Кровь, как способ удовлетворения потребностей

Молс — девушка-вампир на сервере друзей, второй вампир на сервере, коли быть точнее. Жить недо-нежитью порой проблемно, чего стоит одно горение на солнце, вынуждающее всюду носить с собой зелье огнестойкости или зонт. Однако, ещё более череватым является жажда крови, которая возникает всегда не вовремя. В таком случае остаётся надеяться на помощь Диамкея. или же на снисходительность других игроков, как никак сервер друзей, помогут ведь? Перечитав тонну раз набранное сообщение, Молс набирается решимости и отправляет его в чат: «хей, друзья, кого можно съесть?». Был бы товарищ по вампирской доле на сервере, либо другой вариант, она бы и не позволила бы себе думать о том, чтобы спрашивать такое, чтобы жалко просить. Но, ведь если не сделать это, то организм всё равно возьмёт своё и уже ничьё разрешение ему не потребуется, он хладнокровно прижмёт кого-нибудь в закаулке на спавне и разорвёт на куски. В чате все ломаются, предлагают чужую кандидатуру на съедение, не хотят подвергать себя опасности, не хотят повстречаться с острыми, как бритва, клыками, боятся. Конечно, ведь не каждый захочет пожертвовать собой ради чужого блага, да даже не то, что захочет, мало кто осмелится рисковать своим здоровьем во чужое спасенье. В такие моменты плевать на возрождение и другие прелести данного мира, страх берёт своё несмотря ни на что. да смельчаки к счастью находятся, пускай и редко. Этим смельчаком в столь странной ситуации оказался Пугод, он ответил неуверенно, однако всё же положительно, и пригласил на свою базу. Он был хорошим другом Молс, она часто проводила время с надзирателями: пила с Жирафом, мракобесила с Модди и помогала шляпнику. · · · Вампиры славятся не только своими кровососущими способностями, но и пошлостью, развратностью. На современном сленге их можно описать как хорни, взять к примеру тот же шутливый флирт Диамкея, те же его извращённые шутки и подколы. · · · Наконец-то добравшись до пункта назначения, девушка проходит сквозь широкие двери базы, попутно снимая капюшон плаща. Посреди склада стоит сам хозяин этого места, он выглядит взволнованно, даже испуганно. —Здравствуй, Пвгуд, -промурчав, поздоровалась вампир, медленно подходя к шляпнику. Тот же пятился назад, до тех пор, пока ему за спину не кинули эндерпёрл, чем заставили перестроить маршрут и отступать в другую сторону. Прижавшись к стене, шатен нервно сглотнул, справа от него на стене лежала женская рука. Малое расстояние и надменный багряный взгляд смущали, его буквально прижали к стене в его же доме. Девушка медленно спускалась рукой вниз, после резко рычагом закрыла входную дверь и отпрянула. —Неужели ты так боишься меня? — с наигранной грустью спросила гостья, и сразу же сменив грусть на лице на добрую улыбку поинтересовалась- Где у тебя можно сесть? А то боюсь у тебя ноги затекут пока я тебя буду. ну. есть? Молодой человек немного замялся, но поспешил провести Молс в главный зал, где ещё недавно с потолка падали кактусы на стол, и указал на стулья у него. —Можно сесть здесь. У меня ещё есть кровать за порталом, там помягче, — в своей быстрой манере произнес Пугод, в его голосе всё ещё чувствовалось волнение, не каждый день его телом собирается лакомиться вампир. Он смущается собственных мыслей, а точнее сопоставлений с тем, что было на стриме, которого не было, там ведь тоже парень подписался на какую-то сомнительную авантюру, а потом его. а впрочем этого не было, как и того стрима. —Ну уж и на твердом посидеть можешь, не пуська же. Садись, — отодвигая один из стульев, сказала девушка, жестом приглашая присесть. Шляпник послушался, приняв в удобную позу на стуле. Молс села ему на колени, от неожиданности Пугод вжался в спинку стула, стараясь увеличить расстояние и хоть капельку сохранить своё дорогое личное пространство. Вампир начала расстёгивать пуговицы его пиджака, после попросила его снять. Оставшись без элемента одежды, стало ещё более неловко и непонятно, а когда девушка начала расстёгивать рубашку, парень раскраснелся, резко вздохнул и, чутка посмеиваясь, спросил:"Зачем это? Я вроде не на такое соглашался». —Ты правда не понимаешь? Я у тебя шею около ключицы грызть буду, рубашка мешает. Или ты предлагаешь мне оторвать тебе зубами кадык.? — после последней фразы Молс наклонилась к тому, что она якобы собралась оторвать, и провела по нему языком.