Это не может быть он.

      Светлый кабинет с хозяином, который спокойно сидел на своём удобном кресле и попивал утренний и бодрящий кофе. США даже как-то успел подумать, что: «А вдруг не придёт?» Но словно бы знак свыше, в дверь постучали. Короткое «Войдите» и внутрь прошёл парень со знакомым и даже очень похожим видом. Светлые волосы, голубые глаза. Рост как у самих Штатов, но меньшей комплектации.

Да они же полная копия,

      Скажет любой, лишь завидев их двоих рядом. Штаты конечно ожидал его прихода. Но всё равно удивился принятому решению: «Не думал, что он согласится». — Я приехал, как и обещал. Где он? — Надо же. Не думал, что и вправду приедешь аж до самого Вашингтона. — Не раздражай меня, США. Говори. Где он? — Ай-ай-ай, как невежливо. Хочешь увидеть его и забрать? — Назови цену. Миллиард? Десять? Сто?       После предложения ЦЕНЫ, Америка сразу же удивил своей довольной улыбкой. Аж противно стало. Опять эта похотливая сволочь о своём думает. Штаты уже имеет дурную репутацию. Его не изменить. В особенности выбора цели. Он уже давно приметил этого парня, да только руки не доходили. А тут подворачивается такая возможность в виде подарка аж с 1945 года! Конечно же такое терять нельзя. Иначе, это удар по его собственной гордости. «Сами Соединённые Штаты не добился своей цели». Вот такие насмешки будут со стороны других. — Тц. Как некрасиво с твоей стороны, считать меня таким меркантильным. Германия. Я думал, мы друзья? — Даже не заикайся об этом. — Как хочешь.       Штаты медленно встал со стула и обойдя стол, приблизился к младшему немцу. Тот стоял непоколебимо, не меняя выражение лица и уже догадываясь о последующих действиях. Он не из тех, кто поддаётся такому. Пусть Рейх и был строг к нему в детстве, но его уроки по выдержке и скрывание своих эмоции даром не прошли. Было эффективно. Он признавал. А пришёл сюда лишь по простой причине. Каким бы тираном его не называли, немец любил и уважал отца. У него было всё. Всё вплоть до рокового 1945 года, так что это меньшее, что он может сделать для него. — Ты же знаешь…       Американец оказался в паре сантиметров от лица Германии. Медленно, но верно берёт его в кольца рук, уже подумывая о том, чтобы наплевать и сделать всё как с бедным Тайванем. О… парню было нечем платить. Но США ведь был ОЧЕНЬ любезен помочь ему за… своеобразную плату и оружие. Но вот с немецким воплощением выйдут проблемы. У Германии большое влияние. Он один из центров всей Европы. На него опирается часть торговой массы. Терять его и портить с ним отношения — не лучший вариант. Но только если бы Америка посмел сделать это насильно. Но… он ведь предлагает сделку. Верно? Тогда всё правильно, всё справедливо. Как он любит говорить. Штаты медленно опускает руки вниз, схватив и лапая упругую пятую точку своей жертвы. Он слегка поигрался, прижимая того к себе, при этом замечая как сильно сжаты в кулак руки Германии. Парень не выражал эмоции, но его движения говорят за себя. Немец не убегает и не делает шаг в сторону, но при этом и не отвечает и терпит всё это. Всё это ради отца. Если уж он решил вытащить его, то ладно, один раз ничего, не будет. От этого никому не станет хуже. Это всего лишь, взаимный уговор. — Мне не нужны деньги. Это не то, что я хочу получить. Ты же это прекрасно знаешь… — Если с ним что-то произойдёт, я не побоюсь ответить тебе. И ты знаешь про мои силы. Даже тебе не стоит рисковать. — Как хочешь… И так? Куда пойдём?

