Лимеренция Сарутоби, сублимация Хьюга, выгорание Като

      — А налей-ка мне ещё… Что это, сётю из Страны Чая? Забористая штука, сразу вижу годный алкоголь. Да, пару масу. А ты новенький бармен, да? Так и думала! У меня глаз намётан, хех, чистокровный… чистогенный бьякуган!       Да, та самая Ханаби. Да, для местных — госпожа Фейерверк. Да, наследница клана. Бинго, малыш.       Как мне надоело это обращение, ты бы знал… Как оно из меня всю душу вытрясло… Чего улыбаешься? Ну чего? Вот ты думаешь, мне везёт, да? Думаешь, тебя бы на моё место? Думаешь, тебе бы мои проблемы? Думаешь, я с жиру бешусь? Э-э-э, да что ты понимаешь, даттебаса, как бы сказал мой племянник!       О-хо-хо…       Ага, спасибо за платок… Вот что, что со мной не так? Дефект воспитания? Ну да, я не помню мать, она умерла от нервного истощения, когда я ещё в люльке лежала. Но вроде никогда не комплексовала: во-первых, нянюшка Нацу мне её заменила, во-вторых, в клане половина детей числились сиротами, война, все дела… А ещё у меня была лучшая старшая сестра… правда-правда, лучше не бывает! Я её обожаю, не думай! Может, переношу на неё образ матери, кто ж разберёт, точно не я. Старшая сестра… таких больше не делают. Самая добрая, самая внимательная, самая ласковая… вот она всех любит, и даже того, кого не надо, и даже тех сволочей, которые нас в клане задирали… да-да, а ты считал, Хьюга все воспитанные и друг за дружку горой? Ага, как же! В общем, смотрела я на некоторых людишек и думала: ну сестра, ну что ты, зачем их жалеешь, зачем помогаешь, идёшь навстречу, душу распахиваешь? Они ж в неё плюнут и не заметят! А тебе больно потом будет. Ничему-то её жизнь не учит. Скромница не от мира сего. Святая. Таких людей надо ценить, оберегать, молиться на них, они хрупкие и самые важные, может, благодаря им наш мир ещё не утонул в крови. А ведь точно-о… ну па-анимаешь, если бы не старшая сестра, Тонери нас давно прихлопнул бы, как тараканьё!       Вижу, по глазам вижу, не догоняешь, кто это. И не надо, не заморачивайся. Забудь. А лучше плесни ещё.       В детстве оно как-то проще жилось. Потому что на старших детей все надежды возлагают. Они наследники, молодые господа, должны вести себя соответствующе. Утончённо. Гордо. Идеально-правильно. Это старшей сестре всегда говорили: туда не ходи, так не гляди, спину ровно держи. Будь стойкой. А на меня чуть-чуть… подзабивали, да… Молодёжь очень любопытно выражается, правда? И очень метко.       То-то же. Что? Говоришь, не намекать на возраст? Что я моложе всех посетителей? Что я ровесница своим племяшам? Хи-хи… ик! Ля-адно, комплимент защитан!       В общем, это старшие замороченные, а младшие могут куролесить, и мне чего только не сходило с рук! Жила таким беззаботным щеночком, ну все и думали, что я беззаботный щеночек. А сестра должна была возглавить клан… хотя-я-я, зная наши порядки, это её муж из Хьюга возглавил бы, а она сидела бы подле него, чтобы в будущем дать жизнь внуку-наследнику — вот бы отец обрадовался, раз у него самого мальчишки не получились.       Отец, отец… Помню, прямо как сейчас, полдень, я себя в додзё до седьмого пота истязаю. Зачем, спросишь… А хрен его знает… Хрен вообще знает всё, но никому ничего не скажет, ха-ха-ха… Хотя нет, признаюсь. Потому что старшая сестра себя так же загоняла. Потому что мне было… ну стыдно что ли, когда она так калечится, не за похвалы, которых не дождётся, не за жалость, а я такая невредимая в тенёчке отлыниваю… Как я могла её не поддержать? Как могла не тренироваться так же бешено? Дурочка. Запомни, новенький, всегда люби себя! Ты — самое ценное, что у тебя есть, и если ты себя не будешь беречь и баловать, то никто не будет.       