Ошибка

— Одну сигарету на двоих, Отшельник?       Эту фразу Кларку доводилось слышать часто, будь то самый тяжёлый период в его жизни, иль же самый лёгкий, да беззаботный. Та улыбка, схожая с кошачьей, коей одаривал всегда задающий вопрос; тот издевательский блеск разных глаз, говорящий: «Ну давай, возьми и почувствуй вновь вину пред мной» - ведь в очередной раз пуста пачка собственная Илая была, а потому приходилось прибегать к помощи приятеля. Всё уж давно стало чем то родным и близким. Можно сказать, стало обычной рутиной жизни, происходящей два, а то и более раз в месяц. А потому, остаётся лишь выдавить из себя глупую улыбку, более похожую на недовольную и язвительную, нежели благодарную, да выхватить из рта напротив заженную трубочку с табаком, вместив в собственных устах. — Почему тебя называют Гончей, ну или же Хаунд? - вырвалось из уст двуличного детектива, пока тот пнул тело мёртвое мужчины неизвестного тому, что мог выдать грязные дела, коими промышлял Кларк. А того конечно же не хотелось.       Он в очередной раз прибегнул к помощи старого знакомого, вниманием и силами коего располагал на своей "тёмной" стороне. Приказал безжалостно отнять жизнь у человека, что был угрозой честному имени. Можно сказать, Илай работал на две стороны. Первая — правосудие в городке Лондона. Она была ничем не примечательна, обычные дела по расследованию преступлений. Скука да и только. Вторая же — управляющий немалой подпольной организацией, промышляющей наркотическим сбытом в городе. Работа опасна, но тем и интереснее. Тем та была выгоднее. Пусть часто приходилось разрываться меж двух огней, подставлять своих людей с обеих сторон, ради собственной выгоды на одной же из тех, но всё же, вылезти из подобного омута не представляло возможности. Оставалось лишь перекидываться несколькими фразами с личным головорезом, изредка изливать сомнения тому, да наблюдать в очередной раз, как тот проливает кровь, а после копошится в трупе, желая найти что-то ценное. Именно это происходило и в очередной раз. — А почему тебя называют Отшельником? - в ответ звучит вопрос от Субедара, пока тот присаживался на корточки близь тела мертвеца, принимаясь рыскать в одеждах того. — То почему меня так называют, в любом случае, тебя волновать не должно. Рано или поздно сам узнаешь. - хмыкнул мужчина, сжимая в ладони добычу, представляющую собой дорогостоящее украшение.       Приподнимается Гончая и не удосужившись вытереть руки от алой вязкой жидкости, подобно детективу, нагло вырывает из рта того сигарету. Не запятнать лицо того не удалось, а потому тут же принимается стирать кровь с уст Кларк, фыркая недовольно на шатена, волосы коего торчали во все стороны из-под черного капюшона. Сигарету забрали, так и не дав докурить за спиной. Забирают и уж полностью сжигают, выкидывая поодаль окурок. — И как же я это узнаю?       Вопросительно посмотрел очами голубыми мужчина на те, что разный цвет имели. В ответ послышался лишь грустный смешок за коим многое таилось. Но ответа он так и не услышал. Лишь пачка губительной смеси табака укладывается в ладони, да по плечу ударяют подбадривающе. — Тебе нужнее будут, паровоз. - съязвил Наиб и махнув рукой, не дождавшись ответа, быстро удалился прочь, скрываясь во тьме улицы ночной подобно черной тени.

***

      Проходит уж несколько недель и все то время даже не притронулся к подарку детектив, лишь недовольство закипало внутри, стоило вспомнить улыбку чуждую, что столь издевательской была из раза в раз. Но всё же, та улыбка за долгие годы стала чем то родным. А ведь действительно, ни разу за эти несколько лет не сказал шатен другому, так часто выручающему из самых трудных ситуаций, что действительно им дорожит. Дорожит как близким другом. Товарищем. Назойливые мысли размышлений сами лезли в голову с тем, как много они значат друг для друга. Они прошли через множество испытаний вместе, поддерживая на каждом шагу. Субедар всегда был рядом, когда было тяжело, и вместе с тем смеялся до слез, когда охватывала радость. Личный наёмник заслуживает знать, насколько его ценят.       Но, несмотря на все эти размышления, Илай не мог найти в себе смелости сказать ему всё. Вступить в такую одностороннюю беседу казалось невозможным. Как можно быть уверенным, что он по-настоящему поймет и оценит то, что хочет передать Отшельник? Может быть, он лишь боялся рисковать взаимными отношениями. Возможны разные исходы в такой ситуации - от полного непонимания до укрепления связей на новом уровне. Но что, если старый приятель не готов к таким откровениям? Что, если сделает шаг назад, почувствовав слишком сильное давление? Терять это общение было бы невыносимо. Было бы невыгодно. Эти четыре слова "ты мой близкий друг", скорее никогда не озвучатся. В непонимании моргает несколько раз Кларк, ведь не заметил, как крутил в руках уж пачку чужую, отливающую красным с белым оттенками. Он расплывается в еле заметной улыбке и подойдя к окну, достав меж тем зажигалку и сигарету, закуривает, глядя куда-то вдаль, пока на старом телефоне, с тянущейся резинкой к трубке, во всю слышались гудки. — Хаунд, у меня есть для тебя задание. О награде не беспокойся, твои расценки помню. Слушай внимательно...

