Цикады

Три чукотских мудреца твердят, твердят мне без конца: «Металл не принесет плода, игра не стоит свеч, а результат — труда», Но я сажаю алюминиевые огурцы, а-а, На брезентовом поле. Кино — Алюминиевые огурцы.

3 августа, 2005 год

      Цикады оглушали своими песнями. Их стрекот было слышно даже сквозь стены круглосуточного магазинчика, возвещая всех обитателей прямоугольного пространства, что на улицу лучше в ближайшее время не соваться — растаешь от зноя, словно пальмовое масло. Природа вообще интересная штука: что одним видам приносит апатию и невозможность жить в сухой одежде, другим помогает выполнять свои главные функции. Вот тем же самцам цикад, например. Еще в начале месяца Огава Сайто думала, что устроиться на подработку рядом с парком самая что ни на есть отличная идея, но факт того, что данным месяцем был август, девушка не учла, теперь мучаясь у кондиционера с бутылкой холодной воды у лба.       А с чего вообще все началось? Ах, да. С независимости. Любой взрослый бы сказал, с юношеского максимализма. Если бы Сайто писала книгу или снимала фильм, ей надо было начать повествование еще с самого рождения, как это бывает в любой истории; если не с самого рождения, то хотя бы с плаксивого флэшбэка о детской травме или беззаботном детстве. Ни того, ни другого у нее не было — здоровый середнячок, золотая буддийская середина. Отец Сайто был якудзой, а матери она не знала. Девушку любили, покупали красивую одежду, баловали подарками и пиццей по выходным. Жили отец и дочь тоже нормально, в небольшой квартирке не так далеко от центра. Но родитель оставался якудзой, а клеймо с человека не сотрешь, как бы кто не старался. В какой-то момент еще маленькая Огава просто привыкла к тому, что иногда отец может приходить домой в крови, с ссадинами на руках или синяком где-нибудь на лице. Это стало обыденной вещью в их ординарной жизни, как и Сайто, старательно запихивающая грязные вещи в стиралку. Девочка свыклась и с редкими вспышками родительского гнева, почти профессионального навыка, во время которого нужно было лишь послушно помалкивать. Даже в школе ребята не сразу узнавали, что девушка — дочь преступника. В как таковую преступность ее и не посвящали, но, вырастая с плохим примером под боком и косыми взглядами тех, кому не лень, она поняла, что хочет кардинально изменить свою жизнь, искоренив этот маленький минус если не насовсем, то хотя бы на его большую отрицательную часть. В голову, увы, пришла лишь идея поступить в университет в другом городе или съехать от отца в съемную квартиру. В иногородний университет, кроме простенького в родном Токио, Сайто скорее всего не поступит, потому что девушка никогда не являлась гением-отличником-вундеркиндом, а вот накопить денег и новый учебный год начать с самостоятельной студенческой жизни вполне сможет. Надеется, если быть точной. Собственно, именно эти идеи завели Огаву на работу в местный 7-Eleven. У девушки даже есть бизнес-план в голове! Накопить денег за последние года школы, покорить отца своей целеустремленностью и полностью изменить свою жизнь к началу университета. Эх, какая же она молодец.       — Огава-чан, можешь подменить меня сегодня в вечернюю смену? — вышла из кладовки молодая девушка, разминая уставшую поясницу. — У младшего брата день рождения, я обещала сводить его на сегодняшний праздник.       — Я и так с утра здесь сижу, Ямагиси-сан, — протянула Сайто за кассой, растекаясь по столу от жары. Ямагиси умоляюще посмотрела на девушку, состроив милую мордашку. Огава вздохнула, махнув рукой. — Ладно, подменю.       Ямагиси радостно хлопнула в ладоши, подорвалась к Сайто, словно с нее разом пропала вся усталость и не она сейчас разбирала коробки с поставками нового товара, и чмокнула ту в щеку, оставляя розоватый след от своей помады на чужой коже. Огава слабо улыбнулась и потерла щеку.       — Вечером почти не бывает народа, а часов в одиннадцать тебя заменит Минако-сан, — пролепетала девушка, поскакав в подсобку переодеваться.       Сайто не боялась оставаться в вечернюю смену в магазине, потому что ее отец тоже работает допоздна и всегда согласится забрать ее по пути домой. Да и Сайто сама по себе не проблемная девушка, поэтому вероятность, что с ней что-то случится, крайне мала.       Наверное, из-за отсутствия матери, Огава никогда не была женственной, никогда не любила носить платья с рюшами и ленточками и обувь на каблуках. В ее арсенале была практичная одежда, часто безразмерная, чтобы утонуть в ее удобстве, кроссовки и кеды, в которых всегда можно убежать, и сама по себе она выглядела дохлым пацаненком с каре, не вызывающим ни у кого интереса, а не дамой в беде. Поначалу отец пытался изменить ее отношение к одежде, но то ли возраст такой, то ли Сайто слишком принципиальная, поэтому с мертвой точки так ничего и не сдвинулось. «Да и зачем что-то менять?» — спокойно спросит девушка.       — Ты знала, что сейчас появилась какая-то мода создавать банды? Янки вступают туда и устраивают драки, решая, кто из них круче, — прокричала Ямагиси из подсобки. Послышался грохот и сдавленные ругательства, а потом вышла и сама девушка в своей повседневной одежде, отряхиваясь от несуществующей пыли. — Подружка с универа рассказывала, что видела как-то раз такую банду и чуть не умерла со страха.       — Этим гопникам просто некуда девать лишнюю энергию, вот и дерутся, — цинично проговорила Сайто. — Все одно — если не перерастут этот период, станут уже не янки, а якудзой.       Говорила девушка со знанием дела. Вообще, пока новое веяние ее не касалось, то и Сайто не видела смысла об этом думать. В ее школе тоже было несколько групп хулиганов, которые постоянно цапались между собой, но ничего другого они не делали, да и ребят почти не задирали. Про таких Огава точно могла сказать — когда они станут постарше, то и проблемы научатся решать иными путями, но наряду с такими безобидными скоплениями ведь были и похуже. Намного хуже. Например, те, кто издевался над слабыми и получал от этого удовольствие. Кто из них потом вырастет? Такие же якудза, как и отец Огавы. И, увы, в ее глазах такие парни падали и увядали, превращаясь в груди в один сплошной комок отвращения.       — Ну, Синдзюку же безопасный район, и банд здесь быть не должно? — Сайто пожала плечами в незнании. Ямагиси задумчиво надула губы. — Ну ладно, я побегу. До завтра, солнышко. Будь осторожна!       — До завтра, — улыбнулась ей девушка.       