Moral Of The Story

      Свободный час Сакуса безбожно тратит на выкуривание сигарет из пачки одну за другой, сидя на лавочке рядом с баром, откуда вышел двадцать минут назад. И только сейчас он понимает, что даже не забрал свое пальто, вот настолько торопился сбежать от странного парня, стыд, да и только. А ведь это единственный день в неделе, когда Сакуса может позволить себе лечь спать под утро, а теперь тратит его остатки впустую, ежась от холода.       По-хорошему, он должен прямо сейчас вернуться за своей одеждой и свалить, но тогда он точно вновь пересечется с тем Атсуму, ведь спланированный график уже летит по пизде, а если он летит по пизде – будет еще хуже. Сакуса моментально осознает, что тот цветочник падок на продолжение разговора, даже если тема поднимется спустя десять лет, поэтому НЕТ. Он не собирается идти туда.       Да, ВОЗМОЖНО, Атсуму действительно сделал доброе дело и помог Хинате собрать великолепный букет для Кагеямы, чтобы тот признался в чувствах (правда, Шое ошибся всего в одном цветке). МОЖЕТ БЫТЬ, Мия и правда как-то не оставил этих двоих пьяных в стельку на улице и забрал к себе домой в тепло. И МАЛО ЛИ, что у Атсуму странные способы начать дружбу, где ты молча кидаешь букеты в чужие рюкзаки, зато они с Хинатой теперь лучшие друзья.       Он все равно остается СТРАННЫМ черт возьми! И пересекаться Сакуса с ним больше ни за что не собирается.       Но на улице чертовски холодно, уже зубы стучат, а сильный ветер продувает так, что парень каждой косточкой это чувствует. Ладно, можно вызвать такси, уехать домой и просто подольше поспать, а потом он заберет пальто в подходящее время. Замечательный план, кивает Киеми сам себе, просто волшебный, как он сразу не подумал об этом. Молодец.       Входящий звонок от Иваизуми обрушивается на план Сакусы настолько жестоко, насколько их преподавательница по наследственному праву не прощает тех, кто не может запомнить все восемь очередей наследства. А ведь Хината ей два месяца бегал отработки носил за совершенный грех. — Пока ты там сидел блуждал в своих мыслях возвращаться за пальто или нет, поздравляю: тебя ждет сюрприз, — насмешливый голос Иваизуми нихрена не обнадеживает, если честно. — Шуруй обратно, быстро.       Скуренная до фильтра сигарета метко летит в урну. Сакуса шурует, с недовольством, медленно волоча замерзшие ноги, но шурует. Парня посещает еще более гениальная мысль, когда он заходит обратно в бар: незаметно забрать с крючка пальто и унести ноги, плевать на сюрпризы, Киеми их все равно терпеть не может, как и сегодняшний день. Увы, но и этот план пресекает зоркий как орел Хаджиме, который смотрит прямо в глаза Сакусы, намекая, что никуда он не удерет. Ну, сюрприз так сюрприз, что уж тут поделать.       Только вместо сюрприза его встречает уклюканный в говно Атсуму, который вполне себе комфортно спит на барной стойке. Удобства заведения десять из десяти, можно смело написать хвалебный отзыв в книжку для потребителей. Иваизуми скрещивает руки и стоит в режиме ожидания, Сакуса еще пару секунд пялится на мирно посапывающего парня и только потом обращает внимание на бармена. — Это что? — спрашивает Киеми, уже предвещая, что за этим последует. — Твой сюрприз. — Жаль, я думал, ты подаришь мне миллион долларов в чемодане. — Отвези его домой, — даже не просит, командует. — А ты мне заплатишь за это? — Сакуса скрещивает руки в ответ. Лучшая защита – нападение. — Я скажу тебе чистосердечное спасибо, — парирует бармен. — Чистосердечным бывает признание в полиции, а то, что сейчас происходит – эксплуатация. — Прекращай ворчать и просто отвези его до дома, — Иваизуми стойко подавляет желание послать Сакусу нахуй, и без этого еще разбираться с проблемными клиентами.