Мне почему-то неловко

Котик я скачал классный фильм придёшь? 3.42

х (ещё не придумал) Кис, ночью надо спать 3.47 И меня щас никуда не пустят 3.49

Котик

блять ну не сейчас хэнкалина. завтра в пять. 3.49 мама уйдет. 3.49

х (ещё не придумал) Хорошо 3.52

Котик ок. 3.52

х (ещё не придумал) Спокойной ночи, Кис❤️ 3.55

Котик сердечки свои в жопу себе засунь. 3.59 придурок. 4.00 💋 4.01

Киса хлопнул крышкой ноутбука, чтоб не передумать. Но тут же полез в телефон удалять последнюю херню, пока ментеныш не засёк. Но было уже поздно. В своей кровати Хэнк долго смотрел на поцелуйчик и считал удары сердца. Он бы просидел так до рассвета, но рассвет уже, поэтому лучше лечь спать. Отложив подальше телефон, Боря поймал взглядом ораньжевый блик на потолке и старательно игнорировал ползущие в голову фантазии. Тринадцать часов — не так долго. Но это ведь можно назвать свиданием? В своей комнате Киса кусал губы и нервно искал заначку вдоль дивана, пока не вспомнил, что последнюю выкурил с Мелом, обсуждая тогда только предстоящую переписку. Надо будет спросить у Геныча. Только сейчас Ваня в сеть выходить не будет, там сверху до сих пор горит прочитанным этот ёбаный поцелуйчик. От такого позора ему во всю жизнь не отмыться. Они объяснились три дня назад. Весь следующий день не разговаривали, потому что побоялись быть слишком навязчивыми. Потом списались, потому что «ты мне не пишешь». Предприняли попытку сходить погулять, но пить и обсуждать, что Локон и Ритка вполне возможно будут встречаться, было очень неловко, учитывая их положение. В конечном итоге Киса решил, что им нужно обозначить свои намерения в отношении друг друга и поговорить. Точнее Киса согласился с Мелом после долгого процесса убеждения. Мел тогда сказал: — Пригласи его на свидание. Киса в ужасе ответил: — Бля, мы чё как парочка влюбленных додиков будем? — А вы не парочка влюбленных додиков? — Мелу не нравилось быть буфером в их отношениях, но он почти смирился со своей ролью. Только Кисе тоже не нравилось, особенно когда Мел говорил вот так и делал ситуацию максимально неловкой. — Хорошо. Ладно. И что мы будем там делать? — Говорить. Меленин старался быть непредвзятым и чуть менее агрессивным. А ещё он старался не завидовать, потому что ему с Анжелкой настолько просто никогда не будет. Хотя Хэнку с Кисой тоже наверняка тяжело. Поэтому он поможет этому бедолаге и заставит Ваню проявить инициативу. Вопросы где и как проводить свидание быстро отпали, потому что за ночь город не перевернется с ног на голову и не примет даже возможность поцелуя полудурков мужского пола на глазах у народа. Вместе с публичными местами ушли и база с самолётом, потому что там может объявится Гендос или дядь Саша — тоже неприятно. Свободных хат в их доступе нет, квартира Хенкина отпадает автоматически, и остаётся только договариваться с мамой Вани. — Нет, мам, я завязал, это не из-за наркотиков, — уже десятый раз повторил Киса в трубку. — Мам, у меня нет девушки. Да ни с кем я не буду трахаться! Не говори такие слова, фу! — Скажи, пусть куда-нибудь сходит, — шепчет рядом Мел и сразу отходит с поднятыми руками и виноватой миной, подметив во взгляде Кисы что-то вроде «Свали!». — Просто можешь сходить в кафе с подружками? Я даже столик заказать могу. Мам! Это карманные, ты мне сама давала. Я просто перераспледеляю в твою пользу. Ну, мам, ну, пожалуйста, очень надо! — он заулыбался, услышав положительный ответ. — Спасибо! Мама, я обязательно потом расскажу, честно! Пока! Да, я тоже тебя люблю, мам, — последнюю фразу он добавил быстро и почти стеснитено, поглядывая на Мела и хмуря густые брови. Дальше предстояло разобраться с тем, как пригласить Хэнка, потому что Киса наотрез отказался говорить слово «свидание» вслух. А вот посмотреть вместе фильм — идея заезженная, но эффективная. — Только не боевики или детективы, вам нужна атмосфера, — сказала Рита, когда Мел звонил посоветоваться. Естественно они не сказали с кем именно у Кисы будет свидание. Но и Риту они недооценили. — Что-нибудь из романтики. — Что например? — Ваня был настроен скептически. — Ну, Титаник будет слишком. Можно ромком, или что-то нейтральное. Знаешь, Вань, я кину пару ссылок, может что-нибудь понравится. Так и решили. Разошлись под вечер, тогда же Киса получил список из 38 фильмов. М-да, «парочка»… К выбору он подошёл серьезно и прочитал все комментарии, отзывы и рецензии, осмотрел трейлеры. Но только у первых тринадцати. Ему было слишком много женщин, мужчин, секса и дерьмовых шуток на один вечер. «Это же не главное, — подумал он, начиная загрузку случайного фильма из списка, у которого осилил только половину трейлера, — всего лишь фон для разговора или всякого… Разного». Он ухмыльнулся и открыл переписку с Борей. Потом закрыл, поиграл пару часиков в какую-то стрелялку. Зашёл снова. Сделал попытку переименовать его профиль, погуглил «милые прозвища», чуть не умер от кринжа и ближе к четырем утра наконец-то написал. А теперь не мог уснуть и ходил по квартире, пока не проснулась мама. — Чего не спишь? — спросила она тихо, когда нашла сына на кухне. — Волнуюсь просто, — повел плечом Ваня и запихал бутерброд с колбасой в рот. От того, что маму разбудил, пока готовил, стало стыдно. — У тебя точно завтра свидание. — Ма-а, ну ш щево ты вщала? — невнятно возмутился Ваня, стараясь жевать быстрее и не подавится. — Сына, я тебя, хорошо знаю. Есть чай с ромашкой, будешь? — она достала заварочный чайник и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Ты можешь не волноваться, до одиннадцати вечера квартира в твоём распоряжении. Только предохраняйтесь. — Мама!

