Очевидное

— Я не за этим пришел. — Зато думал об этом. — Да с чего ты взял? Он мной не интересуется. — Сюрприз — еще как да. Считает тебя горячей штучкой. — Повторяю вопрос. С чего ты взял? — Уж поверь. Майки — мой лучший друг. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой. — Ты с ним трахался? — спросил я, наконец, обернувшись. Клянусь, Брайан кажется красивее всякий раз, когда я его вижу. Он засмеялся, и это пронзило меня изнутри, как нож. — Блядь, да нет же. Мы друзья. Не более того. И вообще, с какой стати я должен перед тобой отчитываться? Какая разница, кого я трахаю? — Потому что ты не трахнул меня. — Понятия не имею, зачем я это сказал. Оно само собой вырвалось, прежде чем я успел себя остановить. У меня будто мозг отключается, когда он рядом. — А ты хотел бы? — Брайан сделал шаг вперед, и я машинально попятился. Он взял меня за руку, и на месте касания его пальцев кожа словно загорелась огнем. Прижал к стене, упершись руками по обе стороны от моей головы, и я почувствовал его горячее дыхание на своем лице: — Так ты поэтому меня преследуешь? Это тебе снится по ночам? — Он скользнул языком по моей шее, прокладывая влажные дорожки, и я издал такой громкий стон, что эхо разнеслось по всему кампусу. Ответа Брайан не дождался, да этого и не требовалось: он и так наверняка почувствовал мой стояк. — Отвечай! — Д-да. — Да — что? — Хочу, чтобы ты трахнул меня. — Я же говорил, что это сильнее меня, да? — Твоя мечта вот-вот осуществится.

***

Мы подошли к винтажному «Корвету». На таких вроде в 60-е ездили. Двухместный, в идеальном состоянии. Мне пришлось сосредоточиться на машине, потому что в противном случае я явно кончил бы в штаны. За всю дорогу Брайан не произнес ни слова. Сжимал руль, смотрел прямо перед собой, а не на меня. Я решил, что если разобью молчание, смогу превратить сказку в реальность. — Давно у тебя эта машина? — Не очень. Собеседник из него так себе. Мы подъехали к трехэтажному зданию, Брайан припарковался и заглушил двигатель. — Последний шанс, — тихо сказал он. — В смысле? — Чтобы отступить. Сбежать как можно быстрее. — Я тебя не боюсь. Не знаю, с чего ты это взял. — Я открыл дверцу машины и вышел. — Ну смотри. Я предупредил. На лифте мы поднимались в полной тишине. Брайан смотрел на меня, а я таращился на стену. Весь горел. Когда я вошел, возникло странное ощущение, что мне не следовало здесь находиться. Квартира выглядела так, словно сошла со страниц «Архитектурного дайджеста». На кухне — бытовая техника из нержавейки. Кожаные диваны. А его спальня? Это больше похоже на логово. Пьедестал и темное постельное белье… Неудивительно, что парни вот так запросто прыгают к нему в постель. Ну да, и я — не исключение. — Классная квартира… — Но фразу закончить не удалось. Он развернул меня к себе и прижался губами к моим губам. Практически насиловал мой рот, целовал так глубоко, что я едва мог дышать. Меня никогда так не целовали. Никогда. И я никогда не видел, чтобы кого-либо так целовали. Одним быстрым движением Брайан подхватил меня на руки, я обвил ногами его талию. Он понес меня в спальню и буквально швырнул на постель. Смотрел сверху вниз, его глаза сейчас были того темно-шоколадного цвета, который я видел изначально. Я приподнялся было на локтях, но Брайан уже навалился сверху и прижал мои руки к простыням. С его губ сорвался низкий рык, и я проглотил стон. — Только не шевелись! — потребовал он. Я вздрогнул и чуть выгнул