— Мне некогда с ним возиться. — Так можно просто его в мусорный бак закинуть, — предлагает Сакуса. — Я видел неподалеку парочку. — Сакуса! — повышает голос бармен. Вот хочется всем его выбесить сегодня! — Следующий твой приход сюда – за мой счет, поэтому прекращай выебываться. — Вот так бы сразу, — довольный Сакуса неохотно приближается к Атсуму и слегка дергает его за плечо. — Эй, спящая красавица, просыпаемся.       Полное игнорирование реальности, мирное сопение, еще у парня одно веко слегка дергается, а Сакуса сейчас начнет дергаться из-за прибывающего раздражения. Ну какая отвратительная и совсем не запланированная ситуация! Киеми такое не любит, его это не устраивает, вместо оставшихся получаса он сейчас вынужденно проебет знатные несколько часов на этого придурка, которому только подложить подушечку под голову осталось. Сакуса знает, что времени насрать на то, какие планы он там строит, но до сих пор он все равно упорно пытался идти в ногу со своим графиком и у него это выходило, а сейчас что?       Ладно, руки в ноги и перестаем беситься. Плюсы в положении Киеми также имеются: парень хотя бы деньги не потратит в следующую субботу, но нажрется выше своей нормы, запомните. Сакуса достает телефон и набирает самый необходимый номер в его жизни, лишь бы абонент не спал сейчас, зная его любовь к авиарежимам. — Алло? Сакуса? — голос Хинаты звучит как спасательный круг посреди пустого океана. — Прямо сейчас ты не вдаешься ни в какие детали, ничего не расспрашиваешь, а просто даешь мне нужную информацию, — парень сразу же ограждает себя от излишних допросов своей персоны. — Ты знаешь, где живет Атсуму, поэтому кидай мне его адрес.       Хината, мягко говоря, ПРИХУЕВАЕТ от услышанного, хлопает ошарашенными глазами и даже забывает, что для разговора нужно использовать слова. Кагеяма по ту сторону экрана монитора даже волноваться начинает, потому что неподвижность Шое уже не похожа на лаги. Хината может поверить во все в этой жизни: от инопланетян до пятерки за экзамен по наследственному праву, но в то, что он сейчас слышит, поверить НЕРЕАЛЬНО.       Что происходит? Атсуму с Сакусой случайно пересеклись и теперь Мия умирает из-за душноты Киеми? Они устроили цветочный баттл и их разнимали на улице? ХИНАТА НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТ.       Сакуса с Атсуму даже никогда не виделись, если первый просто о нем знает и нелестно отзывается, то второй вообще не в курсе, кто такой Киеми (Хинату вежливо попросили не упоминать о своем друге при этом «маньяке»). — Ты там помер или что? — Сакуса нервно стучит ногой, напрягаясь. — Хината, это очень срочно. — Д-да, — парень сглатывает, стараясь вернуться в момент. — Я тебе сейчас скину, НО ТЫ МНЕ ВСЕ РАССКАЖЕШЬ, ПОНЯЛ? — Кагеяма аж вздрагивает от повышенной тональности. — Ага, спасибо. — Сакуса, я же перезвоню потом. — Я понял. — Я не шучу, я РЕАЛЬНО ПЕРЕЗВОНЮ. — ДА Я ПОНЯЛ, УСПОКОЙСЯ. Когда Сакуса отключается, Хината быстро строчит адрес в сообщении, а затем с улыбкой до ушей смотрит на Кагеяму. — Я тебе сейчас такое расскажу!       «Заебись» – это когда ты получаешь заслуженный автомат во время сессии.       «Заебись» – это когда ты выиграл лотерею.       «Заебись» – это еще когда вы живете в разных уголках города. — Заебись, — выносит вердикт Сакуса, когда, запихивая этого цветочника в такси, смотрит на карту и время пути.       