Простая девочка. Эпизоды

Рустама и Лилит разбудил телефонный звонок. — Что происходит? — Лилит подняла голову от подушки, не понимая, где она находится, и какой сегодня день. Рустам что-то промычал, пряча голову между подушками. Телефон продолжал надрываться. Лилит потрясла его плечо. — Это твой! — возмущенно воскликнула она. — Кто звонит в такую рань вообще! Рустам снова замычал, нехотя отрывая голову от подушки и не глядя поднося телефон к уху. — Да? — хриплым спросонья голосом ответил он. — У вас ворота закрыты! Я приехал! — Что? Какие ворота? Куда приехал? — Ваши ворота открой мне! За тобой приехал! Рустам потер лицо — он правда вообще не мог понять, что происходит, как ни старался. Звонил Левон. Явно что-то от него хотел. Может, он к Лилит приехал? Рустам повернулся к жене, которая недовольно на него таращилась. — Левон приехал. Ты его ждешь? — Что? — Дебил, я за тобой, говорю! — проорал в трубку Лева. — Мы договаривались же, але! И тут Рустама осенило, и он застонал. — Это че, сегодня? — Сегодня! Открывай, я дорогу перегородил людям! Рустам выключил телефон и сполз с кровати. — Что у вас там? Рустам только махнул рукой и, шаркая и кряхтя, поплелся вниз отпирать ворота, чтобы шурин мог заехать. Лилит ничего не поняла, но в 7:30 утра ее это мало волновало. Она откинулась на подушки и закрыла глаза. Полежала минут 7. Но уснуть уже не смогла. В 8 ей надо было вставать и будить мальчиков. Рустам с трудом донес свое сонное тело до калитки, набрал код и открыл ворота, посторонившись. Левон выкрутил руль, заезжая внутрь и нервно жестикулируя, давая понять, что Рустам все делал очень долго. Рустам в ответ только показал ему средний палец и запер за ним. — Зачем ты соглашался, спрашивается? — спросил Левон, уперев руки в боки и глядя, как Рустам через весь двор плетется к нему. — Я не знаю, — проворчал он. — Не знаю. — Ты сказал, тебя все бесит. — Да. Особенно ты. — Ты сказал, ты легко раздражаешься. — О, да. — Ты сказал, у тебя болит спина. Рустам кивнул и недовольно уставился на Леву, как бы спрашивая: «И что?». — А я говорю, что поехали со мной. — Уже поздно отказываться? — Да! Я не за этим сюда перся в такую рань! — А во сколько начало? — В 9:30. Пока у тебя вместо задницы снова появится лицо, пока ты раздуплишься, пока доедем — как раз. Рустам застонал и поплелся в дом вслед за Левой. Лилит уже была на кухне, вокруг нее пулей носилась Лана. Лева изловчился поймать ее на бегу и под оглушительный визг и хохот подбросил к самому потолку. Лилит бросила на них тревожный взгляд. Она знала, что не уронит, но не могла не волноваться. — Вот, кто тут у нас бодрый. Вот, кто тут у нас приятный! — улыбаясь, задорно приговаривал Лева, подбрасывая племянницу. — Если мы такие неприятные, зачем ты приехал? — спросила Лилит, скептически выгнув бровь. — Я за твоим мужем. — Мне просто даже интересно, чем вы собрались заниматься в 8 утра? — Ооо, — Левон хитро прищурился. Его перебили мальчики, которые с оглушительными воплями неслись в кухню, сбивая все на ходу. — Тише, — строго попросила Лилит, но осталась не услышанной. — Мальчики, ну поспокойнее. Ребята что-то не поделили, и орали на весь дом. И когда один в порыве схватил со стола яблоко и кинул во второго, Лилит не выдержала. — А НУ ТИХО! В кухне воцарилась тишина. Мальчишки сопели, пытаясь отдышаться. Лана удивленно хлопала глазами, сидя на руках у дяди. Лева посмеивался. Рустам, кажется, засыпал, сидя за столом. — Что за оры с самого утра? Вы же здесь не одни! — строго одернула Лилит. — Умылись? Те разом кивнули. — Садитесь есть! Мальчики и Лева послушно отодвинули стулья и сели за стол. — Иди помоги мне, раз приехал, — Лилит присвистнула, подзывая брата. — Как собаку, — буркнул он, но встал, сунув Лану в руки Рустаму. — Так чем вы спозаранку собрались заниматься? — Мы едем по мужским делам. — В стрип-клуб? — Да, зай, у мужчин же больше не бывает