Пуля

      В Коллинз-порте было чертовски холодно. Жители города не особо любили февраль, так как в отличие от других городов Америки у них зимой каждый раз случались сильные снегопады и иногда даже бурные метели. Барнабасу с этим повезло... Ну, почти. По крайней мере в декабре он не так ярко чувствовал холод, а сейчас... Ему впервые пришлось надеть тёплый плащ, чтобы выйти на балкон. Вакцина доктора действовала, медленно, но эффективно. Она надеялась, что его лечение займет от силы месяц-два, но прогноз оказался неверным и процесс затянулся... Хотя, никто не был против. Барнабас был даже рад, ведь общество Джулии для него было даже приятнее, чем общество Виктории.       Однако, даже если вакцина работала и с каждым днём Коллинз "оживал", становясь приближенным к человеку, он всё равно не мог нормально заснуть. Даже в гробу, в котором раньше чувствовал себя как дома... Ночные обходы стали регулярными и пока всё поместье прибывало в царстве Морфея, мужчина играл на рояле, выходил на балкон и любовался звёздным небом, к чему его приучила именно Хоффман, а также спускался в свой личный фехтовальный зал и брал в руки шпаги, стараясь развлечься с воображаемым врагом, который почему-то всегда становился похожим на Роджера. Но со временем вся эта цикличность ему наскучила и он стал просто прогуливаться по дворцу, считая редкие постукивания собственного сердца, которое за весь день могло стукнуть около десяти раз. Мало, но всё-таки!       Вот и сейчас, вновь сотый раз обходя первый этаж после неудачной попытки найти созвездие Ориона и не спутать его со Стрельцом, Барнабас считал удары, гадая, перейдёт ли их число за десятку или как обычно остановится. Однако, он остановился сам, почувствовав себя как-то странно. Появилось непонятное чувство тревоги и ему резко захотелось сменить маршрут и пойти к лестнице, ведущий в кабинет доктора. Его сердце вновь стукнуло, после ещё раз... А после ещё. Трижды за одну секунду. Стало совсем не по себе. Вампир нахмурился и пошёл к кабинету, осторожно спускаясь по лестнице, хотя голос, неожиданно заигравший в его мыслях, стал тихо шептать:       «Быстрее, ты можешь опоздать! Быстрее, быстрее!»       Тело пробила дрожь и он почувствовал холод, куда более сильный, чем на улице. Барнабас остановился на лестнице, видя, что дверь в кабинет доктора приоткрыта и свет там не выключен. Джулия тоже часто не спала ночью, сидя либо у себя в комнате, либо в кабинете, перебирая документы, пришедшие из психиатрической клиники, в которой она всё ещё работала... Относительно.       Дверь была закрыта не полностью и его внимание привлекли странные щелчки, с интервалом в полминуты. Это было что-то странное... Нетипичное, поскольку ранее в кабинете доктора подобного шума он не замечал. И главное, что усиливало чувство тревоги - он не мог опознать, от чего именно исходил этот звук.       Барнабас подошёл к двери и прикрыл глаза, чувствуя, что по телу вновь пробежала крупная дрожь и его ноги почему-то стали казаться ватными... Вампир осторожно потянул ручку двери и приоткрыл её, заглядывая внутрь.       Джулия сидела в своём кресле, закинув ногу на ногу. На небольшом столике возле неё стояла пустая бутылка коньяка и полный бокал, который она собиралась допить немного позже. В её руке был какой-то предмет... Предмет, отдалённо похожий на пистолет, который в его время становился чертовски популярным. Хотя, к огнестрелу ни он, ни его отец особой любви не питали и отдавали предпочтения шпагам и мечам, наслаждаясь изяществом холодного оружия. Но дело было не в этом... Предмет, схожий с оружием она направляла на себя, приставив его к виску. Джулия смотрела куда-то в пустоту, видимо о чём-то задумавшись. Видя это, Барнабас, неожиданно для самого себя распахнул дверь.       – Мадам! – чуть ли не прокричал он, врываясь в кабинет, из-за чего Хоффман остановилась, переводя на Барнабаса изумлённый взгляд. Она медленно опустила предмет, так и не нажав на курок. Да... В её руке был пистолет. Правда, он кардинально отличался от тех, что были в его время. Но тем не менее, это был пистолет. Она хотела застрелиться?       – Барнабас? Доброй ночи, – Джулия изогнула бровь, с интересом глядя на вампира, дрожащего, как осиновый лист. – Всё нормально?       Она была совершена спокойна, словно минуту назад не пыталась выстрелить себе в голову! И ещё спрашивает, всё ли у него нормально?!       – Что вы делаете...? – хрипло спросил Коллинз, не отрывая взгляд от пистолета, всё ещё находившегося в её руке.       – Ну... У меня снова бессонница, а заняться мне нечем. Работу сделала, поэтому сижу, думаю. – она пожала плечами и крутанула пистолет, заставив Барнабас вздрогнуть.       – Думаете... Направляя на себя пистолет, – в голосе Барнабаса прозвучала злость. Он нахмурился, стискивая зубы, продолжая пронзать взглядом вещь, совершенно не вызывающую доверия.       Джулия тоже взглянула на пистолет, а после вздохнула, прикрывая глаза.       – Ты об этом?       – О чём же ещё?! Вы... Вы! Вы хотели себя убить! – Барнабас сорвался на крик, сжав кулаки с такой силой, что послышался тихий хруст.       Женщина закатила глаза и взяла в левую руку бокал с коньяком, начиная медленно его пить.       – То, что я делала - это игра в русскую рулетку. – пояснила она, вновь переводя взгляд на оружие.       – Игра?!       – Да, игра. Самая азартная из всех, что я знаю. В неё играть можно как одному, так и нескольким. Один револьвер, одна пуля, одна жизнь. Крутишь барабан, – она указала пальцем на центр пистолета, где была прикреплена странная круглая штука, с небольшими выемками. Видимо... Это и есть место для пуль. Барабан...? Странное название. – Ждёшь, пока он остановится и спускаешь курок. Если тебе повезло - он не выстрелит и ты останешься в живых. Если нет - то игра окончится. И будет последней в твоей жизни.       Барнабас неестественно широко распахнул глаза, изумлённо глядя на доктора. Она говорила невозмутимо и спокойно, словно о погоде или работе, а не об игре самоубийц.       Когда она закончила, он вырвал револьвер из её рук и отошёл, пряча того за спиной.       – Зачем вам в такое играть?! Вы не стараетесь выиграть деньги или состояние, вы просто ставите под угрозу собственную жизнь! Просто так, не из-за чего! – он впервые так кричал на неё. Барнабас с Джулией бывало ссорились, но из-за пустяков... Да и это было ненадолго, так как оба быстро остывали и вскоре мирились. Но сейчас... Сейчас, с каждой секундой он начинал дрожать всё сильнее, боясь подойти к Хоффман, думая, что она вырвет пистолет и действительно застрелится.       – Это помогает и успокаивает нервы. Также, как и алкоголь, – продолжила она, поднимаясь с кресла, чтобы подойти к незваному гостю. – Отдай мне револьвер.       – УСПОКАИВАЕТ НЕРВЫ?! ВЫ... ВЫ!       – Там нет пули, успокойся. Я играю в русскую рулетку без пули. Отдай, пожалуйста. – Джулия протянула руку, вновь повторяя просьбу вернуть ей пистолет. Она, как и раньше, говорила спокойно, почти без эмоций, так что её слова были похожи на правду. Однако пистолет возвращать Барнабас не хотел... Тревога никуда не уходила.       – Пусть, но это орудие убийства вы больше не получите! – он сглотнул, вновь представив, как Джулия приставила револьвер к виску и...       – Барнабас, пожалуйста. Отдай мне мой револьвер. – она не опускала руку, в упор глядя на мужчину.       – Зачем он вам вообще нужен?!       – Для самозащиты. Знаешь, одной зажигалки маловато. Она серьёзным оружием не является и спасти жизнь с её помощью сложновато, а револьвер... Он относительно компактный. Если есть вероятность, что на меня нападут - я просто возьму его с собой...       – Нет. Зачем он вам сейчас? – Барнабас снова повысил тон, почему-то не веря не единому её слову. В Джулии было что-то не так. Она вела себя необычно, слегка по-другому... Не как раньше.       – Уже незачем. Барнабас, прошу тебя. Я положу его на стол и не буду трогать, только отдай. Тебе я его не доверяю.       – Там же нет пули, вы сами сказали!       – Тем не менее, зная тебя... Я бы даже ложку тебе не доверила, ты сможешь выстрелить из всего, что стреляет и не стреляет. А теперь, отдай. – она нахмурилась и пошевелила пальцами, уже начиная требовать.       Коллинз отвёл взгляд и всё же протянул пистолет хозяйке. Она небрежно вырвала оружие и отошла от вампира, а после отвернулась от него. Около минуты она неотрывно смотрела на револьвер, но всё-таки отложила его, скрестив руки на груди.       – Откуда он у вас...?       – От отца. Это его был. Разрешение на хранение огнестрела у меня есть, не волнуйся, – она повернулась к нему и посмотрела вампиру в глаза, а после хмыкнула. – Ну, а теперь, когда мы закрыли тему моего револьвера, говори зачем пришёл.       Барнабас моргнул, удивлённо глядя на женщину. Её поведение было действительно немного странным... Хотя нет, не немного.       – Я... Я пришёл просто проведать вас... – тихо проговорил он, так как сам не до конца понимал почему пошёл к ней. Так велело его оживающее сердце?       – О нет, ты никогда не приходишь ко мне просто так. Давай, говори что хотел. Как там Виктория поживает? – в голосе Джулии проскочил цинизм.       – Виктория? Причём тут она?       – Ну не знаю, может ты о ней поговорить захочешь. Как ходил с ней куда-нибудь, как говорил с ней или ещё что-нибудь. Давай, я послушаю. – она снова хмыкнула и на её лице появилась ухмылка, которую ему ещё видеть не доводилось. Но почему-то весь этот цинизм ему казался наигранным.       – Алкоголь что-ли подействовал? – резко произнёс он, заставляя Джулию вздрогнуть, мгновенно скинув с лица ухмылку. Она нахмурилась, отводя взгляд. Так он ещё с ней не разговаривал... Тоже что-то новенькое.       – Смотрю, ты у нас успел цинизму научиться. Интересно вот, у кого? – она горько усмехнулась, теперь стараясь избегать взгляда, а не смотреть в упор, как минуту ранее.       – У вас и научился, Мадам.       – Ммм, из меня похоже отличный учитель. – она прикрыла глаза, вновь усмехаясь и медленно отворачиваясь.       – Доктор, объясните мне, что произошло. Я не понимаю чем провинился, из-за чего вы так на меня взъелись! Я вновь сказал что-то не то? Сделал какую-то глупость? Обидел вас? Просто скажите мне! – Барнабас подошёл к Джулии и резко развернул её, хватая за руку. Она даже не вздрогнула.       – Дело не в тебе, – тихо проговорила она, опустив голову. – Оно во мне... Извини. Я не хотела...       Её тон сменился и стал более привычным. Нежным, с лёгкой хрипотцой... Правда, сейчас в нём появилась печаль и даже некая боль. Барнабас осторожно положил руку на щеку женщины и медленно приподнял её голову за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Только сейчас он увидел, что они были влажными и красноватыми.       – Мадам... Вы плакали? – его голос дрогнул, но чувство тревоги постепенно стало рассеиваться. Кажется, что опасность миновала и её жизни больше ничего не угрожало. Пока что...       Она не ответила.       – Доктор?       – Я устала... – тихо сказала она и уткнулась носом в грудь вампира.       Он вздрогнул и осторожно приобнял её, чувствуя, как сердце снова совершило удар.       – Барнабас, ты не представляешь как я устала... Каждый день стараться делать вид, что со мной всё хорошо, лишь бы никто не увидел мою слабость и боль... Лишь бы никто не узнал, как мне хреново. Притворяться, натягивать улыбку и помогать кому-то, не в силах помочь себе... – она говорила медленно, тяжело дыша. Её голос стал совсем тихим, плечи стали тихонько вздрагивать, но она не плакала. По крайней мере старалась.       – Я не могу никому довериться... Я просто боюсь. Знаешь сколько меня использовали...? Сколько предавали? Я просто... Я не могу верить людям, каждый раз я вспоминаю, что со мной происходило и... – она втянула воздух и сжала рукав его плаща, как можно крепче. – Каждый раз, как я открывалась кому-то... Рассказывала всё, чем дорожила кому безмерно доверяла... Они... Они использовали всё это против меня.       Барнабас молчал, внимательно слушая каждое её слово, каждый её вздох и каждый удар её сердца, которое с каждой секундой билось всё сильнее. Мужчина осторожно гладил её по волосам, приобнимая за талию. Ему казалось, что если он опустит руки - она попросту упадёт.       – Знаешь почему я оказалась здесь...? Я хотела сбежать. Сбежать от того, кого любила и кто просто... Просто пользовался мной, как вещью. Пользовался, даже человеком меня не считая... Будто бы для него я была живой игрушкой. Куклой... Он даже не сожалел, когда до него дошло, что я всё поняла... Он лишь смеялся. Я хотела сбежать от него куда угодно, неважно куда... Просто, чтобы не видеть, не слышать и не вспоминать о нём. А в итоге... Попала сюда. К Роджеру... – она горестно усмехнулась, пытаясь восстановить дыхание. – Ты не представляешь, как я хотела убить себя. Не представляешь, как хочу умереть.       Барнабас вздрогнул, осознав, что она сказала. Умереть...? Она правда хотела умереть?       – Сколько живу... Ничего не меняется. Нахожу того, кому хочется довериться и спустя время он меня предаёт... Всегда всё по одному и тому же сценарию. Я всегда была никому не нужна... – её дыхание совсем участилось, а боль в голосе усилилась. – Хотя, этого стоило ожидать! Кому нужно такое ничтожество?       – Мадам...       – Я трусиха... Я боюсь всего, что только возможно... Я даже убить себя нормально не могу! Что я за человек такой?! – она вцепилась в Барнабаса, держась из последних сил. – ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ДАЖЕ НОРМАЛЬНО СДОХНУТЬ?       Джулия сорвалась на крик, начиная вздрагивать с каждым мгновением всё сильнее. Сердце билось, как ошалелое. Барнабас удержал её, не давая упасть. Он опустился на колени, прижимая женщину к себе, широко распахнув глаза. Он никогда не видел её такой. Никто из семьи не видел её слёз, но... Сейчас это были не просто слёзы. У неё была самая настоящая истерика. Пару минут назад она казалась спокойной, а сейчас чуть ли не задыхалась от рыданий. Всё, что она долго держала в себе и скрывала вырвалось наружу. Чаша переполнилась.       – Д-доктор Хоффман... Мадам! – Барнабас попытался что-то сказать, попытался утешить, но слова никак не подействовали. Она продолжила рыдать, содрогаясь всем телом, стараясь уцепиться за него, словно он был единственным, что могло её удержать.       При нём она всегда старалась оставаться счастливой, делать вид, что ничего её не беспокоит. Чаще, чем с другими... Только сейчас он понял, что она боялась надоесть ему своими проблемами. Понял, что она терпела боль и натягивала улыбку, говоря, что всё в порядке. Неужели она правда решила, что он способен её бросить...?       – Мадам... Джулия! – Барнабас положил обе руки на её плечи и слегка отстранил от себя, решаясь заглянуть ей в глаза. Она замолчала, вздрагивая, как от пощёчины. Соленые слёзы продолжали быстро течь по щекам, но рыдания прекратить. Остались только лёгкие всхлипы и отдышка. Джулия словно очнулась, поняв, что натворила. Она приоткрыла рот, а после закрыла его обеими руками, глядя Барнабасу прямо в глаза. Всё её лицо было красным, волосы сильно растрепались... Она была совсем не похожа на себя.       – Б-барнабас я... Я... Я не должна была этого говорить. Ничего из этого. Прости, я просто... З-забудь, прошу тебя... – она говорила тихо, медленно, глотая слова, всё ещё стараясь восстановить дыхание и успокоиться. Но получалось у неё очень плохо.       