Полтора часа ехать. В лучшем случае час, если повезет и не будет пробок. Сакусе действительно хочется надеяться на волшебную способность машин испаряться на дороге по ночам, чтобы такси доехало до пункта назначения быстрее. Парня не убивает запрет на курение, не убивает немой таксист, который реально немой и с ним нужно общаться на языке жестов, если заметит, конечно. Его убивает непрошибаемая способность Атсуму спать крепким сном.       Он не проснулся, когда Сакуса одевал его в хер пойми какое пальто. Киеми насрать, чье оно, просто по серому цвету и полоскам он посчитал, что вполне в духе цветочника. Атсуму даже не шелохнулся, когда парень тащил его до машины, как какую-то принцессу, и когда грубо запихивал, как помойного бомжа. Иваизуми уже успел выслать видео этого цирка, хотя мог помочь, урод. Атсуму хоть бы что, прямо сейчас под машину закидывай, плевать будет. Фантазийная непоколебимость.       Тем не менее, радостные новости также имеются: цветочник всю дорогу будет молчать, таксист тоже, разве не счастье? Сакуса с наслаждением выуживает из кармана теплого пальто наушники, чтобы послушать музыку. Полтора часа так полтора часа, не имеет значения.       Еще как имеет. Где-то за полчаса до заветной остановки у подъезда этому придурку Атсуму становится плохо, и он чуть не портит машину. Таксист быстренько ретируется (хорошо, хоть не кричит, хотя ему хочется) и прогоняет этих двоих на все четыре стороны, даже не удосужившись вернуть часть денег! — Надо было уходить без одежды, надо было уходить без одежды, — еле слышно ворчит Сакуса, подхватывая ноги Атсуму, который шикарно себя чувствует на чужой крепкой спине. — Я и с тебя оплату за подобное стрясу, только проснись мне, блять, — говорит уже громче, — а ведь мне еще домой добираться как-то надо, черт. — Можешь… — мычит сонный парень, утыкаясь Сакусе в шею, — остаться у меня… там, правда, это… — А более приятный вариант ты не мог придумать? — перебивает Киеми, понемногу хватая воздух. — Прекрати так сильно обнимать мою шею, задушишь. — Упасть не хочется, — виновато объясняется Мия, но хватку ослабляет. — А то ощущение, что до квартиры я сегодня не доберусь, — казалось, предложение закончено, но Атсуму все же продолжает, — вдруг выкинешь меня замерзать на какой-нибудь лавочке. — Лавочка – люксовые условия, я предлагал мусорный бак, но Ива заявил протест, — надо прекращать диалог, да, надо это сделать. — А, тот бармен, — Атсуму лениво зевает, что подхватывает и Сакуса, но успешно это подавляет. Не одному Мие спать хочется. — Как думаешь, в мусорном баке было бы теплее, чем на лавочке? — Наверное… что? — Сакуса даже останавливается, поворачивает голову, чтобы встретиться с Атсуму взглядом, и серьезно спрашивает. — Что ты еще помимо алкоголя принимал? — Ничего, — Мия выглядывает из-за плеча, чтобы Киеми себе шею ненароком не сломал. Парень подмечает, что его временный носильщик довольно красив, хотя он еще в баре об этом подумал, просто рассмотреть особо возможности не предоставилось. Хочется сказать что-нибудь про эти две аккуратные родинки над бровью, такое одновременно язвительное и милое, знаете. Или про волосы, волосы тоже красивые, но Атсуму еще домой охота добраться. — Ответь на вопрос. — Я не буду на это отвечать. — Это несложно. — Господи, — за что ему это. Сакуса набирает в легкие побольше воздуха и шумно выдыхает. — Да, я думаю, что в мусорном баке было бы теплее, если он не пустой, конечно. — Видишь, нормально разговаривать вполне легко, тогда люксовые условия – мусорный бак, — подстёгивает Атсуму и тихо смеется. — Я дам тебе денег на обратную дорогу.       