***

Когда утром Хэнк пришел в школу, он почти не удивился, что Кисы нет. Не удивился даже, что тот не появился и к последнему уроку. Видимо тоже волнуется, только у него мама добрая и в школу не отправляет пинками. Хэнку повезло меньше и теперь он сидит на физике и пишет проверочную. Благо с ней у него проблем не много. А вот Рита, которая сидит позади, мучается так, что плакать хочется. Он, не оборачиваясь, незаметно передает ей лист с решением и слышит улыбку в тихом «спасибо». Пусть они общаются недавно, но теперь он точно получит хороший совет. Однако на перемене Рита подошла к нему с такой широкой улыбкой, будто это он, Хэнк, ей теперь должен. — Ещё раз спасибо, — Боря кивнул, но не успел ничего произнести, потому что Рита продолжила и поставила его своим вопросом в ступор. — Ну, что, у тебя сегодня свидание? — Что? — Он все ещё тебя не позвал? — расстроенно спросила Рита и подняла брови. — Только не говори, что я испортила сюрприз! — Тихо! — Хэнк оглянулся и, не найдя осуждающих взглядов, отошёл чуть дальше от компании шестиклассников, утаскивая Риту за собой. — Пригласил. Ты-то откуда уже знаешь? — Не важно, просто немного помогала. Как давно вы вместе? — Всю жизнь, Рит, тупой вопрос. — Я с седьмого класса знала, что вы сойдётесь, — Боря только глаза закатил. Эта Рита всегда была в них уверена больше, чем он сам. — Ну, если ты все знаешь, то скажи, что мне делать? — А что? Ну комплименты скажи, поцелуй… Или ты о контрацепции? — Рита, я вообще не про это! — Боря весь засмущался и пожалел, что начал этот разговор и вообще решил просить совета у неё, а не у сестры, к примеру. — Ты слишком рано со своими фантазиями. Я в смысле… Как думаешь, мне надо что-то взять или одеться как-то по-особенному. Рита рассмеялась и взяв парня под руку повела в направлении столовой. — Ну, если вы не собираетесь заниматься сексом… — она последний раз весело улыбнулась, оглядев красного от стыда Борю. — Тогда просто принеси вина и его любимое сладкое. — А одежда? — тихо уточнил Боря, складывая руки в карманы. — Я уверена, что он тебя без этой толстовки даже не узнает. Ну, серьезно, Борь, ты рубашку белую собрался надевать, когда даже на первое сентября вот в этом был?

