Чужой среди детей

      Школьные годы могут показаться действительно тяжелыми. Они могут принести много горечи, боли, страданий, но также радость и счастье. В начальной школе детишки знакомятся друг с другом, социализируясь. Для кого-то это дело несложное, однако для кого-то практически непосильное. Особенно если ты ребенок из чужой страны.       Дети – существа порой странные. В какой-то момент они могут быть достаточно милыми, эту сторону обычно видят гости, что приходят в чужую семью, однако настоящую сущность детишек видят в основном родители. И я не собираюсь утверждать, что все дети одинаковые. Это совсем не так. Но я хочу поговорить о детях, что превращаются в маленьких бесенков, как только они не получают желаемого. Это может быть совершенно всё что угодно: сладости, игрушки, телефон, да даже внимание. Получив отказ, ребенок, скорее всего, разрыдается, да так, что на уши поставит всех, успев найти виновника своих слёз.       А жестокие дети, которых родители недостаточно любили, плохо воспитали, возможно, били и ругали, весьма страшны. Взрослые могут и не видеть всего, что творит дитя. А ведь стоило бы иногда открывать глаза пошире на своё чадо. Даже если Вам кажется, что Ваш ребенок ангелочек и обидеть никого не может, то это может быть ошибочным мнением. Где-то в школе или садике может страдать чужой ребенок, а Вы даже знать этого не будете.       Так, в свой первый день в корейской младшей школе японец получил вместо приветствий колкие слова за спиной и косые взгляды. Ещё стоя возле учителя, который знакомил мальчика с классом, японцу было не по себе. Родители ему говорили, что, возможно, дети не смогут сразу же принять его из-за прошлого Японии и Кореи. Но чтобы всё было настолько плохо...       Как только пришла очередь выбирать место в классе, черноволосый слегка кучерявый мальчишка пытался найти взглядом менее агрессивно настроенного ребенка. Но кажется, таких не было в помещении. На втором ряду лишь сидела черноволосая девочка с длиннющими вьющимися волосами, собранными в два низких хвостика, что едва ли за всё это время взглянула на мальчика. Именно позади неё он и решил сесть, услышав по пути облегченные вздохи нескольких одноклассников. – А нормально ли, что среди нас японец? – шептала одна из девчонок своей новоиспеченной подружке, что пожала плечами. – Не знаю, но мне папа рассказывал, что они у      жасны. – Вы тоже слышали об этом? – спросил рядом сидящий кореец. – Я знаю, что они очень жестокие. В первой или… ой, во второй вроде бы мировой войне нашу страну канализировали японцы! –Что? – не поняла девочка, нахмурившись. – Может быть, колонизировали? – Ну… – мальчик неловко почесал затылок. – Я не помню точно, но мне рассказывала бабушка! Она мне сказала, что японцы использовали наших женщин, как игрушек! – Это как? – Ну… бабушка точно не сказала, но они явно делали какие-то противные и злые вещи с ними!       После этого ребятня с ужасом оглянулась на японца, что тихо сидел на своём месте, не поднимая головы. Ему было сложно слышать все эти рассказы, хотя они все и «старались» говорить это за спиной, но мальчик всё слышал.       До зимних каникул оставалось совсем ничего, но японец считал каждый день, надеясь, что его заслуженный отдых скоро начнется. С начала года ситуация в классе так и не изменилась. Враждебность к японцу лишь росла, хотя он практически ничем не отличался от них. Он так же говорил свободно на корейском, практически с рождения живёт в этой стране, однако факт того, что он был японцем с рождения, всё портил. За это его гнобили и недолюбливали.       А почему бы и нет, верно? Этот мальчишка оказался не в своей стране. Осмеливается поднять иногда свою голову и посмотреть на них, на корейцев, которых его соотечественники, возможно, даже родственники очернили несколько десятилетий назад. Разве такое простительно? Да он должен на коленях стоять перед ними или же просто сгинуть. – Ничтожество! – кричал один из мальчишек, кинув в изгоя пустую коробочку от сока. – Когда ты уже уйдешь из нашего класса? – Верно! Нашим девочкам страшно из-за тебя!       