На самом деле, в работе кассира в маленьком круглосуточном магазинчике можно найти и свои плюсы. Во-первых, в комбини заходит относительно мало людей, и пики их прихода бывают только в определенные часы, которые можно запомнить. Во-вторых, помимо учета товара, разбирания нового и небольшой бюрократии, делать ничего сверх особо не нужно, поэтому в оставшееся время Сайто бывает свободна и может заняться каким-нибудь другим делом. Например, выучить уже наконец английский или прочитать новый том популярной манги.       Вот и сейчас Сайто сидела за столиком для посетителей в назойливом звоне работающих холодильников, старательно заваривая себе рамен и открывая упаковку онигири с лососем, срок годности которого завтра заканчивается. Кто сказал, что ужин в десять вечера — это поздно? Все равно покупателей пока нет. Да и ливень на улице начался. Кто пойдет в такую погоду в магазин? Наверное, Ямагиси с братом уже дома… Запивая еду чай-латте и наполняя живот приятным теплом, Сайто улыбнулась, почувствовав себя чуточку счастливее, чем обычно.       Кстати о покупателях. Автоматическая дверь неприятно предупредила о зашедшем человеке, пуская по помещению назойливую трель. Огава мысленно вздохнула, отодвигая остывающий рамен в сторону, и поплелась на рабочее место. Посетитель еще немного походил за стеллажами, и подошел к кассе с пустыми руками.       — Пачку Майлд Севен, — голос был хриплым. Сам его обладатель оставлял желать лучшего.       Безразмерная футболка прилипала к худому длинному телу и была в кровавых разводах. Черные штаны местами растянулись от долгой носки. Человек стоял в обычных тапочках, хлюпая ногами, и складывалось ощущение, будто бы он только что вышел из дома, но тогда откуда у него кровь на одежде, а главный вопрос, чья это кровь? Судя по холодному выражению лица, нескольким припухлым синякам, сережке в ухе и мелированным волосам, опустившимся на лоб от дождя, кровь была явно не его. Об этом в первую очередь, конечно, говорили сбитые костяшки пальцев, которыми парень постукивал по столешнице кассы, и татуировки на тыльных сторонах ладоней. «Преступление» и «Наказание» — кажется, парень явно перечитал Достоевского.       — Эй, долго ждать? — с угрозой произнес человек. Огава потянулась за названными сигаретами, а потом одернула себя и снова посмотрела на зашедшего. Да он же школьник! Не старше ее самой.       — Я не могу продавать сигареты несовершеннолетним. Врядли в вашем паспорте написано, что вам двадцать лет, — Сайто дежурно улыбнулась, но вышло, конечно, дерганее обычного.       Недавно ведь с Ямагиси-сан обсуждали янки, и вот он тут как тут. Да и еще из второй категории. Ха-ха-ха, Огава будто яйца оценивает. Обычные яйца…       — Че? Ты прикалываешься? — состроил парень страшную физиономию, будто вот-вот достанет ножик из кармана штанов и приставит к лицу жертвы. — Мне тут всегда сигареты продавали.       — Значит сегодня будет тот раз, когда не продадут, — злорадно протянула Огава. Пусть не она одна мучается, а то, видите-ли, пришли тут законы нарушать в десять вечера, а девушка, между прочим, еще даже лапшу свою не доела. — Здесь везде камеры, а я не хочу, чтобы меня уволили.       — Пиздец, — ну, коротко и ясно. — Сначала одни выбесили, теперь другая права качает.       — В таком юном возрасте курить вредно. Посадишь себе все легкие, как потом драться будешь? — решила девушка снизить накал страстей — притворилась понимающей; кто-то бы сказал стала мамочкой-наседкой.       — Не твое дело, — зачем парень продолжал ненужный разговор, Сайто не знает. Зачем она с ним разговаривала, она не знает тем более.       — Советую взять что-нибудь другое. Не только сигареты борются с плохим настроением, — ха-ха, Сайто включила свой бизнес-план в действие. Нужно наращивать продажи в любой ситуации, ведь даже гопники ходят за едой!       — Типо этой химии, которую ты ешь? — парень усмехнулся, блеснув янтарными глазами, и махнул рукой в сторону ее одинокого ужина.       — Будто бы ты куришь что-то натуральное, — закатила она глаза в ответ.       Огава вернулась обратно за столик, берясь за уже остывший рамен. Нет, ну он все настроение испортил! И есть уже не хочется, и в животе уже не тепло, а бурлит злость и раздражение. И это чудо-юдо все не уходит и не уходит, еще и взяло такой же рамен, как у нее, заваривая его кипятком и распространяя аромат лапши на все маленькое помещение. А когда парень сел напротив нее, протягивая девушке новые палочки и пододвигая упаковку рамена ближе к середине, Сайто по-настоящему офигела от жизни.       Ели они в полной тишине, изредка поглядывая друг на друга. Потом парень потянулся к ее напитку и отпил немного из трубочки, будто бы он тут хозяин-барин:       — Че за хрень? И ни чай и не кофе. Ну у тебя, конечно, и вкус, — скривил нос янки.       — Забыла у тебя спросить, — разозлилась Сайто, выхватывая из рук парня свой чай-латте и показушно протирая трубочку перед тем, как попить самой.       — Слышь, мелкая… — низко произнес тот, но его пламенную речь прервал звон автоматической двери, возвещая о приходе другого человека.       — О! Минако-сан, добрый вечер.       Мужчина средних лет помахал девушке рукой и сказал, что она может быть свободна, а сам пошел в подсобку переодеваться в рабочую форму. Потом его заменила Сайто, как-то совершенно забыв о раздражающем ночном госте, так как точно была уверена, что, пока она будет снимать футболку специальной униформы и параллельно писать отцу, чтобы он за ней заехал, парень уже давно уйдет. На ее удивление, никто не ушел. Правда, со стола было аккуратно убрано, а в его руках все же красовалась новая пачка сигарет. Надо потом поговорить с Минако-саном, чтобы он больше не продавал ему сигареты. Хотя, может это и к лучшему? Сайто хотя бы будет уверена, что этот гопник теперь не приведет сюда свою банду громить магазин за «неподобающее» обслуживание.       На улице закончился дождь. Огава попрощалась с Минако-саном, и скучающе направилась в сторону детской площадки в парке через дорогу, где села на качели, дожидаясь отца. Янки незримой тенью последовал за ней, садясь рядом. Цепи звенели под их весом.       — Ты меня преследуешь? — спокойно спросила девушка. Наверное, она все же устала.       — Ханма Шуджи, — протянул руку парень.       Девушка в удивлении подняла брови:       — К чему такие откровения?       — Я не разговариваю с теми, с кем мне скучно, — пожал плечами Шуджи. — А ты смешная, — криво улыбнулся он.       — Огава Сайто, — девушка пожала руку парню в ответ. Увидев знакомую машину, Сайто поднялась с качелей. — Надеюсь больше не увидимся.       Ханма промолчал. Что-то в его выражении лица было слишком серьезным, отдаленно подумала девушка.