***

Звонок в дверь оказался для Кисы такой же неожиданностью, как и собственное отражение в зеркале на двери. Весь растрёпанный и красный после душа он сделал попытку пригладить влажные кудри, но дверь всё-равно пришлось открывать. Не держать же Хэнка в подъезде. — Привет, — проговорил он тихо, замерев неловко в проходе и глядя на Борю. Тот стоял так же скованно, пока не вспомнил, зачем и как пришел. Рита и правда дала хороший совет: «Веди себя, как раньше, только не матери и не тупи. Если он будет тупить, тебе придется брать ситуацию в свои крепкие руки, » — здесь она заговорчески улыбнулась. — «А если он будет лезть — не сопротивляйся. Что? На всякий случай. Хотя, я думаю, ему будет слишком нелоко». Хэнк глубоко вдохнул и пришел в себя даже быстрее, чем планировал. — Привет. На, — только сейчас Киса подметил в протянутой руке белый магнитовский пакет. Он принял его осторожно, но чуть не упал, запнувшись о собственный кроссовок, пока отходил, освобождая проход. — Это что? — тихо уточнил Ваня, заглянув в пакет. — Вино, эклеры и персики, — Хэнк быстро снял свои кеды и, аккуратно отставив их в сторону, прошёл вглубь квартиры. — Для чего? — глядя на такого уверенного Борю, Кисе становилось всё страшнее и страшнее. Надо включить голову и перестать задавать тупые вопросы. «Так, Вань, успокоился, ничего ещё не началось». — Чтобы пить и есть, Кис, — Боря уже проходил в его комнату, а Ваня все стоял у двери. — Спасибо, но… — О, ты заказал пиццу! У нас прямо настоящее свидание, — крик донёсся издалека. — Это не… Ладно, — зачем отрицать очевидное, подумал он и решил, что лучше написать маме и спросить где сервиз. Свидание — так свидание. — Я сейчас приду. В комнату Ваня зашёл с уже открытой бутылкой и двумя бокалами. Эклеры с персиками в руки не залезли и пришлось нести пакет в зубах. Боря расселся на диване, встречая Кису ехидной улыбкой. Так и не скажешь, что пять минут назад он тёрся под дверью, собирая мысли в кучу и никак не решаясь позвонить. — Тебе помочь? — он подвинул импровизированный стол из двух табуретов, сложив пару коробок с пиццей на пол. Вино по бокалам разлили быстро и молча, комп поставили на компьютерный стул и подкатили ближе, взяли по кусочку пиццы. Всё было готово, и Киса наконец устроился на диване по правое плечо от Хэнка. Картинка задвигалась, а фильм с названием Call Me by Your Name показался поначалу каким-то скучным на первый взгляд. Самое то для параллельных разговоров. «Это Тимоти Шаламе?» «Ты бы хотел жить в таком доме?» «Италия красивая страна, да?» «Почему они говорят об этимологии абрикоса, это разве интересно?» «Я бы тоже хотел, чтоб за меня всё готовили и убирали». «Да, повезло, что у тебя есть мама». — Подожди, это про геев? — Хэнк поставил фильм на паузу. Киса удивлённо вскинул брови и уставился на Тимоти Шаламе, который почему-то залез головой в чужие шорты. Но это же не обязательно значит, что он гей? Киса бы так не сделал. Но он и не гей. — Не знаю… — Ваня испуганно перевел взгляд на Хэнка. — Мне Рита посоветовала. Боря глубоко вдохнул, кляня подружку (змею), и на выдохе тихо прошипел: — Я знаю… — картинка снова задвигалась. Теперь фильм казался не скучным, а тревожным. Одно слово с экрана, какой-то полунамёк, и они поглядывают друг на друга, молча что-то подмечая в чужом взгляде, а потом снова напряжённо следят за действием. Почему-то продолжают смотреть. Объяснения, велосипеды, речка. И вот уже Киса в панике ставит фильм на паузу, когда Тимоти Шаламе тянется к Оливеру, который