***

—…И так? Куда пойдём?       Третий Рейх сейчас сидел и слушал весь этот разговор. Он просто пытался понять. Очередной способ пытки в виде записи, или реальность, которая сейчас происходит? Неужели вот этот разговор… То что он слышал… Это правда?       Фриц уже сомневался в собственной реальности. Он не был уверен в своей адекватности и восприятии в целом. За последнее время, количество и вид пыток увеличилось. В еду ему подкладывали бумажки с разными и непонятными надписями, совершенно лишённых смысла, что только сильнее давило ему на, и так ослабленное сознание. Тайно подбросили книгу, но совершенно с пустыми страницами. Мозг понимал, что это книга, значит содержит текст. Но когда видишь совершенно чистые листы, это как иллюзия, самообман. Просто грань реальности и иллюзии распадается, начиная с трещины. А головные боли лишь очередной сигнал. И чем они сильнее, тем больше трещин будет на этой самой границе. У немца уже была истерика. Он был готов кричать и плакать, лишь бы остановить это. Он держится уже месяц! Судя по его внутренним часам. На месте немца, человек бы сошёл с ума уже на первой неделе! А он до сих пор держится. Видимо это и есть цель эксперимента. Воплощения устойчивее в четыре раза. По крайней мере бывшие.       А сейчас, США решил добить его голосом сына. И он прекрасно понимал о чём идёт речь. Какова цена за него. И… и он был страшно напуган. ЭТО НЕ ДОЛЖНО ПРОИЗОЙТИ! ОН ТОЛЬКО И ДЕЛАЛ, ЧТО ПЫТАЛСЯ ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО СЛУЧАЯ! Он не позволит Штатам трогать его сына! Он не смеет! — НЕ ТРОГАЙ ЕГО!       Тройка кричал что есть силы, продолжая долбить стену. Пусть и понимал, что это бессмысленное действие, ему нужно было хоть что-то делать. Фриц не согласиться с этим. Даже если придётся пойти на радикальные меры. — ОТПУСТИ ЕГО! НЕ ТРОГАЙ МОЕГО СЫНА! НЕ ПОДДАВАЙСЯ ЕМУ! ГЕРМАНИЯ!       Крики были бесполезны. Фриц был готов умолять, стоять на коленях. Хоть собакой быть, но не позволить сыну дать слабину. Ему было плевать на себя. Главное, чтоб не трогали сына. Но и его силы не бесконечны. Мало помалу, Рейх выбивался из сил и уже понимал, что всё тщетно. Он не защитил. Не смог. Все его старания были коту под хвост! Бесполезный. Он никчёмен лишь из-за своего положения. Если бы… если бы только…

***

— Не трогай! Умоляю! Не трогай…

***

— США. Я буду терпеть. Что угодно… только не надо…

***

— Прошу… он всё что у меня осталось. Не трогай его…

***

— Помогите мне… прошу…

***

—…Союз…

***

      Бернард сейчас был на взводе. Прошло две недели с тех пор, как Рея забрали. Две недели с тех пор, как раскрылась его истинная личность. Он… он просто не знал как реагировать. Тогда, в отделе, перед всеми коллегами немец извинился. Он попросил у них прощения и склонился. Это не может быть тот же диктатор, что и в прошлом. Не мог! Перед ним был не Третий Рейх. Тогда, стоял лишь Рей Агнус. Его ближайший друг. И зная, что он самый близкий, итальянец всё равно от него отвернулся… Он трус! Слабак! Даже прошлое было не настолько презрительным для него самого, как предательство. И в этом никто не виноват. Даже Рей.       Моретти решился. Он поможет ему. Но как? Он человек, житель, простой люд. Страны — это те, кто находятся на вершине. До них ему не добраться. Даже устрой он резню или взорвав город, не смог бы ничего добиться. Тогда в голову сразу же пришёл тот, кто мог. Сергей пусть и бывшее, но воплощение. Он может встретиться! Может спасти немца! Итальянцу хватило взгляда, тогда, в отделе. Он ясно видел, что между теми двумя нет той ненависти. Пусть в начале всё и было показательно. Сейчас у него просто нет выбора. Либо Сергей, либо ничего.       Поэтому он прибежал к нему домой сразу же, как принял решение. Пришлось долго уговаривать начальника сдать ему адрес проживания. Даже буквально угрожать. Но он своего добился! Взяв адрес, поймал первое же такси и поехал. Он не знал зачем спешил. Зачем вообще торопился. С каждым днём ему казалось, что времени всё меньше и меньше. Хотя это было безосновательно. Моретти не знал, что происходит с немцем, как он там или жив-ли вообще. Его чувства слабину не давали. Он так и не получил окончательного ответа на своё признание и был полон решимости. А как получить ответ, если он не сможет встретиться? Вот поэтому и ехал к русскому сломя голову. Дошёл до обычной квартиры, ближе к центру города. Хорошо коммунист устроился. Итальянец быстро поднялся на шестой этаж, уже считая номера дверей искал нужный, но тут даже стараться не пришлось. Какой-то мужчина, весь в строгом чёрном костюме, возле входа в дверь.