Японец ничего не отвечал, глядя лишь изредка из-под челки на сверстников. Он пытался, однажды просто поговорить с ними, но ничего не вышло. Они попросту не слушали его. – Твой прадед наверняка издевался над нашими прабабушками! – Да, они все считали нас рабами! – сказала девочка с надутыми губами. – Или… может быть, и он думает, что мы рабы?!       После этой фразы все сразу же ахнули, а пара мальчишек даже накинулись на ребенка, что просто молча пытался отбиться.       Спереди всё так же сидела длинноволосая девочка, что так ни разу и не заговорила с мальчиком с начала года. Она не пыталась как-то задеть его словом, но иногда смотрела, как другие дети издеваются над ним. В её взгляде порой можно было увидеть отвращение, а порой и что-то похожее на жалость.       Впрочем, японцу было всё равно на мнение одной лишь девчонки. Но то, что весь класс ненавидел его, заставляло по ночам плакать маленького мальчика. За что они к нему так относились он вроде бы и понимал, а вроде бы и нет.       Но даже после зимних каникул отношение к бедному японцу не изменилось. Он надеялся, что за столь продолжительное время они смогут остыть к нему, забыть свою злость и ненависть. Он был бы рад, если бы его просто не замечали, но никто не забыл о нем.       Пока мальчишки переодевались на физкультуру, корейцы насмехались над внешностью сверстника, говоря, что для своего возраста он слишком пухловат. – Этот японец бессовестно набивает своё брюхо нашей едой, – цыкает один из мальчишек, натягивая спортивные штаны. В его взгляде читалось презрение.– Вот у него и живот висит, чуть ли не до пола. Жирдяй.       Изгой ничего не отвечал, но слова кололи в самое сердце. Эти обзывательства не были безболезненными, но показывать слабость, да и отвечать им… глупо. Так всегда говорит его дедушка. Лишь с ним он делится происходящим в школе, потому что не хочет нагружать родителей. У них, как думает мальчик, такие же проблемы на работе, но они не приходят и не плачутся ему. – Он такой молчаливый, – протягивает короткостриженный, толкая японца в спину, из-за чего тот стукается легонько об шкафчики, – аж тошно. – Мне кажется, что на его животе чего-то не хватает, – мальчуган достал из своего рюкзачка пенал, вынудив оттуда пару цветных фломастеров. Его друзья сразу же подхватили идею и стали задирать футболку несчастному ребенку, что пытался освободиться от чужих рук. Казалось бы, что вся мужская часть класса набросилась на него, держа в плену.       «За что они так со мной?»       Японец покорно перестал дрыгаться после того, как его пару раз ударили в плечо. Он лишь сжал челюсть, смотря на двух корейцев, что радостно разрисовывали сначала его живот, а затем руки и другие части тела. Они писали на нем ужасные вещи, рисовали неприличное, насмехаясь над ним. Но он просто молчал, ведь, что мог сделать один несчастный японец с кучкой корейцев?       На улице он единственный стоял в застегнутой спортивной куртке по самое горло с красными щеками и лбом, на которых еще немного остались чужие надписи. Учитель ничего не заметил, начиная урок.       Дав в качестве задания пробежать 10 кругов медленно вокруг небольшого стадиона, учитель отошёл. Дети же не стали нагружать себя, желая порезвиться, поэтому даже не старались пробежать заданную дистанцию. – Почему вы не бежите? – спрашивает длинноволосая девочка с собранными волосами в два низких хвостика. Её тёмно-мандариновые глаза с непониманием смотрела на девчонок, что играли в ладошки. – Учитель же дал задание. – Сестренка, просто расслабься. Учитель же ушёл. – И что…? – всё также не понимала малышка, мило нахмурив свои бровки. – Это же задание, и если мы его не выполним… – Ничего нам не будет.       