второй. — Да это-то вообще не реалистично! — общую неловкость надо как-то оправдать. — Почему? — Боря смотрит на нервного Ваню и сразу как-то успокаивается. Не потому что это доставляет ему удовольствие, просто кому-то из них надо оставаться спокойным. — Нельзя так просто поцеловать! — Ну, ты же меня целовал, — Хэнк снова включает фильм. Они смотрят, как парни на экране лижутся (по-другому сказать нельзя), и не двигаются. — Ну… Не так, — Киса не отводит взгляда от картинки, — ты бы мне въебал. — За что? — сипло уточняет Боря, а Киса снова ставит на паузу и смотрит в упор. — Если бы я так полез, — Боря на это лишь откланяться чуть назад и переводит взгляд на Кисины губы с явным намёком. — Ты в этом так уверен? — молчат. Тишина давит и Ваня, поджавший губы наклоняется вперёд, к лицу напротив. Хенкин смотрит пристально, пока глаза Кисы судорожно бегают по его лицу. Боря все молчит, а Ваня наконец останавливает взгляд на губах и медленно придвигается, устроив левую ногу под собой. Он облизывает пересохшие губы, последний раз выдыхает и, решившись, приближается. Наклонив голову, чтоб не столкнуться носами, он легонько, самым кончиком языка вдёт от нижней губы вверх, оставляя мокрый след и цепляя верхнюю с влажным звуком. Прямо как в фильме. Но это всё, на что его хватает. Киса поднимает взгляд на Хэнка, у которого дыхание перехватило, и, больше не в силах сдерживаться, смеётся. Это мероприятие показалось слишком нервным, и Боря, закатив глаза, стукает Ваню с тихим «придурок» по плечу: — Фильм давай включай, — говорит он, и смотрит, как Ваня, успокоившись снова жмёт не «play». Он видимо расстроился, что испортил атмосферу, но Хэнку вообще-то нравится его смех. Зря Ваня так нервничает. Выждав секунду и совсем не обращая внимания на вновь ожившие итальянские пейзажи, Боря упирается руками в плечи этого стеснительного придурка (котенка) и резко валит на спину. Смотрит в ошарашенное лицо и, впервые зная, что за это ему ничего не будет, прижимается к чужим губам. И ещё, и ещё, пока Киса не додумается приоткрыть рот. А потом закрывает глаза и целует нормально. По крайней мере так, как он себе представляет нормальный поцелуй. Чувствует губами, как Киса сначала улыбается, а потом, как толкается своим языком. Ощущается очень странно, но очень-очень приятно, тепло и влажно. Наверное, это длится секунд семь, может десять, и Боря отстраняется. Сердце колотиться, а глаза сканируют улыбающегося, как чеширский кот, Ваню. — Я тебе правда нравлюсь? — тихо шепчет Киса, глядя совсем умилительно. — Мы это уже выяснили, — улыбается Боря. Ваня коротко целует в ответ и толкает, чтобы обратно сесть. Он тяжело дышит и думает: «Вот, наверное, пора». — Тогда я хочу спросить, — кусая нервно губы, шепчет он, — если уж мы встречаемся, что… Что ты хочешь? В смысле, чего ты ждёшь вот от… Этого всего. Боря смеётся несмело: — Кис, ну, всего того, чего у нас до этого не было. — Например? — Объятий, — он внимательно смотрит на смущенного и ждущего откровений Кису, с этими его черными бровями и чуть влажными розовыми губами. Приходится снова шевелить, последней отключившейся от поцелуя извилиной. Точно! — Поцелуев. Ну, проявлений любви, типа. — Любви? А ты… Серьезно настроен? — как же драматично и глупо звучит. — А в нашей ситуации может быть по-другому? Да, серьезно. Не то, чтобы я всю жизнь распланировал, но это не поиграться и бросить, вроде. А ты? — Я тоже, — ответил тихо Ваня. Посидел, помолчал, поводил круги по дивану пальцем и под звуки