Странно слышать, да? Философия шиноби нас иному учит. Са-мо-уни-чи-же-нию, пре-воз-мо-га-нию, росту над собой… Бред. Бред, который дельно зомбирует популяцию белочек в колесе. Лишь бы колесо всё быстрее и быстрее крутили да мозгами не работали — вредно. Поздно это до меня дошло. Так что живи в кайф и не парься!       О чём это я? Ах да, прыгаю по додзё. От бьякугана в висках стучит, вены так и лопаются, а знаешь, как больно, когда вены налитые? Ноги гудят — это уже кошмарище, а уж здесь… В голову, прямо по темени бьёт, до тошноты. И глаза словно навыкате, тяжёлые… как бы объяснить, чтоб ты понял… Тебя когда-нибудь обезбол в зенки капали? Нет? Ну и не надо, этот не тот опыт, который пригодится в жизни.       Так вот, башка трещит, пот градом. Кулаки по макиваре лупят, пальцы в хлам, надрывают… Видишь, видишь, на костяшках и по сей день тёмные пятнышки? Отгадай, что это? Грязь, попавшая в рану, когда я сдирала кожу до мяса. Страшно? Бу! Ха-ха.       Твоё здоровье!       А отец такой безупречный, холодный, как глыба. Каким и должен быть Хьюга. Мир вокруг может катиться в выгребную яму, а он останется глыбой стоять и свысока смотреть, будто ведает какую-то правду жизни. Только нихера это не правда, а очередная ложь. Догмы. Их им в головы вбили, они и верят, цепляются и так и живут, будто это истина в последней инстанции. И не надо мозги напрягать и составлять своё мнение. А зачем, когда предки уже подумали за них?       И вот отец орёт: сильнее бей! Мощнее! Резче локтями работай! Следи за ногами! А потом розгой по плечам! Р-раз! Выше локоть! Р-раз! Терпеть молча! Р-раз! Бьёшь, как девчонка!       Хьюга не секут по лицу. И по ладоням. Это не спрячешь под одеждой. А вот по плечам, по спине — всегда пожалуйста! Чтобы дети превзошли родителей.       И я не плакала. Я в этом находила… даже какую-то радость, что ли. Чувствовала, как становлюсь сильнее. Выносливее. Как закаляется воля.       С каждым ударом розги. Вымоченный такой в воде прут. На лопатках так и остались шрамы.       Что, жутко тебе? А ведь отец прав. На поле боя враг не спросит, девка я или малец, наваляет в полную силу. И если бы я не умела за себя постоять, если бы не эта школа… Где б я была…       Ха! Аха-ха-ха-ха! Да, выпьем за это. За мирное, его за ногу, время, благодаря которому я ни в какие сражения не попала! Так что все мои тренировки — коту под хвост. Годятся лишь чтоб генинов гонять и племяшей.       Хм-м-м… а вот представь, сижу сейчас и думаю, а может, и не злой мой отец, а? Может, ему приходилось себя ломать, быть суровее, а внутри сердце кровью обливалось? Бил меня по плечам, а себя по сердцу, до кровавых ран, до рубцов. Ведь не только мы одни в додзё торчали. Старейшина поодаль стоял, всё сёк, падаль. Ой, гадкая Ханаби, гадкая Ханаби, нельзя так о покойных! Но всё равно обидно. Вот есть глава клана, якобы власть, говорит от имени семьи перед Каге и даймё, интересы отстаивает, а есть в клане самый замшелый старик или старуха, и вот из-за уважения к старшим, даже будь у них там деменция, каждое слово ловят, подчиняются.       Отец тоже в подчинении, но теперь у нас бабка верховодит, а слово женское… никогда не ценилось так, как мужское. И отец осмелел. Или просто стал наконец уверен в себе… может, и я до такого дорасту, как считаешь, дорасту? Раз уж ты назвал меня малолеткой…       А может, отца смерть Неджи подкосила, вот он и размяк. Неджи, Неджи, братик… Эх… Хотя я особо его не любила, потому что всю дорогу его с сестрой сравнивали, не в её пользу, а я бесилась. Отец повторял, что он в ответе за Неджи. Что если из-за его малодушия погиб дядя Хизаши, то теперь он его Неджи заменит. И вот знаешь, положа руку на сердце, да, сейчас и положу, прямо вот сюда… эх, разве сердце теперь найдёшь, не то что в детстве… вот так. Да, из братика бы получился лучший глава клана.       