Обещание

      День клонился к закату, когда Каратель нашёл возможность пообщаться с Ифе с глазу на глаз. Присев у борта лодки напротив неё, бог изучающе вгляделся в созерцающий профиль девушки. Взяв на себя смелость начать диалог, она не отрывала взгляда от багровевшего над линией воды заката.       — Вы спасли нас. Призна́ю, не ожидала, что измените решение и снизойдёте до грешных беглецов и вора, к тому же в обществе Вашего заклятого врага.       Бог едва заметно вздохнул и сложил руки на груди.       — Ты вызвала в моей голове цепь странных мыслей, аментет… Сомнений, которые не возникали прежде. Желаний, которые были мне… чужды. Например, понять ту, что я с уверенностью считал грешницей… И усомниться: а только лишь чёрное и белое имеет место быть? — Повисла недолгая пауза. — Насколько ты грешна, я более не берусь судить. Так или иначе, мы теперь в одной лодке.       Каратель обвёл взглядом судно, в котором их разношёрстная компания держала путь в Бат, и мысленно усмехнулся совпадению.       Ненадолго замолкнув, он изучающе глядел в открытое лицо девушки, что, словно радивый ребёнок, внимательно впитывала им сказанное. Ей до ужаса хотелось отвести в смущении глаза. Однако оторваться от проникновенного взгляда бога казалось невозможным — таким ясным, доверительным и потеплевшим он был.       — Ты необыкновенная.       Это прозвучало так просто и непосредственно, что Ифе и думать не знала, что Каратель имел в виду. Воображение хотело дать дёру, однако ей удалось его удержать на месте. Девушка вспомнила, как моргать.       — Не отрицаю, прежде таких безумных аментет Вы не встречали. Тем более обретших эмоции и…       Слово «чувства» застряло в горле, как только взгляд Ифе невольно сконцентрировался на губах Карателя — тонких и будто бы скупых, теперь едва изгибавшихся в полуулыбке от сказанного девушкой. Подловив себя на этом, она ужаснулась своей дерзости и потупила взгляд.       — Однако не каждый бы воспользовался обретённым, как ты, Ифе.       Услышав из уст Карателя присвоенное самой себе имя, бывшая аментет снова вскинула на него взгляд.       — Пусть не без помощи, нашла путь назад в мир живых, собрала вокруг себя таких разных людей, готовых постоять за тебя, объединив их общей с тобой целью.       — И не только людей…       — Сетх действительно способствовал вам во многом. — Бог расцепил руки и понизил голос, зная при этом, что, стоит дядюшке захотеть, тот услышит любой шёпот хоть на краю земли. Но с Кейфлом и Атсу отдельный разговор ещё только предстоит. — Однако не стоит беспечно доверять ему. Сетх никогда не делает ничего просто так, и известная вам причина, по которой он помогает, наверняка всего лишь лживая отговорка.       — У нас нет особенно выхода, мы знаем, что не можем доверять ему до конца, — тяжело вздохнула девушка. Нос как будто вновь защекотал нежный аромат лотоса, подаренного богом-предателем. — Но без помощи Сета мы бы не оказались там, где есть сейчас. И… — Ифе замялась, поджав губы. — Говоря о божественной помощи, я в первую очередь имела в виду… Вас.       Бог прищурил изумрудные глаза, словно стараясь проникнуть в суть ею сказанного.       — Вы не обязаны были спасать нас от меджаев и от монстра в пустыне. Однако…       — Можешь обращаться ко мне на «ты», — неожиданно прервал Каратель благодарные излияния девушки. — Почтение — это благодетель, Ифе. Но каждому аментет известно — нет ближе существа для смертного, чем бог. Как бы противоречиво это ни звучало.       Она задумчиво улыбнулась и, опустив глаза, заметила, как ладонь Карателя дрогнула, приподнявшись. Но, пресечённая мыслью, тут же опустилась обратно на колено.       