Дечимо. Сбывшаяся мечта

Место, где они стояли, было ничем иным как тонкой гранью между явью и сном. Пламя посмертной воли плясало на несбывшихся пока мечтах, его языки отбрасывали тени. Из теней сплетались на миг и пропадали очертания двух людей, которые при жизни были частью одной семьи. – Савада Тсунаеши не один из нас, – сказал тот, кого раньше называли Рикардо. – Он хороший человек. – Я всегда мечтал, чтобы хороший человек встал во главе Вонголы, – откликнулся его собеседник. – Так уже было, и чем оно закончилось? – на лице Рикардо не промелькнуло и тени улыбки. – Как должно, я полагаю, – сказал Джотто. – Если бы ты не вынудил меня покинуть Италию, скорее всего я бы даже не успел оставить потомков. Или мы все оказались бы мертвы. Я не предполагал, что мой союз друзей привлечет столько внимания. Савада Тсунаеши хотя бы понимает, куда попал. – Посмотри на него, он опять играет с этим ребенком из семьи Бовино. Если бы он хоть что-то понимал, сейчас бежал бы на другой конец света. – Пусть играет. Вокруг него достаточно людей, способных защитить семью, и мой потомок может позволить себе роскошь остаться собой. Твой потомок не позволит Вонголе попасть в чужие руки, – с ноткой теплоты заметил Джотто. Рикардо мрачно покосился на него и не ответил. – Твоя жена поступила мудро, подговорив служанку поменяться детьми. Басилио, подобно большинству мужчин, слабо различал чужое потомство и попался на уловку. Я рад, что твой сын выжил, и наши прапраправнуки встретились. Им, конечно, многому придется научиться... – Мог бы в таком случае проявить побольше радости, когда Занзас выиграл бой неба, – перебил Рикардо. – Это ничего не изменило бы, – возразил Джотто. – Я никогда не признаю твою избалованную версию своим наследником. – Зато меня сто лет спустя до сих пор называют бессердечным, – напомнил его собеседник, и Джотто неожиданно рассмеялся. – Ты слишком хорошо прятал свое чувство юмора. Они запомнили, что смогли. Рикардо фыркнул. – И все равно мой потомок лучше подходит, чтобы занять мое место. Добро – понятие относительное, но в любом случае оно должно быть с кулаками, или его сожрут. – Главное, чтобы кулаки не перевесили, – сказал Джотто. – Я всегда боялся, что со мной это произойдет. Мы защищали слабых и нуждающихся, как могли, потому что не видели другого пути, и нам это казалось правильным, но ведь и Робин Гуд, несмотря на всю помощь бедным, все равно оставался обыкновенным вором! – Так и должно быть, – согласился Рикардо. – Жестокий или милосердный, мафиозо все равно является одним из нас. Безжалостный, когда необходимо, способный действовать ради блага семьи. Савада Тсунаеши – не мафиозо, и я сомневаюсь, что когда-либо им станет. Он к этому даже не стремится. – Именно поэтому я его выбрал, – кивнул Джотто. – Поверь, наши потомки каждый оказался на подходящем для него месте. Конечно, Тсунаеши не хватит жизни, чтобы действительно изменить Вонголу, но показать новый путь он сумеет. В то время как Занзас удержит в кулаке тех, кто предпочитает старые порядки. – Времена изменились, – добавил он. – Я хотел использовать ресурсы Вонголы для того, чтобы остановить зверей в обличье человеческом. Слишком сильных, богатых или многочисленных, чтобы с ними можно было справиться как-нибудь по-другому. Сейчас для этого уже не надо создавать секретную организацию и вершить собственное правосудие. Хорошие люди наконец-то начали одерживать победу. – Надолго ли, – проворчал Рикардо. – Скоро увидим, – откликнулся Джотто. Их очертания медленно растворились в неугасимом пламени. В конце концов они были всего лишь призраками прошлого. В реальной жизни ход принадлежал их потомкам.