бегущего фильма прижался к Хэнку, положил голову ему на плечо. Боря вздохнул нервно и аккуратно просунул руку на талию. За фильмом уже не следили. — Борь, — тихо шептал Киса, наклоняясь так, чтобы видеть хотя бы его нос. — А чего ты ещё ждёшь? — Кроме поцелуев и объятий? — уточнил он. Что Киса хочет услышать? Глядя на этого идиота, который с каждым словом глубже закапывает себя в яму стеснения, невольно сам станешь таким же идиотом. Он неловко продолжил. — Доверия, чувств. Может секса… Когда-нибудь. Киса втянул носом воздух. Что там Мел говорил? Не бояться, Хэнк сам всё скажет. Это типа знак, да, что Кисе надо быть смелее? Давай, соберись! Ты же тоже хочешь! Ваня поднял голову, коснулся губами челюсти. Потом приподнялся, провел языком по нижней губе и, заглянув в удивлённые глаза, снова поцеловал. Он старался делать это не так, как было с девчонками на рейвах и вписках, старался сильнее, настойчивее. Боря же парень, ему должно понравиться. Хэнк, не ожидавший такой резкой перемены, развернулся к Ване корпусом и как мог отвечал на поцелуй, обнимая за талию и гладя самыми кончиками пальцев по спине. Это добавило обоим уверенности и они перестали сталкиваться носами и зубами. В какой-то момент Киса осмелел настолько, что перекинув ногу через Борины бедра, уселся сверху. Целовал-целовал, и водил руками везде. Сначала по шее, потом по груди, по рукам, которые все теснее его к себе прижимали. Потом залез под трэшер («надо уже подарить ему другую толстовку») и повел рукой по голой коже. Хэнк весь напрягся, когда почувствовал холодные осторожные пальцы на животе, а Ваня опустился губами к шее. Лизать соленую кожу было довольно специфично, кусать немного — ещё лучше. Под тихое и нервное «Кис-Кис-Кис-Кис-Кис» он снова полез руками по бокам, груди, случайно даже коснулся правого соска. А потом вконец одурел и сунул руки к джинсам. Боря поперхнулся. — Ты уверен? — вопрос показался такой же неожиданностью, как это самое действие и, почувствовав под ладонью выпуклость, Киса ошалело одёрнул руку. — Нет, — испуганный взгляд говорил сам за себя, и Боря, улыбаясь тепло и смущенно, покачал головой. Неловко, но в принципе ожидаемо. Теперь он, возбуждённый, немного отодвинулся от застывшего Кисы, чтобы не смущать того ещё сильнее. Погладил его по плечам ободряюще, потрепал по волосам. Выдохнул, посидел, заглянул в тёмные глаза. С этой ситуацией надо что-то делать, потому что Киса, кажется, от страха не дышит. — Знаешь, — Хэнк обратил внимание на экран. Он отмотал на пару минут назад и снова посмотрел на Ваню, — смотри фильм. А я схожу, пожалуй… В туалет. Хэнк быстро встал и, уходя, бросил: «Потом расскажешь!». Киса даже спохватился не сразу. В моменте стало стыдно и за себя и за то, что он делал. Как бы не было приятно, для такого было слишком рано. — Борь! — крикнул он вдогонку, красный, как рак. — Салфетки за унитазом! Услышав, как громко закрылся на щеколду Хэнк, Киса закрыл руками горящие щеки. Это он ещё не знает, как неловко Боре мастурбировать в чужом туалете. А ещё он не знает, как будет потом объяснять ему, почему не станет есть персики и доверять выбор фильма Рите. Хэнк же очень удивится (и даже испугается), когда найдет плачущего Кису («Борь, Оливер такой мудак! А я подумал, что ты на него похож! Только попробуй так сделать, понял?»), который жуёт пиццу и пьет вино в одиночестве. Эклеры они съедят на кухне за чаем позже, когда разговор наконец-то пойдёт. А о фильме и ситуации они говорить не будут. По крайней мере сегодня.