Не поверив сверстникам, да и не желая отлынивать, девочка сжала свои ручки в кулачки и побежала. Ей не очень-то и нравилось это дело, однако если задание было дано, то она обязательно должна его выполнить. Этому её научили родители. – Ох… она серьёзно побежала? – Ну, и дура! – цокнул один из парней, разложившись на газоне. – Слушайте, а чего это у нас япошка отдыхает?       Все разом глянули на изгоя класса, что тихо сидел поодаль от них, глядя на девочку, бегающую по стадиону. – А ты не хочешь побегать, случаем? – интересуется, вставший прямо перед его носом мальчишка. Он толкает ногой сверстника в плечо, заставляя того упасть спиной на газон. – Или предпочтешь, чтобы мы с тобой поиграли?       После сказанных слов японец, слегка скривившись, встал, а получив довольный хмык, побежал. Даже сейчас обида в нем плескалась, но он ничего не говорил и не делал, чтобы защитить себя.       Мальчик старался бежать поодаль от девочки, чтобы ненароком не разозлить её. Ему хватало того, что когда он пробегал около своего класса слышал смешки и обзывательства. – Бежишь, как настоящая свинья! Хрю-хрю! – Японская жирная свинья!       Пару раз ему даже ребята кидали что-то под ноги, из-за чего он спотыкался. Они же, конечно, после этого заливались смехом. Противные детишки. Даже их обзывательства были беспочвенными, ведь мальчик не имел лишнего веса. У него лишь были вполне естественные детские припухлости.       Спустя 6 кругов кореянка стала чувствовать себя не очень хорошо. Такое состояние, скорее всего, знакомо каждому после бега, но она не старалась сбавить темп и не слушала своих одноклассников, которые говорили ей уже остановиться. Она должна выполнить задание и лишь тогда будет свободна.       Многие из ребят ушли куда-то, не дожидаясь учителя, который явно где-то задержался. На стадионе осталось лишь 3 пары людей.       На круге так 8 девочка уже пыталась сдуть чёлку, неприятно прилипшую ко лбу. Она так увлеклась этим, что начала терять контроль над своими маленькими ножками, а позже и вовсе споткнулась об камень, что ранее ребята кидали в японца. С визгом она упала, прокатившись по стадиону, содрав кожу. Слёзы сразу же накатились на глазки малышки. Обидно и жутко больно! И ведь даже к ней никто не подходит, когда она чуть приподнимается на локтях. – Ты… в порядке?       Девочка поднимает наполненный слезами взгляд на мальчика, склонившегося над ней. Почему из всех ребят к ней подошёл именно он? – Я… – и что ей ответить? Стоит ли вообще разговаривать с ним? Ребята из класса ненавидят его, а она никак не может определиться, как относится к нему. Если она будет дружелюбна, то другие ребята тоже станут издеваться над ней? Она оглядывается по сторонам, видя, что никто больше не идёт к ней на подмогу. – Мне больно.       Отчего-то японец немного расслабляется в лице. Кажется, эта девочка не хочет нагрубить ему. – Я помогу тебе...? – неуверенно говорит мальчишка, скорее спрашивая, чем утверждая. Кореянка же окончательно садится, осматривая свои ручки и ножки, на которых уже выступила кровь. На её лице читалась грусть вперемешку с болью. Она перевела взгляд на японца, ожидавшего её разрешения. Девочка не знала, как он может помочь ей, но всё равно кивнула. Он не казался таким уж и плохим, как его описывали другие дети. – Я понесу тебя на спине, если ты не против.       Не слишком ли это близко? Что могут подумать о ней другие дети, если позволит себе такое? Вдруг посчитают, что она за одно со столь ненавистным всем японцем. Но разве у неё есть сейчас выбор? Ноги жутко саднят, а помочь некому, кроме как изгоя класса.       