А отец всех нас охаживал розгами, а сам, поди, переживал за старшую дочь. Не место ей во главе Хьюга, где власти мало, по сути-то подтираешь за маразматичкой-старейшиной, ещё огребаешь от неё, а с другой стороны, твои же подчинённые родственнички тебя не жалуют, потому как сумасбродные распоряжения старухи ты заставляешь выполнять их. Бр-р-р! Так себе перспективка.       Это бы точно сестру сгубило. Она и так ломанная-переломанная. А во мне отец стержень видел. Забавно. Я этот стержень выковала только чтоб сестре не было одиноко в додзё. Думал, у меня сила воли. А как передать право наследования в обход старшей? Задачка, да? Не загонять же старшую под печать подчинения, после дядьки Хизаши да Неджи отец такого не хотел. А старейшины на мозги капали, капали, всё я слышала тогда, хотя меня и не приглашали.       И тут нам свезло. Явился Тонери, свататься к старшей сестре, грохнуть на Землю Луну, а туда им… нам и дорога, а сам… ну не знаю, наплодить новое человечество? А вдруг? И Наруто… мой свояк господин Седьмой Хокаге и дурень Наруто в одном лице… Да что ты говоришь! Ты его не знаешь, а я знаю! Чего она в нём разглядела, никогда в толк взять не могла. А присматривалась я очень внимательно. Даже у Шино-сенсея больше! Бьякуган всё видит! Чё ты ржёшь? Кароч, беспризорщина и есть беспризорщина, и уж как мы его не воспитывали… Ну в общем, умыкнул Наруто сестрицу под венец. И она… ну чисто в облаках витала! Победа, зима холодная-снежная, помнишь, какая была! А потом весна, всё просыпается и любит… В общем, закрутилось-завертелось, и отец за эту идею ухватился, а там и перспективы Наруто как преемника Шестого начали вытанцовываться… и сам-то он не в подворотне найденный, а Узумаки так-то. Старшую сестру и спровадили замуж, и стала она не Хьюга, а Узумаки, и какая она после этого наследница? Правильно, никакая, и дети её Узумаки, и сами будут выбирать судьбу.       А мне по голове бумерангом прилетело это место наследницы, будь оно неладно…       Вон твой напарник тоже похихикивает. Ой, Юкари-сан, вот не надо, не надо! Я живу, как хочу! И что, не имею права отметить выполнение миссии?       Что Удон? Ой, забудь, с ним просто заигрывать смешно, он так краснеет, ты ж видел, видел? А чё, я девочка, мне можно! Юкари-сан, расскажи молодому поколению!       Так, стоп, а Шино-сенсей тут с какого бока? Вообще-то он сокомандник старшей сестры! Я его часто видела в нашем квартале, общались, да. А с кем ещё общаться-то среди этих её сослуживцев, скажи! С Кибой буйнопомешанным что ли? Адекват не наш формат, даттеба… ик!       Да, Шино-сенсей среди них единственный умный человек! Жук! Жуча-ара...       Ой, да брось! Кто кого клеит! Он не паук с медовой сетью, а жуки — они такие… одногамные… или как там? Всё, дай мне пообщаться с новеньким, вон тебя клиенты ждут!       На чём я остановилась? Тонери? А, Тонери… Справедливости ради я б сказала, что это меня первую похитили! Это я была невестой Луны. Это я хоть где-то опередила сестру, хоть в чём-то. И я тоже вполне себе «дева с бьякуганом»! Ах… Ещё масу! Да, спасибо.       Тогда я сначала ступила. Натренированная сильная девчонка… да-да, ага. По башке прилетело и всё, пока-пока, Коноха! А когда очнулась… вокруг мрак. Пахло иначе, совсем не Землёй. То ли благовония другие, то ли сам воздух. Будто тонкий-тонкий аромат хризантем. Какие-то механизмы тикали. Мне тогда помогала со всеми нуждами… ну, кукла, искусственное создание. Я на неё орала, пинала, а меня скручивали в захват, странное дело, совсем безболезненный. Но надёжный такой. И опять на кровать да в постельный режим.       Чё ты ржёшь?       