Зелёный — цвет счастья

Биокисть раскрылась и закрылась, а потом раскрылась вновь. Большой палец согнулся — разогнуть удалось не сразу; сложная система управления помешала девушке тут же приняться за повседневные дела. Лаура любовалась своей новой рукой: черной (модель не ставила перед собой цель копировать настоящий цвет кожи), подвижной, функциональной. Каждая фаланга свободно сгибалась под действием силы мысли и электрических импульсов, которые шли от нервных волокон, когда-то, много лет назад, установленных хирургами в культе. — Как все-таки хорошо, что я пользовалась другими протезами. Если бы не они, этот уже не смогли бы установить, — поделилась мыслью Лаура. — Ты что! — возмутилась Монеки и, нехарактерно аккуратно для нее, тронула железный корпус в области предплечья. — Будь оптимистичнее! — Да не в оптимистичности тут дело, — хмыкнула девушка, но на самом деле даже не обратила должного внимания на Монеки. — Если бы не другие протезы, мышцы бы уже атрофировались — и всё. — Но ты же могла попросить о таком протезе раньше… Почему ты делаешь это спустя столько лет? — Девочка осторожно, боясь повредить, согнула руку Лауры в кулак. Девушка тряхнула головой, будто пытаясь вытрясти из неё смутные, мрачные мысли. Она побледнела и сжала в кулак свободную руку. — Не было сил бороться. Я не знала, зачем мне вообще жить такой неполноценной жизнью. Ради чего? Потом появилась ты, а чуть позже — Сейко. Кристиан хоть и поддерживал меня морально, но этого мне всё же не хватало. — А у тебя никогда не было там… бабушек… или дедушек… или ещё каких родственников? — Были. И до сих пор, наверное, есть. Только они не из России, — Лаура легко улыбнулась воспоминанию, — а из Эстонии. Наша семья иммигрировала сюда около двенадцати лет назад. А летом мы, помню, на родине путешествовали. Наверное, этого уже никогда больше не будет, — она потупилась. — Ты хочешь вернуться? — спросила прямолинейная Монеки. — Может, да, а может, и нет… Кто меня теперь там ждёт? — девушка задумчиво разогнула кисть. — А впервые ведь могу так свободно двигать рукой! Лаура вытащила биокистью из лежащего неподалёку мешочка синий блестящий шарик и с гордостью продемонстрировала Монеки. Хотела уж повесить на ёлку: большую, разлапистую, на полкомнаты — а не донесла, разбила, случайно сжав ладонь чуть сильнее нужного. Девушка, нахмурившись, прикусила губу. — Остальные точно донесешь! — утверждающе заявила тетра, убрала с пола осколки — кажется, в этой квартире постоянно что-то билось… — и передала Лауре небьющуюся игрушку в виде снеговика. Та бережно повесила ее на верхней части ели. Игрушка осталась невредимой — снеговик весело мерцал светло-голубым огнём. — Получилось, — восхищенно пролепетала Лаура, словно всему удивляющийся ребёнок. — Нужно показать Кристиану! — А где он, кстати? — Монеки развешивала стеклянные шарики. — С Сейко прохлаждается, — изображая равнодушие, ответила девушка. Она помогла тетре повесить мишуру на верхушку, куда не могла дотянуться Монеки. — Значит, работают опять… — вздохнула девочка и принялась расставлять гирлянду. — Да ты тоже не отдыхаешь, — придирчиво смерила ее взглядом Лаура. — Как не посмотришь на тебя — всё пишешь да пишешь… — То просто рассказы. Их не покажешь, как, к примеру, живопись! Я тоже когда-то рисовала, но это выглядело отвратительно, — поделилась Монеки. — Ничто не бывает идеальным с первого раза. Больше скажу, с сотого — тоже, ведь вообще ничто не идеально, — улыбнулась Лаура, зажгла гирлянду и посмотрела на новогоднюю ёлку. Украшенная и светящаяся, она создавала особый уют в гостиной. — А надо ли дальше пытаться, если тебе не нравится это занятие? — девочка тоже залюбовалась ёлочкой. Традиции нужно соблюдать. — К ответу на этот вопрос каждый человек приходит сам, — Лаура дернулась, когда под ухом раздался пронзительный свист мышеглазки. Мыша зигзагами пролетела по комнате пару раз, пока не успокоилась и не снесла с елки несколько стеклянных шаров. — Даже я меньше разбила… — прошептала Лаура, а потом добавила уже громче: — И чего это ты так рано?.. — Ты ещё и недовольна! — задохнулась от возмущения Мыша. — Я подумала, что вы без меня никуда, и вернулась! Лаура до сих пор не могла толком поверить, что Мыша — реальное существо. Вы бы сами поверили своим глазам, если бы увидели одноглазую ворону-мышь с белыми крыльями? Вот и Лаура, хоть и часто видела Мышу, всё время протирала глаза как в первый раз. Очередной лабораторный эксперимент или нет — удивительное создание в любом случае пугало и одновременно восхищало своим необычным видом. Если мышеглазка обижалась, то это было либо не всерьёз, либо и вовсе притворно. Вот и