Нет, она, конечно, вполне себе может встать и потопать в сторону медпункта или отправиться на поиски учителя, однако… – Так будет быстрее. ㅤㅤПочему-то этих слов длинноволосая и ожидала. Они звучат, как оправдание, в случае, если спросят. Ей просто нужна была помощь, а он оказался рядом. Ничего более. – Спасибо… – произносит кореянка, боясь, что её кто-то услышит помимо мальчишки. Она неуверенно берет его за плечи и обвивает ногами талию, позволяя позже взять её за ноги. Помощник покачнулся, встав, но покрепче взяв пострадавшую за ноги, ускорился, попытавшись в дальнейшем бежать. Девочке всё же пришлось ухватиться за парня покрепче.       По пути ребятам не встретился ни один учитель, поэтому они сразу же молча направились в медпункт. Там, к счастью, находилась медсестра, что сразу же начала расспрашивать детей о произошедшем.       Японец чуть позже привёл в медпункт безответственного учителя, оставившего их ранее одних на стадионе. Однако девочка не жаловалась на него и лишь повторяла, что это лишь её вина. Хотя я бы тут поспорила. Она упала из-за камней, что кидали её одноклассники, а также из-за усталости, которую не заметил ушедший учитель! Но ответственность за произошедшее никто нести, конечно же, не будет. А что было бы, если бы она не отделалась парой царапин? Халатность таких людей иногда поражает. – Сон Хэсу, зачем же ты бегала, если чувствовала себя так плохо? – никак не мог понять мужчина. –Но, учитель Ким, Вы же дали нам задание и я…       Он перебил её громким вздохом, потирая свой сморщенный лоб. – Ты должна понять, что, если ты чувствуешь себя плохо, то ты не обязана выполнять мои задания. Я же объяснял тебе уже не один раз, – он потрепал малышку нежно по голове, пытаясь в который раз донести до неё суть его слов. – Тем более у тебя слабое здоровье, а ты так рвёшься выполнять все мои задания. А если бы еще рядом никого не было, то что бы ты делала?       После сказанных слов девочка почувствовала себя неловко, переведя взгляд вновь на мальчика, что до сих пор оставался с ними в одной комнате. А он действительно не казался ужасным и страшным… он помог ей дойти до медпункта, привёл учителя и даже не ушёл после всего произошедшего. Может ребята ошибаются на его счёт? – Простите, учитель, я буду осторожнее.       В её слова слабо верилось, но мужчина улыбнулся, посмотрев на часы на стене. – Вам пора уже домой. Может мне позвонить Вашим родителям? – Я сам дойду до дома, учитель Ким, – наконец-то подаёт свой голос японец, уверено смотря на мужчину. – Ну, нет, мальчишка, – не соглашается взрослый, мотая головой, – уже поздно, я не могу отпустить вас одних. Дождёмся ваших родителей.       После сказанных слов преподаватель вышел из помещения, оставив детей в одиночестве. Медсестра уже успела уйти, оставив ключи.       Хэсу было было неловко, даже очень. Она нервно гладила свои ладони, пытаясь найти в себе мужество, чтобы заговорить. А она ведь должна поблагодарить его, как-никак. – А... – Сон привлекла к себе внимание, протянув одну букву, из-за чего сразу же скосила глаза, пытаясь не смотреть на мальчика. Почему-то ей было стыдно перед ним, хотя она никогда не обижала его. А ведь бездействие – это тоже в каком-то роде соучастие. – Спасибо тебе большое М-       Как же его зовут? Чёрт, она ведь даже не помнит, как его зовут, из-за чего повисло неловкое молчание. На её лице сразу же отразились сожаление и извинения. – Мацуи, – продолжил за неё японец, также неловко, глядя на неё. – Меня зовут Мацуи Кайоши. – Точно! Прости, Мацуи! – произнесла следом девочка, услышав его имя. – А… то есть спасибо!       Мацуи… звучит так странно. А она ведь до сих пор не уверена, как к нему обращаться. Не будет ли он против неформального общения или же наоборот? Тогда использовать корейские обращение? Хотя он же японец. Боже, да как же к нему обращаться? А как в Японии люди обращаются друг к другу?       Всё эти вопросы и негодование отражались на лице длинноволосой, из-за чего мальчик невольно по-доброму усмехнулся, заставив её посмотреть на себя. Ему мигом стало неловко, однако… –Обращайся ко мне просто Мацуи. Я не против.