Так.       А вот этого не надо сейчас. — Нет. — Что значит твое «нет»? — То и значит, я не возьму деньги. — Ты придурок? — А еще мне говоришь что-то за нормальные разговоры, — подмечает Сакуса и ухмыляется. — Когда я сам требую оплату за свои услуги – это нормально, когда мне впихивают, а я не просил – всего хорошего. — Ты придурок, — уже утверждает Атсуму. — Мне плевать, даже если сейчас ты и потратишься, я спрошу у Хинаты номер твоей карточки или отправлю деньги почтовым голубем. — Отлично, Хината все равно ее не знает, — оповещает Сакуса, а затем до него доходит. — Погоди, откуда ты узнал? — Бармен рассказал, когда я спросил, кто ты такой. Мы немного разговорились. — парень глубоко вдыхает носом свежий воздух, чтобы ему стало легче. — И я слышал, как ты звонил Хинате. Так что насчет компенсации?       Сакуса это припомнит Иваизуми. — Я обойдусь. — Как знаешь, — сдается Атсуму. — Ты невыносимый. — От невыносимого слышу. — А еще противный. — Ага. — Бездушный. — Ну тут я не удивлен. — Грубый. — Атсуму раздраженно цокает языком, слабо болтая ногами в воздухе. — Эй, ты не ребенок, — Сакуса сильнее сжимает конечности цветочника, останавливая импульсивные порывы. — Это все? — Пока да, — подытоживает Атсуму. — Какой твой любимый цветок?       Сакуса говорил, что Мия болтун? Говорил. Сакуса сам себя предупредил об этом? Предупредил. Помогло? Не очень. Мало того, что говорливый, так снова речь о цветах заходит, и ведь сам же Сакуса дал повод для этого в баре. — А ведь ты так неплохо сопел до этого, — как бы не намекает, но намекает парень. — Разговоры – хорошее снотворное. Мне помогает, — объясняет Атсуму. — Так какой?       Приставучий. Болтливый. Несносный. Да, Сакуса тоже может придумать прилагательные для описания Атсуму. Охота скинуть его со спины, вытянуться, а потом свалить домой в любимую кровать. Киеми еще припомнит это Иваизуми. — Лапчатка, — отвечает Сакуса, сам не понимающий, для чего. — Хороший выбор, — голос Атсуму стихает, он явно думает о чем-то своем, и Сакуса с огромной радостью не станет его тревожить.       Убедившись, что Мия снова спит, а не находится в полуобморочном состоянии и сейчас двинет кони, Сакуса ускоряет шаг в поисках нужной улицы. Благо, до этого парень по фотографиям запомнил, как она выглядит, поэтому проблем возникнуть не должно.       Атсуму начинает слезать со спины, и теперь его руки бездушно висят на чужих плечах, поэтому парень осторожно и плавно подкидывает пьяное тело, крепко удерживая его на весу. Насколько сильно тебе человек ни портил нервы, если пострадает – отвечать за это Сакусе, а он ой как не хочет, чтобы Мия внезапно свалился и сломал себе что-нибудь, ну или помер. Киеми в мыслях уже далеко в субботнем дне, улыбается со злорадством, смотрит только на самые дорогие напитки и злое лицо Иваизуми, который будет вынужден расстаться с половиной своей зарплаты. Так прекрасно – раздражать кого-то.       Сакуса резко останавливается, сбивая ровное дыхание, вертит самому себе головой в протесте. Это называется понимать, но не принимать. Он не будет думать об этом, лишние навязчивые мысли ему ни к чему. Да, все правильно, это не то, что должно заполнять его голову. Парень просто донесет эту амебу до пункта назначения и забудет сегодняшний день, как страшный сон.       К счастью, нужный дом уже светит им огоньками света из окон неспящих, поэтому Сакуса облегченно выдыхает. Еще немного. — Черт, подъезд забыл, — парень подходит к ближайшей лавочке и аккуратно снимает с себя Атсуму, укладывая его на временную псевдокровать. Достает телефон и возвращается к сообщению Хинаты, чтобы перепроверить адрес. — О, мы напротив нужного.       