Сумерки: Перемены

      Опять неопределённость…       Ветер сильно хлыстнул меня по лицу. Привёл в себя, так сказать. Пришлось пошевелиться. — Бекки, кто там? — Лора выглянула в коридор, когда я уже заперла дверь. — Знакомая из школы. — бросила я. — Пригласи на чашечку чая!       Ну, что я говорила? — Она уже уехала, тётя. — я вернулась на кухню, в этот маленький приземлённый мирок, и попробовала мысленно вытеснить холод, впитавшийся в меня за короткое время общения с Элис. — Уже уехала. — повторила я, когда Лора вопросительно подняла брови, — Это была Элис Каллен. — Дочь Карлайла? — Его самого.       Джейкоб сидел за столом так, как я его оставила пару минут назад. Значит, мне просто показалось его присутствие в коридоре. Или там был кто-то еще? (И нет, тёти там не было ровно до того момента, пока я не осталась на крыльце одна). Садиться я не стала. Вместо этого я взяла чашку и быстро сделала несколько живительных глотков. Потом я уже заметила, что обожгла кончик языка. Но зато согрелась! — Вы дружите? — робко спросила Лора. — Только недавно познакомились. Очень приятная девушка.       Джейкоб сложил руки на груди. Его лицо, и так смуглое, потемнело ещё больше. — Ох уж эти Каллены. Опасные и странные. И ненормальные, с болезненным видом. — Как и все люди в целом, дядя. — возразила я. — Не-е-е-т, Пёрышко. — засмеялся Джейкоб, — Эти отдельный случай. Исчадие ада, можно сказать. Демоны.       Слова прозвучали как пушечный залп. И сказаны были с такой едкостью, что задели меня за живое. Очень сильно задели. — Ты слышал, что говорят про художников?       Чашка больно жгла мне ладонь. — Причем здесь они? — Они сумасшедшие, неуравновешенные люди с целым букетом заболеваний и комплексов. Неспособны контролировать себя, принимают особые лекарства, чтобы писать то, что не могут увидеть обычные люди, одеваются не так, как они, сутулы и болезненно бледны…       Боковым зрением я увидела, как Лора хотела что-то возразить. Но отступать было поздно. Масло уже подлили в огонь. — Я буду одной из них. И что же, ты меня тоже будешь больной, опасной и ненормальной называть?       Где-то в другой выдуманной вселенной успела родиться, прожить насыщенную жизнь и умереть целая галактика, прежде чем Джейкоб подал голос. — Бекки, почему ты их защищаешь? Вы ведь только познакомились. Откуда тебе известно, что им можно доверять? — Дядя, ты не ответил. — Сначала ты ответь мне. — Джейкоб… — Подожди, Лора.       Тётя обмякла. Пламя охватило мои лёгкие. — Потому что я знаю, что они хорошие и добрые люди, ставшие жертвами стереотипов. Они похожи на меня! — Но они — не ты. И вообще, ты ещё желторотая совсем для таких споров. — Вовсе нет! — А вот и да. Я лучше знаю, о чём говорю.       Я скрипнула зубами. Джейкоб продолжил: — Против твоих увлечений я ничего не имею — занимайся на здоровье. Но с Калленами я тебе общаться запрещаю.       Разряд тока ударил по моим щекам. — Ты не можешь так поступить! — воскликнула я. — Это жестоко! Нечестно! — Это — правильно. — Так считаешь только ты сам! — Нет. Так считаем мы с Лорой. И так считал Чарли. А он то уж в людях понимал и видел куда больше, чем ты. И в первую очередь в этих Калленах. Они убийцы, Бекки. — Почему я должна тебе верить? Отец никогда так о Калленах не говорил! И никогда не запрещал мне дружить с теми, кто мне нравится. Это моё личное дело и мой жизненный опыт! А разные — это мы с тобой. И опасный здесь ты!       Моя рука уронила чашку прямо на парадную скатерть. Лора вздрогнула. Джейкоб сжал кулак и ударил себя по колену. Остатки чая принялись поглощать переливающиеся на свету узоры. Я поднялась по лестнице в свою комнату и захлопнула дверь. Я не собиралась впадать в истерику или что-то в этом духе делать. Мне нужно было просто выпустить пар. Ток спустился по моим венам к пальцам на ступнях, оставив в теле нездоровый жар.       Я подошла к комоду, на котором стояла, ещё более пыльная, фотография Чарли с лентой в углу. Добрый взгляд — страшный взгляд? Кем был этот человек? Хорошим или плохим? Хотя, таких не бывает. Как и идеальных людей. И вампиров тоже.       Вы считаете меня наивной? Безрассудной? Или глупой? Ваше право! Но тогда я знала наверняка, что Каллены такие же, как и Джейкоб, и Лора, и Анжела, и… Я. Да, я помнила о том, что вампиры питаются человеческой кровью. Что жить бок о бок с собственной жертвой для них каждый день испытание. Но ведь они справляются! И Эдвард тоже. После нашего разговора в палате я поняла, что мы с ним похожи. Да и слова Джейкоба, я уверена, звучали так же, как слова Розали или Карлайла, адресованные Эдварду.        Пока я измеряла шагами комнату, в моей голове родилась простая истина: чувства не связаны с сердцем. Они связаны с ощущениями и нашими мыслями. Как любовь не связана с сердцебиением. Оно — лишь часть общих ощущений, влияющих так или иначе на чувства. И, кажется, что Эдвард…       Я вновь остановилась у комода с фотографией Чарли. Потом побродила ещё немного по комнате и завалилась на серую кровать. Она была холодной. Ветер разбушевался не на шутку: тряс деревья за окном, скрёб их тощими растопыренными пальцами по стеклу моего окна, просачивался сквозь щели… От волнения у меня скрутило живот и заболела голова. Не таким я себе этот вечер представляла. Не таким… — Джейк, ну зачем ты это наговорил? — услышала я голос тёти. — Я должен был это сказать. Я обещал Чарли… — Ты ведёшь себя как дикий зверь, Джейк! И Бекки нельзя волноваться. Ты прекрасно об этом знал! И всё равно стал гнуть своё! — Отец сказал мне сегодня, что ему было видение… — Хватит с меня этой чуши! Джейк, ты же взрослый человек… Хватит всё выдумывать, ради бога! — Я ничего не выдумываю!       Я услышала, как их стулья одновременно отодвинулись от стола и последовали звуки борьбы. Наверное, Джейкоб хотел прикоснуться или даже обнять тётю, но та сопротивлялась. — Оставь нас! Уходи!       Дальше они ещё минуту говорили, а потом Джейкоб уехал — на улице заурчал двигатель пикапа и зашуршали об асфальт колёса.       Я свернулась, как побитый котёнок, в клубочек, спрятала лицо в волосах и закрыла глаза. Бедная Лора! Сколько потрясений ей пришлось пережить за эти полгода? И сколько ещё предстоит? Почему яркие теплые краски наполнились тревожной голубизной отчаяния и страха? И почему у меня роль медлительного палача, а не доброго волшебника, бравого рыцаря, или прекрасной и мудрой принцессы?       Ах, точно. Я же не в сказке…