Она снова испугалась. Она об этом и говорила. Только что она открылась, практически полностью, показывая почти все свои уязвимые места и страхи. Показывая свою боль, о которой даже никто не подозревал. И она боялась, что он тоже оставит её. Боялась, что она покажется ему слабой и мерзкой, что перестанет быть нужной...       – Джулия, посмотрите на меня, – Барнабас осторожно положил обе руки на мокрые щеки, заставляя женщину снова вздрогнуть. Он снова произнёс её имя. – Я вас не оставлю и не предам. Вы самая прекрасная женщина из всех, кого я когда либо встречал. А встречал я многих, вы это знаете. Вы не ничтожная, не трусливая и не мерзкая! И если ещё хоть кто-нибудь посмеет сказать вам это - я убью его, не задумываясь. Быть может, я не самый хороший... Мужчина на свете. Но я точно не такой, как те ублюдки, что пользовались вашим доверием. Я никогда не поступлю, как они. Не брошу вас и не предам. Вы очень нужны мне. Правда.       Джулия неотрывно смотрела в его глаза, кажется боясь даже вздохнуть. Её рука неуверенно коснулась его щеки. Она всё ещё боялась и не верила его словам, но в тёплых карих глазах мелькнула искра надежды. По щеке снова скользнула одинокая слезинка.       Барнабас прикрыл глаза и положил свою руку поверх её, прижимая ладонь женщины к своей щеке. А после он осторожно повернул голову и оставил на ладони поцелуй. Губы Джулии дрогнули, сердце снова стало бешено биться.       – Ты шутишь...? – еле дыша прошептала она, чувствуя, что её сердце вот-вот выпрыгнет из груди.       – Только не сейчас, – Барнабас осторожно вытер слезинки с лица Хоффман, заставляя ту прикрыть глаза и судорожно вздохнуть. – Такими вещами не шутят. Вы сами так говорили, Мадам, помните?       Она медленно положила голову ему на плечо. Его рука нашла её и осторожно сжала, стараясь успокоить. В любую другую минуту она бы начала возмущаться и сказала бы, что им не следует сидеть на холодном полу, но сейчас ей было плевать. Образ строгого врача сейчас был ни к чему.       – Всем свойственны страхи, Мадам. Все мы боимся, все плачем, у всех нас есть слабости... Не надо этого стыдиться. Я понимаю, что вам тяжело говорить о них, но... Держать всё в себе тоже нельзя. Вам станет лишь хуже. И вы это понимаете. – Коллинз успокивающе гладил её по волосам, осторожно опустив подбородок на её макушку.       Это и произошло.       – По-другому я не могу...       – У вас есть я. Я поддержу вас и выслушаю всё, о чём вы решите поведать. Знаю, у меня нет медицинского образования, как у вас, но из меня может выйти хороший слушатель. В любом случае, вам стало чуточку легче?       – Немного... – хрипло пробормотала она, прикрывая глаза.       – Вот и хорошо. А сейчас, Мадам, вам следует прилечь. И никакого алкоголя! Я уже говорил, что он на вас пагубно влияет. – Барнабас осторожно взял её на руки и поднялся, а после медленно подошёл к кушетке, стоящей рядом с тем самым столиком, на котором до сих пор лежал револьвер.       – Ладно... Ты прав. Мне правда стоит поспать. – Джулия согласилась, даже не стараясь возразить по поводу алкоголя. Она вновь положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.       – Как давно вы молчали? – Барнабас опустился на кушетку, всё ещё придерживая женщину.       – Всю жизнь... С каждым годом было хуже и хуже, а рассказать об этом некому... Вот и всё. – дыхание наконец-то стабилизировалось и сердце стало стучать спокойно.       – С этого момента можете рассказывать мне обо всех своих переживаниях, – Барнабас мило улыбнулся, чувствуя, что сердце вновь совершило удар. В этот раз оно действительно побило рекорд. – Вам больше не нужно копить всё в себе.       Джулия осторожно улыбнулась, приоткрыв глаза.       – Хорошо. Спасибо...       Несколько минут они просто молчали, глядя друг на друга. Оба боялись сказать что-то лишнее.       – Ты не представляешь сколько раз я пыталась умереть... – вдруг произнесла она. – Сколько было попыток, сколько способов... На самом деле я до сих пор этого хочу.       