Сакуса немного разминает плечи, чувствуя блаженство от свободы в теле и осматривается по сторонам. Приличный район, к слову, благоустроенный. — Точно, ключи, — вспоминает Киеми и садится на корточки перед Атсуму. — Уж прости, но раз ты не в состоянии даже идти, мне придется вторгнуться в личное пространство, — и бесцеремонно шарится по карманам. Уверенности, что пальто действительно Мии, все еще нет, и об этом вспоминают только сейчас. Если догадка подтвердится, то Сакуса просто позвонит в домофон и жалобно напросится внутрь, а этого оставит в подъезде, сам виноват. — А, все-таки твое, — Киеми вертит в руке небольшую связку ключей, и его внимание привлекает скромный брелок из эпоксидной смолы, внутри которого находится высушенный голубой василек. — Забавно.       Атсуму кристально насрать, что в его вещах рылись, он в своем отдельном мире сейчас, возможно, катается на каких-нибудь пони. А Сакусе вновь приходится тужиться, чтобы поднять парня на руки, благо, что ни единой души рядом с ними нет. Один Всевышний знает, с каким трудом Киеми сначала открыл дверь, потом с каменным лицом прошел мимо недоуменного взгляда консьержки, которая оповестила, что лифт не работает.       Лифт не работает. Атсуму живет на седьмом этаже, а Сакуса хочет вычеркнуть этот день из своей жизни.       А что остается делать? Конечно, он его несет. Пыхтит, краснеет от тяжести, ощущает сильную усталость, но несет. Им должны гордиться и выдать медаль с наградой. — Я тебя ненавижу, Атсуму Мия, — констатирует Сакуса, стараясь управиться с дверью, которая закрыта не на один ключ. Да, он помнит и его имя, и его фамилию, пришлось вспомнить.       Когда Киеми неуклюже пинает входную дверь, впуская их внутрь, раздается громкий лай, насилуя уши парня без капли милосердия. Прямо к его ногам подбегает маленький щенок, виляя хвостом. Он пытается залезть на Сакусу, потому что хозяина видит, а этого человека не знает и боится, но, тем не менее, кусает парня за левую ногу. — О, Милашка, — произносит Атсуму, не открывая глаза. — Она укусила тебя, да? Ты пытаешься крик сдержать. — М-милашка… ? — скулит Сакуса. Больно, что пиздец, еще и ни за что. — Ты назвал добермана милашкой? — Странно, что не цветком каким-нибудь, на самом деле. — Она прелестная, — утверждает Атсуму и смотрит на Сакусу. Запыхается, пряди выбиваются из прически, он выглядит очаровательно, пока не начинает открывать рот. — Держишь меня на руках, миленько. — Я тебя сейчас брошу. — О нет, давай не будем прибегать к крайним мерам, — Атсуму старается выдавить улыбку, получается не очень. Он бледный, как поганка. — Мы ведь почти подружились. — У тебя странные понятия о дружбе, — Сакуса проходит дальше по коридору, игнорируя боль в ноге. — Куда? — Уже куда угодно, если честно, — бросает парень, тяжело дыша.       Так, ну вот это Сакусе уже вообще не нравится. — Видимо, в ванную, — парень быстро находит нужную комнату, осторожно сажает Атсуму рядом с унитазом и помогает снять пальто. — О, как ты угадал, что это мое? — замечает Атсуму, который упирается щекой об ободок. — Спасибо. — Вот тебя сейчас не это волновать должно, — напоминает Сакуса. — Если что, с унитазом надо не спать в обнимку, а реально блевать, помогать не буду, — он собирается уже уходить, но бросает напоследок, — дверь оставлю открытой. Если ты умрешь – я последний, кто тебя видел. — Любишь же ты драматизировать, оказывается, — усмехается парень. — Иди уже.       