Простая девочка. Эпизоды

Лилит заглянула в спальню и тут же изменилась в лице. Рустам спал в одних штанах на кровати на животе, повернув голову к двери и чуть приоткрыв рот. Рядом с ним точно в такой же позе, нос к носу спала Лана, ее маленькая ручка лежала сверху на его ладони. У Лилит внутри с щекоткой разлилось что-то теплое, и приятно засосало под ложечкой. Она даже на миг забыла, зачем пришла. Но быстро вспомнила, сморщив нос и сведя брови. «Уф», — выдохнула она и посеменила к кровати. — Рустам, — тихонько позвала Лилит и потрясала его плечо. — Рустамчик. Он спал мертвым сном. — Русик. РУСТАМ! — А? — он резко поднял голову, озираясь по сторонам. — Что такое? Сколько время? — Тш, — Лилит приложила к губам палец и кивнула на спящую дочку. Рустам потер глаза, пытаясь проснуться. — Рустам, я рожаю. — Чего? — он подскочил, как ужаленный. — Тихо, тихо, — Лилит говорила мягко и тихо, аккуратно коснулась его голого плеча. — Не пугайся. Рустам спросонья не мог понять, все ли в порядке. Сон его разморил, в комнате было душно, сам он был теплый, на щеке у него остались следы от подушки, а волосы помялись и торчали во все стороны. Он попытался их пригладить, но ничего не вышло. Он потер лицо, озираясь по сторонам. Спокойный тон Лилит подсказывал ему, что все в порядке. — Так, — выдохнул он. В прошлый раз он чуть с ума не сошел от страха. Весь вспотел, его всего трясло, он вообще не понимал, кто он и что происходит. В этот раз он чувствовал себя гораздо спокойнее, он знал, что надо делать, он знал, что все будет в порядке. — Ты как? Она пожала плечами и тут же снова сдвинула брови и ойкнула. Рустам ухватил ее за руку. — Поехали? Лилит кивнула. Она тоже была спокойна, в этот раз все шло по плану и как-то удивительно гладко. Рустам пошарил по кровати, нашел свой телефон и набрал Левона, не отпуская руку жены. — Лева не берет, — фыркнул он и начал набирать Тамби. — Брат, ты чем занят? Мм, тут надо с детьми посидеть. Не знаю, сколько, тут такое дело, Лилит рожает. Лилит улыбнулась, услышав, как Тамби что-то заорал в трубку. — Да погоди ты, не ори. Посиди, потом я Леве позвоню, — он отключил телефон. — Сейчас приедет. Одевайся? Лилит кивнула и, поморщившись, встала. Рустам по-прежнему не отпускал ее руку, перебирая маленькие пальцы в своих, и задумчиво глядя на ее ладошку. Лилит остановилась и потрепала его по волосам. — Русик? Он встрепенулся. — Не волнуешься? — спросил он. Она помотала головой. — И я нет, — он улыбнулся и поцеловал ее руку. В голове у него стучало только одно: «Сын-сын-сын». Тамби затарабанил в квартиру как будто через 10 минут. Рустам распахнул дверь. — Ты че под домом стоял? — спросил он. — Тихо, Алана спит. Тамби кинулся обнимать друга, подхватил его и приподнял над полом, болтая туда-сюда. — Сейчас блевану, — прокряхтел Рустам. — Где Лилит? — Я тут, — она вышла из комнаты, уже одетая в спортивный костюм и готовая ехать. Тамби весь расплылся в улыбке. — Лилииит… Он хотел ее приобнять, но она только вскрикнула и с силой сжала его плечо. — Ай! — Тамби отскочил. — Не суйся потому что! Все, сам все знаешь, я позвоню, — Рустам похлопал друга по спине, пропустил Лилит вперед и вышел следом. Только на секунду он дал слабину, когда смотрел, как в палате его жену осматривает врач. Лилит по-прежнему была спокойна, хотя схватки становились все сильнее. — Больно? — шепотом спросил он, когда врач вышел. — А чего шепотом? — так же прошептала она в ответ. — Конечно, больно, Рустам! Ты видел размер ребенка? Рустам сморщил нос и подсел к ней на кровать. — Хочешь что-нибудь? Она помотала головой. Потом подумала и капризно добавила: — Погладь мне спинку. Рустам улыбнулся и принялся гладить спинку. — Лилюсик, ты такая молодец, — с улыбкой проворковал он. Видя, через что приходится проходить женщине, он проникался к ней еще большей любовью и уважением. Это все с ним, все от любви к нему. Он потерся носом о ее затылок. Тишина и покой стояли