Мысли вернулись в то же русло, в котором текли до появления собеседника. Чем Сет не шутит, лучше сказать вслух и жалеть, чем не сказать и опять же жалеть об этом.       — Каратель, есть хоть… шанс, что память о земной жизни вернётся ко мне?       Бог глубоко вздохнул и повернул голову, избегая зрительного контакта, но спустя пару мгновений прямо посмотрел девушке в глаза. Когда он поднялся на ноги и сделал шаг навстречу, она инстинктивно поёжилась. Широкая тень Карателя упала на Ифе, и его тело заслонило ей заходящее, но всё ещё кусачее солнце. Уставшим от него глазам стало легче.       — Ты не задавалась мыслью, что, вспомнив прошлую себя, можешь потерять нынешнюю?       Ифе приоткрыла рот и тут же закрыла. Взгляд стал блуждающим.       — Не в прямом смысле.       — Я поняла, о чём Вы… ты. Я действительно начала жизнь с нового листа. Но тебе не представить, каково это — не помнить себя.       — На это и рассчёт, милая Ифе, — серьёзно произнёс Каратель, тёмная тень которого продолжала нависать над девушкой. — Обретя жизнь после смерти, забыть земную. В этом смысле вам проще, чем другим, в том числе благословенным маа-херу, которые первое время тоскуют о том… и о тех, что остались здесь.       Не выдержав, Ифе в негодовании вскочила, выйдя из-под тени бога. Резко обернувшись, она отчаянно затараторила, бесстрашно глядя ему в глаза:       — Я действительно наивна, надеясь, что Великий Каратель Осириса снизойдёт до того, чтобы понять маленькую грешную аментет. Которая, обретя чувства, не знала, кто она, и, обретя жизнь, поняла, что не знакома даже с обычными человеческими потребностями вроде голода или жажды, усталости, и… и…       — И тайными желаниями, скрытыми за пологом чёрного шатра, — ровным голосом добавил бог, не реагируя на эмоциональный выпад Ифе.       Замолкнув, она покраснела и стыдливо отвернулась, прикрывая ладонью рот. В памяти вновь всплыл странный танец двух сплетённых тел, непонятная тяжесть внизу живота и желание лишь одного — чтобы он оказался здесь, рядом, поговорил с ней и унял эту агонию прохладным, словно очищающий бриз, прикосновением.       Услышав за спиной мягкую поступь Карателя, Ифе не сопротивлялась, когда он бережно сжал её плечо и мягко развернул к себе. Та самая ладонь, которой он совсем недавно жестоко сжимал её горло, теперь казалась почти что ласковой. То, что он способен на ласку, искрой мелькнуло в голове девушки, заставив и без того гулко бьющееся сердце припустить с ещё большей прытью. Эта непреднамеренная близость вгоняла Ифе в краску и в то же время усиливала магнетизм, желание прикоснуться… самой. Но не смела. Она надеялась, что, обретя воспоминания, поймёт в себе это чувство.       — Не волнуйся, я не читаю твоих мыслей. Пока сама не позволишь.       Девушка сдержала нервный смешок — как раз этого ей теперь хотелось меньше всего.       Двумя пальцами бог приподнял подбородок Ифе, призывая смотреть в глаза. Сейчас они казались особенно завораживающими — притягательнее, чем бескрайний оазис Полей Иалы…       — Если прощение отца действительно возможно вернуть, оно у нас будет, — без улыбки проговорил Каратель. — Даю слово, со своей стороны я сделаю всё, чтобы к тебе вернулась память… Если к тому времени ты всё ещё будешь этого желать.       Благодарно взглянув на него, Ифе позволила себе скромную улыбку. Бог, невесомо скользнув пальцами по щеке девушки, оставил на её лбу след от прохладных сухих губ и, отстранившись, направился в противоположную часть лодки. В ту минуту Каратель испытывал облегчение, что уж его мысли Ифе недоступны.