так же проводил, а далее ещё, быв уже на половине. Заглотнул ещё чуть-чуть и его дыхательные пути были почти перекрыты от чего Тоха закашлял и вынул член из-за рта. — Кха… Кха… Кха… Кха… — пронеслось по дому, ударяясь о стены. — Ничего. Антон, все хорошо. Дыши, вот так. Ну уж в следующий раз все возьмёшь. Пошли наверх. — проговорил Роман, возбужденый до предела. — Стой, а вещи? Рома! — проговорил Антошка, но в один миг его поднимают на плечё, как будто крадут, — Рома! — уже потеряв всякую надежду, что его кто-то слушает, Петров смирился. Антошку кидают прямо на их общую кровать, которая была тёмно-серого цвета с элементами чёрного, но суть не в этом. — Антон… Ха… Ха… Я больше не выдержу. Можно войти? — проговорил Роман, словно какая-то собачка, что ждёт одобрения хозяина. — Почему ты постоянно спрашиваешь? Да. — сказал Тоха, закрывая глаза рукой, — Мммм… — Роман сразу проникает в него смазанным пальцем, шевелясь и двигаясь в нем. Следующий палец двинулся через мгновение и уже пульсирует в нем, а потом и третий. Это продолжалось, примерно, 4 минуты. — Тоха, давай, в этот раз ты сделаешь это сам, мм? — проговорил Роман с щенячими глазами. Антон молча сел, а потом улыбнулся во все зубы, толкнув того, чтоб он упал на спину. Сев на Романа, Петров столб наделил смазкой и приставил к нему свою попку. Начал вводить, а головка была упертая и вошла с трудом: — Аа… — издалось из желанных губ. — Это звук боли или блаженства? Ха-ха. — пошутил Ромка, поворачивая его голову к себе, — Тош, если больно скажи. — Ха-ха-ха. — покосился Тошик, — Нет, не больно. Просто трудно. — Давай помогу. Смотри на меня. — проговорил Роман, ставя руки на бедра Тошика. Петров невольно вздрогнул. Роман начал его медленно насаживать на свой агрегат. Все глубже и глубже. В один момент Антон вздрогнул: — Аа… Роман. Я. ха… Больше не смогу… — проговорил белый, останавливая коричневого. — Антон. Просто смотри на меня, хорошо? — сказал Пятифан, даже и не думающий останавливаться, — Терпи. Скоро станет приятно. Чем глубже заходил Роман, тем больше болезненных звуков исходило из Петрова. — Рома… Ху… Пере… Мммм. — говорил Антон, пока Ромка не пленил его поцелуем и не ввёл член полностью от чего альбинос замычал. Оторвавшись от сладких губ, Пятифанов сказал столь же сладким голосом: — Мой зайчик. Боль уйдет, как всегда. — мурчал Роман, смотря на Тоху, что сидел на нем, жадно хватаясь за воздух. — Готов? — Ага. — сказал Петров, отдышавшись. Антошка начал немного подниматься и опускаться, нежно проводя по своим узким стенкам. Роман же нанес смазку на руку и начал надрачивать Антону, проводя вверх и вниз от чего Антон полностью остановился и наслаждался. Но опомнившись Тоха поднимался выше почти до головки и так же медленно опускался, ловя кайф от процесса. Все убыстряясь и убыстряясь, как и Ромка, Тоха начал небрежно стонать и в итоге кончил на своего мужа: — Ах… Кхах. Ммм… Ха… — Антон наслаждался этим и ставил руки на торс (пресс (╥﹏╥)) Романа. — Ммм… Ха… Ахааа… — Роману нравилось такое ощущение от быстрого секса и когда Антон начал сбавлять ход своих бёдер из-за того, что уже кончил, Ромка обхватил его бедра вновь и продолжал быструю игру. — Ром-ма… Аааааа… Хаа… — стонал Тошик, потому что Роман быстрыми движениями вбивался именно в простату, заставляя Антошика чувствовать чрезмерное блаженство, от которого у него