Охрана или контролёр?

      Бернард чуть медленнее подошёл к квартире, но сразу же предстала преграда в лице того мужчины. Ну что на этот раз? — Вам что-то нужно? — Да. Мне нужно встретиться с коллегой. — К сожалению вам придётся уйти. — Но мне нужно… — Сэр! Вам придётся уйти.       Моретти знал, что физически не сможет ничего противопоставить, поэтому пришёл к довольно безрассудному, но эффективному способу. Он отошёл от двери квартиры на пару метров, после чего улыбнулся и предвкушал своё ликование. — Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ! СЕРГЕЙ! НУЖНО ПОГОВОРИТЬ! — Ах вы!       Надзиратель больше был похож на медведя, сразу же отреагировал и побежал на итальянца. Но тот ловко увернулся и продолжал кричать, при этом привлекая внимание и соседей. — А НУ ВЫХОДИ! НЕ БУДЬ ТРУСОМ! И ЭТО ТОТ САМЫЙ НЕРУШИМЫЙ?!       Резко, Моретти почувствовал как его схватили со спины и сковали, второй рукой прикрыв рот, чтоб не кричал. Но не прошло и секунды, как дверь крайней квартиры в коридоре открывается с грохотом и оттуда выходит знакомое лицо. Союз зло посмотрел на нарушителя своего спокойствия и на смотрителя, которого Россия оставил рядом с ним. Он вообще не хотел этого, но был вынужден оставаться, как высказался сын — «под присмотром». Но он всё ещё имел власть, хоть какую-то. Так что… — Немедленно отпусти его. — Но господин Со… — Я что сказал? Или тебе проблемы нужны с моей личностью? Немедленно выполняй приказ! — Так точно!       Итальянец аж заново родился! Он наконец-то смог вздохнуть полной грудью и отдышаться после такого крика. Видя как скрипя зубами, охранник стоит за спиной, а коммунист перед ним, заходит обратно в квартиру, сказав негромкое: «Заходи». Бернард поспешил выполнить… в каком-то деле приказ. Голос, манера и уверенное положения всего тела. Эти ровные шаги и гордо поднятая голова с грубым, но чётким голосом. Было невозможно в таком состоянии не повиноваться и встать по стойке смирно. Вот она, сущность воплощения как лидеров. Моретти прошёл внутрь, слегка бросая обеспокоенные взгляды и не забыв закрыть дверь. Он не стал разуваться, да и заходить тоже. Лишь остался в прихожей возле входной двери и смотря на Совета перед ним. Союз также смотрел на итальянца, облокотившись плечом к стене, скрестив руки на груди и всем своим взглядом спрашивая: «Что тебе нужно?» Ну что же, Моретти только ради этого и пришёл. — Сэр… точнее. Господин СССР. — Оставь Сергеем. Так привычнее. — Хорошо. Сергей. Я не буду щас трястись и коверкать слова, не зная вообще зачем сюда пришёл. Да и ты явно не рад меня видеть, особенно после нашей последней встречи.       До этого на вид безразличный русский, аж бровь поднял, как бы иронично спросив: «Ты серьёзно?» — Но я пришёл ради одного. Я должен спасти Рея! А ты единственный, кто может это сделать. Сергей! Прошу помоги! — Ты серьезно пришёл к врагу Третьего Рейха просить спасти его? Ты пытаешься меня разозлить? — Я знаю, что вы даже не ненавидите друг друга! — С чего такие выводы? — А какая разница! Факт в другом. — Для меня это «большая» разница. С чего ты решил что Я — Сам Союз Советских Социалистических Республик, не буду ненавидеть своего врага войны? — Но разве ты не такой же? Ты ведь смотришь на него прямо как я! — Как смотрю? — Как влюблённый! Я видел это! Ещё тогда, в зале отдела. Ты смотрел на него именно… — ЗАТКНИСЬ! Не смей ничего говорить! Вон отсюда!       Русский не терпел нежеланного гостя и вытолкал итальянца из квартиры. Он уже не слушал дальнейшие его слова и просто ушёл в сторону своей спальни. А Моретти был всё-таки вынужден уйти, когда охранник не особо вежливо попросил покинуть это место и обещал, что если ещё раз увидит, ликвидирует на месте.       Союз просто разозлился. Хотя тут скорее подойдёт слово «растерялся». Он просто сделал первое, что пришло на ум, избавился от источника его волнения. Но оно не ушло. Нет. Слова Моретти только сильнее подкрепили его собственные предположения. Все те недели, что он просидел буквально взаперти, коммунист обдумывал всё, что происходит. И всю ситуацию в целом. Его очень волновали вопросы на подобии: «Что с Рейхом?», «Как он?», «Жив ли вообще?» А почему он сам собственно и волнуется за этого нациста? Совет не тупой, он может признаться самому себе, что банально привязался. Не хотел отпускать. Но чтобы называть это любовью, пока что не хватало уверенности. Но тогда, почему он столько вредил ему при первой встрече? Зачем пытался привлечь внимание? Взять хоть тот случай в баре, когда он заказал тому отдельный салат, помнив об его предпочтениях в еде. Что он хотел этим добиться? Вытащить немца из скорлупы? Русский ведь мог просто оставить его в покое со своей ненавистью и после проекта, больше никогда не видеться. Разойтись, будто и не встречались вовсе. Но нет! Он пошёл самым глупым! Самым предвзятым! И самым эгоистичным путём! И вот результат.       Коммунист понимает, что не так уж и сильно он ненавидит немца, как говорит. И в данный момент, он вообще не имел на это права. Кто виноват в случившемся? Кто это выкрикнул на ночь глядя его имя страны? Кто не подумал о последствиях и повёл себя безрассудности в ту ночь? Поддавшись по итогу провокации. Кто довёл самого Рейха до такого состояния? В этом виноват Союз. Никто больше. Только! Он! Сам! И если уж виноват он, то и разгребать всю эту проблему нужно ему. И в данный момент, сделать это без помощи Совету не удастся. Он без власти, бывшее воплощение. О каких требованиях идёт речь? Да ещё и от Штатов. Сейчас у коммуниста не остаётся выбора, кроме как поговорить. Он вытащил из кармана брюк телефон, нашёл нужный номер среди и так небольшого количества контактов, и позвонил. Гудки шли очень долго, но трубку поднять всё-таки соизволили.