недолго. Через пару часов Лилит стало мучительно больно. Она лежала на боку, нахмурившись и периодически вскрикивая, а из глаз у нее сами собой лились слезы. Рустам только сновал туда-сюда, не понимая, как ей помочь. Никак. Он ничего не мог сделать. К ним в очередной раз зашла акушерка. — Лилит, вы как? — Ужасно, — простонала она. — В прошлый раз так не было. — В прошлый раз у вас была маленькая девочка, — снисходительно улыбнулась акушерка. — Рустам, я не рожу тебе больше ни одного ребенка, — прикрикнула Лилит. — Хорошо, родная. Лилит захныкала, пытаясь перевернуться. — Тихо-тихо, лежите, — акушерка ее осмотрела и нахмурилась. От Рустама это не укрылось — Что-то не так? — Я позову врача, — выходя, она похлопала Рустама по плечу. — Не волнуйтесь. Но было поздно, Рустам уже начал волноваться. Он видел, как корчится Лилит, но не мог оценить, насколько ей действительно больно, не мог ей помочь — ничего не мог. То, что он вообще никак не контролировал процесс, нервировало его еще сильнее. — Ли, — он взял ее за руку, она тут же до хруста сжала его ладонь и уткнулась в нее лбом. Рустам весь скривился, но постарался не пискнуть, только погладил ее по взмокшим волосам. — Так, папочка, в сторонку, — врач твердо отстранил его от жены и склонился над ней. Рустам, словно ребенок, выглядывал из-за его плеча, пытаясь по его выражению лица понять, что с ней. Мучительные 10 минут все кроме Лилит молчали. — Так, — врач водрузил стетоскоп обратно на шею. — У нас тут разрывы. В целом, у нас есть время еще постараться родить самостоятельно, но мы можем поставить анестезию. Он пустился в подробные объяснения. Лилит его почти не слушала, ей становилось все больнее и больнее, ее интересовала только анестезия. Рустам стоял, сведя брови, и отчаянно х пытался вникнуть в то, что ему говорят. Полагаясь на врача, он только кивал и говорил: «Ага, ага, давайте, да». Ему очень хотелось, чтобы она перестала мучаться. Пока Лилит ставили анестезию, она лежала, не двигаясь, и тихонько всхлипывала. Рустам стоял рядом, запустив руки в волосы, которые так и остались всклокоченными, и жалобно смотрел на эту картину. Его жена казалось ему такой маленькой, хрупкой. Пальчики ее слегка подрагивали, по лицу текли дорожки слез, она была вся взмокшая, глаза у нее были закрыты, брови сведены. — Лилит, — шепотом позвал Рустам, усаживаясь возле нее на корточки. Она не отозвалась. — Лилит, милая, — он погладил ее по горячей щеке. Она приоткрыла один глаз, шмыгнула носом и пробормотала: — Кажется, действует. Он облегченно вздохнул, ему самому как будто перестало давить что-то изнутри. — Твой сын еще не родился, а уже столько хлопот, — она слабо улыбнулась. Рустам улыбнулся в ответ — шутит, значит все хорошо. — Он и твой сын тоже, — заметил он. — Да, конечно, опять родится вылитый ты. — Ну, если у тебя есть силы язвить, значит ты в порядке, — Рустам нагнулся и чмокну ее в нос. На улице стемнело. Рустаму несколько раз звонил Тамби, спрашивая: «Ну что там». Рустам сидел на диване в палате, откинув назад голову и потирая глаза. Лилит только-только затихла. За окном зажглись фонари, в их свете отражались падающие снежинки. Все еще сохранялось новогоднее настроение. Рустам устало посмотрел на часы — стрелка перевалила за час ночи. Лилит мучалась в схватках уже примерно 9 часов, и конца этом процессу видно не было. Он не мог себе представить, чтобы он занимался чем-то мучительным на протяжении девяти часов. Он вздохнул. — Лилюсик, — тихо позвал он. — Ммм, — промычала она. — Как ты? — Он никогда не родится, — прохныкала Лилит. — Останется до 18 лет? Лилит что-то недовольно промычала, давая понять, что нечего тут шутки шутить. — Не бойся, все будет хорошо, — мягко отозвался он. Он встал, потянулся, хрустнув спиной, и сложив руки в замок. — Как дети? — пробормотала Лилит. Рустам улыбнулся: лежит в муках, но думает про детей. Хрен бы он о них вспомнил в такой ситуации. — Все хорошо, милая, они