кружилась голова, — Ро… Аааах… Про… Шу… Ааааах… Выта-ааах-ащи… Роман поглядел на измученного и покрытого слезами Антона. Картинка его поразила, как и всегда: Антон полностью в слезах, упираясь на колени Романа и дрожащими ногами, будто массажёр, пытался, обхватив руки Пятифанова своими, хоть как-то приподняться. У Романа снова забилось сердце, как тогда в детстве, когда впервые увидел Тошика и кое-что немного увеличилось. — Рома… Давай немного отдохнем. — проговорил Петров, вытирая яркие слезинки, а Рома, сев, положил его спиной на кровать: — Аааа… — издался звук из Тохи, когда Ромка начал вытаскивать свой столб из покрасневшей жопы, — Ааааааа… — та же головка упёрлась, не хотя выходить с распухщего места. — Тох, может мне и не выходить все равно снова потом надо будет. — спросил, держащий член. Петров неуклюжа на него посмотрел и ничего не ответил, Роман повернул его на бок и лег рядом, нежными движениями обняв и притягивая к себе, насаживал Тоху снова на столб. — Рома! — нервно проговорил альбинос, — Аа… — Роман резко вбился полностью, — Ну ты и болван. — Ха-ха, а кто любит этого «болвана»? — Ромка рассмеялся, рассцеловывая белоснежную шею, — Ты отдохнул? Давай продолжим. Я так возбужден. — Нет, даже минуты не прошло. — сказал Тоха, лежащему рядом. — Но смотри… — Ромка провел рукой вниз и взял член Тохи, — Ведь здесь тоже хотят мужской руки. — Рома! Прекрати! — но на слова Антона Ромка не повелся, проводя все время верх и вниз, а заодно начал вбиваться сзади, — Аагх… — Вставай, поиграем. — сказал Пятифан младший, подбирая его и ставя на четвереньки. — Рома, ей Богу. Ты потом за это заплатишь! — проговорил Антон с нервированным голосом. — Сколько? Ха-ха-ха. — снова шуточки от Ромео. — Не смешно! Роман вновь начал быстро вбиваться, но это ненадолго, ведь у Тоши зазвонил рингтон на телефоне где-то там внизу. — Ромааааагх..... Теле. Аааааа… Фон… Аааммм… — еле, еле, — Ро… Аааммм. — Антон… Ммммм… Давай ты им… Перезвонишь..... — не останавливаясь. Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Биииииииип, Биииииииип...... Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Биииииииип, Биииииииип........ Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Биииииииип, Биииииииип...... Бззззззззззззз......... — Ладно, ладно. Как раздражают. Вот прибью. Точно. — нехотя вытаскивал агрегат, но остановился на головке, ведь звонки пропали, — Тоха, походу твоя дырка не хочет отпускать меня, ха-ха-ха. Рома специально заходил только чуть-чуть и резко толкался назад, как будто вырывался, останавливаясь на головке. Но снова: Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Бззззззззззззз, Биииииииип, Биииииииип..... Бззззззззззззз… — Ну сколько можно? — с этими словами Роман выдернул своего дружка, что привело к разрыву. — Ай, Рома! — проговорил Тоха, смотря на расплывчатый объект. — Ой. Прости, я не хотел. Принести аптечку? — извиняясь, повис голову. — Принеси мне телефон и очки. — раздражился Тошик, протирая глаза. Роман спустился вниз, нашел телефон, на котором звонил какой-то неизвестный, забрал очки с дивана и, войдя в ванну, взял коробочку с красным крестом. Следующее что он сделал пошел к Тохе. — Тоха, я принес это… — Пятифанов замер увидев причудливую картину: Антона, который лежит на животе, ставя на показ свои миленькие булки, из середины которых вытекала алая