Никто не сможет освободить нас

Амрас чувствует себя куском масла, размазанным по хлебному ломтю, и, хотя он не признается в этом, испытывает боль. Музыка мира восстает против него, из-за искажения вокруг. Это происходит внезапно. Куруфин предполагает, что наличие живого близнеца отсрочило эффект и что теперь, когда Амрод мертв, эта защита исчезла. —Разве это не значит, что Клятва стала действовать быстрее? —спрашивает Тьелкормо. Все мертвые смотрят друг на друга в зловещей тишине. —Как вы думаете, мы начнем терять себя, как бездомные духи?— тихо спрашивает Амрас. —Возможно, — кивает Карнистир. Куруфин мрачно улыбается: —По крайней мере, Клятва же нас и удержит. Им удается скрыть это от живых на короткое время, потому что возвращение в Амон Эреб занимает Маэдроса, а отчаянные попытки уберечь троих полуэльфов от исчезновения - Маглора. Но поскольку они все дежурили у постели Элурина, Певцу не нужно много времени, чтобы понять это. Канофинвэ пытается привязать их всех крепче к земле, к их живым братьям. Дать им что-то, кроме Клятвы, в отчаянной попытке помочь. Это помогает. Но Амрас отказывается это признавать, потому что для всех очевидно, что между попытками сохранить здравомыслие своих мертвых братьев, поднять боевой дух их войск и удержать от смерти полуэльфов, Кано слишком истощает себя. Однако, ничего из этих дел нельзя было оставить, поэтому Майтимо, столь же могущественный, хотя и менее талантливый в отношении музыки, стараясь помочь, чем может. Этого все еще недостаточно.

***

В первый раз, когда Элурин просыпается от тумана, он слышит пение Маглора, ненадолго задается вопросом, где его брат, и снова засыпает. Во второй раз, когда он просыпается, то тянется к фэа своего брата и ничего не находит. Он все понимает. Нет слова, чтобы описать боль, которая поражает его сердце. Элурие не хочет ничего, кроме как раствориться в небытии. Но в тщетных поисках своего брата, его разум встречает две другие, смутно знакомые фэа. Тогда Элурин оглядывается и видит двух маленьких эльда, свернувшихся клубочком, спящих рядом с ним. Они немного на него похожи. Затем он поднимает взгляд и видит Кано, спящего в кресле рядом с ним, и Нельо, аккуратно укутывающего брата в одеяло. —Кто поджег?— спрашивает он. Маэдрос вздрагивает, но поворачивается, чтобы посмотреть воспитаннику в глаза. —Я не знаю. Элурин верит. Он вспоминает, как желал, чтобы феаноринги пришли и сделали именно это, и ему становится дурно. —Амрод? —Мертв, — решительно говорит Маэдрос. —И Карнистир. Они все еще с нами. Конечно. Они все еще были здесь, когда Элуред отсутствовал. Элурин злится как-то отстраненно. Он подозревает, что, когда дымка болезни рассеется, ярость поглотит разум, поэтому пытается разобраться сейчас, на кого он злится: на себя за глупый план, на лордов Сириона за то, что они их заперли, или на феанорингов за то, что они начали битву, которая привела к пожару. Невозможно не винить себя, но этого мало. Он не знает, кто из сражающихся был прав. Какие действия каждой стороны оправданы, а какая нет. Он слишком устал и болен, чтобы понять это. Но он знает, кто пришел за ним в огонь, а кто нет, поэтому решает рассердиться на Сирион. Элурин не забыл крик своего отца и неподвижное тело матери, и он знает, что это может быть неправильный выбор, но его разум все еще погружается в пустоту, а его родителей здесь нет для того, чтобы заполнить ее, в то время как фэа Маглора и Маэдроса сияют, как маяки, освещающие путь из тьмы. Гораздо проще обвинить Сирион. —Эльвинг?—спрашивает он через мгновение. Ему запоздало приходит в голову, что, если они убили его сестру, ему, вероятно, следует изменить свое мнение о том, кого винить. Но трудно переживать о той, кого он почти не помнит и кто посчитала его давно мертвым. Лицо Маэдроса каменеет. —Она выпрыгнула из окна башни с Сильмариллом. —он делает паузу. —Ульмо превратил ее в птицу. Элурин верит и этому, в основном потому, что, хотя феаноринги и раньше скрывали от него Какие-то сведения, они никогда не лгали. Хотя, возможно, они могли бы начать сейчас, Майтимо мог бы выдумать и более правдоподобную ложь. —Кано нашел её сыновей, — продолжает Маэдрос, не дождавшись от Элурина какого-либо ответа. —Элронда и Эльроса. Элурин автоматически притягивает детей ближе. —Хорошо, — устало говорит он. —Это хорошо. Похоже, Маэдрос не ожидал этого, но он не знает, что еще сказать.

***

Когда Элурин снова просыпается, близнецы тоже бодрствуют и напуганы. Он помнит свои первые дни и рад, что мальчики есть друг у друга, как и у него был Хорошо. Все у них будет хорошо. И он тоже будет рядом с ними, и с Кано и Нельо, и с остальными, как только он их привяжет к этому миру. —Ты действительно наш дядя?— выпаливает один, не без любопытства в голосе. Что ж, это достаточно просто. —Да. —Они собираются нас убить? Тоже легко. —Нет. Теперь вы в безопасности, я обещаю. Мы позаботимся об этом.