***

      Ещё несколько дней. Новостей от Гончей совершенно не было. Волнения так же отсутствовали. Все же, Субедар был искусным наёмником, которому по силам было выполнять любые поручения с минимумом угрозы собственной жизни. Да и если быть честным, совершенно забыл про того Кларк, сидя за кипой бумаг с отчетами, что успели накопиться так быстро из-за собственной лени.       Бумаги, бумаги и ещё бумаги. Казалось, те были везде. Бессонные ночи за прочтением тех дали о себе знать, а потому, как только в его кабинет зашёл младший помощник детектива, застал обыденную картину, как шатен, не сняв даже повязку с глаз, спал на горсти белых листов, уткнувшись носом в те. — Господин Кларк..? - пройдя чуть ближе, проговорил парнишка. От чуждого голоса, тут же подскочил старший, делая вид, что вовсе не спал. — Пришло заключение из полицейского участка, что несколько дней назад был пойман мужчина. Мы давно пытались его найти. Благодаря нескольким вашим заметкам, его удалось с точностью опознать. Все же, тот не остановился даже в самый рискованный момент за кражей, от чего подставил свою жизнь... Только представьте! Выискивал главу полиции несколько дней, подобно собаке, шествую по следам того. И правда выдающийся был человек..жаль, что пошел по неправильной дорожке. Так к чему я клоню, вам письмо с благодарностью, да наградой за участие в поимки подобного преступника. Его уже должны были направить на смертную казнь, так что и отчёт из суда не заставил долго ждать.       Потрёпанный конверт возлагается на стол и тут же открывает его Илай, принимаясь пересчитывать деньги, вырученные агентству. Он в непонимании вскидывает бровь, кою не было видно, да глядит сквозь ткань на помощника. — Какие именно заметки? Я же не отправлял ничего следователю. - судорожно спросил шатен, взъерошив волосы. — Ах, вы же попросили то сделать меня. Ну я нашел на вашем столе досье на преступника, его имя ещё выделено так было.. А после направил психологический портрет и несколько прикреплённых фотографий. — А..хорошо. Ничего не помню правда. Но все же, главное, что его поймали. — Да и это лишь ваша заслуга!

***

      Кларк стоял у надгробия своего друга и чувствовал, как гнетущая вина сжимает его сердце. Каждая буква, высеченная на мраморе, казалась негласным обвинением в его адрес. Он вспоминал те дни и ночи, когда они были неразлучными, поддерживали друг друга и мечтали о будущем. Теперь эти времена казались далекими и непостижимыми.       Все изменилось в тот судьбоносный день, когда Субедар поймали и этом была вина Илая. Он сам не проследил за тем, как перепутал отчёты двух организаций. Как досье Наиба оказалось в детективном агентстве, а после на столе в суде. Детектив понимал, что его решения, его выборы привели к этой точке, где его приятеля признали виновным. Страшная мысль о том, что его собственная небрежность и настойчивость в поисках возможности личного успеха привели к гибели его близкого человека, не давала ему покоя. Он проклинал самого себя за свою небрежность. Что-то в день осознания вывернулось наизнанку и жизнь обрушилась на него с неумолимой силой.       В течение долгих ночей он повторял в своих мыслях каждый момент, каждое слово, которое сказал или не сказал. Все его сомнения, упущения и небрежности сейчас обрушивались на него. Шатен обращался за помощью к своей совести, но она стучала только в его голове, призывая его осознать, что он сделал. Надгробие стало символом его вины - бессмысленная потеря, вызванная его собственными ошибками. Глубокие чувства раскаяния и сожаления продолжали его мучить.       Перед ним открылась новая реальность: мир, где нельзя вернуть время назад, исправить давно совершенные ошибки. Его глубокая вина отныне стала тяжелым бременем, которое тот должен носить на своих плечах. Слова прощения не могли вернуть Субедара. Их разделяла всего пара метров. Вот только, один стоял у надгробия, а второй лежал под тем. На плиту укладывается пачка сигарет. Та самая, что была отдана при последней встрече. «Я узнал, почему тебя прозвали гончей.» — Одну сигарету на двоих, Хаунд?