А я думал он не поднимет.

— Ало? — Алло, Россия. Это я. — Отец, — голос у Федерации вдруг стал слегка грубее, будто бы он не желал с ним разговаривать. — Что-то произошло? — Но беспокойство за члена семьи всё ещё при нём. — Нам нужно поговорить. И как можно скорее. — Слушай… Я не могу. В ближайшее время. Я слегка за… — Ты снова убегаешь. — Я не…! — Убегаешь. Я не настолько глуп и стар, чтобы не видеть этого. Россия, если ты не прекратишь избегать меня и расскажешь, что всё-таки произошло, я хотя бы тебе всё объясню. Если у тебя есть, что спросить. —… Ладно. Приеду зав… — Сегодня. — Хорошо. Сегодня после семи. Я сам прилечу. — Надеюсь что так.       Сбросив трубку, Федерация тяжко вздохнул. Он сидел в своём кабинете в Москве, уже подумывая о том, чтобы просто забить на работу. Но нет. Если отдохнёт, соберётся ещё больше дел. Такими темпами он из себя все соки выжмет. А тут ещё и встреча с отцом. Он пытался избегать его все эти месяцы, как тот уехал, но знал, что так просто Союз от него не отстанет, если не решит проблему. О смысле которого кстати и сам Совет, не подозревал. Русскому всё-таки надо поговорить с ним. Федерация не думал что, уж кто-кто, а именно СССР убил его родную мать. Старые архивы с расстрелянными людьми, на которые он наткнулся случайно, стали для него настоящим шоком. Получалось, что их отец врал им с самого детства, говоря, что их мать либо исчезла, либо умерла по-болезни. А ведь как самый старший, русский запомнил её ярче всех и был привязан как никто другой. Но чтоб узнать ТАКОЕ. России нужно было время на то, чтобы всё обдумать. Простит ли он отца или нет, он уже решил. Но всё-таки, не без проблем.