сейчас: вернулась, не успев особо насладиться своим одиночеством. Вернулась ли она действительно от любви или же просто от скуки — ответить не смогла бы даже сама Мыша. — Там Крис с Сейко придут скоро. Крис сказал, у него новость есть, — сообщила мышеглазка. — Секретничают небось… Как ушли утром, так и не появились, — Лаура старательно убрала острые осколки бионической кистью. Глаз мышеглазки подозрительно расширился. Она затрепетала всем телом и, опустившись на спинку кресла, сжалась в комочек. — Э-это что? — зашипела Мыша, показывая крылом на Лауру. Девушка захохотала и стала сжимать и разжимать руку, подкрадываясь к мышеглазке. Та испуганно пискнула и расплылась в лужицу, пытаясь занять как можно меньше места. — Я и подумать не могла, что наша храбрая Мыша так боится какого-то протеза… — издевательски протянула Монеки. Мыша посмотрела в глаза тетре — наивные, темно-синие, желающие стать еще глубже, чем были на самом деле. «И чего бояться? Лаура же не причинит мне вреда!» — подумалось ей, и она, совсем успокоившись, села к девушке на руку — ту самую руку, которой боялась. — Подожди… — обратилась мышеглазка к Монеки. — Это же была провокация, да?! Девочка встряхнула головою, рассмеявшись, и как раз вовремя повернулась к окну, чтобы увидеть возвращающихся Сейко и Криса. Старшая тетра, вся закутанная в новые одежды, несла тяжелые сумки; Крис тащил на себе пару сумок большего размера и время от времени даже приостанавливался на мгновение из-за чрезмерной нагрузки. — Инструменты свои несут, — Монеки прильнула к стеклу. Из коридора предупреждающе залаял Макс. — Опять шумит, глупая собака… — пробормотала себе под нос Лаура. — И ведь вроде робот, а манерам не обучен! Раздался звук открывающейся двери, и вскоре в комнату зашли художники-неудачники. Крис бережно положил сумки и протер лоб влажной салфеткой. Сейко свои принялась разгребать сразу же. Досадливо тряхнув головой, она достала из сумки полумокрый листок. — Думаешь, стоило идти в эту вашу мастерскую? Не проще было сюда всё необходимое принести? — Монеки с сожалением посмотрела на разводы, оставшиеся от рисунка Сейко. — Проще как раз было делать всё там: сюда бы не притащили, — ответил за девочку Крис. — Все эти зарисовки, значит, притащили, а пару коробочек акрила не притащили бы? — скептически спросила Монеки, взглянув на содержимое одной из сумок: половина листов была помятой. — Можно ж было хоть в папку это всё положить. Или, на худой конец, просто сложить аккуратненько… — А акрил тоже есть! — воскликнула Сейко, будто вспомнив о чем-то, и расстегнула молнию на самой крупной сумке. Тут все и ахнули; на самом деле, не все, потому что Сейко содержимое той самой сумки видела не в первый раз. Да не то что видела, сама же и собирала! Там, казалось, был рай творца: банки акварели, гуаши, акрила; вся цветовая палитра мелков; наборы фломастеров, карандашей, черных и красных ручек; коробочка стирательных резинок; стопка чистой бумаги всяких размеров, альбомов с твердой обложкой и ещё много всего разного. Даже человек, не очень любивший рисование, захотел бы взять в руки кисть и начать творить. Поистине бездонная сумка! — Это ты успела, пока меня не было?.. — подивился Крис, на всякий случай заглянув в сумку поглубже. Сейко виновато отвернулась. — У-у, надолго хватит! — восхищенно сказала Мыша, выхватила своими цепкими лапками какой-то яркий маркер и припрятала его под ёлочкой. Сейко вытянула из сумки желтый блокнот. Черкнув несколько слов, она отдала его Монеки. Та кивком поблагодарила ее. — Тебе понадобится, — усмехнулась девочка. — Записывать будешь, если на ум что-нибудь дельное придет. — Точно, башка моя дырявая! Я и забыл! — воскликнул вдруг Крис. Все замерли и уставились на него вопросительно. Даже Мыша отвлеклась от откровенного воровства ручек. — А-а, — многозначительно протянула Сейко, — ты про ту ярмарку? — Конечно! И ты даже не напомнила, — слегка упрекнул он девочку. — И, как всегда, говорить надо загадками, чтобы мы ни словечка не поняли! — Монеки терзалась муками ожидания. — А по-моему, всё тут понятно, — Лаура тренировалась удерживать в руке тонкий карандаш. — Кто-то из них приметил чудную ярмарку и захотел позвать нас туда. Крис радостно кивнул, задержав на девушке взгляд чуть дольше необходимого. — Ярмарка действительно чудная, — произнес он. — Я на таких не бывал еще с 2023-го… А ведь раньше, помнится, регулярно!.. — Пора возобновить эту традицию! — предложила Лаура. — Думаю, против никто не будет, — прибавила она с энтузиазмом, одновременно косясь на Монеки. — Не, никто! — выкрикнуло существо из-под ёлки. — Тебе нельзя появляться на людях, никто не знает о твоём