-Он слишком красив, чтобы его вырывать. Гостья отстранилась от хозяина дома и, до конца расстегнув его рубашку, начала развязывать пару ремней от своего плаща. Одним ремнем она привязала левую руку Пугода к подлокотнику стула, а вторым правую к противоположному. Эти действия сопровождались испуганным взглядом. —А.это зачем? — нервно сглотнув, спросил шляпник. —Ради моей безопасности, боюсь душить начнёшь, -ответ не заставил долго ждать, прозвучав в шею адресата. —Стой! Погоди, не надо, подожди, пожалуйста, стой, не надо! — затараторил шатен, успев за доли секунды. Вампир демонстративно отстранилась от него и, облокотившись о сзади стоящий стол, начала надменно рассматривать свой маникюр, всем видом принижая свою жертву. Каким бы добрым, весёлым и дружелюбным бы ни был человек, вампирская природа всё равно его ломает, меняет и заставляет быть самой развратной тварью, самой надменной и жестокой сукой, самым безжалостным охотником. —Я готов, — нет, ни капли не готов, он вообще не понимает зачем согласился на это, что и кому хотел доказать.Зачем он вообще отвлекся от своих дел, для чего он заглянул в чат, по кой чёрт он написал туда что-то. Все фразы его «убийцы» звучали приторно сладко, донельзя ласково и слишком. превосходяще. Он надеялся, что его слова прозвучали уверенно, что не выглядит как трус, что всё будет хорошо, и он сможет дальше строить свою базу и прикалываться с надзирателями. Пожалуй, то одна из самых странных вещей, на которые он соглашался. От сожалений его отвлекла сильная боль, пронизывающая всю шею и уходящая куда-то в плечо, буквально забирающая силы на крик, Пугод лишь смог открыть рот в немом возгласе, благо шляпа закрывает. Он чувствовал как от него буквально оторвали кусок плоти, слышал как его жадно проглатывают, даже не давятся. Страшно, когда боль резко становится намного меньше. Если бы шатен не знал, про данную способность вампирского яда, он бы от страха коньки отбросил. Ещё один кусок оторвали острыми клыками, ими можно было разрывать самую жёсткую говядину, ту, которая лежит в сундуке уже с начала сезона, но почему-то вместо этого куска мяса сейчас его бедная нежная шея, никем нетронутая ранее, но уже разорванная в клочья. Хуже становится только от осознания того, что ему начинает нравится, когда кровопийца проходится языком внутри его плоти, когда его разорванную шею буквально трахают языком. Он реагирует на каждый последующий укус, будь то глубокий, то поверхностный, на каждый легкий, будто извиняющийся, поцелуй, на каждый толчок чужого языка в его мышцы, которые наверно уже видны. Всё это доставляет ему удовольствие, он перестал сопротивляться чувствам, принял это и наслаждается, потом, возможно, он будет жалеть и считать себя жалким, но сейчас ему хорошо, слишком. Сердце бьётся бешеным ритмом. Он еле сдерживается чтобы не застонать, когда его кадык грубо кусают. Его всё это время властно держат за подбородок, задирая его, давая больше места и натягивая кожу на шее, сейчас его опускают. Край шляпы приподнимают, впиваются в губы, сильно, доминантно. Кусают, сразу зализывая, шатену нравится. Это плохо, но уже не важно, как бы то ужасно ни было, главное что ему приятно, очень приятно. Слезы давно высохли, лицо красное не от них, а от смущения и нахлынувшего возбуждения. Шею сжимают, заставляя приоткрыть рот, проникают языком, обвивая язык хозяина. Проходятся по кромке зубов; несильно, но требовательно прижимают за шею к спинке стула; чужой язык исследует, властвует, подчиняет. Время тянется бесконечно долго. Воздуха становится критически мало, поцелуй разрывают, дают подышать. В попытках отдышаться Пугод краем