***

      И вот они вновь сидят здесь. Пусть и в новой, но всё-таки квартире Союза. Сын приехал как и обещал, но молчит уже больше десяти минут. Отец с сыном сидели за столом на кухне, а атмосфера стояла если не гнетущая, то напряжённая уж точно. Россия не смотрел на отца, а в окно и просто молчал. Коммунист давить не собирался, но и его терпение не бесконечно. Если тому есть, что сказать, пусть говорит. — Россия, тебе есть, что сказать? — Да. У меня только один вопрос. Неужто ты и вправду нас не любил, что расстрелял нашу мать за измену?       Союз лишь обомлел. Этот вопрос… Он знал, что рано или поздно он прозвучит. Что скрывать это не получится. Но… почему-то старший русский был спокоен. Как будто он догадывался об этом и был готов. И он не был намерен врать вновь или отрицать, Совет просто расскажет всю правду. Может тогда он не будет больше ни о чём жалеть? Русский поведал обо всём, что тогда произошло. О том, как заподозрили, о том, что уже расстреляли и лишь спустя пару месяцев, выяснилось её непричастностью и лишь подставные документы. Союз в тот момент уже заботился о детях и более или менее привязался, так что да. О своём решении он пожалел сразу. Но отказаться от детей он не смог. Но и портить их только начинающиеся отношения, отец семьи не желал. Поэтому соврал. Детям слишком тяжело принять такое. — Можешь не прощать меня и злиться сколько хочешь. Хоть вместе с братьями. Но прошу, помоги один раз. После этого я не подойду к тебе. — Ты… Ты серьёзно готов так поступить?       Федерация совсем не ожидал, что его отец будет сидеть перед ним склонив голову. Он изначально не собирался винить во всём отца и вообще отказываться от него. Лишь преподать кое-какой урок. РФ понимает, что в то время была такая политика, что у отца были причины подозревать предателей и сам Россия таких не любил. Мало что поменялось за это время, но он их сажал, а не убивал. Слишком гуманный у них век и люди бы не приняли казни в их стране. По крайней мере за предательство страны. Но сейчас младшего русского волновало другой вопрос. Ладно отец извинился и рассказал всё. По архивам он и так понял, что отец не соврал, выложил всё как на духу. Но что за просьба такая, раз он готов склонить голову перед сыном? Сам СССР — гордая страна, которая никогда не признавала свою тиранию и была горда похлеще остальных. Что никогда не склонялась перед врагом и вдруг это?! Даже интерес появился. — Хорошо. Помогу. И тебе не обязательно уходить. Я и не собирался всецело винить тебя в этом. — Спасибо. — Так… с чем тебе нужна помощь? — Это… устрой мне встречу с США. — Что?! Отец, ты понимаешь о чём просишь? — Да, понимаю! Но мне это нужно! Если бы не моя ошибка, всей этой проблемы бы и не возникло. — Вот же.       Россия ударил себя по лбу, оттолкнувшись и упав спиной на стул. Он явно не горел желанием устраивать встречу своего отца и своего политического сильного врага. Русский не хотел быть должным. И Союз прекрасно об этом знает. Абсолютно все воплощения без исключения знают о принципах Штатов. Если что-то попросить или взять у Америки, даже будь это хоть самая простая и внеплановая встреча, совершенно не касающаяся политики, американец берёт должок. США никогда, НИКОГДА не делает что-то за просто так! Даже будь это хоть мелочь, но он запомнит. РФ понимает это, коммунист знает это и на собственной шкуре. Но ради отца, Федерация всё-таки согласился. Если так надо, то пускай встретятся. Ведь его отец не будет требовать такого просто так. Главное для него, это присмотреть за всем и не допустить появления ещё одной, большой проблемы.

Лишь бы не создать проблем.