Не-не, ты о чём подумал! Мне четырнадцать было, полжизни тому назад! Тепличный ребёнок, впервые не дома… За мной ухаживали эти искусственные женщины… автоматки… как за больной. Потому что я и была больна. У меня не было глаз.       Гы-ы! А вот такие у нас глазоньки, особливо-особенные!       А потом пришёл Тонери. Я его не видела. Я его ненавидела и убила бы. Наверно. Но голос был такой вкрадчивый. Мягкий. Тихий. Такие бывают… у праведников там, у монахов. У воплощенья света, так что поневоле проникаешься и веришь. Тем более когда понимаешь, что сама-то ты та ещё грешница.       И вот… и вот слушаешь. Слушаешься. Хочется пир… приобщиться к этому свету.       А может… может, он первый человек, который разговаривал со мной не как с ребёнком, а как с равной? Точно-точно! Никакой сисходительности, Тонери видел во мне личность и говорил, как с личностью. Про заветы Хамуры. Про договор между ними, Ооцуцуки… не бледней, это прост фамилия! Хорошо, буду называть лунные Хьюга. Короче, между лунными и земными Хьюга. Что, не в курсе? Ой, ладно, никакие это не секретные сведения, слишком много было свидетелей, почти весь мир. Распорстраняться не принято, но и не запрещено.       Он взял мои глаза. Он пробудил в них тенсейган. Сложно это всё, не бери в голову. И пойди оно всё по первоначальной задумке… Хотя не знаю, может, Тонери с самого начала нацелился на старшую сестру, но отец заартачился, наследницу отдавать негоже, и старейшины не поймут, лавирируй тут меж двух огней! Ну и тогда методом исключенья отсталась вторая дочь главной линии Хьюга, с чистыми генами — я. Шарк ножкой.       Качественное сётю… Что значит хватит? Ничё не хватит! Луна мне до сих пор снится. Сны о Луне печальными зимами, в серебристом вихре метелей... Там было так тихо, как при глухом снегопаде, только щелчки… От шестерёнок, или шипение пара, или треск электричества и запах раскалённых свечей. Воль… пра… фрамовых. Мелкая-мелкая плитка крошкой на полу, но такая гладкая… бельё невесомое, плюшевое, одежды струятся, как шёлк, как лунный свет, поди... я не видела, но так представляла. И жалко, что всех механизмов так и не углядела. Всё-таки как много инфомации мы воспринимаем глазками!       Земля с Луны… Такая прекрасная! Любоваться бы вечно! Нет, ты прикинь, как такая расчудесная планета породила такое, как нас, людей? Слушай, слушай, три дня назад вела открытый урок в Академии, пизывных животных проходили. И вот показываю слайды кошек там, собак, а потом обезьяны, смотрю на неё, страшную, морда скособоченная, и думаю: да почему ж именно ты эволю… цнировала?       Хи-хи …ик!       Тонери нечасто приходил. Мало что рассказывал, больше справлялся о моём самочувствии, надо ли мне чего… десерты там и правда вкусные, похожи на моти, но я так и не разобрала, из чего. Автоматки делали. Или сам Тонери, как думаешь?       Не-е-ет! Это я ему кричу, не потому что хочу возражать, просто характер у меня — дерьмо, обязательно надо поперёк всем сделать. Нет, Землю ты не погубишь! И я за тебя замуж не пойду!       А мне так ладонь на макушку положили, потрепали слегка… Ледяная такая ладонь, изящная. А знаешь такое выраженье: у кого холодные ладони, у того горячее сердце? В общем, я присмирела.       Ты сделаешь, как я скажу, отвечает, и это не ор отца. Но удивительное дело, очень похоже, прям пригвождает, на твоё место указывает. Другая, но тоже сила. Податливая, незаметная, со всех сторон тебя обступит шёлковым силком, а после — всё! Не вырваться, не возразить. Попалась, пташка.       Отпусти меня немедленно!       Далеко ты уйдёшь с Луны, слепая?       Отдай мне глаза! Ну хоть оди-и-и-ин! У-а-а-а-а! Канючу, ага.       Он принадлежат мне по договору, который не я заключил, и не ты, но наши предки. Мы лишь проводники их воли. Но когда всё закончится, я-а-а... ну типа чё-нибудь придумаю, верну тебе зрение.       