глаза замечает зелье с регенерацией в руках Молс. Девушка подставляет к покрасневшим губам колбу, напаивает сначала одним, за тем сразу вторым, из-за чего приходится снова жадно ловить ртом воздух. Девушка убирает пустые колбы в инвентарь. Последний раз мимолетно целует в подбородок и ласково говорит: —Всё, спасибо. Взгляд не меняется, всё такой же превосходящий, под ним хочется подчиняться. Он напоминает взгляд Моддичата, такой же статный, но у того более доброжелательный, здесь же убьют и глазом не моргнут. Вампир уже собирается уходить, напоследок проводит рукой по щеке шатена, тот льнёт как кот, скидывает шляпу, что получается с первого раза, умоляюще смотрит в глаза напротив и снова льнёт к женской ладони. Его действия заставляют помедлить с уходом. Рука плавно спускается ниже, проходится по шее, затем груди спускается до живота, парень жмётся к ней все сильней и сильней, он жаждет большего. Руку снова возвращают на раскрасневшуюся щёку и сожалеюще спрашивают: —Что ты хочешь? Пугод мнётся, ему стыдно на столько, что он готов провалиться сквозь землю. У него стоит колом. Он заложник ситуации, жертва до сих пор. По его мнению он будет ещё более жалким сейчас, если упустит свой шанс. Хуже уже не будет. —Ну же, или я могу идти? — голос мурлычет. Он никогда не видел свою подругу такой, было дело представлял, но сразу отгонял подобного рода мысли ссылаясь на то, что нельзя. —Стой! — он не может продолжить, это слишком постыдно, хоть и желанно в данный момент, его давно никто не трогал так, он сам давно таким не потешался, времени не было. —Ну же, — тон сменился на холодный, опять не похоже на ту Молс, которую он знает. —Я хочу чтобы ты трахнула меня, — выпаливает шатен на одном дыхании, краснея ещё сильнее, хотя будто больше некуда. Он ждёт реакции, боится что его засмеют, посчитают жалким, но его хвалят как котёнка: —Какой ты хороший, послушный мальчик, — взгляд с холодного меняется на максимально добрый, внушающий доверие, — я бы с удовольствием стонала под тобой и на тебе. однако, много чести. Молс расстёгивает ширинку его брюк, спускает их пониже, тоже делает с боксерами; шляпник отводит взгляд, прячет в стене своей базы. Ему развязывают руки, предупреждая, что если они полезут, куда не просят, всё прекратится. Вампир берёт ладонь шатена, подносит к своим губам, целует, затем резко прокусывает, выдавливает чужую кровь на свою ладонь. Кладёт руку Пугода обратно на подлокотник, свою же окровавленную подносит к члену, начинает размазывать красную жидкость как смазку, смешивая с предъэякулятом. Поглаживает большим пальцем головку, потом прогоняется размеренно по длине. Дыхание парня становится рваным. Постепенно ритм движений ускоряется, Пугод срывается на стоны, выгибается, прижимается к чужой ладони. Как только стоны становятся громче, дыхание сбивается ещё сильнее, ритм замедляется, сбивается, шатен жалобно скулит, не стонет, скулит. —Умоляй, — от серьезного тона пробивает дрожь. Девушка знает, что он лучше перетопчется, нежели будет умолять кого-то, он ни за что не станет умолять в любой другой ситуации, но только не сейчас, сейчас он течёт как последняя сучка, скулит трётся о чужую ладонь своим половым органом, просит ласки. Она бьет по его самооценке все сильней и сильней, за все обидные шутки, за все язвости, за всё хорошее, ставит его на место, он слишком сейчас податлив, он слишком опьянён. —Молю, позволь., — его прерывают, вновь начиная плавные быстрые движения, то сжимая то разжимая, ему делают услугу, ведь он бы и не смог договорить, эго не позволило бы. Плавность сменяется резкостью и грубостью, шатен кончает, пачкая свои рубашку с боксерами и заодно чужой плащ. Молс встаёт с него, отходит от стола, достает огниво, вытирает руки о запятнанный плащ и при шляпнике сжигает его. Открывает дверь с помощью рычага и уходит. Пугод же восстанавливает дыхание, пытается осознать всё произошедшее, с одной стороны его и удовлетворили, и были с ним добры, с другой же его прогрызли и морально, и физически.