rude boy.

tonight i'mma let it be fire tonight i'mma let you take me higher.

***

      Лука знает значение чёртовой тучи всяких замороченных терминов, не краткое жизнеописание амброза бирза и ещё в каком году был открыт  стэнфордский университет, куда он намеревается поступать этим летом. У него всегда волосы зализаны и уложены каким-то отвратительным синтетическим гелем (о, если бы кто знал, какие они на самом деле шелковистые и густые. особенно, если в порывах цепляться за них и с силой оттягивать.), а одежда, хоть и выглядит какой-то в край поношеной, но всегда чистая и отутюженная до скрипа (вообще-то, ещё более потрясающе она смотрится хаотично разбросанной на полу.).          Итан стоит скрестив татуированные руки на груди и облокотившись острыми лопатками о недавно выштукатуренную стену. На короткие рукава тёмной футболки оседает тонкий слой белой пыли, которую он раздражённо смахивает единственным брезгливым движением ладони. Черт возьми, Кастеллан его раздражает до поджатых в тонкую линию губ и посиневших напряженных костяшек. Парню хочется  подойти к этому миловидному старшекласснику вплотную и рвануть, намотав на кулак, этот отвратительный форменный галстук в жёлтую полоску, сдернуть с его лица эту мимикризированную маску всеобщей доброжелательности. Итан хочет зажать его на виду у всех и... жадно и глубоко впиться  в обязательно скривящиеся бледные губы. Он хочет всем показать _ какой Лука, отца его, Кастеллан на самом деле. Накамура с силой давит на виски, стараясь выбить из головы навязчивые образы холодных властных рук и приятно - ноющего напряжения чужого тела; вязкая слюна тяжело катится по сухим стенкам горла. Его мелко, словно при температуре, колотит  от накатывающего напополам с раздражением болезненного возбуждения. На счастье оглушительно трещит школьный звонок и одинаково - плотная толпа учеников медленно растекается по кабинетам. Итан унимает дрожь в коленях и неуверенно поправляет отросшую выкрашенную чёлку. На удивление становится совершенно тихо и спокойно, как вокруг, так и внутри него. В конце концов их ещё ждёт совместный урок физики у него дома.

***

      Поцелуй разрывается уж слишком неожиданно —Итан едва успевает вдоволь насладиться сигаретной горечью чужих губ. Блондин подхватывает его за колени и плавно закидывает стройные подтянутые ноги себе на поясницу, осторожно укладываясь сверху притихшего паренька. Итан почти не дышит, поминутно толкая язык за щеку и стараясь спрятать зарумянившееся лицо в плюшевых складках домашней толстовки. Лука же с хищным блеском в лукавых льдистых глазах ловко стаскивает с рельефных широких плеч растянутый серый свитер, отдающий мокрым кашемиром и едва уловимым терпким ароматом дорогого одеколона. Шатен с натугой сглатывает стоячий ком в горле, маниакально разглядывая потрясающее тело своего парня, виденное уже не раз, но все равно как однажды приводящее в неописуемый восторг. Итан подтягивается на локтях и снимает с парня, болтающиеся на носу очки в пластмассовый, словно запыленной оправе. Брюнет чересчур резко откладывает их на прикроватную тумбочку, попутно мягко оглаживая большим пальцем лицо любимого. Лука часто промаргивается, стараясь привыкнуть к удалённым очертаниям и приглушенному синеватому свету. — Они тебе абсолютно не идут. Каждый раз мечтаю подойти к тебе в школе и снять их, чтобы все увидели какой ты на самом деле дьявольский красавчик. — запалённо шепчет Накамура, приподнимая бедра и потираясь пахом о его заметно вздыбившуюся ширинку узких джинс.       Лука вообще-то никогда не спешит сразу брать, значительно много времени уделяя расслабляющим томительным прелюдиям. Однако сегодня движения его становятся совершенно рваными, местами грубыми, но от того не лишенными ласковой заботы. Пока Итан безрассудно постанывает и прикрывает рот ладонями, Лука чуть торопливо растягивает его, входя сразу двумя смазанными пальцами. В сбитом сумраке, заполненном чужим прерывистым дыханием и набором бессмысленных японских слов, он быстро вытаскивает из - под подушки недавно вскрытую пачку презервативов, выуживая из неё блестящий выпуклый квадратик. — Ты уверен, что хочешь? —продолжая поступательные движения тазом, глухо спрашивает Кастеллан. — Блять, ты же умный, откуда такие идиотские вопросы? — едва выдавливает из себя, притягивая Луку за шею.       Левой рукой он находит запястье Итана и вдавливает его в пружинистый матрас, периодически целуя высветленную кожу и указательным пальцем обводя налитые зеленовато - синие вены. Лука удобно устраивается меж разведенных ног и аккуратно толкается вперёд, выбивая из Итана протяжное распаленное "ваааау" и следом полубредовое отрывистое "сильнее!". Его обдает жаром, не хуже, чем от кузнечной печи. Ритмичные удары кровати о стену перекликаются со вздохами удовольствия и смеющимися приглушёнными словами. Знойно - обжигающим дыханием Лука исследует шею парня, не спеша поднимаясь выше, к точеной картинно - правильной скуле. Тёмные завитки волос щекотят его нос и губы, он незаметно с трудом улыбается, наслаждаясь сиплыми неразборчивыми стонами, прерывающимися однообразным набором, где различимы только три внятных слова: «да!», «любимый» и «быстрее».       Кастеллан влажными искусанными губами выцеловывает нежную мочку уха, попеременно вбирая в рот то растянутую металлическую штангу, то небольшой крестовидный  прокол во внутренней стороне ушной раковины. Он с удовольствием и некоторым беспокойством чувствует, как Итан крепче цепляется за него, впиваясь короткими обломанными ногтями в напряжённую широкую спину. Лука подаётся чуть назад, специально почти полностью выйдя из парня. Его ведёт до мурашек от ощущения чужих длинных пальцев, медленно скользящих вдоль выпирающих изогнутых позвонков. Он никогда не признается, что во время близости ему чуть ли крышу не срывает от этих лёгких, едва осязаемых прикосновений.        Он делает ещё несколько поступательных, достаточно медленных движений и, предчувствуя близкую разрядку, неожиданно сцепляет руки в замок на бледно - синей тёплой шее. Итан, до этого полностью расслабленный, непонимающе распахивает глаз, вздрогнув от переменчивых контрастов ледяных ладоней с лихорадочно - пылающей кожей.       Лука в ответ лишь приподнимается и кривит тонкие губы в усмешке, разглядывая обнаженного парня сверху. Кончают они, по обыкновению, практически одновременно, при этом Кастеллан продолжает двумя пальцами несильно вдавливать выступающее адамово яблоко, а второй ласково оглаживать трапецеивидную мышцу.

***

      Он, медленно докурив, невесомо целует его в плечо и укладывается рядом, обнимая поперёк тела. Итан моментально обвивается вокруг него, собственически положив подбородок на ключицу и едва касаясь чужого рта, вбирая во внутрь остатки едкого дыма. — Если бы они знали какой ты на самом деле, то забыли бы в какую сторону язык поворачивать при слове "ботан". — в который раз начинает он старую тему, оставляемую ими постоянно "на потом".       Лука как-то простужено, с хрипотцой посметвается, косясь на подсвеченный дисплей телефона. — И я тоже люблю тебя. Но в следующий раз мы точно будем заниматься физикой. — снова переводит тему, но это уже не так уж и важно.       Итан ухмыляется: Лука обещает это вот уже которую неделю подряд.