спину, демонстрируя свое нетерпение. Губы Брайана скривились в усмешке, он сорвал пуговицу с моих джинсов, и я услышал, как она со звоном упала на пол, но Брайан, кажется, ничего не заметил: был слишком занят тем, чтобы стащить с меня штаны. А я, знаете, сегодня так спешил на занятия, что не надел нижнее белье. Мой член, уже твердый как камень от одних только поцелуев, вырвался на свободу в прохладный воздух его квартиры. Брайан провел кончиком пальца по головке: — Ты — девственник. — Я посмотрел на него и прикусил губу. Без понятия, как он об этом узнал, но вступать в дискуссию о моей сексуальной жизни (или, точнее, ее отсутствии) именно сейчас, когда его пальцы касались моего члена, не самое подходящее время. — И ты по-прежнему хочешь, чтобы я, человек, о котором ты ничего не знаешь, лишил тебя невинности? — Он обхватил мои яйца. — Не такой уж я и невинный, — вырвалось у меня. — Да ну? — поддразнил Брайан. — Тогда расскажи, что ты любишь в постели. Он так нежно касался моего члена, что я, с трудом сдерживаясь, закрыл глаза и принялся извиваться на кровати. — Ну же, давай. Расскажи, насколько ты НЕ невинен, Джастин. — Он всего лишь произнес мое имя, и, клянусь богом, я уже был на грани. — Хочу, чтобы ты трахнул меня так сильно, что я буду чувствовать тебя целую неделю. Чтобы ты прикасался ко мне, лизал. Присвоил меня. — Я наконец открыл глаза, встретился с ним взглядом, и он облизал губы. Все. Вот она — точка невозврата. Брайан рванулся ко мне, обволакивая, целуя и посасывая мою кожу. Сорвал с себя рубашку, затем с меня, клочья полетели с кровати. Следовало бы озаботиться тем, что я надену после, но когда он сдернул с себя джинсы, мысли о рубашке мгновенно улетучились. Я обхватил его пульсирующий член пальцами, Брайан с силой провел зубами по моей шее, и я почувствовал, как вздулась кожа. Он пометил меня. Присвоил, как я и просил. — Твоя кожа выглядит так аппетитно на этих простынях. Такая бледная… такая… горячая. — Без всякой подготовки он трахал меня пальцами. Я судорожно втянул воздух. Больновато, конечно, но мне было все равно. Другой рукой Брайан схватил меня за волосы, сильно дернул и провел языком по плечу и груди: — Я буду трахать тебя всю ночь. Уведу прямо через край, и ты уже никогда не вернешься. Не кончай пока, — скомандовал он. — Постараюсь, — смело пообещал я. — Ты хочешь, чтобы я владел тобой, верно? Тогда делай то, что я скажу. Не. Кончай. — Он прикусил мой сосок, от неожиданности я вскрикнул и впился ногтями ему в спину. — Вот и все… давай… — Брайан вжимался отвердевшим членом в мое бедро. Наверное, он любит, когда грубо. Жестко. Ему это нравится. Больше, чем я думал. В смысле, я и так знал, что он странный. Знал, что будет интенсивно, ярко, но чтобы вот так? А боль? Нет, я не испугался. Наоборот, завелся ещё больше. И хотя я никогда не занимался сексом, подсознательно хотел того же, чего и он. Я почувствовал, как его пальцы выскользнули из меня, и разочарованно выдохнул. — Ш-ш-ш… не расстраивайся. У меня есть кое-что получше. — Он наклонился, протянул руку к прикроватной тумбочке — наверняка за презервативом. Я туда не смотрел. Не мог оторвать глаз от его груди. Рук. Прекрасного, подрагивающего в предвкушении члена. Брайан протянул мне кусок латекса, и я взял его дрожащими пальцами. — Давай. Надень его на мой член. — Я с готовностью принялся за дело, но продолжил с черепашьей скоростью, потому что… нужно было видеть его член. Просто идеальный. Возбуждение — не пара моей медлительности, поэтому в конце концов Брайан сделал все сам. Затем взял мои ноги, положил себе на плечи и больше не стал затягивать. Стремительно ворвался, заполнив меня до краев. Я вскрикнул. От боли. От страсти, но не от страха. Каким бы доминирующим и диким он ни казался, я чувствовал себя рядом с ним в безопасности. В жизни не испытывал большего понимания того, кто я такой и чего хочу. Брайан стиснул мой затылок. Дернул, сгреб в кулак волосы. Он был во мне. Таранил. Толкался. Все сильнее и сильнее с каждым разом. Мои колени, прижатые к ушам; боль, которой отдавалось каждое движение Брайана, — достаточно веские причины, чтобы расплакаться, но на подходе я почувствовал далеко не слезы. Это могло произойти в любой момент, в любую секунду. Решил предупредить: — Я… Я… — Сделай это. Кончай. Дай знать, как тебе хорошо. Покажи, как сильно я владею тобой. — Он провел языком от основания моего плеча до уха. Я вздрогнул, обвил лодыжками его шею, запрокинул голову и содрогнулся от оргазма. Брайан выскользнул из меня, и мой низкий стон превратился в крик, когда я почувствовал, как он укусил меня за плечо. Казалось, его зубы разрывают кожу. Да чего там, я слышал это! Слышал, как рвется плоть, и, знаю, прозвучит как бред, но я испытал оргазм во второй раз. Не в буквальном смысле, но меня словно током прошило. Все тело сотрясалось в конвульсиях, жар прожигал насквозь так, что я почти не мог его выносить. И тогда я потерял сознание. Очнувшись, я не понял, как долго был в отключке. Моргнув, привыкая к темноте, я крикнул: — Брайан? Он вышел из ванной комнаты в одних джинсах, вытирая руки полотенцем. — Тебе пора. — Но… — Поморщившись, я потер шею. Я ее почувствовал. Его метку. На мне. Брайан бросил мне вещи: — Убирайся. Я кое-как выбрался из постели. Потребовалась целая вечность, чтобы надеть джинсы — тело болело, ноги затекли. — Ты не мог бы побыстрее, мать твою? — Вау! Теперь я знаю, почему парни уходят из колледжа после секса с тобой. — Я натянул рубашку. По крайней мере, Брайан оказался достаточно внимателен. Заметил, что от моей ничего не осталось. — Ты ни хрена не знаешь. А теперь убирайся к чертовой матери. — Он легонько подтолкнул меня к двери. — Да в чем твоя проблема? — закричал я, и в ту же минуту меня осенило. Обернувшись, я посмотрел на Брайана, изо всех сил стараясь не проявлять эмоций. Его глаза потемнели, и он поморщился. — Это из-за меня, да? Я был недостаточно хорош? — Тут мой голос непроизвольно сорвался. — Что? Нет… — На мгновение выражение его лица смягчилось, но затем он с силой пихнул меня обратно к выходу. — Я просто… а чего ты ожидал? Прости, что разочаровал тебя, малыш, но ты выбрал не того парня. — Нет, я просто хочу быть с тобой! — Держи себя в руках, Джастин. Он засмеялся — низким грудным рокотом: — Повторяю, ты выбрал не того парня. Я не завожу бойфрендов. — Но, может быть, если мы попробуем… — Боже, это вообще я говорю? — Послушай меня, маленький засранец. Дело сделано. Я больше не хочу тебя видеть. Не ходи за мной. Не ищи меня. Не возвращайся сюда, иначе навлечешь на себя неприятности. И это далеко не те неприятности, в которые попадают первокурсники, впервые оказавшись вдали от родителей. Я имею в виду настоящие, угрожающие жизни неприятности. Так что делай то, что я говорю, и вали К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! — Он распахнул дверь и, прежде чем я успел открыть рот, вытолкнул меня наружу.

