Бесплатный товар

Девушку звали Сашей, ей было 11, когда её родителям после осмотра сказали, что она успешно подходит в ряды гастрономии. Для Саши это было шоком, но родителям, казалось, было уже всё равно на её судьбу стать мясом. Конечно, они молодые, могут ещё нарожать детей, а тут ещё и предложили хорошую сумму за девочку. Саша плакала всю ночь, понимая, что это её последняя ночь в этой квартире, которую она очень любила. Больше она не сможет ходить в школу, как раньше. Не встретится со своими друзьями. Теперь её будут ждать огромный цех, тренировки, и, если повезёт, чей-то желудок. Утром она собрала свои вещи, которые посчитала самыми нужными, потому что цех ей уже всё обеспечит. Она как можно крепче обняла своих родителей, хотя видела в их глазах некоторую долю радости. Это разбивало сердце, но одновременно Саша понимала: так всё равно бы произошло. Особенно с нынешними законами... Когда она попала в цех, ей показалось, что она попала в санаторий, который несколько раз посещала. Повсюду процедурные кабинеты, врачи, и ни одного намёка на мясокомбинат. Дети вокруг даже не грустят, а занимаются обычными делами. Ей обеспечили хорошую комнату, в которой было достаточно места, чтобы позвать кого-нибудь в гости. Правда в одной тумбочке одной лежали такие странные вещи, смысл которых она не понимала. На виду лежала пустая аптечка. Уже после ей прописали некоторые лекарства, которые должны ей помочь в дальнейшем, не навредив чистоте её мяса. Питание здесь было прописано на каждого ребёнка. В зависимости от телосложения, качества и других факторов, каждый должен был есть определённый вид пищи и своевременно ходить в туалет. Конечно, их здесь есть никто не собирался, но заказать ребёнка могли в любой момент, поэтому приучаться надо с первого дня. Также можно было заметить, что в этом цехе были исключительно подростки. Как оказалось, мясо зависит даже от возраста, и всем было легче каждый тип в разных цехах готовить. Получалось так, что даже взрослый мог угодить под зуб, а младенцев могли забрать прямо из роддома, но о последнем Саша уже не знает. Возможно, это была брехня, потому что ей уже 11. Прошло 5 лет с того момента, как Саша переехала сюда. Её никто не беспокоил, но процедуры она всё ещё проходила. Единственное, о чём она переживала, это был один из работников цеха. Он постоянно смотрел на неё пристально, как только у неё выросла грудь. Вскоре она узнала его имя. Эдуард Вячеславович. Один из присматривающих за тем, чтобы процедуры проходили гладко. Спустя некоторое количество времени Саша задумалась о другой проблеме. Скоро она не будет подростком. Тут могли выскочить 3 варианта, что может произойти с ней в дальнейшем: её выпустят из цеха; её отправят в цех со взрослыми; её скоро должны будут съесть. Ни один из вариантов её не устраивал. Она привыкла уже к этому месту, а быть съеденной не хотелось никак. Но она лишь тяжело вздохнула, понимая, что её судьба уже зависит не от неё, и, раздевшись догола, спустилась в горячую ванну. Эта ванна была специально для того, чтобы в случае переваривания живьём не было больно, из-за жалоб клиентов на крики и борьбу. Она закрыла глаза и наслаждалась моментами, потому что такая температура клонила в сон. Эдуард знал, что эту девушку рано или поздно надо будет съесть, иначе пропадёт хорошее мясо. Но то, как она выглядит, не только мучило его голод. Он давно хотел присвоить её себе, его тело дрожало от желания, а стояк в штанах только усугублял. Сегодня он был особенно голоден, зная, что нужно будет отсчитать время у Александры, дабы ей не стало плохо. Но он для себя уже решил, что, возможно, сделает ей даже лучше. Она очень аппетитна... Очень тихо, чтобы она не услышала, он начал снимать с себя свой медицинский халат. Дело пошло к мокрой от жары футболке, а затем уже он приступил к самому сложному — штанам. Он изо всех сил старался, чтобы бляшка не звякнула и не ударилась о кафель. Очень аккуратно он разулся и снял штаны с бельём. Теперь он был полностью готов присоединиться в эту ванну. Потихоньку он спустился в воду, чтобы даже маленькая волна не выдала его Саше. Горячая вода обхватила его тело, теперь уже не было пути назад. Осторожно он подошёл к ней, и она всё-таки открыла