дел. Лилит пожала плечами, как бы говоря: «Ну а что». — Мы на йогу, — отозвался Рустам таким голосом, словно все еще был во сне. — Чего? — Лилит прыснула. — Мы. На йогу. Она недоверчиво окинула парней взглядом. — Понятненько. В кухне воцарилась тишина. — А зачем? — наконец не выдержала Лилит. — Одухотворяться. — Чувствуете, что как-то недостаточно одухотворены? — Я — по полной, твой муженек — нет. — Ну-ну. Давайте, — насмешливо отозвалась Лилит. Лева не дал Рустаму доесть, в точности как сестра произнес «цак-цак», схватил его за шиворот и потащил на выход, пока Рустам на ходу запихивал в рот бутерброд. — Я жалею, что согласился, знай это, — отозвался Рустам. — Это пройдет. — Я жалею, что вообще тебя знаю. — А это вообще неправда! — Лева обернулся и одарил Рустама лучезарной улыбкой. Очевидно, что они с сестрой были разные. Но в то же время пугающе похожими. Манеры, мимика, голоса, интонации, словечки — один в один. Они часто синхронно двигались или одновременно говорили. И вот сейчас улыбка его и круглые щеки были точь-в-точь как у сестры. Рустам не выдержал и слегка улыбнулся в ответ. Он полюбил Леву. Тот стал ему братом. Вынужденно, но стал. Хотя, глядя на него, Рустам был уверен, что дружил бы с ним, даже если бы они не были родственниками. Левон сочетал спокойствие и совершенно непроницаемый, слегка наглый и вальяжный вид и пылкий характер. Он мог разозлиться, развеселиться, расстроиться за минуту. Он был страшен в гневе, но потрясающе милым в остальное время. И Рустаму было с ним легко. Левон запихал его в машину и завел мотор, резко выкрутив руль и пулей выехав со двора. Ехали молча, Рустам щелкал радиостанции, пытаясь найти «Студию 21». — Как у вас дела? — наконец спросил Лева, когда они выехали из коттеджного поселка. — А? — Дела как? — Да нормально. — Рустам пожал печами. — Ты же недавно у нас был, видел. — Ну, это одно, — Лева бросил на него взгляд. — Ты сам как? Готов к отпрыску? — Да ладно, меня уже так просто не напугаешь. Ты видел, что у нас по утрам творится, — Рустам улыбнулся, и в улыбке этой проскользнуло тепло. — Дурдом, видел. — Так что, я, вроде, уже ко всему готов. Лева усмехнулся. Рустам покосился на него. Не то, чтобы его это волновало, но иногда он думал, почему Левон ни с кем толком не встречается. У него то тут, то там были какие-то девушки, всегда друг на друга похожие. Он с ними не встречался, но проводил время и часто. Они постоянно вокруг него крутились, выделывались, кто-то смотрел ему в рот, кто-то — наоборот тужился делать вид, что он им неинтересен, хотя это, конечно, была неправда. Лева был интересен женщинам. Во-первых, он был хорош собой, и знал это прекрасно. Он был чуть ниже Рустама, более коренастый, крепкий. Темные кудри и темные, как два росчерка, брови делали его лицо одновременно романтичным и строгим, густая борода к этой строгости добавляла. Но если к нему присмотреться, можно было увидеть ровно то же самое, что было в Лилит: игривые веснушки на носу, пухлые губы и озорные глаза, которые постоянно хитренько блестели. У Левы было такое лицо, словно он все время что-то не договаривал. Словно он знал больше, чем его собеседник, но помалкивал. Словно он видел тебя насквозь. При этом он сочетал в себе угрюмость и хладнокровие и полную беспечность. Когда ему было комфортно в окружении, он был шумным, веселым и дурачился. Когда нет — он все больше молчал, сверкая глазами и слегка улыбаясь уголками губ. Женщины любили Леву за силу, за мужественный внешний вид, за деньги и за славу. Он любил женщин, но как-то не так глубоко, чтобы остановиться на одной. Сначала Рустам наивно полагал, что он просто козел, который пользуется своим положением и намеренно их всех перебирает. Потом ему стало понятно, что Лева натурально ищет, а пока ищет, иногда его заносит. — Что ты смотришь? — не выдержал Лева, который даже не поворачивался к нему, но знал, что Рустам