***

Мне не следовало с ним разговаривать. Прикасаться к нему. И уж совершенно точно не стоило его трахать. И когда я припарковался возле места проведения очередной вечеринки, нужно былo сразу сваливать, так как я услышал запах Джастина за милю. Он был огромной проблемой, квинтэссенцией всего, чего не нужно было делать. На вечеринке Майкл пил и без умолку трещал о своем любимом профессоре. Я изображал сдержанный интерес, кивая в нужных местах. Спустя несколько дней Джастин все еще пах нашим сексом. Даже в помещении, заполненном похотливыми студентами, я чувствовал его запах. Всe ещe ощущал во рту привкус его крови. И меня больше не волновал риск. Это называлось «зависимость». Я знал, что заняться с ним сексом было отвратительной затеей. Если он сумел забраться ко мне под кожу до, то после того, как я его трахнул, у меня не осталось ни малейшего шанса сопротивляться. И теперь я знал… Я не мог убить его. Не потому, что это было неправильно. Не потому, что не хотел причинить ему боль. Потому что я это уже сделал. Он был таким отзывчивым. Я трахал его жестко и грубо, не оставляя в покое ни на секунду. Даже опытные педики не выдержали бы… но только не Джастин. Я хотел знать, на что он ещe способен. Мне хотелось привязать его к кровати и поиграть с его телом. Возбудить его, дразнить, оставлять на бедрах маленькие, но достаточно глубокие царапины, и вылизывать их. Хотелось сжимать его яйца до тех пор, пока он не закричит, пока я не укушу его за шею. Хотелось, чтобы он кончил, когда буду пить из него кровь. Хотелось осушить его почти до смерти, потратить на это несколько часов, а затем исцелить самим собой. Хотелось удержать его. Сделать своим. Раньше у меня никогда не возникало такого желания. Никто никогда не взрывал мне мозг так, как он. Никто никогда не мог угнаться за мной в постели. Никто не смотрел на меня с такой уверенностью и бесстрашием. Он был отважен. Силен. И ему нравилось, когда я трахал его жестко и грубо. Но это так не работает. Я знал, что такое опасность. Имел кое-какой опыт. Обратить, сделать своим, и что дальше? Они остаются с тобой на целую вечность. Они принадлежат тебе. А если им это надоедает… ну… иногда они тебя убивают. Уж поверьте мне. Я не понаслышке знал, на что способен молодой вампир, чтобы сбежать от Хозяина, который ему уже не нужен. Даже если он никогда от меня не отвернется (а интуиция вопила игнорировать мозг и настаивала, что он никогда этого не сделает) ,из-за него меня могут убить. Молодые вампиры глупы. Безрассудны. Находятся под постоянным наблюдением. Они же как дети. Требовались долгие годы для того, чтобы их можно было со спокойной душой отпустить в свободное плавание или отправить на самостоятельную охоту. Я проигнорировал внутренний голос, который настаивал на том, что Джастин станет исключением. Проигнорировал и отодвинул на задний план. И все же… Я был здесь. Профессор был слишком занят, а Майклу хотелось на вечеринку. Он договорился о встрече с какими-то друзьями и умолял меня пойти с ним на случай, если они не придут. Я согласился, и сейчас наблюдал, как он болтал с вычурно одетым геем. В отличие от большинства людей Майкл верил во всякие странности, так что ему не потребовалось много времени, чтобы понять, кто я такой. Наверное, зануды вроде него обладают богатой фантазией, и всякое сверхъестественное не кажется им чем-то из ряда вон выходящим. Но его я не убивал. Зато знал, что могу ему доверять. Что-то в нем такое было. Простодушный. Верный. И любил меня искренне, ни за что не осуждая. Звучит не очень, но он был идеальным домашним питомцем. Иногда приятно иметь домашнего питомца. Они всегда рядом, рады тебя видеть, милые, дружелюбные, и так хотят угодить. Да, у них короткая продолжительность жизни. Не успеешь оглянуться, как они уже стареют и умирают. Но до тех пор их привязанность льстит. Майкл был лучшим домашним питомцем из всех, которые у меня когда-либо были. Иногда я подумывал о том, чтобы обратить его, и не то чтобы он меня об этом не просил. Но Майкл не понимал, что это означает. Не знал о вечности и тяжком грузе, который нужно тащить на себе. Не знал о вечной тьме. Он был весь свет, надежда, оптимизм и любовь. Блядь! Любовь. Он был по уши влюблен в своего профессора, и они, вероятно, в конце концов остепенятся, как это делают обычные люди, и состарятся вместе. И хотя часть меня будет скучать по нему, я знал, что не смогу быть настолько эгоистичным. Кроме