глаза. Увидев перед собой голого мужчину, она испугалась и попыталась выбраться из ванны и позвать на помощь. Но Эдуард схватил её и крепко закрыл её рот, случайно стукнув о бортик. — Закрой рот, не то я сожру тебя прямо здесь, — зарычал он сквозь зубы. Из её глаз тут же начали течь слёзы от боли в затылке и страха. Он был очень сильным. Конечно, он был ещё и красивым, но в такой ситуации Саше было не до чего другого кроме себя. Она быстро закивала, лишь бы он её не ел. В конце концов, жить всё равно хотелось. Он недоверчиво убрал руку с лица, а затем начал разглядывать её тело. Боже, какая она прекрасная... Всё её тело влажное, мягкое, гладкое после депиляции. Девушка полностью готова. Почему её ещё никто не взял? Он прошёлся языком по самому хрупкому месту — её шее. Так легко укусить, чтобы она просто отключилась и не проснулась. Она заёрзала от нового ощущения. Всё-таки это правда, что обычные прикасания чувствуются совсем иначе от инородного тела. Язык, почти не отличающийся от температуры воды, сопровождался горячим дыханием, Эдуард вылизывал каждый сантиметр её тела, спускаясь. Особое внимание он придал её груди, кожа которой легко тянулась. Она уже готова была бы быть мамочкой с таким богатством. Эдуард, понимая, что сможет не сдержаться и не успеть сделать всё, спустился резко к её тазу. Он скрывался под водой, но он с лёгкостью поднял его, и Саша оказалась почти вниз головой. Он закинул её ноги себе на плечи и приблизился лицом к её вагине. Она такая же чистая, как и всё остальное тело. Клитор блестел от влаги, словно она не была в воде только что. Эдуард задрожал от предвкушения и губами прижался к клитору, усердно вылизывая её. Она дёрнулась от резкого движения и наслаждения. Как бы что ни было, язык ей был приятен, она зажала себе рот, сама того не понимая, и стонала сквозь руку. Это раззадорило мужчину, и он ещё усерднее лизал её. Он очень хотел попробовать её и изнутри, чтобы полностью удостовериться в её вкусе. Он знал, что плоть у девушек во рту и в вагине одинакова, но она легко могла бы откусить его язык, а здесь она беспомощна. Он немного спустился к её проходу и с перерывами разглядывал её дырку. Чуть-чуть он просовывал внутрь пальцы, смотря, как легко они проходят внутрь, но до конца он их не проталкивал. Присоединив к процессу свою челюсть, он словно уже поедал её, пока не услышал её внезапные мольбы. Это дало понять, что она уже на пике, и можно было приступать к почти самому интересному. Он оторвался от её вагины и приставил ко входу свой член. Он очень увеличился от возбуждения и на секунду он подумал, поместится ли он вообще в ней, но очень быстро он прогнал эту мысль прочь и начал входить. Ей было больно даже под всей опьянённой пеленой, ей хотелось закричать, но ей быстро закрыли рот и стали быстро двигаться. Эдуард ликовал. Внутри она была ещё горячее, чем вода. Он проникал всё глубже и глубже, до самого основания, пока не увидел, как она прогнулась, а из руки пытался выйти протяжный стон. С бешеной скоростью он стал долбиться в неё, попутно снова вылизывая её. Живот его заурчал, припоминая, что он ужасно голоден, а здесь такая лакомая девочка, уже полностью его. Он осмелился убрать руку, чтобы быстро закрыть её рот своим. Губами они прикоснулись, и она своевольно открыла его, пропуская внутрь. Он активно целовал её пропуская общие мычания. Он потерял счёт времени, отдаваясь процессу полностью, и скоро почувствовал, что достигает своего пика. Посмотрев на неё, он видит, как она сама начинает дрожать в судорогах. Уже он начал думать, что делать дальше. Отпускать её он не собирался с самого начала, но с какой стороны лучше начать действительно самое интересное. Он мог бы начать с ног, но он устал сдерживать её крики. А вот с головы... Он разорвал поцелуй, лизнул её щеку и, выдохнув, раскрыл рот над её лбом. Голова её большая, твёрдая, могут возникнуть проблемы с глотком, но если голова пролезет, то тело уж точно. Здесь это правило соблюдают. Волосы на вкус не были никакими, лишь их аромат замещал царапины нёбу, а вот лицо досталось языку. Поняв, что происходит, Саша резко отрезвела, схватив новую панику. Но глаза видели приближающиеся зубы и язык, а после секса у неё уже не оставалось сил