его разглядывает. Рустам помотал головой. — Вы с Лилит очень похожи. — Мы близнецы, — Лева хохотнул и повернулся к зятю. — Мы на одно лицо. Она еще раньше не брила бороду, так вообще одинаковые были, — он засмеялся. Рустам улыбнулся, глядя, как Лева в улыбке обнажает крупные ровные зубы, и отвернулся от него. — Приехали, — Левон запарковался возле какого-то неприметного здания, отстегнул ремень и выскочил из машины, забирая из багажника спортивную сумку. — Я ничего не взял, — протянул Рустам. Он только сейчас понял, что, во-первых, вообще забыл, что надо что-то с собой взять, во-вторых, даже не знал, что именно надо. Лева окинул его взглядом. — Так пойдет, — с деловым видом сказал он и потянул на себя дверь, пропуская Рустама вперед. Рустам не знал, на что подписался. Это было неделю назад. У него жутко болела спина, он плохо спал. От того, что он плохо спал, он был раздражен. От количества дел, на него навалившихся, его мучала тревожность. Он пару раз нагрубил Лилит, о чем моментально пожалел. Ему казалось, что все навалилось на него необъятной кучей, и он никак не выберется из нее. Стоило закончить одно дело, тут же возникало второе, третье — и так до бесконечности. В таком состоянии его застал Левон, который приехал на обед. Покосился на угрюмого зятя и спросил, а в чем, собственно, дело. Рустам раздраженно дернул плечом, не желая ничего с ним обсуждать. Слово за слово, он все-таки раскололся, что просто ужасно, неимоверно заколебался. — Йога, — задумчиво протянул Лева. — Что? — Йога, йога, — Лева сложил руки у груди ладонь к ладони в приветствии. — Намасте. Я хожу в одно место, это потрясающе. Ой, не смотри на меня так. Там тихо, спокойно, это помогает сконцентрироваться, расслабиться. И у меня меньше болит шея. Рустам скептически вздернул бровь. Спина болела так, что он был готов почти на что угодно. — И, — Лева наклонился к его лицу и заговорщически прошептал. — Там нас никто не знает. Рустам очень нехотя, все еще полный скепсиса, согласился попробовать. И забыл. И теперь он плелся за Левой, который был удивительно одухотворен и легок. В 9-то утра. И Рустаму было непонятно, что это за место такое, где их никто не знает. Ладно его, но Леву. В этот момент Левон толкнул дверь в светлую студию, и Рустаму в нос ударил запах благовоний. Он поморгал, чтобы привыкнуть к свету, запаху и размеренному медитативному звуку, и услышал, как с ними наперебой здороваются женские голоса. — Всем доброе утро! — бодро отозвал Лева. — Намасте, — он поприветствовал молодую девушку у стойки. — Девочки, я не один. Это мой брат Рустам. Рустам выглянул из-за его широкого плеча и с удивлением уставился на «девочек». Перед ним на диванчике сидели дамочки лет 65-70 в спортивных штанишках, мило улыбались и махали парням руками. — Нормально, — Рустам улыбнулся, махая в ответ. — Привет! — Ты не говорил, что у тебя есть брат, — улыбнулась одна из них. — Это муж моей сестры. — Добро пожаловать, Рустам, — молодая девушка сложила руки в приветствии. Рустам неловко сделал то же самое. — Все на месте? Скоро начнем. Вереница бабулечек двинулась в сторону просторного зала. Рустам улыбался, глядя на них, потом повернулся к Леве и вопросительно поднял брови. — Я случайно здесь оказался, перепутал классы. И меня не выгнали. Это йога для пожилых. Тут так спокойно, как у бабушки в деревне, — Лева похлопал его по плечу. — Пошли, чего встал. Рустам зашагал следом. Он любил странности и нелепости. А йога среди бабулечек — это максимально нелепо. Ему вдруг показалось, что день не такой уж удручающий. — Проходи, проходи, — дама с завитыми седыми, как пух, волосами пропустила его вперед в зал, похлопывая по плечу. — Какой видный парень! Какой красавец, а! Рустам заулыбался, словно довольный внучок, даже порозовел. — Валентина, он женат, — улыбаясь, пригрозил Лева с другого конца зала. Валентина потрепала Рустама по голове. — Все на