существовании! — наорала на Мышу Монеки. — Ну хоть одним глазком! — взмолилась одноглазая Мыша. В конце концов ее все-таки не обделили. Необычно было наблюдать, как под кремлевскими стенами раскинулся большой базар. За ГУМовским катком начинались ярмарочные домики, украшенные цветными гирляндами; неподалёку стояли в кадках живые ели. Световые голограммы восхищали не только туриста, но и столичного жителя. Торговые палатки радовали ватрушками, леденцами, пряниками и другими вкусными атрибутами предновогодних дней. Продавались сувениры из разных уголков России: шкатулки с хохломской росписью, расписанные под гжель игрушки, большие и малые матрешки, берестяные сахарницы… — Надо же, до сих пор традиции чтут… — Крис недоверчиво осмотрелся. — И почти ничего не поменялось! — И правда, — удивилась Лаура. — Впрочем, когда я была на ярмарке в последний раз, не было ещё таких декораций. — Что ты, что ты! — Монеки махнула рукой. — Всегда такие были! — Ещё лет десять не было, — одернул ее Крис, вглядываясь в голограммы, изображающие животных. Недалеко от наших друзей ругалась детвора. — А я говорю, что валить их надо! — кричал белобрысый мальчуган на вид лет шести, воинственно размахивая мешочком. — Зачем же?! Они никому зла не делают! — отвечал ему другой. — Тише, тише! Вы же сейчас друг друга поубиваете! — успокаивала их кудрявая девчонка. — Это они о ком? — прошептала Монеки на ухо Сейко. Та промолчала. — Если не поубиваем, то поубивают нас всех! — рассердился блондин. — С чего ты вообще это взял? — отчаявшись, спросил миролюбивый мальчик. — Мама постоянно твердит, что эти сумасшедшие чипированные прикончат нас при любом удобном случае! Их же программировать можно, вот маньяк какой-нибудь и запрограммирует их на убийства! — Да мы и сами чипированные, дурачок, — ласково произнесла девочка и показала холеной ручкой на включенный экран в запястье. — Это совсем другое, у нас тут, а у них-то — в мозгах! — прямо-таки взбесился мальчик и для примера постучал кулаком по голове. — Ванюша! Иди сюда! Хватит с ребятами играть, завтра наиграться успеешь, — позвали светловолосого мальчика родители. — Всем пока! — Он помахал всем на прощание и вприпрыжку побежал ко взрослым. — Почему Ваня злится? Не понимаю, — загрустила девочка. — Это не он злится. Это его мама злится, — объяснил мальчик, такой же кудрявый, как и его сестра. — На тетр. А на самом деле даже и не злится. Боится просто. — Они же совсем не страшные! Я одного видела… Длинный такой, не сразу поняла, что он тетра. А потом мне показали, что у него имя на руке написано, и тогда я поняла. И не убивал он никого. Только грустный был немножко, — размышляла малышка вслух. — Им помочь надо! Их программируют, а они себя защитить не могут. — Как мы им поможем? Мы маленькие ещё, мне дедушка сказал, что даже взрослые иногда ничего сделать не могут. А он старый, он всё-всё знает! Монеки с Сейко переглянулись. Всё время они очень внимательно слушали этот занимательный диалог. — Что думаешь? — спросила Сейко, прищурившись. — Думаю, что это был какой-то неправильный разговор… — Монеки бессознательно улыбалась. Глаза ее сверкали ясной, чистой радостью. — Удивлена, что у нас есть союзники? — Сейко тоже улыбнулась. — А я всегда об этом знала! — Конечно! Я вообще в шоке, что вас кто-то поддержал! — раздался писк из кармана Монеки. — О чем беседуете? — весело подмигнула им Лаура, появившись со стаканами в руках. Левая рука ее при этом немного дрожала. Монеки тут же отобрала стаканчик, чтобы девушка ничего не пролила. Душистый чай с веточкой мяты пришёлся как раз кстати: подул сильный ветер, было совсем холодно. — Да так, о своём, о девичьем, — пококетничала Монеки. — Мы там с Лаурой заглянули в ГУМ, подумали вам купить что-нибудь… — вмешался Крис, протягивая девочкам по небольшому прямоугольному пакетику. Сейко покраснела от смущения: она не привыкла, чтобы ей покупали подарки. Монеки долго ещё рассыпалась в благодарностях. Ярмарка была замечательная: они рассматривали сувениры, любовались украшениями, болтали ни о чем. Быстро смеркалось. На чёрном небе стали появляться звёзды. Людей постепенно становилось всё меньше и меньше. Слушая тихие, ленивые разговоры прохожих, Монеки ненароком вдохновлялась на новые сюжеты. Крис рассказывал о случаях из практики. Лаура слушала его, будто ничего более интересного никогда в жизни не слыхала. Сейко шла молча, полностью погрузившись в свои мысли; она была столь увлечена какой-то идеей, что даже не заметила, как вернулась домой. Когда только дом Криса успел стать ее домом? А нужно ли было Монеки вообще что-то иное для счастья, кроме как присутствие близких ей людей?