крикнуть. Кончик языка прошёлся по её закрытым глазам, и свет от ванной комнаты ушёл. Осталось лишь чуть-чуть света, чтобы увидеть рот Эдуарда во всей красе. Но это не получится, потому что голова совсем не двигалась внутри. Плоть приблизилась к носу и рту, а глаза увидели корень языка и язычок. А дальше ещё темнее. Он всё ещё трахал её в это время и, почувствовав её опухшие губы на языке, затолкался как можно сильнее и кончил внутрь неё. Медленно он вытащил член из её вагины и сделал глоток. Она не сильно двинулась, но зубы дошли до её подбородка. Ещё один хороший глоток, и она будет с головой в его пищеводе. Двинув своей головой он почувствовал, как расширяется его глотка. Голова Саши была внутри неё, он пощупал рукой эту выпуклость. Он на её шее. Она намного тоньше головы, он с лёгкостью её протолкнул, дойдя до плеч. Могло бы показаться, что голова должна была застрять с самого начала, едва она коснулась грудной клетки, он Эдуард предварительно выпил лекарство, размягчающее кости, позволяя им быть эластичными. Он приподнял её ослабленное тело, растянув щёки на её плечах. Она спускалась всё ниже, слушая все его внутренности и урчания желудка вместе с глотками. Язык без устали лизал её, как конфету. Дойдя до её груди, он помял её в руках, поражаясь мягкостью, и глотнул, сунув их в рот. У него снова встало, он бы ещё раз трахнул эту девицу, но, к небольшому сожалению, она теперь лишь его еда. Он поднял её выше и пошёл по её животу. Он не был плоским, рёбер не было видно из-за него, но её специально для того и кормили. Он чувствовал, как её голова вышла из надувшейся грудной клетки, и опустил руку вниз, чувствуя её внутри. Она опускалась уже побыстрее, потому что он адаптировался к её размеру. Саша под движением мышц пищевода почувствовала другое движение ниже. "Подняв" голову, она различила мышцы открывающегося желудка. Глоток, и они раскрылись, пропуская её голову. Эдуард почувствовал, как она достигла его живота и начала растягивать его, и стал глотать ещё устремлённей. Он погладил её ручки, сжатые в кулаки, и они пропали во рту, вынужденные расслабиться. Остался её сочный зад и ножки. Он полизал вытекающую сперму и потрогал очень чувствительный клитор. Она застонала глубоко внутри него, дернув ногами. Он просунул внутрь неё всё-таки два пальца, подразнивая, потому что она затихла. Её плечи вышли из пищевода, и он еще больше застонал, придерживая свой растягивающийся живот рукой. Он давно встал на ноги, чтобы им обоим было больше места. Отправив внутрь её зад, остались только ножки. Такие стройные, он вытянул их и гладил по всей длине. Без опоры она скользила вниз под его глотки. Он опустил уже обе руки, хватая её выделяющуюся голову, нагнув её вверх, чтобы она устраивалась внутри правильно. Ножки скользили постепенно, как лапша, а он наслаждался этими видами. Её пятки он немного пощекотал, ощущая, что они уже холодные. Ну ничего, сейчас согреются. Они оказались у него во рту, и он закрыл его, с наслаждением чмокая, как можно сильнее увлажняя их. Он в последний раз глотнул, чувствуя, как постепенно расслабляется горло. А пятки спускались вниз. Он взглянул вниз на свой огромный живот и вальяжно погладил его. Она сложилась в его желудке, тяжело дыша. Из жары в жару, ей было очень плохо. Боль в тазу только держала её в сознании. Она выставила руки вперёд, удерживая плотные стенки в надежде, что они её не сдавят. Спиной она чувствует наружные поглаживания. — Боже, какая ты потрясающая... И почему тебя никто не брал до сих пор? Такая как ты могла просто пропасть, пока они бы ждали. — Вы обещали, что не съедите меня! — простонала она изнутри. — Я тебе ничего не обещал, я угрожал тебя съесть просто так. Я бы тебя всё равно не отпустил. — Перестаньте меня гладить, — дернулась она. — Чтобы ты переваривалась там дольше? По-моему я тебе делаю одолжение. Я трахал тебя, чтобы ты расслабилась и усвоилась легче, — задрал нос Эдуард, похлопывая по её голове. — Одолжение... Мог бы хотя бы не трахать меня в ванне, я могла спокойно подготовиться, и ешь меня сколько хочешь! — Саша разозлилась. Она знала, что так жертв заставляют благодарить хищников за их деяния. — Заткнись и варись давай. Он опустился обратно в воду и опустил руку на свой