всего прочего, вампир из него получился бы не очень — ничтожный и жалкий. Держу пари, когда они с профессором трахаются, это происходит медленно, наполнено нежными поцелуями и клятвами в вечной любви. Но вечность существует не для них. Они живут, а потом просто умирают. Вампиры — единственные, кому принадлежит вечность. И сотни лет назад, убив своего Хозяина, я решил, что свою вечность проведу в одиночестве. Так почему же я стоял здесь, жадно вдыхая воздух и впитывая запах Джастина, как аромат прекрасного вина? — Брайан, это моя подруга Линдси. Мы учимся в одном классе по английской литературе, — пояснил Майкл. Блондинка, которая стояла рядом с ним, улыбнулась, и я почувствовал запах ее желания. Он приглушил запах Джастина, что меня категорически не устраивало. Я кивнул и отошел в сторону, стараясь не отвлекаться на посторонних, но Линдси уже была тут как тут: — Майкл мне все о тебе рассказал. — Быть того не может. А разве ты гей? — с раздражением спросил я. Она густо покраснела, и, кажется, стало слышно, как участился ее пульс: — Я лесбиянка. Смешно. Лесбиянки не пахнут влагой, женским мускусом и плодородием, когда смотрят на меня. Может, она би, не знаю. Но ошибался я редко: — Не заинтересован, — пробормотал я и протиснулся мимо нее. — Брайан! — крикнул мне вслед Майкл. — Эй, подожди! Я шел на кухню. Мне нужно было выпить, а если не было крови, то обычно хотелось пива: — Чего тебе? — Какого хуя? — возмутился он. Отличнo. Уже надулся. Я вздохнул и взял бутылку пива из ванны со льдом на кухонном полу, не глядя на толпу пьяных студентов: — А в чем дело-то? — Слушай, она только ждет какую-то девушку, которая ей нравится. Я обещал помочь. Люди. Всегда охотятся стаями и редко добиваются успеха: — Как мило с твоей стороны, — сказал я приторно сладким голосом и взъерошил ему волосы. Майкл улыбнулся: — А тебя я собирался познакомить с Эмметом. Эммет? А, тощий педик. — Нет, спасибо, Майки. Пожалуй, пойду, раз твои маленькие подружки уже здесь. Улыбка Майкла дрогнула: — Разве ты не хотел потусоваться? Я вздохнул. Его большие карие глаза были милыми, как у собаки: — Не сегодня. Давай завтра созвонимся. Он снова улыбнулся и кивнул: — Проголодался, да? Я хмыкнул. Майкл считал мою охоту «классной». Я сказал ему, что не убиваю. Сказал, что желудок вампира такого же размера, как у человека, поэтому возможности полностью осушить человеческое существо нет. Я только пью и оставляю людей в живых, а затем они просыпаются, недоумевая, почему чувствуют дикую усталость и лежат в незнакомом переулке. Но я не стал рассказывать о том, что иногда не могу удержаться от того, чтобы разорвать их хорошенькие шейки и смотреть, как оставшаяся кровь льется на тротуар. Не рассказал о человеке, которого убил прошлой ночью, когда расстроился из-за своего мальчишки. Своего мальчишки? Охренеть можно! — До завтра, Майки. — С бутылкой пива в руке я двинулся сквозь толпу к входной двери. Но внезапно я снова почувствовал его. Он был совсем близкo. Он был силен. От него пахло кровью, желанием и сексом. Я почувствовал привычную тяжесть внизу живота и заострившиеся зубы. И тут я увидел Джастина. Он стоял возле стереосистемы в гостиной, общался с кем-то и улыбался. От его улыбки у меня перехватило бы дыхание… если бы я был способен дышать. Сотни лет я не находился под солнечными лучами — давно позабытое ощущение. Но когда Джастин улыбнулся, я вспомнил. Это было именно оно. Наши глаза встретились, будто он тоже почувствовал меня, и его шея покраснела, отчего заживающая отметина стала видна еще больше. Я сопротивлялся как мог, но шрам на его шее был, очевидно, следом укуса. Вид воспаленной раны, окруженной покрасневшей кожей, кровь, рвущаяся на поверхность от нервозности и нетерпения.… перебор. Прежде чем Джастин успел моргнуть, я выскочил за дверь и нырнул в прохладу вечернего воздуха. Уйти было необходимо, иначе вся толпа стала бы свидетелем того, как я трахаю Джастина у стены и превращаю его в того, кем он мог бы стать. Я сидел в машине с поднятыми окнами, водил ладонью по члену и думал о том, как здорово было бы научить его охотиться. О том, как мы разорвали бы каждого на этой вечеринке (кроме, разумеется, Майкла). Я словно видел перед собой слишком красивые светлые волосы Джастина, пропитанные кровью, его потемневшие глаза и острые зубы. Cлышал, как он зарычал, припав к своей первой жертве. Когда я кончил, это было лишь слабым подобием оргазма.