месте? Рустам, Левон, вставайте вперед, не стесняйтесь. Рустам собрал под мышку коврик и под одобрительный гул зашагал в центр класса. В большие окна проникал утренний яркий свет, в зале было тепло и пахло пало-санто. Девушка-инструктор с подвязанной копной дред внушала ему какое-то умиротворение. Он балансировал на одной ноге, поджав другую и прислонив руки к груди. Бабулечки постоянно шутили, то и дело хихикая, как школьницы, и подтрунивая над ребятами. Рустаму вдруг стало неимоверно уютно. Он сто лет не навещал свою бабушку. А энергия этих дам ему очень нравилась. Он улыбнулся в бороду, когда услышал, как одна, громко хихикая, сказала другой: «Вон у Рустамчика как хорошо получается, спина во какая прямая!». Учитывая контингент, упражнения были легкими, Рустаму даже усилий прилагать не требовалось. Он сел на пол, согнувшись пополам, и повернул голову влево к Леве. Тот сидел, вытянув ноги и прильнув щекой к коленям, и успевал о чем-то живо беседовать со своей соседкой со светло-сиреневыми волосами. Рустам ухмыльнулся. Он никак такого не ожидал. И уж точно не ожидал, что ему будет нравиться. — Так, а теперь аккуратно встаем на четвереньки, шею не выгибаем, стоим в позе стола. Рустам все улыбался, слыша, как тяжело его одногруппницы задвигались. Он поднял голову на инструктора, та мягко ему улыбнулась, явно понимая, что Рустам способен на большее. — Если хотите, вы можете перейти из позы стола в позу журавля, — тихо сказала она, похлопывая его по спине, чтобы он выпрямился. — Хочу, — Рустам встал на руки, подгибая ноги. — Огооо, — хором запричитали девчонки позади. Рустам улыбнулся и снова повернулся к Леве. — Выпендрежник, — прошептал Лева и тоже встал на руки, собрав одобрительные возгласы. После занятия Рустам, переговариваясь с дамами, выходил из зала, ловя себя на мысли, что чувствует себя очень спокойно. — Так, кого-то подвезти? — громко спросил Левон, попивая какой-то травяной чай и запихивая в рот пирожок. — Откуда пирожок? — шепотом спросил Рустам, оглядываясь. — Алла принесла, — Лева кивнул на даму с коротко остриженными седыми волосами. — Пирожок? — тут же спохватилась она, видя растерянный взгляд Рустама. Тот закивал. С яблоками — боже мой. — Мы традиционно на обед, — отозвалась та самая Валентина. — Понял, — с набитым ртом ответил Лева. Рустам чуть склонил голову, рассматривая, как его новые знакомые, уже переодетые в смешные кофточки и платьишки, суетятся, переговариваясь все разом, и думал, как это прикольно в их возрасте ходить вместе на йогу и на обед. Валентина обернулась к ним. — Мы, конечно, не претендуем на интересную компанию, но не хотите с нами, мальчишки? Лева улыбнулся, приобняв низенькую тетушку за плечи: — Хотим! Ко мне в машину поместится трое. Рустам дожевал пирожок: — Мы можем взять каршеринг, я сяду за руль. Под дружное кудахтанье они расселись по машинам и поехали в кофейню на ланч. — Я надеюсь, мы вас не смутили, — сказал Рустам, выруливая. Валентина игриво улыбнулась: — Нисколько. В нашем возрасте бывает полезно и интересно проводить время с молодыми ребятами. От вас столько энергии, — она похлопала его по плечу. Рустам хмыкнул. Это от них столько энергии, он сам чувствовал себя 80-летним. — Сколько тебе лет? — 33. — Ууу, совсем малыш еще! — Думаете? — Конечно, малыш! Чем ты занимаешься? Лева вроде музыкант, ты тоже? — Нет, я комик. — Как необычно. Юморист? Рустам на миг представил себя на сцене «Аншлага» и прыснул. — Да. Шутки шучу. — А где на тебя можно посмотреть? — Ой нет, лучше не надо, — он испуганно повернулся к спутнице. — Почему? — Ну, мы… как бы сказать… мы дегенераты. Материмся много и шутим глупо. Тетушки в машине захихикали. — Милый, мой покойный муж был моряком. Меня не испугаешь крепким словечком. Рустам улыбнулся, но так и не признался, где можно на него посмотреть. Они подъехали к какой-то модной кофейне, и Рустам тут же спрятался за