***

      Кто-нибудь когда-нибудь должен был хоть раз сказать Огаве, что кидаться словами, вроде «больше не увидимся» нельзя, если она действительно хочет больше с кем-то не видеться. Разве кто-то отменял закон подлости? Или закон всемирного тяготения? Нет!       Не прошло и пары дней, когда Ханма Шуджи, гопник всея Синдзюку, снова появился в поле зрения Сайто. Она как раз закончила свою смену в магазине, вышла в душный знойный август и потянулась, разминая конечности. Янки сидел на ступеньках, будто бы специально ее ждал. Сайто постаралась сделать вид, будто его не заметила, но стоило ей занести ногу, чтобы пройти мимо, как он тут же среагировал и ее поймал. Немного посопротивлявшись, Огава поняла, что ее не отпустят в ближайшее время, и послушно поплелась следом за местным хулиганом. К слову, в своих кругах он был, оказывается, весьма знаменитым, потому что, когда они проходили мимо какой-то подворотни, где собиралась местная шпана, те в страхе вжали головы в плечи и отвернулись, силясь слиться с окружающим пейзажем. В итоге, новоявленная парочка пришла в местную кофейню, где разместилась за столиком у окна.       — Тут, конечно, не та гадость, которую ты ешь, но постарайся что-нибудь выбрать, — сделал подачку Шуджи, протягивая девушке меню.       Она хмыкнула, закатив глаза:       — Я могу выбрать, что хочу? — уточнила девушка.       — В пределах разумного.       В Японии потрясающие кофейни, их обычно совмещают вместе с пекарнями, поэтому в них можно купить не только вкусный кофе, но и пирожное на любой вкус и цвет. Девушка заказала себе холодный смузи и несколько булочек, одну несладкую с ветчиной, зеленью и овощами и одну с заварным кремом и ягодами. Ханма остановился на зеленом чае и классическом чизкейке.       — О-о-о, янки тоже едят сладкое, — протянула Сайто, ходя по тонкому льду, и довольная откусила кусочек от своего яства. Шуджи зыркнул на нее исподлобья. — Ну, может ты расскажешь о себе? У нас же что-то вроде свидания?       Парень поперхнулся:       — Ты реально такая бесстрашная?       — Я свои секреты не выдаю, — улыбнулась девушка.       На самом деле, ей было супер страшно, да и людям вокруг них тоже не по себе, они нервно оглядывались на парочку и держали телефоны наготове. Ханма этого как будто не замечал, Сайто же просто ела вкусные булочки и старалась слиться с декором.       Самое интересное, что узнала Огава — это то, что Ханма собирает свою банду под кричащим названием «Вальхалла». На вопрос «зачем?» ей поступил пространный ответ: якобы это часть огромного многоуровневого плана его крутого друга, и от Шуджи требуется всего лишь победить какого-то «Непобедимого Майки». Как победить того, кто называет себя непобедимым? Странные, конечно, эти хулиганы. Друг его — Кисаки Тетта — единственный человек, с которым Ханме не скучно, и весь этот рассказ натолкнул Сайто лишь на один каверзный вопросик:       — Почему тогда со мной гуляешь? Если тебе со всеми скучно, — девушка прищурилась, отпивая смузи из стакана.       — Мне с тобой спокойно, — пожал плечами парень. — Не хочется куда-то бежать и бить чьи-то морды.       — Описываешь меня так, будто я сама смерть, которая пришла за умирающим, — девушка была, мягко говоря, удивлена ответом.       — В своих кругах именно меня называют «Богом смерти», — хмыкнул янки.       — О, мне уже начинать тебя бояться? — рассмеялась девушка. — Тогда называй меня Сайто Хаджиме, буду, как командир из Синсэнгуми, ловить преступников. Ты первый в очереди.       — Какой из тебя самурай?       — Ну, получше, чем из тебя будет.       Отчасти, это было действительно так. Будучи ребенком, Сайто часто находила в шкафу отцовскую катану. Иногда он даже разрешал ей с ней играть. Девочка бегала по комнатам, представляя себя не менее крутым самураем, чем Окита Соджи, пока не выросла и не поняла, что ее отец — плохой дядя и что дети не хотят с ней играть не потому, что она какая-то не такая, а из-за того, что им это запретили делать их родители. «Нельзя связываться с этой девочкой, у нее опасный отец» — твердили матери своим чадам. Никого не волновало, что ее отец был всего лишь мелкой сошкой, выполняющим чужие приказы, никого не волновало, что Сайто — никак с этим всем не связана. Все продолжали показывать пальцем и гадать, где у Сайто спрятаны фамильные татуировки. Из года в год, из садика в школе, из младшей школы в средней — если она не вырвется из этого порочного круга, то и в универе не найдет себе друзей. И этот Ханма — ну точно будущий, если не зек, то якудза. Именно такие ими и становятся, потому что не знают ничего, кроме драк. А если Огава еще и общаться с ним начнет, то пиши пропало ее попыткам жить нормальной жизнью.       — Зачем ты дерешься? Нельзя разве словами решить проблему? — вырвалось из уст девушки после продолжительного молчания.       — Когда я дерусь, мир обретает краски, словно раскрашивается из черно-белого в цветной.       Ханма потянулся к сигаретам, но отложил их, вспомнив, что в кофейне нельзя курить.       — И что, ты даже сейчас ничего не чувствуешь? — спросила Сайто.       — Неа. Даже сейчас, — глаза парня по лисьи растянулись в улыбке. — Хочешь заставить мое сердце трепетать?       Сайто бы хотела, это потешило бы ее самолюбие, только вот, нужно ли ей это? У Шуджи уже есть человек, превращающий мир вокруг него в цирк, и Сайто в этом мире не больше, чем просто мимо пробегающая цирковая обезьянка.