жидкость, прижимаясь лицом к подушке и чуть дрожа. Он сразу подумал о том, как впервые фантазировал о нем, как так жаждал в подростковом возрасте, как от прикосновения ему требовалось отойти в уборную. — *Тоха, я не уверен, что сдержусь…* — Роман ближе подошёл к объекту, Антон повернул голову в бок и было видно, что он уснул за эти 5 минут, сопя ртом. — *Черт! Он спит, он так сладко спит. Я хочу разорвать его дырку ещё раз, но теперь понарошку. Не смей думать о таком! Я люблю тебя, Тошка. Надо обработать рану, но я хочу… Вот я — конченый педик! Но я не кончил, а он…* — его мысли прервал очередной звонок от неизвестного: Бззззззззззззз, Бззззззззззззз… — Дай трубку. — Тошик проговорил сонным голосом, Роман же повиновался и дал ему и телефон, и очки, — Ало? Кто это? Он пёс или щенок? Тогда не следует, лучше ##### возьмите. Это лекарство лучше подходит для щенят. Ага. До свидания. — Зачем столько названивать из-за лекарства? — в недоумении спросил Ромка, разворачивая аптечку, а Антоха приподнялся и надел очки. — Если возьмут не то, то это может сказаться на здоровье питомца. По-моему это очень важно. Ай! Аккуратнее! — Антон повернулся к Ромке, который прижигал рану на его пятой точке. — Ха-ха-ха. — засмеялся Рома во всю улыбку, — Тох, вот ты уже кончил, а что мне делать и войти в тебя я больше не смогу. — Ха-ха-ха, ходи так со стояком. — рассмеялся Антошка, подходя к нему, — Давай, я помогу. Антон взял Романа за подбородок, тот уже ждал своего поцелуя, но Петров просто встал с постели и открыл серый, чуть серебряный шкаф. — Тоха! Я не понял, ты меня дразнишь? Тош, ты знаешь я могу сорваться. — поглядел Роман, на стоящего, — Или ты специально? — Ха, да, конечно, я специально. Вот и нашел. — проговаривая, Антон подходил к Роману с ала красным галстуком, который был подарен Катькой, в руках и чем-то ещё чего не разглядел Пятифанов. — Для чего тебе этот галстук?! Я куплю тебе другие. Больше и новее. Выброси их! — раздражился Роман отвернувшись от альбиноса, — И вообще… Рот Романа заткнул этот же галстук, но не тем, что заткнул рот, а тем, что закрыл глаза. Пятифанов видел лишь алый цвет и не более, после чего полетели слова: — Эта игра мне нравится. Но, Тоха, я не знаю где ты. Ааа… — пока Рома говорил, Антон взял тюбик и вылил немного холодной жидкости на перевозбужденый член, — Антон, теперь мне не нравится эта игра. Давай, я просто развяжу глаза? — Просто слушай мой голос, хорошо, сладкий? — пропел Тоша под ухом и далее толкнул, сидящего, но Ромка не упал, а упёрся локтями, это случилось рефлекторно. — Так и лежи. — Ну ладно, играем по твоим правилам, да? — разнервничался Ромка. — Представь, что я сейчас принимаю твой… — проговорил Антон, расмешив Романа. — Ага, а потом и прыгать начнёшь? Пхахв. — Я могу просто лечь спать. — серьезным голосом проговорил Тоха. — Ладно, ладно. — опять занервничал. — Представь, что я сижу на тебе. Пытаюсь ввести в себя головку. — Антон начал массировать головку указательным и большим пальцами, все время скручивая и надавливая. — Ммм… — выдалось из уст задиры. — Видишь тебе нравится. — ухмыльнулся зайчик, — Я ввожу его глубже. — Тоха немного снизился и сразу добавил пальцы на другой руке, когда вел вниз, то крутил пальцами, а когда верх, то сжимал член, будто выжимал, заставляя Романа стонать и выгибаться, представляя себе саму извращённую картину.