***

Это оказывается сложнее, чем можно было предположить. С каждым годом Белерианд становится все опаснее, и мертвые все быстрее истончаются, по мере того, как сгущается тьма. Элурин, видя их борьбу ничего не говорит и изо всех сил пытается помочь, но с уходом Элуреда это труднее. Элронд и Элрос тоже пытаются помочь, и у Элронда, кажется, есть дар исцеляющих Песен. Этого недостаточно, но это все, что они могут сделать.

***

Элурин не уверен, знала ли Эльвинг о том, что их заперли. После стольких ночей, когда его племянникам снились кошмары и они спрашивали его, когда вернется мама, он не склонен к великодушию. В последнее время так легко злиться, а Эльвинг - безопасная цель. Его племянники подхватывают это, что может быть печально. Но Элрос быстро перенимает взгляды Элурина на большинство вещей, а Элронд, хотя и более склонен пытаться разглядеть противоположную точку зрения, не желает вступать в спор по этому поводу. Макалаурэ недовольно хмурится, когда понимает это. —Она была очень храброй, — говорит он им в ту ночь, помогая близнецам подготовиться ко сну. —Она бросила нас, — категорично заявляет Элрос. —Она не хотела. —Тогда почему она не отказалась от этого дурацкого камня? Маглор оборачивается к Элурину за помощью, но тот безразлично пожимает плечами. Позже Певец загоняет его в угол, и Элурин становится менее сдержан. —У нее был шанс все предотвратить, —яростно говорит он. —Если бы она выкупила нас, как вы предлагали, ничего бы этого не произошло. Печаль и боль воспоминаний клубятся во взгляде Маглора. —Она не первый человек, который отказывается выкупить брата или сестру у ненадежного врага, — напоминает он Элурину. —Ты не Моргот, — твердо возражает он, но больше этот вопрос не поднимает.

***

Когда в небе появляется звезда Эарендиля, даже Маглор не может найти много поводов для радости. —Как мы достанем его теперь?— отчаянно спрашивает Амрод. Амрас ничего не говорит. Это один из его плохих дней, и та часть его фэа, что видна , корчится в безмолвной агонии. Куруфинвэ смотрит на звезду так, словно, если он будет достаточно стараться, свет превратится в их отца, спускающегося с неба, чтобы сказать им, что делать дальше. Парящий рядом Тьелкормо бессильно сжимает кулаки. Карнистир бросает взгляд на детей, но ничего не говорит. Даже если бы Эарендиль был готов выкупить сыновей, у них нет возможности отправить послание. Если бы они были одни, Маэдрос возможно бы сдался. Но глядя на фэа братьев он просто говорит: «Клятва должна быть исполнена» и отворачивается. Маглор хочет предложить отказаться от этого, но рядом есть пять причин, по которым это невозможно, и он, как и остальные, не может вынести мысли об отце, оказавшемся в ловушке. —Это наш отец?— тихо спрашивает Элронд. Маглор поворачивается к нему, радуясь возможно стиле отвлечься. —Похоже, что так. Возможно, он увидит вас оттуда. Элрос сразу же оживляется, и Макалаурэ рад этому. —А как ты думаешь, может быть, он нас и услышит? Певец считает это сомнительным, но они еще так малы. —Я думаю, если вы хотите, то можете попытаться поговорить с ним. — он улыбается одними губами. Смешно и неправильно, если это предложение причиняет боль. Дети ему не принадлежат, никогда не принадлежали ему, и он вообще не имеет права чувствовать к ним то, что чувствует. Элрос прикладывает ко рту ладони и кричит: —Если ты вообще нас любишь, спускайся сюда с этим дурацким блестящим камнем, чтобы дядя Амрас перестал так сильно болеть! Маглор изумленно моргает. Элурин оглядывается на внезапно затихший лес. —Возможно, в следующий раз следует быть немного тише, —предлагает он.

***

Позже Маглор пытается поговорить еще раз. —Я знаю, что мы не очень хорошо рассказали вам о Дориате. —Меня не волнует Дориат. Это, по крайней мере, частично ложь, и Маглор прекрасно понимает. —Я бы хотел избежать той же ошибки с Элрондом и Элросом. Им не пойдет на пользу слышать только плохое об их родителях. Элурин на мгновение перестает точить меч. —Ты, наверное, прав, — соглашается он, подумав. —Хорошо. Если хочешь рассказывать им красивые сказки на ночь о том, почему их мать - птица, а отец - звезда, я буду держать язык за зубами. Маглор искренне надеется, что Эльвинг не осталась птицей, а Эарендиль только несет звезду, но Валар странные, и он внезапно немного обеспокоен тем, что они могут не понять, почему эльфы могут считать эти формы нежелательными. Певец отгоняет эту смущающую мысль в пользу другой. —Этот аргумент звучит как-то неправильно. Забавно, что проклятый убийца родичей приводит доводы в пользу воспевания достоинств своих жертв. —В твоих мертвых братьях, как правило, больше жизни, чем в моей живой сестре, —отмечает Элурин. —Элронд и Элрос называют нас «дядями», а своих родителей по именам. Вся наша семья работает очень забавно. Маглор не совсем уверен, что пять призраков, двое убийц родичей и трое полуэльфов, которые технически являются заложниками, составляют единое целое, которое можно назвать таким прямолинейным словом, как семья, но услышанное дает ему необъяснимую надежду.