***

      Ханма заходил в магазин к Сайто все чаще и чаще. Иногда, когда девушка оставалась в нем допоздна, Шуджи терпеливо ждал конца ее смены. Надобность в том, чтобы в такие вечера Огаву забирал отец, тоже пропала, так как парень молча провожал ее до дома. Иногда они еще с часок сидели во дворе у ее дома, качаясь на качелях, или Ханма лежал у нее на коленях, пока Сайто мучилась на твердой скамейке.       Девушка не понимала саму себя. Зачем она продолжает с ним общаться? Они ведь совершенно разные, Сайто даже не уверена, что у них есть общие темы для разговоров, но каждый раз она шла за ним, когда парень манил пальцем, каждый раз разрешала ему какие-то вольности, из-за чего их отношения перерастали из какой-то недодружбы в передружбу, что нервировало девушку похлеще, чем надвигающийся сентябрь.       — Расскажи о себе. Я ведь о тебе так ничего и не знаю, — прохрипел Ханма сквозь дрему, лежа с закрытыми глазами на коленях девушки.       Сайто хмыкнула:       — А что тебе рассказать? В моей жизни нет ничего интересного, в бандах я тоже никаких не состою. С «Непобедимыми Майки» не сражаюсь.       — Ну, например, про твоего отца, — Шуджи отрыл глаза, пытаясь найти карие глаза Сайто в темноте.       — Как ты о нем узнал? — нахмурилась девушка.       — Да ходит тут один слух.       — Он — обычный рядовой якудза, работающий на мафию. Ничего такого, — вздохнула Сайто. — Я хочу накопить денег к поступлению в универ и съехать в отдельную квартиру, чтобы начать жизнь с чистого листа. Не хочу, чтобы кто-то в универе знал, кто мой отец.       — Почему скрываешь этот факт? — Ханма поднялся с ее колен, оказываясь рядом, и специально нагнулся так, чтобы видеть ее лицо. Девушка отдаленно подумала, что слишком много она откровенничает за этот вечер.       — Потому что люди сразу же ставят на тебя клеймо. «Вон, Сайто дочь якудзы, разве может она жить, как все остальные люди? Да сто пудов она пойдет по его стопам»… бла-бла-бла, — пыталась она спародировать других людей.       — Разве это плохо? — как ни в чем не бывало спросил Шуджи.       — А разве это хорошо? — удивилась девушка.       — Ну, нормальных людей это волновать не должно и на мнении о тебе тоже не должно сказываться, — пожал плечами Ханма.       У Сайто в груди как будто распутался тугой комок, разливаясь теплом по венам. Девушка улыбнулась, словно ее только что похвалили. Наверное, парень даже немного опешил от такой реакции с виду холодной девчонки.       — А, и, сорян, за то, что прицепился, — парень взъерошил чужие темные волосы, вставая со скамьи. — Ты же у нас пытаешься отбелиться, а я порчу все твои белила.       Шуджи уже собрался уходить, сунув руки в карманы вытянувшихся штанов, но девушка остановила его, поднявшись следом и вставая напротив со слепой решительностью в глазах:       — Я скажу это всего лишь раз, поэтому слушай внимательно, — Ханма поднял брови в непонимании, а мертвое сердце вдруг совершило удар. — Ты можешь решать свои проблемы драками столько, сколько захочешь, но ни в коем случае не опускайся до преступлений! — Сайто взяла лицо Ханмы в свои ладони, чтобы заглянуть в его ничего не выражающие глаза. Для этого, конечно, пришлось встать на носочки, чтобы хоть как-то оказаться с ним наравне по росту. — Никого не убивай, не грабь, не участвуй в этом, либо сразу беги. Не становись преступником, хорошо? Ты ведь уже не выберешься. Убил один раз, убьешь второй. Потом попадешь в колонию, а оттуда прямой путь в мафию. Тебе это надо? Это не та дорога, по которой нужно идти. Понял? — Сайто ткнула пальцем ему в грудь для пущего эффекта, отстраняясь.       Казалось, будто на улице резко стало на несколько градусов холоднее, стоило лицу парня потерять теплые девичьи руки с щек.       — Но только таким путем мой мир обретает краски, — тихо сказал парень, посмотрев под ноги на свои шлепки.       — Это неправильные краски, Шуджи. Ты рисуешь кровью, а есть еще множество других материалов, — Сайто поежилась от ночной прохлады, направившись в сторону дома. — Хотя бы попробуй, — попросила она.       Ханма кивнул. Он не мог ничего обещать. В груди зияла огромная дыра вместо сердца, а мозг был забит опилками.

