Отгремевший Гром из иных миров

Сначала Майя почувствовала холодный ветер. Через мгновение они вместе с Авендалем плюхнулись в сугроб, из которого юноша выбрался тут же. Девочке понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что случилось. — Кажется, дышать можно, — с облегчением заметил Мастер. — Правда, я рассчитывал на лес… Майя осторожно выбралась из снега, смахнув его и с головы, и осмотрелась: что за чудо! Они оказались на огромной горе, целиком покрытой перламутровым снегом, который искрился даже в этой ночи. Все небо заволокло северное сияние, в котором можно было отчетливо различить странные образы. Неужели, это были те, кто населял этот мир? Больше похожие на мифических духов природы, которым поклонялись в древности многие народы. Вдаль, до самого горизонта — покрытый льдом океан, в зеркальной поверхности которого отражались небесные танцы света. — Как красиво, — прошептала Майя, не в силах передать свое восхищение. — Кажется, с того момента, как я нарисовал этот мир плодородным лесом, прошло очень… очень много времени, — выдал Унамар. — Я думаю, оно течет по-разному во многих мирах. И здесь за несколько минут в твоем мире, сменили целые эпохи. — Это значит, — Мэй попыталась утрамбовать снег под собой, чтобы встать на ноги, — сейчас в наших родных мирах время бежит? Несколько лет за секунду? Быть не может! — Может так, а может, и нет, — развел руками Мастер. — Это всего лишь мое предположение. Иначе я никак не могу объяснить то, что я рисовал лес, а попали мы на заснеженный хребет, — он поставил руку козырьком, чтобы легкий ветер не задувал снежинки ему в глаза. — Нам нужно спуститься. Здесь не так холодно, но долго оставаться на горе не стоит. Возможно, тут есть поверхность, где можно будет переждать ночь, — взяв Майю за руку, он начал осторожно идти вниз по склону, проваливаясь в неглубокие сугробы на каждом шагу. — А если нет такой поверхности? — переспросила Майя, не отрывая глаз от ярких небесных переливов, из-за которых нельзя было понять, есть ли на небе звезды. — Значит, мы остановимся там, где безопасно, и перейдем в другой мир. Почти час они спускались по однообразному склону, который не становился, ни крутым, ни пологим. На счастье путешественников, зима (если это была она) в этом мире была довольно теплой. Шаг за шагом через нетронутые никем сугробы. Из звуков — лишь завывание ветра, заметавшего понемногу следы. Осмелев, Майя шла наравне с Авендалем, который уже не держал ее за руку, но постоянно следил за тем, чтобы та не обгоняла его и не проваливалась бы слишком глубоко под снег. Но вот, сделав еще один шаг, девочка встала ногой на что-то скользкое и, не удержавшись, с криком полетела вниз, как на ледяной горке. Кинувшись за ней, Мастер и сам наступил на едва присыпанный снегом лед, и покатился следом. Не встретив никаких преград, они прокатились так где-то минуту, после чего склон почти сошел на «нет», и друзья затормозили. — Кажется, ниже мы уже не спустимся, — не сразу поднявшись на ноги на скользкой поверхности, Авендаль отряхнул одежду от снега и огляделся по сторонам. Они оказались на льду, покрывшему все, до самого горизонта. — Как странно… — Странно? — Майя приподнялась, случайно сделав при этом «снежного ангелочка», — А знаешь, что мне кажется стран… ААА! — мигом подскочив, девочка вцепилась в руку юноши. — Там… — осмелев уже через секунду, она нагнулась и пригляделась к тому, что так ее напугало. Подо льдом, почти у самой поверхности глазами, полными предсмертного ужаса, смотрело на них какое-то существо. Оно напоминало доисторическое млекопитающее, но было настолько большим, что видна была лишь часть его головы. Как быстро должна была замерзнуть вода, чтобы запечатлеть так на долгие сотни, а может и тысячи лет, это создание? Авендаль поднял взгляд на гору, с которой так долго спускались они, еще не понимая ничего. Вдруг его осенило. — Это не гора… — молвил Мастер совсем тихо. — Это волна. Замерзшая. Это все — один большой океан изо льда… Вот, Майя, — вздохнул он, — что бывает, когда через какой-то мир проходит Гром, — юноша оглянулся назад. — Здесь нет жизни. И дня здесь не будет… Этот мир давно умер. Еще недолго стояли они так, любуясь небесными свечениями, в которых, теперь казалось Майе, и, правда, плясали души тех, кто оставил в толще льда свои тела. Такие печальные переливы цвета. Отголоски умершего мира. Что будет с ним через сотни лет? Через миллион? Навсегда ли он останется заледеневшим океаном? А была ли где-то суша? А когда? У них не было времени, чтобы ждать.