И вот лежу я сутками в тех покоях или мотаюсь из угла в угол под присотром автоматок и мечтаю…       Ни за что не отгадаешь!       Этот голос услышать. Снова.       Да какой там сексуальный, что я тогда, соплюшка, понимала? А наверное, такой и был.       Он держал меня в узде, как отец. И я точно знала, что из себя представляю и зачем существую. И Тонери тоже решил всё за меня. А мне отвели простаранство, свободное такое, как загон, и делай там и живи как хошь. А об остальном Тонери прозаботится. Как стена от бед. Как тот, за кем можно спрятаться и быть просто щеночком Ханаби.       Как-как ты сказал? У-у… Что с Тонери можно никого не бояться, кроме него самого?       Ну наверное, в чём-то ты прав. Да, опреленно.       Но эт я щаз так рассуждаю, на уши тебе подсела. А тогда я глупая была. Вдали от семьи, от морали, от отца и такой неприспособленной несоцлизированной старшей сестры, которую защищать бы… К четырнадцати годкам я смекнула, что это я при ней как самурай при трепетной химе.       Короче, я вроде как в плену, а впервые свободна. И недели не наберётся моей жизни вдали от дома, от Конохи, от Земли. Где я ни в этой рутине и буднях, а где-то ещё. И я кто-то ещё. Вот кто угодно, и любые глупости можно творить! И думаю, ну уговорю я Тонери, нянюшку Нацу всегда могла уболтать на кусочек сахару в невкусный зелёный чай. И не уничтожит он Землю, а потом будет свадьба… Буит он стоять у Храма Огня, весь такой в тёмном, ждать, когда выведут меня, в дорогущем кимоно, со сложной причёской и накрашенными губами… мне идёт, сразу такая взрослая… Малевалась тайком, пока никто не видит и по хребту не ударит.       И меня уже несут в паланкине, по старым традициям семьи… Забавненько, а сестра выходила замуж уже по новым обычаям, никто этой старины и не вспомнил, да и в хро-но-мет-раж не укладывались, там же столько гостей было, речей, подарков… Всё, всё, я о своей свадьбе в мечтах, во снах… Я бы втайком выбралась из паланкина и схоронилась… ну где-нибудь, в овраге, за камнями и кустами, маскировку бы накинула. На большее фантазии не хватало. И понимала бы, что Тонери меня любит. Да, в мечтах он меня любил, а не сох по страшей сестре! Да, сестра взяла от жизни всё… исполнила свои чаяния… мож, какие-то потаённые мои, которых я и осознать не успела… а мне достались объедки. Всё-таки правильно, правильно в прежние времена младшие уходили из дому искать свой путь, пока старшие тянули лямку. Только Хьюга с их бзиком «не отдавать бьякуган» этой при-легии лишены.       В общем, ждёт меня добренький Тонери. И я к нему вроде хорошо отношусь. И родные не понимают такой поступок, ищут меня, зовут, и где-то это совсем недалеко от ступеней храма, даже львов каменных на входе видно. И Тонери уже тоже ищет и зовёт. А я понимаю, какая ж я идиотка, но молчу, себя не выдаю, а потом улучив момент, сбегаю.       А в клане Сарутоби Конохамару грустит такой на пороге, точит кунаи. Потому что дал мне выбирать самой, думает, что я люблю Тонери, и так мне лучше будет. И страдает, чтоб непри… неприметно душа в клочья. И тут я со всех ног, в этом наряде, во внутренний двор. И мы смотрим друг на друга… долго так, пристально, плачем и улыбаемся от счастья. А потом я прыгаю ему в объятия, и он прижимает так крепко, кружит, кружит…       Потом мы бы, конечно, улепетнули в другую страну, он бы меня прятал от Тонери, который бы меня пытался вернуть. Как тебе сюжет сериала, а? Ха-ха-ха!       Нет, я не плачу! В носу засвербело, от холода. У вас тут сквозняки.       