***

31 октября, 2005 год

      В канун Хэллоуина Сайто хотелось лишь повеситься на той же горке, на которой она лежала. Отец как всегда был на работе, а она вышла во двор своего дома, чтобы отдохнуть от убийственной горы домашки, которая все не убывала, сколько бы девушка над ней не сидела. Огава грелась на солнышке, пытаясь расслабить опухшие мозги, но все никак не получалось, а после и солнце куда-то делось. Сайто открыла глаза, глядя на ходячую кровавую тучу, нависшую над ней. Шуджи выглядел потрепанным, отрешенным и в то же время злым. По правде сказать, он не знал, зачем пришел к Огаве, может, только чтобы сказать:       — Вальхалла проиграла. Теперь я буду подчиняться Майки.       Ханма говорил апатично, словно робот, заведенный на одну программу. Он даже не смотрел в сторону девушки, глядя куда-то за горизонт на бурое небо.       — А мой двоюродный братец заколол человека и сел в колонию на десять лет.       Сайто ошарашенно молчала, не зная, что должна сказать в этой ситуации и как к ней относиться. Сказать, какой Шуджи молодец, раз с ножом летел на человека не он? Сорваться на мат, пытаясь донести, что, как она и говорила, уличная жизнь до добра не доведет? Парню вообще нужны ее слова? Девушка поднялась с горки, беря Ханму за руку, и повела его к себе домой.       Там, в тишине, она усадила несопротивляющегося Шуджи на диван, принесла в гостиную аптечку и заварила горячий успокаивающий чай. Пока Ханма отпивал по маленькому глотку из кружки, Сайто обрабатывала его ссадины и наносила заживляющую мазь на синяки.       — Ты даже не станешь меня отчитывать? — через какое-то время произнес парень, покривившись от неприятных ощущений жжения перекиси на одной из царапин.       — Нет, но спрошу одну вещь. Что ты чувствуешь? — девушка закончила свою работу, вставая со стула напротив Ханмы, который она принесла с кухни, чтобы было удобнее оказывать первую помощь.       Шуджи внимательно поглядел на Сайто. Обычная девчонка с обычной внешностью. Кого вообще можно удивить карими глазами и темными волосами под каре? Ни фигуры, ни форм, в темноте — простой пацан-задохлик — и ничего более. Но почему он продолжает к ней приходить? Почему отвечает на ее вопросы? Встречает ее со школы, если заканчивает учебу раньше, ждет, когда она закончит вечернюю смену в магазине, если она выходит на работу, провожает до дома, как влюбленный идиот. Но он же не влюблен. Он вообще ничего не чувствует, просто привносит в свою серую жизнь больше разнообразия. А Сайто, наверное, что-то к нему испытывает, может ждет, когда их недодружба выйдет на новый уровень. Может, у нее нет друзей? Как она вообще общается с таким, как Шуджи? Вон, сидит рядом с ним, терпеливо ждет ответа, заглядывает в его глаза и верит в хуйню, которую он говорит. Ну нет, она заслуживает правды от него.       — Мне было весело до того момента, как Баджи умер, — хрипло сказал парень. — Сейчас я не чувствую скуку, но и других эмоций не испытываю.       — Это опустошение, — дала вердикт девушка. — Может быть грусть.       Может быть и так. Ханма давно не понимает, чего хочет от жизни и что чувствует. Кисаки заполняет его дыру в груди, давая ощущение полноценности, но далеко ли он с этим уедет, Шуджи не знает. Его жизнь превратилась в зависимость от эмоций, которые ему дарит друг, из-за чего другие новые ощущения просто теряются от своей слабости. Например, то, что парень испытывает с Сайто: обычно ничего, но иногда все же что-то есть, что-то, как говорила девушка, правильное, обычное, спокойное, уютное, такое еле ощутимое, словно прикосновение призрака.       — Понравился ответ? — поинтересовался Шуджи.       — Да, — благодарно кивнула Сайто.       — Обнимешь меня тогда?       Девушка удивилась, выйдя из своих мыслей, а потом произнесла: «Хорошо», теперь уже удивляя Ханму. Он неуверенно ее обнял, устраивая голову на чужой макушке, потом почувствовал тонкие руки у себя на ребрах, теплые такие, мягкие, выдохнул, расслабляясь и закрывая глаза. Сайто положила голову на его грудь, устраиваясь в коконе рук и вдыхая запах крови и сигарет, услышала, как бьется его сердце, размеренно и спокойно, тук-тук-тук, и криво улыбнулась, пряча улыбку в его футболке.       Вот она, казалось бы, искра. Точка отсчета. О чем еще можно мечтать в их возрасте?       Но почему Ханма ничего не чувствует?

