Ночь.

      Тихая ночь. Скромные старые панельки, стоящие в ряд. Темные, ничем не отличающиеся друг от друга окна. Почти весь район спит. Всем с утра куда-то, да надо, будь то ясли, школа или же работа. И только лишь в нескольких квартирах пробиваются мягкие лучи теплого света. Они были в одной из таких. Оба пыхтят над чем-то, стараясь не упустить ни одной детали. Один быстро стучит по клавишам старенького ноутбука, который нещадно тормозил и каждые полчаса норовил перезагрузиться. Мозги уже давным-давно превратились в кашу, а голова болела, игнорируя принятые таблетки. Второй же, под долгий протяжный стук чужих пальцев, читал материал к следующей паре, иногда подчёркивая важные моменты, на которые стоило бы завтра обратить внимание.       — Тебе ещё много осталось? — Антон, сидящий на кровати, с тихим хлопком закрывает тетрадь и обеспокоенно смотрит на Олегсея, который, после нескольких часов разборов с одним предметом, выглядел крайне неважно.       — Не совсем. Ещё пару абзацев и я полностью закончил, — хрипит в ответ. Слишком устал. Да ещё и болеет. Постоянные перемены погоды с теплой и солнечной, на холодную, с белым пухом снега, который нежданно падает с неба, сделали свое дело. Поэтому ещё вчера у парня не спадала температура, а сегодня он уже весь в работе. Совсем себя не бережёт.       Кивок. Кровать негромко скрипит, возвращаясь в своё исходное положение. Звёздочкин уходит на кухню, понимая, что уже слишком вымотан, что стоит хотя бы немного дать себе передышку. Щелкает шеей и, открыв воду, наливает в чайник, сразу же ставя его на плиту. Ополаскивает лицо, чтобы прийти в более-менее бодрое состояние и идёт к холодильнику.       — Хочешь чаю?       Ответа не следует. Ни через минуту, ни через две. Так что парень идёт в другую комнату и наблюдает одну милейшую картину: мальчишка, его мальчишка, тихо посапывает. Экран ноутбука горит тусклым светом. Заснул за работой. Не выдержал всё-таки.       Однако после таких снов спина, да и всё тело в принципе, будет жутко ныть. Этого парень допустить не может. Поэтому аккуратно, правда стараясь не разбудить, поднимает Душнова на руки. Идёт к кровати тихими и осторожными шагами, мысленно удивляясь чужой лёгкости.       — Я... Тяжёлый. Отпусти, — шепчет, приоткрывая глаза. Видно, это был не сон, а минутная дрёма.       — Всё нормально. Ты устал, давай, ложись, — также уменьшает тон голоса.       А где-то на кухне свистит чайник. И Олегсей чётко понимает, что более не заснёт. Поэтому, всё-таки, слезает с чужих рук, тихо ругаясь на Антона за такое положение, идёт на кухню, сразу же доставая с полки баночку кофе.       — Достать молоко? — уже бесполезно что-то говорить или протестовать, так что Звёздочкин покорно подходит к холодильнику.       — Да, пожалуйста. А его много? — уже и сам подходит, заглядывая. Парочка пакетов есть. А значит, время ночной кулинарии! — Отлично. Значит сейчас сделаем оладьи.       Пусть улыбка на его лице и была до чёртиков усталой, но глаза горели. Горели идеей и прекрасными, счастливыми воспоминаниями, всплывающими в голове. Ещё с самого детства мать, до их развода с отцом, учила Олегсея готовить самые простейшие блюда, чтобы, когда оба родителя пропадали на работе, ни Оля, ни сам Олежа, не оставались голодными. Так что в его списке достижений были и оладья с блинами, и самые различные супы (при чём с разным мясом), и каши, и лапша. Даже пироги с тортами! Ну последним, по крайней мере, он учился.       Процесс шел быстро. Мука была не только в сосуде для теста, но и на его же футболке, столе. На банке кофе, что была так и не открыта.       — Разогрей пока сковородку, — командует парень, мешая смесь из яиц, муки и соды с сахаром.       А потом, уже через пару минут, вся кухня была пропитана прекрасным запахом, который, благодаря открытому окну, попадал ещё и на улицу. Гуляющие по ночам парочки явно это оценят.       Как начали, так и кончали с едой они быстро. Тарелка медленно, но верно пустеет, а парень обещает, что приготовит такие же завтра с утра. На пару по социологии только с хорошим настроением, иначе никак.       — Ты знаешь, что у меня самый лучший? — Это даже и не вопрос. Констатация факта. Антон подходит к Олегсею и аккуратно целует его в макушку волос, а потом слегка ерошит непослушные, немного кудрявые волосы. Олежа лишь ругается, но улыбается так нежно-нежно, называя Звёздочкина дураком. Любимым дураком.