Пожиратели миров

Запах гари стоял над землей. Вода в ручье превратилась в грязь, смешавшись с вездесущим пеплом; из нее торчали обглоданные огромные кости. «Мамонт», — подумал Алдуин, удобно устраиваясь на скале. Еще немного подумал и добавил: «Был». Под ним расстилались, сколько хватало глаза, безжизненные долины. Остатки обгоревших стволов, между которыми изредка виднелись то остатки звериных туш, то обугленные развалины деревенек, закопченные скалы. Когда-то склоны зеленели, густо поросшие лесами, но где им было устоять перед яростью Пожирателя Миров! Снеговые облака разорвались, и между ними проглянул кусочек пустого синего неба. «Вот теперь я король, — с удовольствием отметил Алдуин. — Пожалуй, пора основать собственное королевство. Флаг — синий с белым, как небо с облаками... и герб... и дворец... замок... ходячий... нет, летающий! Летающий остров!» Идея его так захватила, что он даже нацарапал когтем в пепле эскиз герба — планета, зажатая в драконьих челюстях. Целый мир, который пожрал Великий Алдуин! Перед внутренним взором владыки драконов пронеслись роскошные пиры: и в честь флага, и в честь герба, и в честь летающего острова. На последнем воображаемом пире Алдуин понял, что проголодался. Он еще немного посидел на скале, зорко высматривая добычу. Но между головешками, оставшимися от испепеленных лесов, не видно было даже мышки. Наконец, Алдуин тяжко вздохнул и снялся со скалы, величественно помахивая крыльями, затем заложил вираж — на горизонте показался город. Как и все в Скайриме, город давным-давно превратился в обугленные развалины. Все, что можно было сожрать, уже сожрал или сам Алдуин, или его собратья-драконы. С досады Алдуин стукнул хвостом по земле и безнадежно засунул голову в первый попавшийся дом. Разумеется, ничего там не нашел. Зато когда высунул голову обратно, рядом сидело еще несколько крылатых силуэтов. — Что? — с любопытством спросил Салокнир. — Ни хрена? — Я попрошу, — с достоинством сказал Мирмулнир. — Хрен был. Я выкопал его в том дворе. Только, во-первых, его там уже нет, а во-вторых, какой же он, сука, горький! — С ума сошли — коренья жрать? — возмутился Алдуин. — Где ваша гордость дова? — Так больше нечего! — в один голос прорычали драконы. Алдуин подумал. Положение короля, даже самозваного, осложнялось необходимостью кормить подданных, а кормить их было нечем. Поскольку среди драконов затесался и Одавинг с его мерзкой ухмылочкой, стало ясно, что если Алдуин не найдет выход, быть ему низложенным. — Так, — сказал он. — Давайте подумаем, что в Скайриме может быть добычей. Например, норды. — Мы их всех уже... того, — сказал Вултурйол и облизнулся. — Редгарды, — начал перечислять Алдуин, — альтмеры, босмеры, каджиты, аргониане, имперцы... — С этих начали! — Мамонты, олени, кони, нетчи, грязекрабы, силт страйдеры? — Уже! — Данмеры? — Тоже! — А у них были домики грибные, — вспомнил Алдуин, — эти, как их, Хлаалу... — Вкусные, — подтвердил Салокнир. — Жаль, закончились. Страсть как грибы люблю! — А скальные наездники? Мирмулнир смутился и пробормотал что-то насчет того, что в полете так приятно закусить чем-нибудь хрустящим. Алдуин мучительно припоминал, что еще в Скайриме можно считать условно съедобным. — О! Фалмеры! Вултурйол замотал шипастой головой. — Я их выловил, — сказал он, — вместе с корусами. Дрянь жратва, но хоть что-то. Если там что и осталось, то только в тех пещерах, куда дракон все равно не пролезет. Там, правда, еще драугры были... — Так они ж дохлые! — Ну и что? — Чтобы дракон да ел дохлятину! — загремел Алдуин. — Позор! Вултурйол съежился и втянул голову в крылья. — Ну, я их не так много и съел, — признался он. — Как вы думаете, братья, у меня живот, того... не заболит после них? — А что у нас на Солстхейме? — Уже ничего, — сказал Одавинг. — Я там побывал. Свинятина там была и эти, мелкие, которых не знаешь, убить или морковку дать. — Ты же не хотел туда лететь! — С голодухи куда только не полетишь, — ответил Одавинг. Алдуин подумал. — Знавал я одного никчемного пацифиста, — наконец выплюнул он, — этот урод травкой питался! — Это ты обо мне? — прорычал Партурнакс, прилетевший позже других. — Во-первых, ты выжег все леса, поля и луга, и даже огороды! А во-вторых, от урода слышу! Ты предал драконов тем, что все сожрал и сжег! Этого Алдуин уже не мог вытерпеть. — Кровь для драконьего бога! — взревел он и набросился на Партурнакса; сцепившись, оба покатились по бывшей главной улице. Остальные смотрели им вслед. — Ставлю на Алдуина, — сказал подхалим Салокнир. — А я — на Партурнакса, — отозвался Одавинг. — Какая разница, кто победит, — буркнул Мирмулнир, — кто проиграет, того и съедим. Клубок из Алдуина и Партурнакса налетел на городские ворота и распался. Все в синяках и ссадинах, выплевывая выбитые зубы, оба поплелись обратно. Алдуин еще хорохорился. — Братья, — напыщенно произнес он, — давайте не терять достоинство дова! Я найду новые земли, где мы сможем властвовать безразде... — Партурнакс, — перебил Одавинг, — а у тебя, случайно, нет в загашнике Довакина покрепче? Чтобы ухлопал, наконец, этого ненасытного дурака? — Вы жрали этот мир вместе со мной, а теперь я еще и виноват! — обиделся Алдуин. — А я говорил, — скрывая злорадство, сказал Партурнакс. — Я говорил, что пожрать мир — это плохая идея! Но кто же меня слушал? — Короче, — сказал Салокнир, — видел я вас всех в гробу! У меня там гнездо, — пояснил он, — в кургане... могильнике... в общем, я спать. — Точно! — воскликнул Алдуин. — Кто спит, тот обедает! Поспим, отдохнем, наберемся сил, а тем временем тут опять жизнь зародится, и будет кого сож... то есть над кем властвовать! — И Довакин покрепче, — процедил сквозь зубы Одавинг. — Я сам его прибью, — пообещал Партурнакс. — Я вам прибью! Я вас сам... — зарычал Алдуин вслед разлетающимся собратьям. — Ну, ладно! Он нашел сравнительно целое здание, судя по размерам — храм или дворец, заполз в него, свернулся клубочком и закрыл глаза. Последней его мыслью было: «А вдруг тут ничего не зародится? Или зародится, но несъедобное?»