Барнабас слегка нахмурился, но промолчал, решив дать ей закончить.       – Ты очень странное существо, Барнабас. Из-за тебя мне иногда хочется умереть, как никогда раньше... Но при этом, из-за тебя я ещё хочу продолжать жить. Вы с Дэвидом для меня стали всем... Хотя, буду честна. Вся семья кроме Роджера для меня очень многое значит, но... Вы двое - это теперь смысл моей жизни. Из-за вас мне хочется жить дальше... Иногда. – она горестно хмыкнула и тяжело вздохнула, печально улыбаясь.       Барнабас вздрогнул. Она не шутила. Хотя, чёрт возьми, Джулия обычно никогда не шутит! Единственное, почему она всё ещё жива - это он, Дэвид и Кэролин с Лиз...? Но в особенности он... И Дэвид... Дэвид. Боже...       Вампир почувствовал, как его тело вновь пробила дрожь. Сегодня он случайно стал свидетелем ссоры семейного доктора и младшего Коллинза. Это было большой редкостью, так как Дэвид обычно был невероятно спокойным и старался решить все конфликты мирным путём. А с Джулией они вообще практически никогда не ссорились! Но... В этот раз кажется кто-то из них перегнул палку и ссора стала самой настоящей. И, возможно, юный Дэвид сказал что-то не то. Вот почему она сорвалась... Вот почему направляла на себя пистолет. Это стало спусковым крючком. Последней каплей.       – Что Дэвид сказал вам...?       – Мм..? А... То, что я ему не мать и не смею ему указывать. – она вновь прикрыла глаза, сглатывая.       Барнабас закусил бледные губы и отвёл взгляд.       – Я не думаю, что мастер Дэвид хотел вас обидеть, он...       – Он не специально, я знаю. Во время ссор часто кто-то выкрикивает что-то не подумав. Всё нормально. Я... Поговорю с ним утром, – Джулия натянуто улыбнулась, а после прикрыла глаза и вновь уткнулась носом в грудь мужчины. – Спокойной ночи...       – Доброй ночи...       Вампир молчал ещё несколько минут, вслушиваясь в дыхание и биение сердца Хоффман, следя за тем, чтобы она уснула. Он осторожно гладил её по волосам, думая о том, что она чувствовала, когда Дэвид на неё накричал... А что она чувствовала, когда он говорил что-то не подумав...? Что чувствовала, когда он нёс бред, стараясь просто победить в споре?       Убедившись, что Джулия уснула, Барнабас осторожно взял со стола пистолет, решив рассмотреть его детальнее. Пусть к огнестрелу он был равнодушен, но взглянуть на строение современного револьвера ему было любопытно. Особенно учитывая, что он до этого момента не знал, что такое револьвер в принципе.       – Что же ты за существо? – тихо произнёс он фразу, которую часто в шутку приговаривала Джулия, стараясь разобраться с новой техникой или чем-то, с чем ранее не сталкивалась.       Самой интересной частью разумеется для Барнабаса был барабан, так как само название вызывало кучу вопросов. Да и форма была у него необычная. Держать револьвер в руках теперь было не страшно, тем более вампир знал, что он не заряжен. По крайней мере, он хотел в это верить... Учитывая их разговор с Джулией... Ему начинало казаться, что она просто соврала, пытаясь его успокоить. Мужчина нахмурился, пытаясь понять, как эта штука работает и главное, как туда вставляются пули. И через несколько секунд ему удалось узнать как. Барабан, от лёгкого движения слегка откинулся в сторону. Сначала он подумал, что тот действительно был пуст, но после вздрогнул и замер. Патрон был. Один. Как и нужно. И как раз рядом с байком... Если бы он не отнял у Джулии пистолет... Игра бы была окончена. Об её отсутствии спохватились бы только под вечер. И нашли бы они охладевший труп, с простреленной головой, рядом с которым лежал бы револьвер...       Барнабас медленно вынул пулю и положил на стол, а рядом сам револьвер. Мужчина взглянул на спящую Джулию и слабо улыбнулся, приобняв женщину чуть крепче.       «Успел... Спас... Вам больше ничего не угрожает.» – промелькнула облегченная мысль. Тревога полностью ушла. Судьба спасла ей жизнь.