с Тамби. — Где мой идиотский брат? — Перезвонит как сможет, — Рустам снова проверил телефон — Левон не отвечал. Акушерка посоветовала попробовать поспать. Лилит, которая между схватками то и дело отключалась и засыпала, уже плохо понимала, сколько прошло времени. Рустам хотел спать смертельно, стоило ему присесть, он начинал клевать носом, но, как только слышал шорохи со стороны Лилит, тут же открывал глаза — ему совестно было спать, когда она мучается. В конце концов, сон взял верх. Рустаму снились какие-то причудливые узоры, он бежал за своей дочкой, а та смеялась и убегала вперед так, что только кудряшки развивались. Сквозь сон шорохи становились все громче, голоса все отчетливее, суета все реальнее. Рустам резко открыл глаза и, не задумываясь ни на минуту, встал. Вокруг Лилит сновал медперсонал. — Давай, давай, еще немножко, милая, — уговаривала акушерка. Рустам подскочил к ней, хватая ее за руку и мотая головой по сторонам, пытаясь понять, давно ли она тужится. — Я больше не могу, — простонала Лилит. За день она совсем выбилась из сил. Все так легко начиналось, она никак не ожидала, что будет так тяжко. Она прерывисто выдохнула, кудри прилипли к лицу, по вискам тек пот. Ей было больно и нестерпимо хотелось, чтобы все закончилось. — Можешь, — настойчиво ответила акушерка. — Почти-почти. Немного осталось. Лилит зажмурилась, перед глазами у нее расплывались круги, вокруг все плыло и плясало. Она только сильнее сжимала руку Рустама, не думая уже ни о чем, кроме того, чтобы все поскорее закончилось. В этот раз Рустам не жмурился и не прятал лицо. Он держал жену за руку, а сам, распахнув глаза, смотрела за акушеркой. Как в замедленной съемке, все вокруг постепенно останавливалось, он видел только сосредоточенное лицо медика. Вот-вот. Одновременно он услышал, как кричит ребенок и как плачет Лилит, у которой больше совсем не осталось сил. Она откинулась на кушетку и громко заплакала, зажмурившись. Ей хотелось спать, ее тошнило, у нее все болело. Рустам замер, открыв рот. — Умница, — проворковала акушерка. — Здоровый сын. Рустам забывал и дышать, и моргать, только смотрел на смешного младенца в руках у акушерки, и чувствовал, как внутри все наполняется теплом. Ребенка отдали Лилит, она крепко его обняла, продолжая рыдать. Акушерка улыбнулась, глядя, как Рустам с совершенно ошалевшим видом смотрел на свое дите и то ли улыбался, то ли тоже плакал. — Привет, — сквозь всхлипы выдавила Лилит. — Привет, ребенок. Она подняла глаза на мужа, тот стоял, замерев, щеки у него раскраснелись, волосы так и торчали дыбом. Он весь сиял, в глазах у него дрожали слезы, но никак не скатывались. Рустам шмыгнул носом и прикусил верхнюю губу. Он с трудом мог уложить в голове, что у него родился сын. Что у него четверо детей. Он даже на миг забыл про Лилит, все смотрел и смотрел на малыша, который казался ему самым симпатичным на свете. — Папа сейчас заплачет, — прошептала Лилит. Рустам встрепенулся и улыбнулся с нежностью. Лилит смотрела в его глаза, и все вокруг расплывалось. Свет сосредоточился только у Рустама над головой, она ничего вокруг больше не замечала. Пару раз лениво моргнув, она поняла, что веки тяжелеют, руки становятся ватными. На всякий случай она покрепче вцепилась в сына. — Русик, — прошептала она. — М, — Рустам снова шмыгнул носом, аккуратно поглаживая мальчишку по мокрым черненьким волосам. Лилит снова с трудом моргнула. Ее рука в его ладони ослабла, комната вокруг заплясала и начала схлопываться, где-то в животе Лилит почувствовала острую боль. — Русик, — с трудом прошептала она снова. — А? — Русик, что-то не так… — Что? — Рустам не сразу понял, что она сказала. Ее рука выскользнула из его ладони, глаза закрылись — она потеряла сознание. — Лилит! — вся нежность тут же пропала, Рустам схватил ее за руку и, не придумав ничего лучше, потряс. — Лилит! Вокруг нее расползалось кровавое пятно — у Лилит началось кровотечение. — Лилит! — а у