Всё равно ничего и близко похожего не случилось. Жизнь — не сериал, она скучная, серая и банальная. Ждала я Тонери, а пришла моя страшная сестра, сказала: я за тобой, мы тебя вытащим. И я как лунатик… ваще не понимала, что говорить, как реагировать, зачем она здесь… зачем она тащит меня обратно… х-ха-а… В общем, Тонери вокруг неё вился, я всё больше молчала, она переживала, что у меня шок. А там и её отряд подтянулся, и началась заварушка, и я струхнула… И этот страх как шарах в голову и как выйдет наружу эмоцьями! То ли паникой, то ли стыдом за себя и свои мысли, то ли злостью, то ли всем стразу… Потом мне глаза вернули, глаза, которые были его телом, частью его. Он потому навечно со мной, на все тысячи сезонов, до самых Врат Смерти и дальше... Было жутчайше больно, как там Сакура не стралась… Но по пути домой я оклемалась и нарочно бегала и прыгала, и как сумасшедшая смеялась, всех задирала, в общем, играла щеночка Ханаби, у которой всё хорошо, потому что ну чтобы у Ханаби — и плохо? Чтоб зажигалочка Ханаби думала о чём-то серьёзном? Чтоб она завидовала? Чтоб ей было больно? Да она ж сама милота во плоти! Вот только глазницы потом всё-таки воспалились, а я слегла с жаром.       А потом стала наследницей. А отец смог наконец-то показать чуства старшей сестрице, сподобился, когда уже не надо держать лицо, как безуперечному Хьюга. Трухнул он здорово, что нас обеих потеряет, как Неджи не уберёг. И его переклинило. Нет, скорее, отпустил свою броню, толку-то от неё! Или стесняться перестал сюсюкаться с девчонками, ну мы ж девочки, это с Неджи ему было просто. И мне даже страшно за то, какой отец сейчас мягкий, как распахивает сердце и внукам, и дочери, будто не боится, что его в это самое сердце — лезвием жестокости людской... Совсем как старая сестра… она тоже никогда не боялась.       И меня он ведь ценит? Ведь так?       А я какая-то другая что ли… Вижу, как отец потихоньку, пока не оч заметно, но сдаёт. Становится не таким цепким, не таким крепким, у него и гипертония, и сте-но-кардия, знаешь, мерю ему давление трижды в день, слежу, чтоб таблетки пил. Он смеётся и говорит, ты как доктор, а мне и забавно, я с ним шучу, а у самой сердце щемит, буд это у меня приступ, а не у него. Угаснет на моих руках… нет, нет, не хочу! Всё-таки он ещё ого-го!       Я же теперь наследница Ханаби Хьюга. Отец ждёт, что я стальной дланью поведу клан к новым вершинам. Старейшины ждут, что выйду замуж за достойного педставителя главной ветви, Хохето Хьюга — отличная партия, и дам жизнь новым носителям породистого бьякугана. Вот знашь, я должна. Они все шепчутся, что я должна. Продлить род, передать гены, воспитать при… приёмников. Пора, мол, пора!       А кто-нибудь хоть раз спросил, чего хочу я? Это моя жизнь, и я сама буду решать, что сделает меня счастливой! Ну уж явно не Хохето!       Кампай. М-м, что? Нет, ну я стараюсь. Как могу. Наставляю племянников. Нет, я их обожаю, есть все остальные сопливые засранцы, а есть они. Они другие, совсем-совсем, пнимашь? И на сбраниях клана веду себя достойно. Вникаю в хозяй… хоздела, я ж сызмальства крутилась при кухне да на заднем дворе, там любопытнее было, так что шарю, для меня эт не просто цифири в учётных книжецах. Да и отношения вроде со всеми ровные, друже… дружные! Хотя раньше я как-то чутче была, проникалась прон... бленмами каждого родича, ну окромя совсем отбитых. А сейчас… немножко задолбало. Надоело. Ой, всё, не обязана я быть идеальной!       Я и на службе шиноби состою, потому что шла по стопам старшей сестры. Быть не хуже неё. Быть как она. Разделять её ношу. Чтоб нам было, о чём потрепаться. Подражаю, говоришь? Ну, может быть, может быть… и в мужиках типа тоже, тоже подражаю, чего такого в Конохамару, кроме того, что он ученик моего свояка и порой ведёт себя ну вылитый он!       А разобраться, накой мне он? И накой ему я?       