***

25 декабря, 2005 год

      С того дня все пошло своим чередом. В отношениях Сайто и Ханмы ничего особо не изменилось. Парень так же присутствовал в ее жизни. Сайто так же его принимала. Девушке было с ним комфортно, как бы сильно здравый смысл не говорил ей об обратном, и она надеялась, что Шуджи было комфортно с ней.       На самом деле, за время, проведенное с Ханмой, девушка научилась принимать себя такой, какая она есть, не боясь косых взглядов на свое происхождение, не боясь чужого осуждения за то, с кем она дружит и кто она такая. Это чувство было поистине прекрасно, от чего Сайто, окрыленная, радостно встречала каждый новый день. Сегодня радости добавляла мысль о предстоящем Рождестве. Надо купить подарки близким, ведь нет ничего приятнее, чем видеть улыбки на родных лицах от того, что ты угадал со знаком внимания. Впереди девушку ждет последний рубеж перед переходом во второй класс старшей школы, а оттуда рукой подать до поступления в университет.       С улыбкой на лице Огава шагала по оживленной улице Гинзы, думая в какие магазины может зайти, чтобы поискать подарок для отца. Потом можно поехать в Акихабару, если здесь она ничего не найдет. Еще нужно придумать, что подарить Шуджи, а идей у нее совершенно нет. Папе она хотела подарить галстук, потому что все его галстуки поблекли от частых стирок, а на работу нужно ходить опрятным и элегантным, чтобы все конкуренты разбегались в разные стороны, стоит ее отцу появиться, такому статному, с катаной за спиной. Еще можно купить корзинку фруктов, потому что какой-нибудь торт обязательно купит на праздник папа.       После успешных покупок, девушка, довольная, ехала в Акихабару на метро, держа в руках пакетик с упакованным в коробочку галстуком, и еще пакет побольше, куда была сложена небольшая корзинка с виноградом, персиками и маленькой дыней, перевязанная белыми ленточками. Казалось бы, сегодня ничего не могло омрачить ее душевное состояние: ни извечная давка в вагоне, ни грубияны, не видящие, куда идут.       В районе, где можно было найти абсолютно все, девушка прикупила несколько открыток, которые обязательно подпишет, разных милых стикеров и, в итоге, остановилась напротив стойки с фотоаппаратами в трехэтажном магазине электроники. Девушка не знала, что руководило ей в тот момент, когда она отдавала кассиру половину своей зарплаты на подарок, который, возможно, Шуджи даже не понравится и пролежит у него дома без дела, пока не сломается от возраста и пыли. Почему-то у нее в голове стояла картина, как парень фотографирует необычные вещи, которые его цепляют, а потом они устраивают огромную выставку с его работами, продавая фотографии за миллионы долларов. Какой же абсурд! Но тяжелая коробка грела руки и девичьи спутанные мечты, когда Сайто возвращалась домой. И когда она поставила ее на стол в ожидании Ханмы, то все еще не могла оторвать от нее глаз.       «Нам обязательно нужно сегодня встретиться!» — написала она сообщение Шуджи.       «Я не смогу», — пришел одинокий ответ.       «Я буду ждать тебя хоть всю ночь», — вздохнула девушка, отправив ответ.       Идея с подарком на Рождество теперь не казалась ей такой хорошей, и она начала сомневаться, не разозлиться ли на нее Шуджи за то, что она выдернула его посреди ночи, так еще и всучила что-то бестолковое, поэтому оставшийся день прошел в томительном ожидании и ненужном волнении.       Девушка отметила Рождество с отцом, подарив ему свой подарок и наевшись торта и винограда. В этот день был один из таких особенных вечеров, когда Сайто могла насладиться временем вместе с папой. Они смотрели какую-то программу по модному телеканалу, смеялись с расфуфыренных ведущих, танцевали под романтические новогодние песни, делились друг с другом историями. Огава прошлась по гостиной, как по подиуму, в своей новой золотой цепочке с подвеской. Отец выбрал для нее украшение с изображением ласточки, аргументируя это тем, что для него Сайто такая же нежная, как эти птицы. Потом они погуляли по домашним улочкам, ловя одинокие снежинки руками, а затем завалились уставшие в квартиру, разбредаясь по комнатам часам к двум ночи. Где-то к трем Сайто уже лежала на кровати и пыталась не свалиться в сон, все еще надеясь, что на ее телефон придет заветное сообщение.       В четыре сообщение все же пришло, разбудив девушку, впавшую в дрему. «Я возле твоего дома», — прочитала Огава, соскакивая с кровати и захватывая со стола пакет с подарком. Проверила, что ее отец мирно спит в своей комнате, и тихо вышла на улицу, поежившись от холода.       — Привет, — тихо сказала девушка, закусив губу от неожиданно проснувшегося смущения.       Ханма выглядел напряженным. Он махнул рукой девушке, прислонившись с стене соседского дома, и чуть усмехнулся.       — Что-то случилось? — насторожилась Сайто.       — План Кисаки снова провалился, — кивнул Ханма. — Мы, скорее всего, какое-то время не сможем видеться. Тетта планирует создать новую группировку в Йокогаме, я буду находиться там.       — И… — Сайто попыталась собраться с мыслями от неожиданной новости, — как долго ты будешь в Йокогаме? — она сжимала в вспотевших руках подарочный пакет за спиной и честно не знала, что ей делать.       Ханма оттолкнулся от стены, подойдя к Сайто достаточно близко, чтобы она могла чувствовать его дыхание, и приподнял ее подвеску, рассматривая ласточку в руках. Девушка замерла ни то от волнения, ни то от настороженности из-за резкой перемены в поведении Шуджи. Что-то чувствовалось от него опасное, что-то зловещее и мрачное, что бывает только в самой глубине человеческой души. А может Огава никогда Ханму и не знала?..       — Ты решила превратиться из Сайто Хаджиме в Сасаки Коджиро? — спросил Шуджи, чуть улыбаясь, заглянув потемневшими глазами в глаза девушки, от чего ее сердце пропустило удар.       — Ты не ответил на вопрос, Шуджи, — от парня пахло сигаретами и кровью, от Сайто пахло новогодними духами с яблоком и корицей.       Девушка собрала всю свою серьезность в кулак, выдерживая взгляд Ханмы и снимая розовые очки, которые она, как дура, сама на себя надела.       — Не знаю, может месяц, может год, — янки пожал плечами и спросил, как само собой разумеющееся: — Будешь по мне скучать?       — Я хотела подарить тебе, — проигнорировала вопрос девушка, протягивая из-за спины милый пакет с машинками. — Не знаю, понравится ли тебе, но я подумала, что было бы здорово, если бы ты фотографировал то, что тебе нравится, — Ханма принял подарок, чуть приподняв брови. Начал распаковывать коробку, в которую девушка сложила уже готовую к использованию технику. — Быть может, мир станет не таким скучным, — вздохнула она, разворачиваясь в сторону дома.       И на что она надеялась, привязываясь к человеку без чувств? — что она, как супер герой, сможет его изменить? Какая же она, черт возьми, глупая. Она же нафиг ему не сдалась.       — Ты так и не ответила на вопрос, Сайто, — прокричал за спиной парень, заставляя обернуться.       Стоило девушке развернуться в его сторону, застывая на крыльце возле подъездной двери, послышался щелчок затвора и срабатывание ослепляющей вспышки. Ветер подхватил короткие волосы, забрасывая их мелким снегом. В глазах застыла пелена слез. Шуджи по-прежнему улыбался, убирая фотоаппарат обратно в пакет. В его глазах сияла пустота.       — А ты этого хочешь? — спросила девушка.       Мозг кричал ей зайти домой и больше никогда с ним не связываться, но сердце все еще надеялось непонятно на что, а рука сжимала ручку железной двери, не чувствуя кусающегося холодом металла.       — Да, я бы хотел, чтобы ты меня ждала, — кивнул парень, не отрывая от нее глаз.       — Что ты сейчас чувствуешь?.. — надрывно произнесла девушка, старательно сдерживая слезы.       — Ты мне нравишься, — попытался Шуджи нарисовать влюбленность на своем лице.       — Что ты чувствуешь на самом деле?       — Злобу и желание свернуть себе шею.       Девушка сбежала по ступенькам обратно к нему, хмурясь и заглядывая в глаза. Взяла его лицо в свои ладони, вертя направо и налево, будто в надежде найти давно потерянную вещь. Словно, если она еще потрясет его лицо, девушке откроется правда вселенского заговора. Ханма молча позволял вытворять со своей головой такие пытки.       — Я буду тебя ждать, — серьезно произнесла она, давая себе второй шанс — заключительную попытку, затыкая вопящий о глупости мозг.       — Ты ведь жалеть будешь, — Шуджи тихо вздохнул. Он надеялся, что сегодня она поставит точку за них обоих.       — Ага, — кивнула Сайто и наконец дала волю слезам, глупо улыбаясь, всхлипывая и вытирая свои глаза.       Ханма опешил. Девушка в слезах была совсем страшненькой, но почему-то Шуджи она показалась такой милой с этим красным носом и опухшими веками. Он вспомнил плаксивого Такемиччи, слезы которого терпеть не мог, и вдруг подумал, что ее слезы его не бесят. Как-то само собой он достал фотоаппарат, снимая плаксу-Сайто с разных ракурсов. Девушка нервно рассмеялась сквозь слезы, даже не пытаясь отвернуться от камеры.       — У меня нет для тебя подарка, — убирая фотоаппарат в пакет, сказал Ханма.       Парень потянулся руками к ее лицу, стирая соленые капли с красных глаз. Он довел ее до слез. Ну что за мудак?       — Да ладно, — отмахнулась девушка, опустошенная за сегодняшнее утро настолько, что уже ничего не понимала: о чем они говорили, кто и что чувствует, кто куда уходит.       Шуджи мягко поцеловал ее, прощаясь. Скрылся в переулке в следующую минуту, оставив Сайто удивленно трогать свои губы в попытке сохранить чужое тепло. Это был ее первый поцелуй.