солнцезащитными очками и под панаму. Если с этими дамочками ему было уютно, то с теми, которые таращились на их машины из окон кафе, — не очень. Он выскочил, открывая двери своим спутницам. Рядом вырос Лева. — Все смотрят, — пробубнил Рустам. Лева пожал плечами — его, как и сестру, это не трогало. — Пошли, я им позвонил по дороге, места есть. — Лева, бля, все пялятся. — Да что ты опять как маленький! — Лева одернул его как раз в тот момент, когда к ним подлетела стайка совсем молоденьких девочек и затараторила что-то без умолку, доставая телефоны и фотографируясь. Одна из них повисла у Левона на шее, плача. Он деликатно пытался ее от себя отстранить, вытирая с ее лица огромные слезы и что-то ей приговаривая, чем, конечно, делал только хуже — от его рук она совсем таяла и плакала еще сильнее. Когда ураган спал, Левон открыл дверь, пропуская вперед своих спутниц и Рустама. — Что это было? — тихонько спросила Валентина. Рустам пожал плечами. — Почему она так плакала? Вы их знаете? — Нет, но они нас знают. Валентина прищурила выцветшие от возраста, но хитренькие глаза, глядя на Рустама в упор. — Поразительно, — он помолчала, пристально на него глядя, потом махнула рукой. — Оно и понятно, вы такие красавцы оба. Рустам слегка порозовел, чему сам удивился. Они расселись, и Рустам с удивлением обнаружил, как их спутницы начали заказывать наливочки в качестве аперитива. Он сидел, переводя взгляд с одной на другую, слушал их гул и смех, перебирал бороду и сам улыбался. Он улыбался все утро. Все происходящее ему казалось потрясающе странным, а от этого еще более интересным. — Значит, ты женат? — спросила Валентина, отпивая малюсенький глоточек из резной рюмочки, и указывая на кольцо у Рустама на пальце. Рустам кивнул. — На его сестре. — Как здорово. А детки есть? — Трое. Скорое еще один родится, — почему-то новой подружке Рустам готов был рассказывать о себе все. Обычно из него клешнями слов не вытянешь. — Ой, как славно! Это такая редкость в наше время, чтобы такие молодые, а уже такая большая семья. Вот Левочка не женат. Алла ему все внучку свою сватает. А он все никак не женится. Рустам бросил взгляд на Леву, который настраивал одной из дам телефон, пока та смотрела в экран через его плечо, стянув на кончик носа очки. — Левочка все никак не женится, это правда, — задумчиво протянул Рустам. — А сколько лет деткам? — Двоим по десять, дочке три. — Какие взрослые! Рустам, сам не понимая зачем, полез в телефон, чтобы показать Валентине, какие у него дети. — Ой, как дочка на тебя похожа! — Даа. Все говорят. Рустам не знал, сколько они так просидели. На них периодически косились посетители с соседних столиков, они понимал, как странно выглядит их компания: два кавказских парня и восемь тетушек в пестрых нарядах. Но его это мало заботило, даже развлекало. Ему было легко и приятно. Он забывал, кто он и где он находится. Шутил, флиртовал с Валентиной и охотно вовлекался в любой разговор. — Ты очень похож на моего мужа, — заметила одна из дам. — Да? Он у вас красавчик, получается? — Рустам широко улыбнулся. Она засмеялась. — Точно похож. Он у меня был черкес. А ты, Рустам? — Я кабардинец. Она кивнула, по-доброму ему улыбаясь. — Сколько вы женаты? — спросил он. — Были женаты 48 лет. Он умер год назад. Рустам поджал губы. — Сочувствую. 48 лет, подумать только! Он и пяти лет женат не был, а ему уже казалось, что прошла целая вечность. — Его семья была очень против, чтобы он на русской женился, — задумчиво продолжала она. — Он против отца пошел. Рустам слушал очень внимательно. — И что потом? — Пять лет с ним отец не говорил. Потом заболел сильно, простил сына только перед смертью. Лева удивленно приоткрыл рот, а Рустам только сочувственно кивнул: для него это было неудивительно. Его собственные родители когда-то хотели, чтобы он женился на девушке из их краев. Сейчас об этом уже никто не заикается, потому что