Такие высокие чуйства ещё поищи! Друзья с привилегиями. Но друзья. Но с приви… лежаниями. Друзья с приветом, а-ха-ха-ха! Модно, современно. Ха-ах, мои клановые, если пронюхают, в шоке будут! Ик!       Но какой из меня шиноби… как и из моей команды, захотелось, глядите-ка, генинов! С меня пылинки сдувают, в первую очередь Хокаге, по намёку отца. Я из Конохи-то не вылезают, ну если только на границу. Веришь, нет, я мира не видела! Даж не знаю, может, он совсем не такой и всё-то врут? Вот нету у меня печати подчинения, а я самая настоящая птица в клетке… так их называют, из побочной ветви, птицы в клетке… Будто от красивого слова им легче быть нашими автономками. Автономки Тонери хоть были железные, они не чустовали, потому как без... сердешные.       Да и тоска смертная эти шиноби… не моё. А самое страшное, хочешь, открою тайну? Наклонись ниже. Самое страшное — это когда сам не знаешь, чего ты хочешь! И тогда, что бы ты от жизни не получил, оно тебя не устроит. Не понравится. Не зайдёт, привет Боруто и Химе с их словечками! Вот и я запуталась, чего я хочу… куда я иду… Зачем вообще живу, небо копчу. И когда ты вот так без цели мотыляешься, хуже нет. Я не хочу сидеть во главе клана. Я не хочу, чтоб Боруто умер. Ой, ляпнула! Забудь, ты этого не слыхал! Молодец! Я не знаю, сколько ещё смогу убегать от Хохето или кого ещё, и когда наконец сдамся. Все грёзы, планы на бубущее… мож, не мои, мож, чужие… всё растаяло, как туман над горами… Оказалось таким же ненадёжным.       Я просто живу в своё удовольствие. Сестра вздыхает, что я плыву по течению. Отец ждёт, когда я перебешусь, и говорит, что это проявление сильного характера. А я думаю, что раз мне так конфортно, то и пусть. Только… мне правда конфротно?       А кто это подал голос, что я сама себя разрушаю? Кого я вижу, Конохамару-семпай! Да, малыш, он мой семпай, на год старше учился в Академии. Ну я её так себе оканчивала, со свободными посещениями и экс-терьером. Хьюга вообще не военбязанные, всё строго по желанию.       Семпай, семпа-а-ай, никак по мою душу явилися? Ничё я не напиваюсь! Стёкла, как трезвышко, даже заплетык не языкается. Как откуда, от Боруто! А он, поди, от тебя. Никудэ-э я не пойду, я отмечаю завершение миссии! Пфе, ну да, это не твои миссии, мой потолок — провести экурсию по Конохе для замки по финвопросам даймё. Да, представь себе, Ханаби не глупенькая, может поддержать разговор об инвес-ционном климате и конъю-конуре! Я вообще на экономику натаскана.       Это ты эти слова произнести не можешь! Я-то хоть под градусиком, а у тебя какое оправданье? Ой, хватит, не бухти, пойдём, пойдём, раз настаиваешь. Не надо меня держать! Кто шатается? Я нормалё-ок стою, вот сейчас аккуратненько по ниточке пойду. И это, Конохамару… заплати там за меня…       Ву-у-у-ух, свежий воздух! Как мне этого не хватало-о! Я не опять рас-фи-ло-сотво-лась, ну тебя! Чё ты такой скучный… А поцелуй меня… Что значит, не на улице? Что значит, увидят? Ловлю на слове, значит, дома. А мы к тебе идём? НЕ-Е-ЕТ??? Как так нет? Почему нет? Конохамару, твою ж, семпай, а ну стой! А ну гаркни, что я пьянь! Что я дрянь! А ну взгромозди на плечо и тащи… валить и трахать!       Ик!       Когда это я блевала? Я не блею никогда!!       Да куда ж так грубо, как куль, не романтишно… в квартал Хьюга?.. Не хочу, мне там дышать нечем, совсем-совсем! Чтоб у них у всех глаза повылезали… Не надо, пожаста… Конохама-а-ару… а скажи, я скверная девчонка, я скверная? Да почему нормальная! Тьфу на тебя. Хоть бы пощёчину дал… Как это зачем? Я не делаю тебе мозги, со мной просто нужно пожёще.       Кто это тут дур…       Мн-н-н-н…       Целуешься ты всё-таки потрясно…       Ой, прости, прости. Случайно укусила.       Накажешь, м-м-м?