член, медленно поглаживая его. Она двигалась внутри, натирая стенки, от чего те выделяли польше сока. Она смирилась с этим очень давно, лишь злилась на такое отношение к ней. — КОРОХИН ЭДУАРД ВЯЧЕСЛАВОВИЧ, ПРОЙДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА. Эдуард дёрнулся от внезапного голоса на весь цех. Он быстро вылез из ванны, вытерся и оделся. Штаны налезли с лёгкостью, с заминкой на застёжке из-за живота. Футболка не закрыла его совсем, как и халат. Он подхватил свой живот и равномерно направился по коридору, чтобы Саша не тряслась внутри и не разрывала его, да и сама не плескалась в кислоте. Кабинет был на самом верху цеха с верандой, чтобы смотреть на свою работу. Эдуард постучал в дверь и услышал короткое "войдите". — Здравствуйте. Вы хотели меня видеть? — прошёл он в кабинет. — Да, хотел, — директор взглянул на него и решил не предлагать присесть. — Мне поступила жалоба, что в течение двух часов одна из ванных комнат была занята только одним человеком. Двух часов? Ну да, они подзадержались с этим. — Я понимаю, мы задержались. Я просто не смог побороть свой голод. — Люди беспокоились, что что-то случилось, но услышали там стоны и шлепки, а дверь заперта изнутри, — директор ещё раз посмотрел на Эдуарда и его живот. — Я так понимаю, голод пришёл не из одного места? Эдуард раскрыл рот, чтобы ответить, но запнулся. — Мало того, что вы воруете продукт прямо из завода, вы ещё и трахаетесь с несовершеннолетней, — голос директора стал грозным, что Эдуард стал немного бояться последствия. — Вы понимаете, что если бы вас кто-то увидел, все тоже стали бы есть этих подростков, конечно, они ведь в открытом доступе! А потом у нас не будет товара и мы все потеряем работу! — И что тогда мне за это будет, если об этом могли узнать? — промямлил Эдуард. — Кастрировать бы тебя да вспороть. Или ещё лучше, отправить в другой цех как товар. Но с девчонкой уже всё поздно, а причинять вред я не имею права. Я делаю тебе пока только выговор и не видать тебе зарплаты. — Что- Но я-... Хорошо. — Сейчас отпускаю вас домой. Послезавтра жду на месте. Свободен. Эдуард быстро вышел из кабинета. А ведь он был голоден, потому что денег на счету уже было мало и он ел гораздо меньше обычного. Что ж... Теперь он будет сыт весь следующий день. Он переоделся в раздевалке, старался как можно сильнее натянуть одежду на живот. — Можешь съёжиться чуть-чуть? На меня одежда не налазит. — Пошёл ты... — послала его Саша, но всё-таки съёжилась. — Я похож на беременного шестерней. — А мог не быть, если бы не съел меня! — Знаешь, я подумал, у нас есть целых 2 дня впереди. Постарайся не перевариться за один, — он похлопал по животу и пошёл на улицу. Прохожие лишь кидали мимолётный взгляд на него, на это было уже привычно смотреть. Человек просто поел. Дома он разулся и потёр оголённую кожу. — Ну, вот я и дома. Ты спать хочешь, или продолжим веселье? — Как ты собираешься веселиться со мной? Я у тебя в желудке. Он на это не ответил. Только разделся обратно и лёг в постель. Немного полежав на спине и послушав процесс варения, он задумался. А ведь Сашка была очень вкусная. И в самой ней находиться было просто шикарно. Вряд ли он сможет повторить это в ближайшее время. — Я переварить тебя ещё успею, — он встал на четвереньки и нажал на корень языка пальцами. Его заворотило. — Эй, тут стало теснее! — Саша быстро замолчала, так как голова её попала в пищевод. Очень быстро он увидел её голову снаружи. Он пошёл в ванную и вытянул её всю. Она была измазана в его слюне и кислоте, но ещё цела, не выжжена. Едва она оправилась, он включил душ и начал её обливать водой. Тщательно её очистив, он выключил воду, вытер её и понёс обратно на кровать. Он томно взглянул ей в глаза. — Ты моя. — Твоя. А что мне ещё остаётся? — Хорошая ты девочка. Послушная... — Я лишь еда. Ты это знаешь... Они соприкоснулись губами, заиграв языками. Эдуардовский язык горчил, но это не играло роли. Он лапал её везде, хватая большие куски плоти, щипая. — Бесплатная еда... Саша сама удивлялась тому, как спокойно отдавалась ему. Возможно, виноват был её возраст, а Эдуард сам по себе был красивым. Теперь была дана возможность не скрывать свой голос, они были точно одни. Никакого спасения, как говорится.