Рустама началась настоящая паника. Ему показалось, что жена умирает. На его голос моментально отреагировал медперсонал. У них забрали малыша, Рустама отодвинули в сторонку. Он резко весь покрылся испариной, а в желудке засосало от ужаса. Ему показалось, что его засасывает черная дыра. Минуту назад он был самым счастливым человеком в Москве, и тут же вся его радость утекала непонятно куда. Он смотрел на Лилит, которая лежала без сознания смертельно бледная в крови. У него перед глазами мелькали картины, которые он на самом деле никогда не видел, но про которые знал, в которых она так же лежала после выкидыша вся в крови. Он боялся этого больше всего на свете. Всегда считал, что никогда бы этого не выдержал на месте ее бывшего мужа. И вот он стоит, как истукан, вокруг него носятся врачи, он слышит писк каких-то аппаратов. — Где мой сын, — пробормотал он, но его никто не услышал. — Где мой сын? — повторил он громче, ухватив пробегающую мимо медсестру за рукав. — Его унесла акушерка, не волнуйтесь, с ним все хорошо, — она чуть поджала губы и мимолетно коснулась его плеча. Рустам непонимающе моргал, отказываясь понимать, что происходит. В тумане его вывели из палаты, в тумане он смотрел, как ее куда-то увозят, в тумане он что-то спрашивал у врачей, но у них не было времени ничего ему объяснять, в тумане он сполз на мягкий пуфик, глядя в одну точку. Из транса его вывел хлопок по плечу. Он поднял голову и увидел левино лицо. Лева весь сиял. — Родила? — радостно провозгласил он, улыбаясь во весь рот. — Тамби сказал, вы здесь! — А? — промямлил Рустам. — Ууу, папаша не в себе, — усмехнулся Левон. — Конечно, сын же, — послышался голос из-за его спины. Рустам нахмурился и выглянул из-за Левы. За ним стояла Амина и тоже широко улыбалась, вся раскрасневшаяся. — Ты что тут делаешь?! — получилось как-то очень резко. — Что? — Мина аж подпрыгнула. — Рус, ну что ты, — Лева снова похлопал его по плечу, упал рядом и крепко его обнял, продолжая улыбаться. — Как все прошло? Как сын? Как Лили? Рустам медленно повернулся к нему и уставился на его лицо в веснушках и на его огромные карие глаза. — Лилит плохо, — пробормотал он. — А? — улыбка сползла с левиного лица. — В смысле утомилась? Рустам поморгал, потер лицо и попытался взять себя в руки. — У нее открылось кровотечение, ее увезли в операционную, — пробормотал он. — Что? — Рустам с Миной видели, как с левиного лица вмиг сошли краски, он перестал улыбаться, глаза перестали блестеть, лоб нахмурился, а в лице появился ужас. Лева все видел тогда, Лева знал, как его сестра мучалась, он и предположить не мог, что что-то подобное с ней может случиться снова. Ему стало тошнотворно страшно, даже в боку закололо. Он быстро поморгал, чувствуя, как подступают слезы. Испуганная Мина села между ребятами, положив голову брату на плечо и аккуратно сцепив свои пальцы с левиными. Рустам покосился на их руки, снова потер лицо и, не выдержав, бесцветно спросил: — Почему ты вообще здесь? — Прилетела, — тихо пробормотала Амина. — Ммм. Лева вообще никак не реагировал на их разговор. Он думал только об одном — если с его сестрой что-то случится, он это вряд ли перенесет. — Рустам, — тихо начала Амина. Но Рустам только махнул рукой — его сейчас меньше всего волновало, как его сестра снова оказалась в Москве и что они там с Левоном делали. — А сын как? — несмело спросила она. Рустам улыбнулся, глядя в одну точку. — Хорошо. Красивый. Темненький. — Как ты? — Как я. Мина чмокнула его в щеку, от чего он улыбнулся чуть шире. — Все будет хорошо, — прошептала она, чувствуя, как Лева сильнее сжимает ее руку. Рустам не знал, сколько они так просидели. Амина сходила проведать малыша, своими глазами увидела, что он действительно точно как Рустам, вернулась, а парни все сидели, глядя в одну точку. Лева шмыгнул носом, от этого звука Рустам отмер и глянул на него. — Ты че, плачешь? Лева упрямо вытер сопли тыльной стороной ладони. — Я