Лилит — хорошая невестка. Она понимает силу традиций, она знает, как вести себя уважительно, она без проблем склоняет голову, если в комнату входит кто-то из старших, она умолкает, если говорит отец, она помогает маме по дому, когда они приезжают в Нальчик, она, в конце концов, согласилась назвать детей самыми обычными кавказскими именами. Она умудряется оставаться независимой и дерзкой, но, когда они на Кавказе, ведет себя так, что ни у кого не возникает к ней вопросов. Он вдруг подумал, как он рад, что его жена понимает такие тонкости, а его семья понимает, что он любит эту женщину. После ланча все засобирались. Левон взмахом руки пресек желание их спутниц заплатить, после чего сообщил, что они отвезут их всех куда им надо. Рустам растерянно на него посмотрел, представляя, как он два часа катит за МКАД, но отнекиваться ему совесть не позволила. — Я очень рада была познакомиться. Левушка, Рустамчик, — Валентина на прощание перед домом привстала на цыпочки и чмокнула обоих в лбы. — Приходи еще, Рустам! Рустам помахал ей на прощание, раздумывая, что, может быть, и придет. Лева достал сигарету, закурил и протянул Рустаму, доставая себе свою. При тетушках он почему-то закурить не решался. Удивительное дело: можно бегать по сцене голым, спать каждый день с новой женщиной, вытворять непотребства, но стоит оказаться лицом к лицу с чьей-то бабушкой, и ты уже прилежный внучок. — Ну? — спросил он, выпуская кольца дыма. — Охуенно, — Рустам облокотился о его машину, задумчиво глядя в даль. — Я говорил! — Ты был прав, а я нет. Лева довольно кивнул. — И давно ты туда ходишь? — Пару месяцев. — Ты не говорил! — А зачем? Рустам пожал плечами. — Как ты вообще туда попал? — Я же сказал: я перепутал группы, и они не стали меня выгонять. Лева повернулся к зятю. — У меня проблемы с гневом, ты же знаешь, как я завожусь. Одна девчонка, с которой я того этого самого, посоветовала мне йогу. Она типа йогиня вся из себя. Я с ней сходил, но было ужасно: какие-то телки полураздетые с губами, какая-то модная студия, какой-то матча-чай. Я больше не ходил. Нашел эту маленькую студию, подумал, что надо дать шанс. Пришел попробовать, и попал не в ту группу, — он помолчал и улыбнулся. — Или в ту? — И ты реально тусуешься с бабульками? — Да. Они меня обожают. Я им помогаю, если че надо. Они мне пироги пекут. Рустам покосился на него. Кажется, Левону просто было одиноко. — Поехали с нами в Нальчик в следующий раз? Левон удивленно вскинул брови. — Поехали. Уже в машине у въезда в коттеджный поселок, Левон повернулся к Рустаму, задумчиво его разглядывая. — Я рад, что это ты, — сказал он. — Что? — Что ее муж ты. Ты отличный парень, я люблю тебя. — Сосаться будем? — спросил Рустам, пытаясь отшутиться. — Ты же знаешь, что мне не слабо, не делай так, — засмеялся Лева, выкручивая руль. Лева помолчал, потом, глядя вдаль, задумчиво сказал: — Я ведь хочу семью, в принципе. Как у вас. Я всю жизнь окружен какими-то женщинами. С 15 лет, понимаешь? Ни одна из них не хочет быть со мной, чтобы быть со мной. У меня ебанутый характер, не такой, как они себе выдумывают. Им нравится, что я музыкант, что меня все знают, что у меня есть деньги. Рустам кивнул — он знал в точности, о чем говорит Левон. Только Леву все это настигло в больших масштабах и куда раньше. Если подумать, он мог окончательно ебануться, но что-то его сдержало. Рустам полагал, что сестра. — С 15 лет меня хватают, трогают, говорят мне всякие сексуальные вещи. Сначала очень весело находить у себя в номере голых незнакомых женщин. А потом уже не очень. Ты хочешь найти себе спутницу, а они сходу суют язык тебе в рот, — Лева помолчал. — Мы просто куски мяса, — добавил он. — Понимаю, — неловко пробормотал Рустам, помолчав. — У тебя есть мы. И я тоже тебя люблю. Лева кивнул. Рустам чувствовал себя спокойно, внутри расползалось ленивое тепло. Это было его любимое чувство — семьи.