***

      С того момента они не виделись почти три года.       Первые несколько месяцев Сайто действительно не искала Ханму. Думала, что он сам ей напишет или придет, когда станет чуть посвободнее. В феврале она написала ему несколько сообщений, где говорила, что они хотя бы могут созваниваться по телефону, если он прям совсем не вылазит из своей Йокогамы. В крайнем случае, она могла к нему приехать на выходных. Но ответа девушка так и не получила, хотя все сообщения дошли до адресата.       Еще раз она написала в марте, потом в апреле, хвастаясь успешным окончанием года. В мае она умоляла Ханму ей позвонить. Позвонила, в итоге, сама, услышав на том конце, что абонент не доступен. А в июне наведалась в его школу, где он давным-давно не появлялся. Там ребята сказали, что Шуджи в розыске по подозрению в убийстве. Там же Сайто хотела, чтобы ее кто-нибудь поскорее застрелил и похоронил за плинтусом.       С невыполненным обещанием рушились и надежды девушки. Она еще долго сидела в тот день на качели возле дома, смотря в одну точку. Огава представляла, в каком месте может прятаться Ханма, в каком городе скрываться и как он теперь выглядит. Мозг все продолжал твердить, что думать о Ханме больше не целесообразно, потому что он перешел черту, по которой Сайто делит людей на хороших и плохих. Черту, которую девушка сама никогда не позволит себе пройти. Сердце, тихо шепча, в ответ подкидывало вопросы, наподобие: а скольких людей убил твой отец?..       Рождество 2006 года Сайто встретила с отцом, не ожидая никого в четыре утра. Рождество 2007 — тоже прошло без происшествий. В апреле 2008 Сайто стала выпускницей: поступила в третий класс старшей школы. В начале лета она уже во всю работала в комбини, помогая в вечернюю смену.       Мечта была уже близко! Новая жизнь без сожалений тоже.

10 июля, 2008 год

      Когда черный байк остановился у входа в магазин, заглушился его мотор, а следом в маленькое пространство зашел высокий парень в белоснежной форме с черными нашивками, Сайто выронила из рук все, что до этого держала. На пол полетел телефон-раскладушка, какие-то бумаги, ее только-только склеенное сердце, ручка, одиноко прикатившаяся к ногам в черных берцах. Янки снял с себя черную маску, усмехнувшись сверху вниз, смотря как Огава судорожно собирает разлетевшиеся вещи по полу. Себя собрать она, увы, не могла.       — Пачку Майлд Севен, — попросил Ханма, внимательно провожая девушку взглядом, когда она дрожащими руками пробивала ему сигареты. — Даже не будешь возникать по поводу того, что мне еще нет двадцати? — хмыкнул парень.       — Стоит ли? — пожала плечами девушка. — Возникать на того, кто пропал на три года, ни написав ни одного сообщения? То, что тебе нет двадцати не такая уж и проблема, знаешь ли, — девушка подняла взгляд на человека, полного равнодушия. За окнами небо алело от заходящего солнца. — С тебя 500 йен.       — Кисаки умер, — сказал Ханма, протягивая девушке купюру.       — Ты убил человека, — отчеканила Сайто, убирая деньги в кассу.       — Тетта убил, я был просто водителем, — парень достал сигарету из пачки, зажигая и делая первую затяжку, наплевав на то, что в магазине нельзя было курить.       — Ты был соучастником, Шуджи, — вздохнула Огава, криво улыбаясь. Ее смена была окончена.       Выйдя из-за кассы, девушка зашла в подсобку, снимая рабочую футболку и надевая свою легкую хлопковую рубашку. Поприветствовав пришедшего Минако-сана, девушка вышла на улицу, вдыхая запах цветов из соседнего парка. Следом из комбини вышел Ханма, выкидывая окурок на асфальт и надевая черную маску.       — Садись, подвезу, — кивнул на мотоцикл парень, заводя мотор.       В этот момент Сайто должна была развернуться и пойти в другую сторону, закончив их историю здесь и сейчас, но она боязливо села на байк, обнимая Ханму за талию, а потом и вовсе прижалась к нему всем телом, когда мотоцикл разогнался до высокой скорости, лавируя между автомобилями. Мимо девушки проносились привычные улицы, расплываясь в один сплошной комок серости и неона, она и сама расплывалась от того, что не знала, как ей поступить, ведь вроде бы все уже давным-давно кончено, но почему тогда Ханма вдруг вернулся? Зачем? Чтобы вновь заставить кровоточить старые раны?       Они остановились возле ее дома, сели на крыльцо, погрузившись в звенящую тишину, перекрывающую другие звуки — машины на соседней улице, провода, свисающие почти до земли, насекомых, стук сердца в ушах. В кармане белого пальто Шуджи девушка увидела знакомый фотоаппарат. Достала его, покрутив в руках, а потом включила, фотографируя Ханму, который как раз снял маску. Сначала его точеный профиль с безучастными глазами, потом и его портрет, когда он обернулся на звук вспышки. Сайто вывела на экран только что сделанные фотографии, рассматривая получившиеся снимки и улыбаясь качественно проделанной работе, потом листнула фотографии дальше, натыкаясь на снимок какой-то девушки, за ней следовала другая, третья… Сайто быстро выключила камеру, отдавая ее обратно Ханме. Три года прошло, — только Огава, как дура, его ждала.       Сайто поднялась с лестничной ступеньки, отряхиваясь от пыли.       — Я пойду домой, — вздохнула девушка, все еще чего-то ожидая. Может, каметы, которая уничтожит Землю в следующую секунду.       Ханма тоже поднялся, кивнув. Он подошел к Сайто вплотную, закрыл глаза девушки рукой, наклонился и поцеловал ее в губы, сразу же отстраняясь. Огава почувствовала мимолетный терпкий вкус сигарет и чай-латте из комбини, а затем криво улыбнулась, убирая его руку со своих глаз.       — И что это было?       — Поцелуй на ночь, — Ханма улыбнулся ей в ответ, опираясь на перила крыльца.       — И когда же «Бог смерти» Ханма Шуджи успел стать романтиком? — вкрадчиво спросила Огава. Хорошо, что в темноте было не видно ее побледневшего лица. — Тебе настолько скучно?..       — Обычно девчонки реагируют по-другому… — задумчиво протянул парень, игнорируя заданные ему вопросы. В его глазах была беспросветная тьма, скрытая за сиянием светлячков.       — И скольких ты так целовал? — Сайто начала закипать.       Она злилась не на ситуацию, не на Ханму, которого давно потеряла, а на себя — свой «второй шанс», свою чертову наивность, а главное на то, что в этот момент бабочки взлетели в животе только у нее.       — Я не считаю девушек, Сайто. Если хочешь, можешь быть первой.       Звук пощечины на мгновение оглушил Шуджи. Он опасно сверкнул глазами, ступив в сторону девушки. Та неподвижно стояла на месте, хмуря брови:       — Так достаточно весело? — сжала она руки в кулаки, задрав голову на подошедшего. — Я развеяла твою скуку? Мудак.       Ханма улыбнулся и снова ее поцеловал, перехватив кулак, летящий в его сторону, потом еще один. Парень рассмеялся, а Сайто обсыпала его самыми «лестными» словами, что были в ее лексиконе перед тем, как хлопнуть дверью своего дома перед его носом.       Ему было по-прежнему скучно. А ей было по-прежнему страшно — страшно спустя столько времени встретить не того, кто остался в ее памяти. Встретить каменную статую, в которую когда-то влюбилась.