боюсь, — прошептал он. Рустам кивнул — он тоже боялся. — Я не смогу, — пробормотал Лева. — Ты не понимаешь, мы вообще никогда не расставались. Ни на одну неделю. Я не смогу один, я не умею один, нас всегда двое, с рождения. Он говорил, нервно комкая свитер и нервно моргая, а по щекам текли слезы и спадали в бороду. — Никуда она не денется, — раздраженно ответил Рустам, которому думать про то, что Лилит может умереть, не хотелось, он не мог уместить это в голове. Он потянулся и крепко обнял Леву. Кому из них больше нужна была поддержка — непонятно. Когда врач вышел из операционной, они оба подскочили, толкаясь плечами, и бросились к нему так, что он отшатнулся. — А вы кто? — спросил он, глядя на Леву. — Брат, — нетерпеливо ответил он. Врач объяснял им, что произошло — они не поняли ни слова, кроме того, что все прошло хорошо. — Она не умрет? — выпалил Лева. Врач вздернул брови: — Нет, не умрет. — Точно? — Послушайте, — врач нахмурился. — Я не знаю, что вы там себе придумали, с ней все будет хорошо. Ей будет тяжеловато с ребенком, и ей потребуется помощь, но она не умрет. Хоть Рустам и отгонял эти мысли и старался не поддаваться такой панике, они оба заметно выдохнули и обнялись, похлопывая друг друга по спине. Мина привстала на цыпочки и крепко обняла Леву, который весь раскис в ее объятиях. Рустам снова нахмурился, но сейчас ему было не до них. Лилит пришла в себя утром следующего дня. Рустам тут же подорвался с дивана, запутавшись в ногах, упал, ударился и поставил фингал. Лилит сморщилась и тихонько засмеялась. — Еще не хватало, чтобы ты голову разбил. — Сейчас, сейчас, — пропыхтел он, поднимаясь и потирая ушиб, который к вечеру превратится в синяк. — Как ты? Как ты себя чувствуешь? Болит? — тараторил он, сжимая обе ее ручки, от чего у нее голова шла кругом. — Тихо, тихо, — пробормотала она. — Я еще не поняла. Все болит, голова кружится. И пить хочу. — Пить? Сейчас, — Рустам трясущимися пальцами налил ей стакан воды и протянул. Сын спал в люльке рядом и закряхтел во сне. Пока Лилит была в отключке, Рустам сам о нем заботился. Сначала ему казалось, что это что-то нереальное, но ситуация вынудила его быстро приноровиться. Он держал в руках сына, слегка покачивая и улыбался. Тревога за жену стала чуть меньше, и в нем снова возникло огромное и теплое чувство, которое вызывал в нем маленький человек, так на него похожий. Он ловко взял его на руки и сел к Лилит на кровать. — Ну, вот. Твоя мама, я тебе про нее говорил, — улыбнулся он. Лилит, которая толком не успела на сына даже насмотреться, расплылась в улыбке. — Малыш мой, — пролепетала она. Взять его на руки у нее не было сил, поэтому она просто смотрела на его маленькое смешное личико, не отрываясь. — Плачешь? — спросил Рустам, заглядывая ей в лицо. Она только кивнула, поглаживая детские волнистые волосы. — Еще один ты, — тихо сказала она, разглядывая младенца. — Дааа, — самодовольно протянул Рустам, глядя, как сын пытается схватить Лилит за палец. Позже в палату ворвался Лева, и пока Амина качала ребёнка, он сидел на коленках у кровати Лилит, уткнувшись носом в ее руки и молча шмыгал носом. Она шмыгала ему в унисон. — Лилит переставала плакать, только когда была без сознания, — заметил Рустам, глядя, как Мина агукает с его сыном. Ребята вышли покурить, наконец оба могли немножко замедлиться и успокоиться. — Поздравляю, — улыбнулся Левон. Рустам только кивнул. Левон мечтательно смотрел на морозное ясное небо. — Тоже хочу, — задумчиво сказал он. — Чего? — Детей. Рустам прищурился. — Мина к тебе приехала? Левон помолчал, поджал губы, выбросил бычок и улыбнулся. — Ну не к тебе же. Рустам хмыкнул и сам с удивлением обнаружил, что не чувствует раздражения. За последние пару суток столько всего случилось, что роман его сестры с его же шурином его беспокоил меньше всего. Он тоже щелчком выкинул бычок, вздохнул, закинул Леве руку на плечи и громко чмокнул его в щеку. Сегодня был хороший день.