И Сакуса уходит, злобно смотрит на эту… Милашку, которая бежит в ванную к хозяину.       Он бродит по квартире в поисках нужных средств, которые облегчат утреннее пробуждение, пока самая ценная вещь – тазик. Добирается вместе с ним на кухню, чтобы налить стакан воды, еще и таблетки выуживает из аптечки. Господи, такое внимание к одному алкашу – Киеми золотой человек. Ничего, Куроо помог же когда-то, вот и очередь Сакусы делать добро. Своих не бросаем, даже самых несносных.       В сопровождении лестных звуков из ванной парень проходит в комнату Атсуму, чтобы поставить все необходимое рядом с кроватью. Единственное, за что цепляется взгляд в этой квартире, а особенно в данной комнате, – цветы. Много цветов, куча зелени в углах, и все разные. Декоративные растения в помещениях поглощают углекислый газ и насыщают пространство кислородом, поднимают настроение, привносят ощущение гармонии и самое главное – жизни, но почему тогда Сакусу не покидает ощущение, словно это все выглядит, как один сплошной фарс? Подобно иллюзии этой самой жизни?       Странное чувство, Киеми будто прямо сейчас старательно обманывают, но он решает не забивать этими мыслями голову, его все равно здесь больше никогда не будет.       Звуки из ванной становятся тише, только собака иногда скулит. Сакуса проходит на балкон, открывает окно нараспашку, впуская свежий ноябрьский воздух, и достает пачку сигарет. Парень считает, что заслужил сделать перекур.       Что же, его планы действительно идут по пизде, но Сакуса быстро это откорректирует и завтра все будет по-прежнему, а пока он пускает табачный дым в окно, который летит незамысловатыми густыми клубами. — Спасибо, — голос Атсуму нарушает спокойную идиллию длиной в несколько минут. Тем не менее, звучит он гораздо лучше, чем те потуги, словно парень находится на смертном одре. — Меня попросили, благодари Иву, — Сакуса даже не оборачивается к парню, продолжает смотреть на то, как потихоньку включается свет в квартирах напротив. — Но довез до дома ты, — не унимается Мия. — Если что, ты все еще можешь остаться. — Воздержусь, — отрезает Сакуса и выкидывает окурок в окно. — Мне пора.       Он быстрым шагом доходит до коридора, на удивление, Милашка тоже решает проводить незваного гостя, даже не стремится его снова укусить, поражает. Киеми всматривается в ее невинные детские глаза. Ладно, очаровательная, он согласен, правда, посмотрим, что будет, когда та подрастет. Сакуса присаживается на корточки и неуверенно тянет к ней руку, боится не столько, что укусят, а что проигнорируют, но собака только и рада прильнуть к теплу, поэтому вовсю подставляется для порций ласк. — Держи, — Атсуму оказывается рядом неожиданно, протягивает мазь. — Поможет от укуса. Милашка не заразная, если что. Я бы насильно тебя задержал, чтобы ногу обработать, но боюсь, не в том состоянии сейчас. — Ну, на мертвеца ты похож уже чуть меньше, — Сакуса снова не смотрит. Не видит, как уголки губ собеседника невесомо приподнимаются, как он всматривается в лицо Киеми. — Спасибо, воспользуюсь.       Парень берет тюбик, напоследок чешет щенка за ухо и поднимается. — Эй, Сакуса, — голос Атсуму заставляет остановиться и посмотреть прямо в глаза с удивлением. Откуда он знает его имя? — Милашка кусает только тех, кто ей приглянулся. — А, — парень сглатывает, прочищая горло. — Ага, всего хорошего.       Стоит двери закрыться, как Сакуса тут же вылетает на улицу, успешно преодолев семь этажей. Дышать становится все труднее.