***

      Пытаться игнорировать вновь прибывшего в жизнь Сайто Ханму получалось из рук вон плохо, как бы она не старалась сделать вид, что его по-прежнему не существует. Девушка не могла врать самой себе — ее к нему тянуло, но и относиться к нему, как раньше, она не могла. Слишком много воды утекло, по большей части в виде ее никому ненужных слез. Да и Шуджи как будто специально маячил перед глазами, заходя в магазин, где Сайто подрабатывала, «случайно» оказывался возле ее школы, проезжал мимо ее дома. Девушка искренне не понимала, чего он добивается. Поигрался с другими девушками, которые явно не смогли его вытерпеть, и вернулся к ней, потому что она такая дура — простит любую хуйню, которую он учудит?       Увидев Шуджи на ступеньках комбини, Огава прошла мимо, остановившись напротив него:       — Нам нужно поговорить.       Ханма кивнул, молча прошествовал к байку и завел мотор. Девушка села за ним, подумав, что возле ее дома действительно лучшее место для разговоров. Но поехали они не к ней домой.       Шуджи привез девушку к берегу моря недалеко от Токио, от чего на секунду у Огавы пропал дар речи. Она восхищенно слезла с байка, утонув ногами в песке, и удивленно взглянула на парня. Тот пошел к воде, снимая маску, и сел на корточки, моча руки в соли. Девушка какое-то время задумчиво постояла возле байка, но потом ребячество пересилило всю серьезность, Сайто сняла свои босоножки, побежав к морю и моча стопы в холодной воде, от чего ей пришлось сразу же выбежать обратно, покрывшись мурашками, и ограничиться сидением рядом с Шуджи, который слабо усмехнулся, глядя на действия девушки.       Огава глубоко вздохнула, и сказала:       — Мне не нравится то, что ты делаешь, то, как ты относишься к серьезным вещам, и то, как ты относишься ко мне. Три года назад я бы спросила у тебя, что ты чувствуешь, но сейчас я не верю твоим «чувствам».       Ханма хмыкнул, уткнувшись взглядом в песок:       — После смерти Кисаки я потерял смысл жизни. Вступил в Свастику Канто, потому что больше не хочу скрываться. Драки доказывают мне, что я еще существую. Ведь если твое тело болит, значит ты еще жив, ведь так? Если меня арестуют, я не буду сопротивляться. А потом я захотел увидеть тебя, — парень повернулся в сторону девушки, — и вдруг на секунду представил, словно вновь обрел смысл.       — Смысл жизни нельзя поместить в другого человека, Шуджи. Я не могу быть заменой Кисаки, — Сайто посмотрела в чужие запутавшиеся глаза и поняла, что не знает, как им помочь. — Ты должен сам хотеть жить, сам мечтать и исполнять свои мечты. Я могу быть рядом, помогать тебе, я могу… любить тебя, в конце концов, — усмехнулась девушка, смущенно взъерошив волосы, — но стать твоей головой не смогу.       От правды стало легче. От неизвестности будущего легче не становилось.       — Те девушки на фотографиях… Я хотел почувствовать тоже самое, что чувствовал, снимая тебя, но ничего не получил. Просто не успел удалить их, — вдруг признался Ханма. — Если я когда-нибудь уйду из Свастики, станешь моей моделью? Я подумал, чтобы я мог делать, кроме того, чтобы драться, а на ум пришла только идея записаться в школу фотографии, чтобы научиться делать снимки, как в этих модных журналах. Вдруг мне понравится…       Возможно, ни Ханма, ни Сайто не могли подолгу копать внутрь своего подсознания. Возможно, Сайто подумала, что Ханма еще не настолько пал, как ей показалось вначале, поэтому девушка хитро улыбнулась и предложила:       — Зачем же ждать, фотографируй сейчас! Вот она я, вот твой фотоаппарат, — раскинула она руки. — Давай, дерзай.       Парень достал фотоаппарат из своего кармана и навел камеру на девушку. Она поднялась с песка и встала в пол-оборота к камере, загадочно прищурив глаза. Волны окатили ее голые стопы водой, задевая гачи широких джинсов. Ханма, кажется, задержал дыхание, делая снимок, и почувствовал себя почти счастливым.       Он не может так просто сказать, что любит Сайто в ответ, потому что чувств таких Шуджи не испытывает, но и отказаться от нее не может. Он будет тем еще придурком, если потеряет ту, кто верит в него даже больше, чем сам Ханма в себя.       — Так ты согласна стать моей моделью? — улыбнулся парень, вставая напротив девушки.       — Я подумаю, — задумчиво протянула Сайто, а потом рассмеялась. — Только, если потом ты будешь отдавать мне все копии моих фоток, чтобы я могла видеть, что ты снимаешь.       Ханма согласно покивал головой.       — А девушкой моей станешь?       Сайто покраснела от щек до кончиков ушей, мгновенно растерявшись. Шуджи просто обязан был сделать еще одну ее фотографию. Потом девушка все же собралась с мыслями, выдав пространный ответ и отвернувшись в сторону моря:       — Возможно.       Ханма подошел к ней со спины, мягко обняв, и задал последний вопрос:       — Ты простишь меня?       Ханма не привык извиняться, но перед Сайто не извиниться он не мог. Сайто не привыкла давать бесконечные шансы, но не простить Ханму она так же не могла.       — В последний раз, — серьезно сказала она, обернувшись.       Это действительно был последний раз, и Ханма прекрасно это понимал. Приглушенно поблагодарив Сайто за подаренную новую жизнь, Шуджи наклонился и со всей нежностью, на которую был способен, ее поцеловал. Вряд ли он знал, какое будущее их ждет.       Ханма не знал, как долго продлятся их отношения, не знал, какой человек, получится из него в итоге, но эру Бога смерти и Клоуна пора бы закончить, чтобы освободить палитру для новых красок.